Башмаки Ван Гога

Я старым башмаком,
куском телячьей кожи,
валяюсь в ржавой луже.
Похоже, в этой позе
я позировал дружищу,
художнику от Бога,
любителю абсента
по имени Винсент Ван Гог.

Прохожие, им всё равно,
преступают грязь, меня,
как собачее гавно.
Люди! - кричу, что силы, я -
Это преступление!

Что, что? Где вас носило?
- поджав в помаде губки,
сказал жеманно
пиццикато с цокотом
дамский туфель
и встал на цыпки.

Почто, вонючий фуфель,
пристал ты к даме
и пялишь зеньки,
как на девку?
Совсем ку-ку?
- спросили сипло
грубые мужские,
чёрные ботинки.

Кроссовки парой
у края лужи -
девушка и парень,
пружинились
с носка на пятки.

Притопал дворник
в яловых сапогах.
Весь дворик
на задворках
заполнила толпа
из разных ног.

Ишь разлёгся,
а может он заразный?
- заметили резонно
туфельки сезонные.

Я лежал покорный
и расслабленный.
Язык, глаза с укором
собаки сенбернара.
И думал: жалость
у толпы без меры -
хотя б уже скорее...
и под коркой мозга
закипала злость.

Гремели голоса:
извести меня
карболкой,
негашеной известью,
кинуть в лужу
кусок карбида...

Заткнитесь балаболки,
я, вам не в обиду,
накоротке со смертью.
Устроим чисто.
Зачем аутодафе?
Когда в кармане галифе
пистолет ТТ
- в толпе сказали
армейские ботинки.

Он сам, он сам!
- все закричали.
Разжали пальцы,
в ладонь вложили
воронённый пистолет.

Пацаны, я сам -
отвернитесь только...

Он сам, он сам!
Молодцом!
- орали самки и самцы.

Молчать!
Ядрёна мать!
Всадил на всю гашетку
пули в глупую башку
в складку на затылке.
Одна пробила козырёк
фуражки.

Вся обувь бросилась бежать,
как волки на флажки.
А на меня напала блажь, -
я выбрался из лужи
и сделал первые шажки
за много лет.
В руке болтался
ненужный пистолет,
повертел вертолётом
и выбросил в кусты...
Шёл, шатался, улыбался -
внутри играл мотивчик:
Топ-топ, топает малыш.

Шли навстречу люди,
кто в чём,
глядели и шептались:
милый мальчик, -
к тому же голышом...

Мне казалось -
я любил их всех.


01.12.2014

Винсет Ван Гог, Пара ботинок. Париж, 1887. Холст, масло, 34х41