стихийные стихи Дианы
стихийные стихи Дианы Арбениной
*** ***
мы рождены провоцировать любовь
*** *** ***
совместная жизнь - это 90% терпения остальные (200%) — любовь
* * * *** ***
любовь — это встреча с самим собой
* * * * * * ***
поэт — это увеличительное стекло ну что тут ещё добавить?
* * * * * * ***
японцы — дети человечества с незамутненным
сознанием
как никто различающие двета и ароматы
как никто восхваляющие горы
почитающие традиции и предков
как нам до них далеко!
*** *** ***
когда тебе уже не нужно подобие себя самого
и ты не ищешь в других недостающего в себе
— это признаки зрелости
* * * *** ***
максимум того что человек может обрести за свою жизнь — самого себя
* * * *** ***
с возрастом на днях рождениях требуется всё больше и больше алкоголя
чтобы впасть в детство
или вспомнить непосредственность
в пикассовские красно—желтые рукава одеты мои дороги
всё сводится к четырёхмерному пространству
систолы
кто выкрал меня
у меня же
и оставил
голой
ненужной и грустной
хочу собрать себя по каплям
превратиться в лужу
но иссушили меня
твои лучи
остался один путь —
к звёздам
холодным и далёким
счастливым безотносительно.
*** *** ***
любовь начинается там где заканчиваются иллюзии
* * * * * * ***
(прощание с тарой)
я выпила джин—тоник ?черчель?.
бутылочку поставила на выходе у эскалатора
в газетную кювету.
рядом на полу отдыхала жестяная родственница
тоже тара.
прощайте мысленно сказала я им
как говорят всем умершим.
и вышла на невский.
*** *** ***
что-то случилось со мной:
этой ночью
мне приснилась дочь.
во сне я удивлялась
почему так не ласкова с ней.
с рассветом я поняла
моей дочерью была я сама.
может это знак?
может это закон?
наверное, наступает момент
когда женщина начинает тосковать
по нерождённому дитя.
наступает пора возвращаться.
* * * * * * * * *
я не отпускаю тебя.
если с тобой что-нибудь случится
-это значит что бог забирает к себе сразу двоих.
* * * *** * * *
я превращаюсь в черепаху.
обрастаю коростой в девять метров.
мой мотылёк выбился из сил.
мой лев превратился в толстую ленивую кошку,
мой ребёнок стал седым,
когда-нибудь всё это закончится.
а из кокона выйдет на свет чудесное существо.
мы будем жить с тобой как два великана на острове.
мы будем видеть всё и все будут видеть нас.
и никто не посмеет сказать нам что мы некрасивы.
* * * * * * ***
за этот год ушёл я
и не вернулся прежним.
теперь я вижу из окон
серебряный дождь
где каждое утро кто—то
уже умеет любить.
свет звезды
укладывает их спать.
а я остаюсь у окна
ждать твои руки.
мне дано небо
чтобы говорить с тобой.
ещё есть время
сказать и поверить
что любовь просто уходит
за угол соседних домов.
она не любит стоять на мостовых
она забирает наши следы
на память.
а много лет спустя
мы удивляемся
как оказались здесь.
* * * * * * * * *
доброго солнца тебе родная!
кто знает что будет завтра?
и какими ливнями затопит нас?
с кем и где мы найдём подобие счастья?
но пока мы живы мы рядом.
ликуют подошвы
предвкушая отрыв
на следующей — выход
моя любовь к тебе —
тюльпаны в декабре
мой солнечный брат.
замирает сердце в полёте к тебе.
ароматы и звуки трав
и бесконечное чёрное небо.
дорога, шуршание шин.
я люблю тебя
мой солнечный господин.
улыбкой ручья
вздохом тумана
ты проникаешь в меня
первым лучом.
я рожу тебе сына
вам не будет одиноко
когда не станет меня
мой солнечный блуд!
* * * *** ***
и вот мается мается мается
моя девочка ночью безлунною
по дорогам холодного города от меня убегая глупая
* * * * * * * * *
прозрачная угроза сотнями штыков
свисает с кромки крыш.
а на балконах хрусталём
сверкают ?домские органы?
весна и их не пощадит,
растопит ноты на асфальт
и заберёт к себе подарит птицам,
а я опять пойду гулять пешком
и полной грудью вдоха
с собою унесу прекрасные минуты.
*** *** ***
тихим облаком
не причёсанным
не угаданным
я лечу к тебе.
за туманами
небу дышится
звёзды падают
в рукава ко мне.
солнце бьёт поклон
горизонту лет
лето катится
к рыжей осени.
белым камнем боль
оставляет ночь
заметает след
свой серебряный,
колесо катит
в поле зреет рожь
бог пасёт того
кто в пути к нему.
ну а мне держать
крылья прятать в плащ
и молчать как дуб
на холме своём.
*** *** ***
cкользким телом змеи
сквозь пальцы льётся время.
