Родом из детства- цикл

Большинству эта фраза известна,
Путеводной являясь в пути:
"Все мы родом из нашего детства"
И пытаемся мир обрести,
Возвратясь в сокровенные дали,
Дорогие для сердца места,
Где впервые блаженство познали,
Как за пазухой были Христа.

***
Я в память о родных поставлю свечки,
о ?полюшках? из белорусской печки,
о речке Сож и лодке у реки...,
в жестянке серебрились окуньки,
плотва резвилась, прыгала уклейка,
и только где-то плакала жалейка
о том, что детства кончится полёт,
но ощущенья творчество вернёт.


Щенки

К щенкам полезла – Джулька ощенилась,
Недоброе конечно же случилось:
Собака укусила за ладонь,
Я огорченье прятала и боль,
Поскольку не хотелось, чтоб попало,
И подорожник жилистый сорвала,
И к ранке приложила – заживёт,
Никто за самовольство не убьёт.
В кровать легла пораньше из-за Джули,
Ладонь укутав варежкой в июле,
А бабушка: ?Сними-ка шерсть с руки…
Ох! Внученька! Дались тебе щенки!?

Очевидное-невероятное

В ушедшее вернуться не мечтаю,
Заставку к передаче вспоминаю,
Где человек под музыку бежал
И бег его ничто не предвещал.

Так в чёрно-белый вглядывалась ящик.
Бежал там человек, людской образчик.
Не ведала, что так же побегу
По жизни чёрно-белому кругу.


Брожение

Земля опустошённая. Мороз.
Пейзаж уныло нищенский: не густо.
Щека от ветра чешется и слёз,
В кладовке тёмной квасится капуста.

Вином скисает розовый закат,
Узнав, что снега нет от небосвода.
Снег тоже где-то бродит, виноват,
Что по нему соскучилась природа.


Зимой на чердаке

Бельё висело ночь на чердаке,
Его сковало в ледяной реке,
Рубашек каменели рукава,
Быть может посвящала им слова
Под крышею живущая печаль,
Там сумрака сошедшего вуаль
Пометки оставляла на белье,
Которое купалось в синеве.
Но лунный свет струящийся в окно
Отбеливал такое полотно,
Хрустел от зимней стужи манускрипт,
Стеклянных полотенец монолит
Вонзался в перемёрзший звукоряд,
Притягивая чей-то стылый взгляд,
И лестница, взбираясь на чердак,
Опередить пыталась полумрак,
Повелевал тенями свежий дух,
А за окошком падал словно пух
декабрьский снег и белой простынёй
разглаживался, встретившись с землёй.


Отчий дом

Мне снится дом, где выросла когда-то,
Особенным, волшебным, необъятным
он девочке казался лет пяти,
где с музыкой знакомство завести
там посчастливилось - платили за уроки,
тогда быть может зародились строки
в душе, и много лет тому спустя
по мироощущенью как дитя
в себе лелею заповеди детства
о чистоте, нет лучшего наследства.

Храню воспоминанья в закутке:
Вот бабушка в гипюровом платке
По случаю накинутом на Пасху,
Забота ощутимая и ласка,
и соучастье тёток и сестёр,
и на топчане выбитый ковёр,
тогда он мне казался самолётом,
в саду кипела всякая работа,
жужжали пчёлы, пробуя нектар,
и медный раздувался самовар.

Магазин

Две девочки игравшие в саду
Затеяли такую чехарду:
Скамейку притащили под жасмин,
там будет размещаться магазин.

Фанерный ящик, старенькая лавка
Послужат украшением прилавка.
Полкирпича с дощечкою - весы,
чтоб взвешивать кусочки колбасы.

Собрав из одуванчиков букет,
Одна сказала: ?Мяса для котлет,
Буханку и бутылку молока,
А также кильку дайте мне пока…

Редис не вялый? Свеж зелёный лук?
Укропчика развесистого пук…
Весы в порядке? Стрелка на нуле??
Была такая правда в той игре.

Расчёт производился понарошку.
Вот камушки: и гири, и картошка.
?Три килограмма. Взвесьте наконец.
Ну что же Вы так долго, продавец?!?


10-12 октября 2010г.