Михаилу Лермонтову

МИХАИЛУ ЛЕРМОНТОВУ

Играя с классиком российским в цацки,
Я ненароком в страсти впал свои,
И по тебе прошёлся по-гусарски,
Как будто ты не пушкинской семьи.

Как будто-то ты заёрничал, зазнался,
Нашёл поддержку в горестном вине
И далеко от Пушкина умчался
На яростно пришпоренном коне.

Но это всё не так. Ведь виноваты
В твоём рывке читатели одни.
Тебя читают больше, как когда-то
Читали больше Пушкина они.

Не нам влиять на нравы и на вкусы,
Их корни израстают из того,
Насколько люди сердцем в Иисусе,
Или отходят сердцем от Него.

Читатель нынешний непредсказуем,
И гениев промчавшихся веков
Он иногда читает только всуе,
Как крепко устаревших чудаков.

Ну, а кого читатет он, так это
Себя, своих знакомых и друзей —
Весь непотребный мусор интернета,
Хотя читать там нечего, ей-ей.

Не знаю, почему меня читают
И почему для них я словно свой.
Но только рейтинги меня вздымают
И вот уже проносят над тобой.

Я точно знаю, что ничуть не значу
Ни Пушкина, мой друг, и ни тебя.
Да вот какую задал мне задачу
Бес виртуальный, шалости любя.

На днях над Солнцем нашим я пронёсся.
И здравствуй не сказал — такая грусть.
И вот в разгаре сайтовского кросса
И над тобой пронёсся. Но вернусь.

Я сибиряк. И против сил теченья
Мне всё равно, что по теченью плыть.
Но я вернусь не ради развлеченья —
Давно хочу с тобой поговорить.

Когда к постели смертною болезнью
Ты был прикован в юные года
И стал считать предательскою лестью
Все уверенья родичей тогда,

Что ждёт тебя не скорая могила,
Не разрушение, не вечный сон,
А жизни изумительная сила,
Фонтаном бьющая со всех сторон, —

Ты этому уже не верил, только
Лекарства с отвращеньем принимал
И плакал по ночам, и горько-горько
Свою судьбу и Бога проклинал.

Но неожиданно Христова милость
Тебя над тленом смерти подняла,
И сердце для поэзии открылось,
И в нём костёр поэзия зажгла.

Душа просила слов, душа пылала,
А в незатейливых стихах твоих
Простейших правил речи не хватало.
Ты так отстал в познаниях земных.

И этот Пушкин! Этот чудный демон!
Как звучной лирой он тебя терзал!
Ты невозможное готов был сделать,
Чтобы таланты ваши Бог сравнял.

И страстное, упорное стремленье
Во всём быть первым — в думах и делах
Даёт тебе святое вдохновенье.
И вот ты Пушкин в прозе и стихах.

И что быть может выше и чудесней!
Лишь чести неколеблемая тишь.
И ради этой негасимой чести
Почти убитый в пропасть ты летишь.

И вот душой, уже в чужой пустыне,
Ты жизнь земную возвратить готов.
А честь ли это? Может быть, гордыня?
Когда дуэль — из-за обидных слов?..

Вот это мучило меня всё время,
Сподвижник мой по чести и борьбе.
И эта боль сквозная, это бремя
Меня сквозь волны бросили к тебе.

Из рейтинговой гонки вырываясь,
Спешу к твоей вершине Божьих сил.
Коль я не прав, скажи мне — я раскаюсь.
Ответь, мой друг, воитель Михаил.

29.01.16 г.,
Поклонение честным веригам апостола Петра