значит ли что я узнаю сколько?
и чтобы не сокрушаться
до саморазрушения
иду гулять по липовым аллеям.
как много в себе хранят они!
сколь многих!
меня не огорчит последняя весна:
всё движется по кругу.
* * * * * * ***
иду кратчайшим путем.
закрываю глаза и вижу:
как опускается горизонт
как в спину кричат тебе чайки.
солнце готовится сузить зрачки
а небо - обнять твои плечи.
рассвет
** * *** ***
на берегу озера
в аромате июньских трав
когда солнце нехотя
садилось за горизонт
мы дали отдых своим скакунам.
время охотится на наши минуты.
мы ждём как ждут наводнения
и наступления холодов разлуки.
печальней и задумчивей становишься ты.
молчаливее я.
крепче объятия.
мы будем сокращать время
ожидания встречи
строчками писем.
целую воздух которым дышишь ты
*** *** ***
на перекрёстке светофор
надел хрустальный капюшон
я глядя на него через прозрачное стекло
любуюсь сменой цвета
*** *** ***
с размеренностью маятника Фуко
он подошёл к знакомой двери
и прошершавил мелом:
?не жди меня завтра
я случился сегодня?
1999
Я опять ушёл
я опять ушёл. и не потому
что стал с годами чрезмерно горд
или слаб что не позволяет рулю
срываться с обрыва речных озёр.
и не потому что куда-то спешил
и не потому что кого-то искал
просто вы не решались прийти
долго от этого слишком устал.
но-таки пришли и горло вперёд
рванулось сметая стены границ.
и опять был обманут я вашим огнём
спешащим к многоголосию лиц.
но за нежность губ которую пил
не доверяя впрочем словам
за невозможный взлёт тёмных бровей
я благодарен вам.
вы остались там забавлять себя
забродившим соком минувших лет.
а я вышел на улицу и вдохнул
тяжесть солнечных эполет.
1994
Курю
фильтр сгорает на сильном ветру
медленней в холод быстрее в жару
и вероятность падения ниц
зависит от смены лиц.
тлеет бумага предавшись огню
как долгожданному судному дню
тело бумаги слито навек
с горечью пряных век.
пепел перед смертельным прыжком
назовёт возможно меня дураком
но трость моей молчаливой руки
сильнее ему вопреки.
дым невесомый тяжёл как топор
режет глаза его мягкий напор
и разноцветная времени ртуть
тщится понять что-нибудь.
чернеют лёгкие словом "курю"
готовят себя к табачному дню
засыпает гортань в предчувствии лет
пустым оставляя кисет.
1994
посвящается английским борзым
Ты
с видом побитой собаки по улице бешено мчалась.
задевала прохожих искусанными ушами.
головою упрямой мотала отчаянно-звонко.
и саднящие раны лизать на ходу успевала.
я
к тебе приближался стремительно как авиатор.
и уставшая шляпа моя всё пыталась обнять
подбородок.
подошвы ботинок скользили по влажному небу
измятой листвы в колючих осенних лужах.
мы столкнулись!
и ты неожиданно больно
прокусила мне руку когда я пытался погладить
твою нежную спину и капли разбуженной боли
обагрили асфальт зёрнами крошечных пятен.
1994
Всхлип
в цепких объятиях никого я засыпаю.
и вижу вокзал: рукопожатье: кивок головы:
тропических черт знакомый овал.
но тебя ли я ждал имя твердя
по проводам в дрейфе снегов?
тебя ли я ждал к тебе ли спешил
проклиная растянутость материков?
1994
Начинаю скучать
начинаю скучать. увы мы ещё
с тобой не простились на ночи на долгие
дни в обученьях наукам которые
нам в перспективе не будут нужны.
тело стареет а ночи бесцельны.
я не имею ввиду панацею
люди нацелены только в себя
и убивают порой не любя.
дело отнюдь не в подушечном рае:
мне надоело играть в самурая.
я же ночами порой замерзаю
а телефон отвратительный хам.
по телефону уместно о жизни
но дотянуться до тоненькой кисти
вах! воздаём мы отчизну - отчизне
картонные люди коронные сны.
умным мыслям бывает не место
с умными лицами (в частности) пресно
и обессоливать славное тесто
что обездоливать верность собой.
почти отболело моя красавица
смотришь молчишь а под сердцем плавится
может быть снова тебе понравится
на улицах ночью встречать поезда.
1994
Мне холодно вчера
мне холодно вчера и будет завтра.
немая безысходность в ритме боли
на муравьиный шест венок лавровый
нанизывает в такт и не вздохнуть.
актриса уронила запах тлена
на лацканы своей последней роли
мужской пиджак и туфельки по крышам
как весело и славно падать вниз.
мессир побудьте магом вам возможно.
пусть тонок пульс и слёзы дробью в горле
замусорен эфир я стекленею
но покидаю воздух не дыша.
а страхи ни к чему: бесплотны тени
бесплатны мысли серебро реально.
