Другой мир

Пролог

Слышу я –
Заструилась жизнь в глазах,
Переливаясь, как рыбешки выловленной чешуя,
И обратилась в прах.

Ветер, тело мое выветри,
Слова дивные обглодать дай.
Жаркий, красный рай
Умом не вымерять.
Пора.

И вот:
Застыл по пояс в камне.
Прозрачных теней хоровод
Кружит голову. Еще бы!
До вас
Куда мне?

Когда б могли отречься от молитвы,
Но
Лучше звуки индульгирующих лир.
Тогда ж, позвольте открыть вам
Чугунное окно
В другой мир.

1

Земля очнулась
Ото сна.
Лицо, испещренное оспой войн,
Промокнула
Роса.

И тут же,
в миг,
защекотали ей брюхо
случайные лапки, мерзлые в стуже,
ноги, чей всегда в тепле лик.
Ночь норовит: ?Посеребрю холодом!?

Ужаснулась тогда она,
Ощетинилась деревьями многорукими.
Раздался запах ладана
И рассыпались скорбные прохожие,
Покатились глухими стуками,
На отчаяние умирающего похожие.

Небо погожее
Оплакало поляны и бульвары,
Удавило свежие цветы
Водянистой ногой.
Не спас бы и Ной –
Развел бы руками: ?Уповайте на кресты!?

Засветились будуары
Городских цариц,
Платных и не очень,
Скромно схлопывающих створки ресниц.
Манят мужей:
?Приди ночью!?

Вьется в воздухе смрад жаровен,
Просален он,
Сперт –
Как отъеденый бравым вождем живот.
Молчи, плебей, – он невиновен!
Так гласит канон.

Солнце сверкнуло светоточащим глазом,
Брызнуло жаром.
А он, как чумная зараза,
Ширился и тек по плоти земли.
Раздали людям ложь даром:
Взяли, сколько могли.

Тут,
взвизгнула земля неземным криком,
Засвистела, брызжа слюной.
Попятилась,
покосилась,
Выхаркала хрипло ужас иной,
Болезненным рыком.
Обвязала бархатистую шейку
Шарфом темной материи,
И, зацепившись за звездную рейку,
Стянула петлю
До синевы неверия.

Задрыгалась, после застыла –
Ступили рьяно за века порог.
А из мертвенного, холодного чрева
Вывалился
Человека порок.

2
Спросите меня, мнимые,
Как смею я
Покушаться на сердца
Ранимые?
Как, в рассудок веруя,
Кую гвозди строк без конца,
Чтобы после
Вбивать их громом голоса
в зеленые теменца?

Я
Тем жив,
что разум подаст.
Как Наполеон, задарен
Горящими москвами мыслей.
Награблю еще, (себе услужив)
Слов сундуков –
Вот как коварен!

Ступаю по струнам пианин душ
Осторожно, неспешно.
И, бережно протискиваясь
Меж залежавшихся туш,
Плод диковинный,
Солнцем налитый, несу.
Горький и терпкий – Cogito, ergo sum!

Не вижу никакой вины и
В багровословии.
Пускай последний лист
Запятнан
запретными стонами –
Размажу,
Размозжу по строкам буквы,
Прочту еще раз сто нам,
Или сожгу.

Быть может,
Дрожащей рукой строфы
Отчеканенные,
Красующиеся в оправе запятых,
Трудов измученного Фаберже подобие.

;
И может,
Сладко вызвучу их у костров:
Сожму зубами чертово слово ?стих?,
Оскалюсь исподлобья,
И сотни бабочек ладонекрылых
Впорхают
Мое Имя
В восхищенный выдох.

3
Свежей страницей начинаю.
Обрушусь стеной
Прорицаний
На руки,
Тела
Головы.
День смятен, ночь иная
Страшна –
Забился в нору кит.
Закашлялся я
На строки
Костями глаголов:
Вы,
Друзья,
Живете,
Индевеете,
Сидите, мрете,
Тлеете, ежитесь, площитесь,
Отчайтесь.
Решитесь
Познать
Равновеликость жизней и жизнечек.

Эх, ночь!
Месяц прогрыз в ней
Тысячи звездных дырочек.

Уподоблюсь животному,
Зарыскаю по лесу,
(молча –
Рассудок нем),
В несметных поисках
Света,
Чьих глаз блеск все ищу в огне,
Чьи волосы вплетаю
Мыслью
Новорожденной
В перистых облаков абажур.
Пыльцой чьей дышу,
Орхидейно.

Возьми больше солнца!
Скормлю его всего,
Но –
Будь ближе.
Как в пекле томительных дней
Нам выжить?
Знаю:
Пьянеть от надежд,
Радеть сливочным утрам,
Пустея, полниться мечтами совьими –
А после закупиться.
Ох, пожалуй, не примут в храм,
Захлопнут ставень.

Придется покориться судьбе
Самим себе предписанной.
Заточен на плоской земле,
Что на трех китах,
Да и то –
Один уж издох.

4
Я слушал и смеялся,
Как хныкает ваш Бог.
Вот умора –
Плакает надрывно!
И все брызжет,
слезит из глазницы туч,
Сердито взмахивает молниевым прутиком.
Обиделся,
Уселся в уголок (вот как могуч):
?Как смеете не славить труд икон??

Товарищ Бог!
Извольте:
Время-то материалистичное!
Нам мать – реальность,
Вам – странички…
Утешил? Ну, не нойте.

Ухмыльнулся бы Кафка,
Когда б глянул,
Как, свернувшись клубком,
Поджав дрожащий хвост,
Бежит шавка,
Трезвостью света величаемая,
Гонимая новым умом,
Что, став во весь рост,
Натравливает мыслей стаю мою.

Не одна мирова грань,
Не две,
А тысяча тысяч –
Идеальный алмаз.

Во тьме,
когда шум притих –
Большая Медведица
Поливает из своего ковша
Земли, что завтра засветятся,
Струйкой Млечного пути.