Легенда о серебряном всаднике. Сказание восемьдеся

Сказание восемьдесят третье
ТЮШТЯ И ПЕШТЕНЕ

…Дует ветер попутный, чист неба простор,
Лодки-чайки по стрежню несутся.
Уже дышит в лицо гребень Дятловых гор,
Скоро Рав и Ока перевьются.
Вдруг застыл посредине реки караван
И послышался голос Рававы1.
?Не привез для забавы мне дани, Тюштян,
Так вас всех утоплю для забавы?2.
?Я не грабил селений и дев не пленял,
Мои струги лишь ранами полны.
На, бери! - Тюштя шлем золотой царский снял
И швырнул его в мутные волны.-
Бери все, кроме пояса, птицы, коня.
Забери мое грешное тело.
Может быть, дашь нам час до скончания дня
Обсудить это важное дело??
?Сколь ты дерзок, возлюбленный Шкаем герой,
Да и рать твою не запугаешь.
Так и быть, подобру-поздорову домой
Отпущу всех, коль пообещаешь.
Дотемна бросить дань в волны Рава-реки.
И пусть будет тем даром богине
То живое, что первым коснется руки,
Когда ступишь ты на берег ныне,-
И тихонько добавила: - Мне ли не знать,
Посвятившей полжизни злословью,
Что не смертью и болью их надо пугать,
А лишь совестью или любовью?.
?Что ж, готов. Рулевой, правь на берег пустой,
Мы не ввяжемся в глупую драку:
Подобью там сороку я в чаще густой
Или хищницу злее - вараку.
Захрустел под ногами прибрежный песок
Закачались печально ракиты.
Ищет птиц меж деревьями меткий стрелок,
Что не пуганы здесь и не биты.
Но вокруг никого не видать средь ветвей,
Будто смерч прокатился над весью.
Только щелкает песню шальной соловей
В дар любви, в дар родному полесью.
Призадумался Тюштя, знать, дань не легка,
Коль платить ее песней придется.
Вдруг на руку ему опустилась рука,
Красивей у богинь не найдется.
Обернулся Тюштян и увидел глаза,
Будто два родника, два оконца.
Синь небес, зелень леса, лугов бирюза
В них замешаны с искрами солнца.
Цвета ржи спелой волосы падают ниц,
Крылья ласточки — брови взлетают.
И волнуются тени пушистых ресниц,
И сердечный огонь раздувают.
Щечки-ямочки скрыл белоснежный туман,
Сладко тающий в ярком румянце.
И упруго колышется девичий стан,
Словно ивушка в ветреном танце.
Парой яблочек розовых грудь налилась
Засветилась под тканью туники.
А меж губками-вишнями речь завелась
С ароматом лесной земляники:
?Не спеши убивать и мой лес не тревожь,
Знать, не Богу ты душу вручаешь,
Или счастье чужое тебе невтерпеж,
Иль без крови счастья не чаешь??
Замолчал, проглотил, будто Тюштя язык.
После вымолвил, вроде бы споря:
?Счастью рад я чужому, и к смерти привык,
И от Шкая не ведал я горя.
Только вот незадача, колдунье одной
Дернул бес меня дать обещанье,
Кого первым коснусь, став на берег родной,
Того ей принесу на закланье.
Что мне делать, скажи? Только некогда ждать,
Солнце скрыться за лесом готово.
Не могу тебя в жертву колдунье отдать,
Не могу не сдержать свое слово?.
Слабый вздох или стон, взор надменный поник,
Гнев растаял, как снег на ладони.
?Милый воин, прости мне мой женский язык,
Языки наши — дикие кони.
Мужской разум, не будь к уму женскому строг,
Каждый миру особо внимает,
Но в таком трудном деле нам тот бы помог,
Кто деянья богов понимает.
Здесь в ущелье глубоком, вдали от людей,
Суетливых хлопот и томлений,
Говорят, проживает один чародей,
Самый умный на десять селений?.
Чудный голос умолк, вопрошают глаза,
Ждут, тоскуют и прячут усталость.
Пронеслась и потухла в них, буря-гроза,
Ярко вспыхнули ласка и жалость.
С чем сравнить их? С фиалкой в весенних лучах
Или радугой после ненастья?
Только дочери родины носят в очах
Радость жизни и таинство счастья.
?Не велик, знать, мудрец,- Тюштя вдруг засопел,
От запутанных дум холодея,
С глаз волшебных твоих я и так поглупел,
Не хватает еще чародея?.
Но пошел за судьбой, за девицей-красой
По извилистой узкой тропинке,
Битой ножкой босой и умытой росой,
Что светилась на каждой травинке.
А вокруг поют славки, рокочут дубы,
Рдеют мальвочки, цветом играя
И как будто все шепчут: ?Подарок судьбы
Этот милый орешек из рая3?.

1 Требование Рававой дани за плаванье -
завязка многих сказок и мифов.
2 Равава_-_богиня реки Рав.
3 Пештене – орешек (мордов.)