а верность свыше данному союзу
была быть может даже хороша.
1995
Эшафот не сломался
эшафот не сломался и айсберг не утонул.
отвратимость событий уже начинает пугать.
мы не стали ближе впустив наших чувств абсолют
в пустоту как усталый сапог в тревожную гать.
мы двигались медленно. кадры сменяли дни.
череда откровений довольна была собой.
ты любила кого-то когда-то но где они
было мне doesn,t matter
как тот кто сейчас с тобой.
я верил в те дни в необходимость руля
и вкус печали хранили губы твои.
наш слаженный экипаж стартовал в сотый раз
и ты вышивала на флаге своём "позови".
мой дом ещё спал но уснули уже фонари.
воздушные тени ныряли в тепло простыней.
раскрытая книга смешала страницы свои
как смешивал я череду пустопрожитых дней.
закрытая дверь и соло бегущей воды.
пахучее варево цвета древесной коры.
ботинка блестящий носок платка белизна
ключ в скважину шаг за порог для новой игры.
ты ехала в город в извилистом теле змеи
и сны обесцвечены были уютом купе.
а улей вокзала готовил плацдармы свои
для нового данного богом аутодафе.
1995
Подожди. я устала
подожди. я устала.
твой шаг для меня слишком скор.
испещрённый годами свой лоб
подставляю ветрам.
мы стоим на мосту как и те
что стреляли в упор
по щекам по рукам по сердцам
по безлюдным дворам.
я о чувствах. я только о них
мои пули слова.
одиночество чудно во мне
я достаточна в нём.
а тоска что питала меня
оказалась мертва.
и не слушает нас
кто не знает о чём мы поём.
ах как плавится сталь!
как становится золотом жесть!
я люблю серебро
но к лицу тебе солнечный цвет.
шёлк ночных облаков
укрывает от всех твою честь.
мы с тобою в кольце
даже если меня рядом нет.
1995
Можно закрыть дверь
можно закрыть дверь не сказав тебе "всё".
спуститься по лестнице чувствуя каждый шаг.
выйти на улицу и повести плечом:
от существа свободы заноет сердце а в такт
движению век вольётся ночной рассвет
в моё одиночество суммой случайных встреч.
классики иногда слишком явно лгут
поэтому мало кто их способен беречь.
но прохладно. извне температура дна
эмигрирует вглубь горячего "ты".
казуистика скажешь? родная, одна
ты сумела отдать себя волшебству простоты.
остаётся время чтобы закрыть глаза
лечь лицом на ладони свои (так увы верней)
и вспомнить как безупречно тонка была
шея её в кольцах минувших дней.
1995
Старая женщина
No fun, no tears, no death.
старая женщина:
в холоде аудитории
фразы бессмысленно-умные
вдруг тишина -
грустно смотрит в окно
1995
Выдохнув
выдохнув воду из лёгких солью пропитанных
он прицепил себя к пирсу усталый и пресный
солнечный бог испачкавший губы в неистовом
лунном сиянии спину подставил
звенящему льду одиночества.
на потеплевшей щеке бликами клетчатой
воздуха ткани пил он предел ощущений
а после нырнул в поток золотой бесконечности
и взвыл плато ладони изранив в танце метели.
в кругах на воде кувыркались медные линии
ветреных рук оставшихся у изголовья
её силуэта в проём деревянный вписанный
не красками не пустотой и даже не кровью.
настоянный купорос сочился меж стёклами
и поводом был для ошибок порой безразличных.
бережно телу внимая в ритме бессонниц
горло немело пытаясь держаться приличий.
и равенство дня с потолком а ночи с рассветом
сковало свободу его цепями сомнений
в неизмеримости чувств: не больше не меньше
но он не дал себе времени для суеты изменений.
вот так бы мы жили с тобой: имея в запасе
сорок семь лет оставшихся в общем кармане.
к небу ходили бы в гости на крепкий тропический кофе
и земля принимая бы нас пружинила под сапогами.
1995
Брамс
здесь время диктует Броун.
а ночь не крепка фасадом.
на пыльном сукне спит муха
обнявшись со словом "crumbs".
а я распорола небо
чтоб не было очень сухо.
и в сгустке желаний плавал
томил свои пальцы Брамс.
и лоб упирался в стёкла.
и змеи свивались клубками.
я знаю когда ты спиною
хотя и не в полный рост.
песок барабаном в воду.
наследник зреет стрелою.
и в смерти слоновой кости
рождается матовый хвост.
1995
Ночное
мимо глаз летят рыбы и птицы
мне душно и мутно
кто сказал что ночью нужно спать?
ты возвращаешься и молчишь, так тихо!
мы ходим и дышим
кто сказал что ночью нужно спать?
в углах моей комнаты пыль и покой.
зимние песни. тайны кошки в подъезде
но кто сказал что ночью нужно спать?
я жду весну и осторожно
мысли пускаю вовне.
