Н2О
* * *
Больное небо, вышедшее за
Пределы понимания и речи,
Где ты не человек – почти слеза,
Горящая над городом под вечер.
Где ты не человек почти, а тень,
Пришедшая в тягучие морозы
Пульсировать в холодной пустоте
Посланием космического Морзе,
То вспыхивая, то погаснув над
Прохожим припозднившимся и сквером,
Где выстрелит по звёздам наугад
Серебряный матрос из револьвера,
По улице позёмкой закружит,
Завьюжится, заглянет в чьи-то окна,
И, не найдя сочувственной души,
Развеется в дрожащие волокна.
* * *
Когда я стану золотой водой,
а прежний мир – моей печальной лодкой,
ты подожди: до третьей мировой
не трожь меня, не мучай и не фоткай.
Я стану протекать к тебе в наш дом,
шуршать ковром и слониками брякать ...
Ты прав – их нет. Давай их заведём:
домашний слон умнее, чем собака.
А там, когда закончится война,
войдёшь в меня, как в первый раз – так нежно.
И станет осень плакать у окна
нечаянно подстреленной черешней,
отставшей от своих на жизнь – на две,
пока скользили брошенные вёсла,
и тишина в оглохшей синеве
к оконному периметру примёрзла.
* * *
Всё изменилось этою зимой
Задумчивой, рассеянной, негромкой,
Где сумрак остывающий за мной
Посвистывал крутящейся воронкой;
Где сны снимались с безопасных мест,
Расшатанные падали предметы,
Когда неслись по улицам в объезд
На сквозняках скользящие просветы,
И слышались родные голоса,
Издалека зовущие на ужин ...
Ещё одна горящая слеза –
И костерок затеплится снаружи.
Но клюв вороний вспарывал слова,
И лопалась дымящаяся мякоть,
Пока ты утешал, что я жива,
А мне хотелось – повторять и плакать.
зима 2019/2020
?Раскрыть стихотворение и взять?, изд. ?Стеклограф?, Москва 2020, стр. 174-176
Больное небо, вышедшее за
Пределы понимания и речи,
Где ты не человек – почти слеза,
Горящая над городом под вечер.
Где ты не человек почти, а тень,
Пришедшая в тягучие морозы
Пульсировать в холодной пустоте
Посланием космического Морзе,
То вспыхивая, то погаснув над
Прохожим припозднившимся и сквером,
Где выстрелит по звёздам наугад
Серебряный матрос из револьвера,
По улице позёмкой закружит,
Завьюжится, заглянет в чьи-то окна,
И, не найдя сочувственной души,
Развеется в дрожащие волокна.
* * *
Когда я стану золотой водой,
а прежний мир – моей печальной лодкой,
ты подожди: до третьей мировой
не трожь меня, не мучай и не фоткай.
Я стану протекать к тебе в наш дом,
шуршать ковром и слониками брякать ...
Ты прав – их нет. Давай их заведём:
домашний слон умнее, чем собака.
А там, когда закончится война,
войдёшь в меня, как в первый раз – так нежно.
И станет осень плакать у окна
нечаянно подстреленной черешней,
отставшей от своих на жизнь – на две,
пока скользили брошенные вёсла,
и тишина в оглохшей синеве
к оконному периметру примёрзла.
* * *
Всё изменилось этою зимой
Задумчивой, рассеянной, негромкой,
Где сумрак остывающий за мной
Посвистывал крутящейся воронкой;
Где сны снимались с безопасных мест,
Расшатанные падали предметы,
Когда неслись по улицам в объезд
На сквозняках скользящие просветы,
И слышались родные голоса,
Издалека зовущие на ужин ...
Ещё одна горящая слеза –
И костерок затеплится снаружи.
Но клюв вороний вспарывал слова,
И лопалась дымящаяся мякоть,
Пока ты утешал, что я жива,
А мне хотелось – повторять и плакать.
зима 2019/2020
?Раскрыть стихотворение и взять?, изд. ?Стеклограф?, Москва 2020, стр. 174-176
Метки: