Разное четыре

МАТЬ

В моей сейсмически опасной
Космогонической душе
Яйцом, раскрашенным на Пасху,
Весёлой пьесой Бомарше
День угнездился своевольный,
И, дню весеннему под стать,
Преобразилась колокольня,
И сына встретившая мать
Преобразилась: затаенно
Вздыхает, выйдя на крыльцо,
Сгорает веточкою клёна
И в слёзы кутает лицо.


ЭВТЕРПА ИЛИ СОН В ЛЕТНЮЮ НОЧЬ

Печально чуткая Эвтерпа глядела в русские поля:
По сцене мухомора нервно ползла языческая тля.
Хор певчих шишек, как церковный тягуче-православный хор,
Пел выразительно духовно о том, как стар сосновый бор.
Развесив уши-лопоухи, я раззевался и уснул,
?Чёрт побери!? – звенели мухи, садясь на выбоины скул.
Жара... На противне залива, в окладе липких камышей
Лежал, сонливый и сопливый, карась, наевшийся ужей -
Гипербола. Пред нежной музой предстать поэту предстоит:
Назвался груздем - лезь не в кузов, на воре шапка не горит.
Чем дальше в лес - тем краше ведьмы, кобыла с возу - дым в трубу,
Такое я читал намедни частицам фосфора в гробу.
Присела хрупкая Евтерпа на прерывающийся луч,
Сказала: есть такие термы, куда не ходят без онуч...
Я всё с себя содрал, что было, и прыгнул в озеро плашмя,
Крича: Горация на мыло, помилуй, Господи, меня!
Проснулся: шумный муравейник опарой раздавался вширь,
Жук-скарабей, жук-коробейник листали лиственный псалтырь.
Я жаждал тайного признанья по мановению руки,
Но расступилось мирозданье над гладью озера (реки?).
Гроза наметилась... Глазами искал я музу... Из травы
Поднялся шмель, как мишка гамми... А где же бабочка? Увы.

ЗАКУЛИСЬЕ

Как ведро на коромысле, скрипнет ясень у ворот,
Промелькнёт мордашка лисья, словно лучик ускользнёт.
Закулисье, заалисье... Луж кривые зеркала.
Чем загадочнее мысли, тем напористее мгла.
Трудно выжить в закулисье: рано сеять, поздно жать.
Браконьерский слыша выстрел, я цежу сквозь зубы: ?Тать…
Твою мать!? Встаю с кровати, начинаю подметать:
Здесь вчера сходились рати – после рати пировать.
Запрягу тоске в угоду двести сорок лошадей
И нырну во тьму, как в воду Иордана иудей.
Фары выхватят из мрака то ли чёрта, то ли куст,
В ноги кинется собака, лишь в окошко постучусь
К самогонщице. Поганый гонит старая первач –
В закулисье и в карманах вечно сумерки, хоть плачь.
Выпал зуб у гармониста, а под утро выпал снег...
Небо ясно, поле чисто. С воскрешеньем, человек!



Рубашкой, выжатою наспех, над косогором реет Русь,



ВСТРЕЧА

Закат был необычно жёлтым, свистели птички: ?ай лав ю...?,
Я вспомнил шип за ухом Шолто Бартоломью,
Когда заметил в тучах месяц. Корчма дымилась за углом,
Там обещали мне, что в десять я буду больше, чем знаком
С одной приятною особой. Предвосхищая этот миг,
Я заказал коньяк ?Особый? и "первой свежести" балык.
Сверкал сокровищами Агры за окнами кленовый парк,
Господь пошлёт мне Ирен Адлер, Медею, Жанночку д, Арк?
Забыв, что метод дедуктивный к всевышнему не применим,
Я горького аперитива пригубил, тайною томим.
"Дыша духами и туманами", посланницей иных миров
Вошла... И трезвые, и пьяные привстали около столов.

В ПОХОДЕ

В коленных чашечках предгорья
Хрустели старые ветра,
Першило в сердце (или в горле?),
Когда я грелся у костра...
Лоснились кожей лягушачьей
Лесное озеро и лес.
И одинокий месяц мрачный
Хромал окраиной небес.

Я за водой сошел на берег,
Присел на корточки - вдали
Неодержимый Витус Беринг
Спасал от смерти корабли.
Утёс надгробным обелиском,
Звезда, как выстрел в молоко…
Лишь неотъемлемое близко,
Всё остальное – высоко.

ЛИСТОСБРОСЕНЬ

Неяркая, но все же осень, туманная, но все же гжель.
Поэт воскликнул: ?Листосбросень! Листоотбросень!..? ?Неужель?? ;
Другой поэт шепнул другому и грянул рифмой о другом:
Мол, не пройтись тропинкой к дому промозглым утром босиком
И, мол, уныло на киоске висит предвыборный плакат…
От скуки бомж, осенний в доску, скатился в лужу ; самокат.
Курил, похрустывал газетой Иван Петрович у крыльца,
Луна зазубренной монетой катилась в омут озерца,
Мурлыкал катер рыболовный, скулою тёрся о причал,
Над ними, словно дождь по кровле, натренированно стучал?)
Дуб желудями. Ощетинясь, тащили жёлуди ежи…
Иван Петрович тоже вынес ; с пришвартовавшейся баржи
Запчасть (по виду – генератор). Иван Петрович – генерал
Среди воров: однажды трактор за час до гайки разобрал.
?Могу в кино, могу в прорабы, могу и осени на смех?.


ЗА ЖИВОЕ

?Стихи задели за живое?, – читатель молвит, а поэт
Давно в той области покоя, куда не проникает свет.
Подросток томными ночами сорит стихами невпопад,
Влюбленный в девочку, – печальны и взгляд его, и звукоряд.
За годом год и век за веком обычных слов круговорот
Обожествляет человека во тьме космических пустот,
Как звёзды, но и тем придётся однажды выгореть костром,
Когда ничто нигде взорвётся в ином немыслимом ином.
Какая скука быть поэтом с давно предсказанной судьбой –
Писать, с того вернувшись света, стихи безжизненной рукой.

ПЕРЕПИСЧИК

Саамы... Стойбище в ущелье... Собак отчаянный скулёж,
Река, булыжники ощерив, не проходима для керёж. - саамская лодка
Я журналист и переписчик, райкомом присланный сюда,
Чтоб поголовный сделать вычет: отчёт для хартии труда.
Так много сёмги нерестится, что мне поверится - пройду
По рыбам, как по половицам, держа под мышкою звезду.
Цветы, как женщины саамов, луноподобны, на ветру
Они лопочут лепестками... Я сел к погасшему костру.
Горело вспоротою сёмгой ночное солнце (нет зари),
Креня по очереди ёмкость со спиртом, выли лопари,
Как выли только что собаки - легли, объевшись потрохов,
Собаки злые после драки к ногам поверженных богов.
Саамы... Я уснул под утро - зачем богов считать зазря:
Их столько, сколько дней над тундрой в году отсутствует заря.