много улиц
как много мостов и солнца - красиво!
кто сказал что ночью нужно спать?
мы вместе входили в метро. мы были в реке.
и ты никогда не возьмёшь мою руку в свою.
но кто сказал что ночью нужно спать?
на деревьях в этом году много плодов.
и терпение вечно когда ты желанен
как парк динозавров.
но кто сказал что ночью нужно спать?
время идёт. я не хочу закрывать глаза!
и мне интересно будет ли тёплой твоя рука
когда ты закроешь их мне.
найди того кто сказал что ночью нужно спать.
1996
Роза ветров
подари мне розу ветров.
белую белую белую розу ветров.
мы попробуем вместе с тобой.
только вместе и только вместе с тобой.
я не умею ждать но я научусь.
я разучилась верить.
но ты не оставишь меня.
ты не оставишь.
палуба
волны
солёные брызги за ворот
солнца прыжок в горизонт
ты:
это восток.
подари мне розу ветров.
красную красную красную розу ветров.
наш этаж будет пятым а может восьмым.
и метрдотель уже знает по именам.
нас по именам.
танец
смело
нежный не бойся
прекрасней не будет
чем ты:
запада тайны.
подари мне розу ветров.
желтую жёлтую жёлтую розу ветров.
шуршит песок
утопают следы
я знаю что будет когда ты уйдёшь
дожди
дожди
дожди
дожди
дожди:
южный форпост.
подари мне розу ветров.
чёрную чёрную чёрную розу в углях.
смеются ломаются стебли цветов
мой пульс спокоен и тих.
ты в следущий раз родишься
ты именно здесь:
наш север forever.
1998
Карусель
давно уже всё смешалось:
и я лечу на карусели без крепления
и ежесекундно жду
действия
закона
притяжения
земли
1995
Дорогая и Пушкин
дорогая не Пушкин ты
к сожалению - точно.
рисуй картины стихи прозу.
выкинь computer. тщательно - почерк.
проверяй глаза на цвет.
завивай пряди.
и няню зови Ариной.
посещай бары. проставляйся не глядя.
ложись на рассвете.
до пальцев сжигай папиросу.
внимание! - древо
а вдруг найдёшь отголоски
походов прапра?
за окном Лас-Вегас:
лето: июнь: жара.
похожа в одном:
не умеешь в мишени.
пойду купаться. пиво из кружки.
зайду в тир.
прицелюсь.
и опущу ружьё -
внезапно придёт:
от вчерашних решений
осталось "всегда
всегда быть готовым" -
прицелюсь ба-бахну
и козлик подпрыгнет!
а дома ждёт Белкин
спит кошка
и ярко горит звезда.
2000
25-й кадр
в час когда шаверма теряет вкус
в час когда больше не лезет пиво
в час когда анекдотам не весело
в час когда джинсы в пятнах от водки
в час когда свитер шманит табаком как бешеный
в час когда лица друзей - плоские блинчики
я шатаясь подхожу к окну
аккуратно отдёргиваю сизые занавески
а там внизу стоишь ты
и также как раньше так и сейчас
ты любишь меня.
и я не прощаюсь: никто не заметит
и я спотыкаюсь на гадких ступенях
ты целуешь меня и мы уже дома
и я утыкаюсь тебе в подмышку и засыпаю
счастливый. занавес.
2000
продолжаю
холодным и мокрым вечером
языком прижимаюсь к железу.
чтобы молчать - нужно много видеть.
чтобы молчать - нужно просто держаться.
больше не улыбаюсь
больше не улыбаюсь
я больше не улыбаюсь:
смеюсь обо всём громко.
но свет продолжает падать
а я продолжаю ловить.
2000
Do you love me.
вверх
так - вверх вверх
так
глубоко
внизу
пусть пусть пусть я ломаю стрелы из этих
голосов ибо не существует ничего кроме
голосов и стрел.
наступит день когда они придут к нам с тобой
и никто не скажет что мы "едем" "гоним"
будет вот так, вот так!!!
и можно захлёбываться в своей глотке своим же
горлом
и промелькнувшее слово "teacher" уступит слову
"darling"
и орать и стонать от боли покинутого и поймут
и умрут вместе
главное honestly! всё можно только honestly like
a crystal.
я утону в себе.
а когда идёт дождь - всё умывают капли
блестят волосы виски теплы щёки мокры
а губы горячи do you love me?
они берут осторожными руками твоё солнечное
сплетение и расплетают его.
ничего что ты не умеешь говорить им своё
пересохшее "спасибо"
просто незнаешь как это по-другому do you love me?
камни летят вниз с горы:
один ударит меня под лопатку
другой пролетит в мм мимо затылка.
вырастут крылья но я буду молчать потому что
do you love me?
и по восходящим прямым пунктирного цвета
неизъяснимо в молчании без дома без обуви
без воды в карманах
вот опять так обнимаю запястья
- do you love me.
do you love me?
