Колхоз - дело добровольное

У нас в посёлке небольшом, конечно,
Хватало всех чиновников сполна.
Вот председатель! Человек известный!
Гордилась им и область, и страна.
Сдавая планы, разбивался в доску,
Горел душой, о звёздочке мечтал,
С колхозниками ладил и с подмостков
Всегда три короба народу обещал.
Однако, всё собранием кончалось.
Народ наш Духом был всегда силён.
Работал за троих. Но тут же всё сдавалось
До центнера. И голоден был он.
Закон суров. За колоски сажали.
Пяток светил. Боялись все тюрьмы.
И жили впроголодь, хотя и обещали
Улучшить жизнь. Но госзаказ давил.
Однако, не о том сказать бы надо людям.
Прошли тяжёлые, лихие времена.
И Бог бы с ними! Но на старость будит
Глоток добра, как старого вина.
Добро, оно, скажу вам по секрету –
Святое дело, Богом нам дано,
Чтоб на земле побольше было света,
Входило счастье в двери, не в окно,
Чтоб люди жили долго и свободно,
Никто другой им разум не мутил,
И за вождей всей силою народной
На площади с оглядкой выходил.
Иначе в сёлах. Там всегда спокойно.
Знай дело, пахарь, во время паши
И сей пшеницу. Лето хоть и знойно,
Без урожая не хлебать лапши.
А потому, усердствуй до предела.
Колхозник ты! До одури трудись!
Семья просила, партия велела;
Но как пойдёт! Смотри, не торопись.
Болезни в сторону, и не вздыхай! В баклажке
Пол литра чаю, в лучшем – молока.
И перебьёшься! Русские в тельняшках!
И сила богатырская в руках.
Ложились в полночь. В пять уже вставали.
Вот это да! Не каторжная ль жизнь?
И бабы потихоньку подвывали.
Вместо богов – правители. Молись,
Надеясь, что под утро полегчает.
Но детки требуют, растут, им надо есть.
О планах и вождях они почти не знают,
Зато их в хате не один, а шесть.
Фронтовики родили поколение:
Героев жизни, правды и труда.
Я написала даже заявление,
Войти в ряды их, но опять беда:
Законы стали править и усердно.
Ломался смысл, и рвался в тыл мираж.
И девяностые сказали – кушать вредно,
И стали в хлеб подсовывать фураж.
Тут началось. Теперь дошли до ручки.
Свободу нашу взяли на крючок.
И жизнь пошла, выкидывая штучки,
Не сеем, не сдаём, и все – молчок!