*** ***
мы рождены провоцировать любовь
*** *** ***
совместная жизнь - это 90% терпения остальные (200%) — любовь
* * * *** ***
любовь — это встреча с самим собой
* * * * * * ***
поэт — это увеличительное стекло ну что тут ещё добавить?
* * * * * * ***
японцы — дети человечества с незамутненным
сознанием
как никто различающие двета и ароматы
как никто восхваляющие горы
почитающие традиции и предков
как нам до них далеко!
*** *** ***
когда тебе уже не нужно подобие себя самого
и ты не ищешь в других недостающего в себе
— это признаки зрелости
* * * *** ***
максимум того что человек может обрести за свою жизнь — самого себя
* * * *** ***
с возрастом на днях рождениях требуется всё больше и больше алкоголя
чтобы впасть в детство
или вспомнить непосредственность
в пикассовские красно—желтые рукава одеты мои дороги
всё сводится к четырёхмерному пространству
систолы
кто выкрал меня
у меня же
и оставил
голой
ненужной и грустной
хочу собрать себя по каплям
превратиться в лужу
но иссушили меня
твои лучи
остался один путь —
к звёздам
холодным и далёким
счастливым безотносительно.
*** *** ***
любовь начинается там где заканчиваются иллюзии
* * * * * * ***
(прощание с тарой)
я выпила джин—тоник ?черчель?.
бутылочку поставила на выходе у эскалатора
в газетную кювету.
рядом на полу отдыхала жестяная родственница
тоже тара.
прощайте мысленно сказала я им
как говорят всем умершим.
и вышла на невский.
*** *** ***
что-то случилось со мной:
этой ночью
мне приснилась дочь.
во сне я удивлялась
почему так не ласкова с ней.
с рассветом я поняла
моей дочерью была я сама.
может это знак?
может это закон?
наверное, наступает момент
когда женщина начинает тосковать
по нерождённому дитя.
наступает пора возвращаться.
* * * * * * * * *
я не отпускаю тебя.
если с тобой что-нибудь случится
-это значит что бог забирает к себе сразу двоих.
* * * *** * * *
я превращаюсь в черепаху.
обрастаю коростой в девять метров.
мой мотылёк выбился из сил.
мой лев превратился в толстую ленивую кошку,
мой ребёнок стал седым,
когда-нибудь всё это закончится.
а из кокона выйдет на свет чудесное существо.
мы будем жить с тобой как два великана на острове.
мы будем видеть всё и все будут видеть нас.
и никто не посмеет сказать нам что мы некрасивы.
* * * * * * ***
за этот год ушёл я
и не вернулся прежним.
теперь я вижу из окон
серебряный дождь
где каждое утро кто—то
уже умеет любить.
свет звезды
укладывает их спать.
а я остаюсь у окна
ждать твои руки.
мне дано небо
чтобы говорить с тобой.
ещё есть время
сказать и поверить
что любовь просто уходит
за угол соседних домов.
она не любит стоять на мостовых
она забирает наши следы
на память.
а много лет спустя
мы удивляемся
как оказались здесь.
* * * * * * * * *
доброго солнца тебе родная!
кто знает что будет завтра?
и какими ливнями затопит нас?
с кем и где мы найдём подобие счастья?
но пока мы живы мы рядом.
ликуют подошвы
предвкушая отрыв
на следующей — выход
моя любовь к тебе —
тюльпаны в декабре
мой солнечный брат.
замирает сердце в полёте к тебе.
ароматы и звуки трав
и бесконечное чёрное небо.
дорога, шуршание шин.
я люблю тебя
мой солнечный господин.
улыбкой ручья
вздохом тумана
ты проникаешь в меня
первым лучом.
я рожу тебе сына
вам не будет одиноко
когда не станет меня
мой солнечный блуд!
* * * *** ***
и вот мается мается мается
моя девочка ночью безлунною
по дорогам холодного города от меня убегая глупая
* * * * * * * * *
прозрачная угроза сотнями штыков
свисает с кромки крыш.
а на балконах хрусталём
сверкают ?домские органы?
весна и их не пощадит,
растопит ноты на асфальт
и заберёт к себе подарит птицам,
а я опять пойду гулять пешком
и полной грудью вдоха
с собою унесу прекрасные минуты.
*** *** ***
тихим облаком
не причёсанным
не угаданным
я лечу к тебе.
за туманами
небу дышится
звёзды падают
в рукава ко мне.
солнце бьёт поклон
горизонту лет
лето катится
к рыжей осени.
белым камнем боль
оставляет ночь
заметает след
свой серебряный,
колесо катит
в поле зреет рожь
бог пасёт того
кто в пути к нему.
ну а мне держать
крылья прятать в плащ
и молчать как дуб
на холме своём.
*** *** ***
cкользким телом змеи
сквозь пальцы льётся время.
значит ли что я узнаю сколько?
и чтобы не сокрушаться
до саморазрушения
иду гулять по липовым аллеям.
как много в себе хранят они!
сколь многих!
меня не огорчит последняя весна:
всё движется по кругу.
* * * * * * ***
иду кратчайшим путем.
закрываю глаза и вижу:
как опускается горизонт
как в спину кричат тебе чайки.
солнце готовится сузить зрачки
а небо - обнять твои плечи.
рассвет
** * *** ***
на берегу озера
в аромате июньских трав
когда солнце нехотя
садилось за горизонт
мы дали отдых своим скакунам.
время охотится на наши минуты.
мы ждём как ждут наводнения
и наступления холодов разлуки.
печальней и задумчивей становишься ты.
молчаливее я.
крепче объятия.
мы будем сокращать время
ожидания встречи
строчками писем.
целую воздух которым дышишь ты
*** *** ***
на перекрёстке светофор
надел хрустальный капюшон
я глядя на него через прозрачное стекло
любуюсь сменой цвета
*** *** ***
с размеренностью маятника Фуко
он подошёл к знакомой двери
и прошершавил мелом:
?не жди меня завтра
я случился сегодня?
1999
Я опять ушёл
я опять ушёл. и не потому
что стал с годами чрезмерно горд
или слаб что не позволяет рулю
срываться с обрыва речных озёр.
и не потому что куда-то спешил
и не потому что кого-то искал
просто вы не решались прийти
долго от этого слишком устал.
но-таки пришли и горло вперёд
рванулось сметая стены границ.
и опять был обманут я вашим огнём
спешащим к многоголосию лиц.
но за нежность губ которую пил
не доверяя впрочем словам
за невозможный взлёт тёмных бровей
я благодарен вам.
вы остались там забавлять себя
забродившим соком минувших лет.
а я вышел на улицу и вдохнул
тяжесть солнечных эполет.
1994
Курю
фильтр сгорает на сильном ветру
медленней в холод быстрее в жару
и вероятность падения ниц
зависит от смены лиц.
тлеет бумага предавшись огню
как долгожданному судному дню
тело бумаги слито навек
с горечью пряных век.
пепел перед смертельным прыжком
назовёт возможно меня дураком
но трость моей молчаливой руки
сильнее ему вопреки.
дым невесомый тяжёл как топор
режет глаза его мягкий напор
и разноцветная времени ртуть
тщится понять что-нибудь.
чернеют лёгкие словом "курю"
готовят себя к табачному дню
засыпает гортань в предчувствии лет
пустым оставляя кисет.
1994
посвящается английским борзым
Ты
с видом побитой собаки по улице бешено мчалась.
задевала прохожих искусанными ушами.
головою упрямой мотала отчаянно-звонко.
и саднящие раны лизать на ходу успевала.
я
к тебе приближался стремительно как авиатор.
и уставшая шляпа моя всё пыталась обнять
подбородок.
подошвы ботинок скользили по влажному небу
измятой листвы в колючих осенних лужах.
мы столкнулись!
и ты неожиданно больно
прокусила мне руку когда я пытался погладить
твою нежную спину и капли разбуженной боли
обагрили асфальт зёрнами крошечных пятен.
1994
Всхлип
в цепких объятиях никого я засыпаю.
и вижу вокзал: рукопожатье: кивок головы:
тропических черт знакомый овал.
но тебя ли я ждал имя твердя
по проводам в дрейфе снегов?
тебя ли я ждал к тебе ли спешил
проклиная растянутость материков?
1994
Начинаю скучать
начинаю скучать. увы мы ещё
с тобой не простились на ночи на долгие
дни в обученьях наукам которые
нам в перспективе не будут нужны.
тело стареет а ночи бесцельны.
я не имею ввиду панацею
люди нацелены только в себя
и убивают порой не любя.
дело отнюдь не в подушечном рае:
мне надоело играть в самурая.
я же ночами порой замерзаю
а телефон отвратительный хам.
по телефону уместно о жизни
но дотянуться до тоненькой кисти
вах! воздаём мы отчизну - отчизне
картонные люди коронные сны.
умным мыслям бывает не место
с умными лицами (в частности) пресно
и обессоливать славное тесто
что обездоливать верность собой.
почти отболело моя красавица
смотришь молчишь а под сердцем плавится
может быть снова тебе понравится
на улицах ночью встречать поезда.
1994
Мне холодно вчера
мне холодно вчера и будет завтра.
немая безысходность в ритме боли
на муравьиный шест венок лавровый
нанизывает в такт и не вздохнуть.
актриса уронила запах тлена
на лацканы своей последней роли
мужской пиджак и туфельки по крышам
как весело и славно падать вниз.
мессир побудьте магом вам возможно.
пусть тонок пульс и слёзы дробью в горле
замусорен эфир я стекленею
но покидаю воздух не дыша.
а страхи ни к чему: бесплотны тени
бесплатны мысли серебро реально.
а верность свыше данному союзу
была быть может даже хороша.
1995
Эшафот не сломался
эшафот не сломался и айсберг не утонул.
отвратимость событий уже начинает пугать.
мы не стали ближе впустив наших чувств абсолют
в пустоту как усталый сапог в тревожную гать.
мы двигались медленно. кадры сменяли дни.
череда откровений довольна была собой.
ты любила кого-то когда-то но где они
было мне doesn,t matter
как тот кто сейчас с тобой.
я верил в те дни в необходимость руля
и вкус печали хранили губы твои.
наш слаженный экипаж стартовал в сотый раз
и ты вышивала на флаге своём "позови".
мой дом ещё спал но уснули уже фонари.
воздушные тени ныряли в тепло простыней.
раскрытая книга смешала страницы свои
как смешивал я череду пустопрожитых дней.
закрытая дверь и соло бегущей воды.
пахучее варево цвета древесной коры.
ботинка блестящий носок платка белизна
ключ в скважину шаг за порог для новой игры.
ты ехала в город в извилистом теле змеи
и сны обесцвечены были уютом купе.
а улей вокзала готовил плацдармы свои
для нового данного богом аутодафе.
1995
Подожди. я устала
подожди. я устала.
твой шаг для меня слишком скор.
испещрённый годами свой лоб
подставляю ветрам.
мы стоим на мосту как и те
что стреляли в упор
по щекам по рукам по сердцам
по безлюдным дворам.
я о чувствах. я только о них
мои пули слова.
одиночество чудно во мне
я достаточна в нём.
а тоска что питала меня
оказалась мертва.
и не слушает нас
кто не знает о чём мы поём.
ах как плавится сталь!
как становится золотом жесть!
я люблю серебро
но к лицу тебе солнечный цвет.
шёлк ночных облаков
укрывает от всех твою честь.
мы с тобою в кольце
даже если меня рядом нет.
1995
Можно закрыть дверь
можно закрыть дверь не сказав тебе "всё".
спуститься по лестнице чувствуя каждый шаг.
выйти на улицу и повести плечом:
от существа свободы заноет сердце а в такт
движению век вольётся ночной рассвет
в моё одиночество суммой случайных встреч.
классики иногда слишком явно лгут
поэтому мало кто их способен беречь.
но прохладно. извне температура дна
эмигрирует вглубь горячего "ты".
казуистика скажешь? родная, одна
ты сумела отдать себя волшебству простоты.
остаётся время чтобы закрыть глаза
лечь лицом на ладони свои (так увы верней)
и вспомнить как безупречно тонка была
шея её в кольцах минувших дней.
1995
Старая женщина
No fun, no tears, no death.
старая женщина:
в холоде аудитории
фразы бессмысленно-умные
вдруг тишина -
грустно смотрит в окно
1995
Выдохнув
выдохнув воду из лёгких солью пропитанных
он прицепил себя к пирсу усталый и пресный
солнечный бог испачкавший губы в неистовом
лунном сиянии спину подставил
звенящему льду одиночества.
на потеплевшей щеке бликами клетчатой
воздуха ткани пил он предел ощущений
а после нырнул в поток золотой бесконечности
и взвыл плато ладони изранив в танце метели.
в кругах на воде кувыркались медные линии
ветреных рук оставшихся у изголовья
её силуэта в проём деревянный вписанный
не красками не пустотой и даже не кровью.
настоянный купорос сочился меж стёклами
и поводом был для ошибок порой безразличных.
бережно телу внимая в ритме бессонниц
горло немело пытаясь держаться приличий.
и равенство дня с потолком а ночи с рассветом
сковало свободу его цепями сомнений
в неизмеримости чувств: не больше не меньше
но он не дал себе времени для суеты изменений.
вот так бы мы жили с тобой: имея в запасе
сорок семь лет оставшихся в общем кармане.
к небу ходили бы в гости на крепкий тропический кофе
и земля принимая бы нас пружинила под сапогами.
1995
Брамс
здесь время диктует Броун.
а ночь не крепка фасадом.
на пыльном сукне спит муха
обнявшись со словом "crumbs".
а я распорола небо
чтоб не было очень сухо.
и в сгустке желаний плавал
томил свои пальцы Брамс.
и лоб упирался в стёкла.
и змеи свивались клубками.
я знаю когда ты спиною
хотя и не в полный рост.
песок барабаном в воду.
наследник зреет стрелою.
и в смерти слоновой кости
рождается матовый хвост.
1995
Ночное
мимо глаз летят рыбы и птицы
мне душно и мутно
кто сказал что ночью нужно спать?
ты возвращаешься и молчишь, так тихо!
мы ходим и дышим
кто сказал что ночью нужно спать?
в углах моей комнаты пыль и покой.
зимние песни. тайны кошки в подъезде
но кто сказал что ночью нужно спать?
я жду весну и осторожно
мысли пускаю вовне.
много улиц
как много мостов и солнца - красиво!
кто сказал что ночью нужно спать?
мы вместе входили в метро. мы были в реке.
и ты никогда не возьмёшь мою руку в свою.
но кто сказал что ночью нужно спать?
на деревьях в этом году много плодов.
и терпение вечно когда ты желанен
как парк динозавров.
но кто сказал что ночью нужно спать?
время идёт. я не хочу закрывать глаза!
и мне интересно будет ли тёплой твоя рука
когда ты закроешь их мне.
найди того кто сказал что ночью нужно спать.
1996
Роза ветров
подари мне розу ветров.
белую белую белую розу ветров.
мы попробуем вместе с тобой.
только вместе и только вместе с тобой.
я не умею ждать но я научусь.
я разучилась верить.
но ты не оставишь меня.
ты не оставишь.
палуба
волны
солёные брызги за ворот
солнца прыжок в горизонт
ты:
это восток.
подари мне розу ветров.
красную красную красную розу ветров.
наш этаж будет пятым а может восьмым.
и метрдотель уже знает по именам.
нас по именам.
танец
смело
нежный не бойся
прекрасней не будет
чем ты:
запада тайны.
подари мне розу ветров.
желтую жёлтую жёлтую розу ветров.
шуршит песок
утопают следы
я знаю что будет когда ты уйдёшь
дожди
дожди
дожди
дожди
дожди:
южный форпост.
подари мне розу ветров.
чёрную чёрную чёрную розу в углях.
смеются ломаются стебли цветов
мой пульс спокоен и тих.
ты в следущий раз родишься
ты именно здесь:
наш север forever.
1998
Карусель
давно уже всё смешалось:
и я лечу на карусели без крепления
и ежесекундно жду
действия
закона
притяжения
земли
1995
Дорогая и Пушкин
дорогая не Пушкин ты
к сожалению - точно.
рисуй картины стихи прозу.
выкинь computer. тщательно - почерк.
проверяй глаза на цвет.
завивай пряди.
и няню зови Ариной.
посещай бары. проставляйся не глядя.
ложись на рассвете.
до пальцев сжигай папиросу.
внимание! - древо
а вдруг найдёшь отголоски
походов прапра?
за окном Лас-Вегас:
лето: июнь: жара.
похожа в одном:
не умеешь в мишени.
пойду купаться. пиво из кружки.
зайду в тир.
прицелюсь.
и опущу ружьё -
внезапно придёт:
от вчерашних решений
осталось "всегда
всегда быть готовым" -
прицелюсь ба-бахну
и козлик подпрыгнет!
а дома ждёт Белкин
спит кошка
и ярко горит звезда.
2000
25-й кадр
в час когда шаверма теряет вкус
в час когда больше не лезет пиво
в час когда анекдотам не весело
в час когда джинсы в пятнах от водки
в час когда свитер шманит табаком как бешеный
в час когда лица друзей - плоские блинчики
я шатаясь подхожу к окну
аккуратно отдёргиваю сизые занавески
а там внизу стоишь ты
и также как раньше так и сейчас
ты любишь меня.
и я не прощаюсь: никто не заметит
и я спотыкаюсь на гадких ступенях
ты целуешь меня и мы уже дома
и я утыкаюсь тебе в подмышку и засыпаю
счастливый. занавес.
2000
продолжаю
холодным и мокрым вечером
языком прижимаюсь к железу.
чтобы молчать - нужно много видеть.
чтобы молчать - нужно просто держаться.
больше не улыбаюсь
больше не улыбаюсь
я больше не улыбаюсь:
смеюсь обо всём громко.
но свет продолжает падать
а я продолжаю ловить.
2000
Do you love me.
вверх
так - вверх вверх
так
глубоко
внизу
пусть пусть пусть я ломаю стрелы из этих
голосов ибо не существует ничего кроме
голосов и стрел.
наступит день когда они придут к нам с тобой
и никто не скажет что мы "едем" "гоним"
будет вот так, вот так!!!
и можно захлёбываться в своей глотке своим же
горлом
и промелькнувшее слово "teacher" уступит слову
"darling"
и орать и стонать от боли покинутого и поймут
и умрут вместе
главное honestly! всё можно только honestly like
a crystal.
я утону в себе.
а когда идёт дождь - всё умывают капли
блестят волосы виски теплы щёки мокры
а губы горячи do you love me?
они берут осторожными руками твоё солнечное
сплетение и расплетают его.
ничего что ты не умеешь говорить им своё
пересохшее "спасибо"
просто незнаешь как это по-другому do you love me?
камни летят вниз с горы:
один ударит меня под лопатку
другой пролетит в мм мимо затылка.
вырастут крылья но я буду молчать потому что
do you love me?
и по восходящим прямым пунктирного цвета
неизъяснимо в молчании без дома без обуви
без воды в карманах
вот опять так обнимаю запястья
- do you love me.
do you love me?
Метки:
