Николай купин - книга несказанная, неопалимая...

НЕСКАЗАННАЯ,
НЕОПАЛИМАЯ…

Издательство ?Кроссроуд?
Харьков
2010

ББК 84.4 К92
Купин Николай К92 Несказанная, неопалимая… – Харьков: изд-во ?Кроссроуд?,
2010. – 240 с.
ISBN 978-966-8759-76-5
В сборник включены патриотическая, пейзажная лирика, стихи о любви и для детей, поэмы, пародии, художественные переводы и другие произведения Н.И. Купина, одного из ярких и самобытных поэтов безграничного русского мира. Его оригинальное, национальное по духу творчество вызывает пристальный интерес читателей высокой гражданственностью, глубиной духовного проникновения в широкие пласты народной жизни, яркой метафоричностью, тонким лиризмом…
ББК 84.4
? Купин Н., 2010 ISBN 978-966-8759-76-5 ? Кроссроуд, 2010
КУПИНА МОЯ…
ЗА НАМИ – РУСЬ!
Князь Игорь шёл через Бурлук И через Куреньки… Пусть в первом случае был луг, А во втором – сурки.
А впрочем, чем ни шутит Бог, Что не донёс к нам князь: Здесь русский человек жить мог, В чащобах хоронясь,
В яругах, под крутой горой, У тёмных родников. Он был ограбленным порой, Но жил и был таков.
Порой дотла испепелён, Изрублен, загнан в плен, Он соблюдал один закон: К земле не гнул колен.
Сознаньем обострённым знал: За ним – Святая Русь. С утра трудился допоздна, Как я порой тружусь.
А может, верил лишь в себя, В упругость мышц своих, Степную родину любя, Как я – крылатый стих.
Свободе отдан был душой И под крыло к князьям В часы опасности не шёл, Угодья бороздя.
А коль дружина шла в поход, Он вывозил ей хлеб И возвращался в огород, Где урожай окреп.
Он так в родную землю врос, Что никакая рать Сил не нашла в годину гроз С корней его сорвать.
Летели над землёй века, И бился пульс в руке – Слагались песни в Куреньках, В Артельном, в Бурлуке.
Здесь пели про тяжёлый труд И про священный бой… К сохе вставали поутру И спорили с судьбой.
Да и теперь всё, как тогда, Хоть тыщу лет прошло: В войну вступают города, А хлеб растит – село.
17 июля 1995 г., г. Харьков

КАРА
Да как же мы могли монголов
Держать на собственных костях?!
Подумаю – и бросит в холод,
И, кажется: мои хрустят.

И ни Попович, ни Евпатий
Не удержали татарву…
Я слышу: мать-старуха плачет
Над трупом мечника во рву.

Ну что же вы сплошным Козельском
Не встали, русские князья,
Кровавых темников казня, –
Батыевых ордынцев мерзких?

Неужто вы не понимали,
Что в одиночку будешь бит?
Дворов своих не поднимали,
Хоть по соседству бой кипи.

Надеялись на милость Бога.
– Авось сюда и не придут, –
Твердили будто бы в бреду.
А те – уже вон у порога.

И жгут, и бьют, и истязают,
Насилуют, берут ясырь.
Вверх дном перевернулся мир
В Путивле, в Киеве, в Рязани…

Да что князья!? Не устоит
И дуб-силач на косогоре,
Когда корнями он не свит
С простым кустарником. И горя

Ему уже не избежать,
Погрязшему в пустой гордыне…
Лишь тот умеет побеждать,
В ком чувства общности святые.

20, 21 августа 1983 г., 7 января 1999 г., г. Харьков

РУСЬ
Русь, не отдам я никому Луга твои, поля и рощи… А почему? Да потому, Что флаги добрые полощут.
Щедротами цветущих нив Ручаешься давно уж мудро, В своих пределах приютив Армян, литовцев и удмуртов…
Земля родная, выйду в степь, В молчанье голову завысив, И в журавлиной высоте Лечу неколебимой мыслью:
Пускай нам с Запада кричат, Что им живётся первоклассно. А разве мы здесь сгоряча Дорогу выбираем братства?
Бесчестно к благам я не рвусь, За манной не гоняюсь сладкой – Так воспитала сына Русь, Сама вся в ранах и заплатках,
Познавшая военный ад.
Теперь – другие горизонты:
АЭС возводим, Космоград –
К далёким звёздам мчатся ?Зонды?,

В три смены громыхает Цех –
Куёт для Будущего рельсы,
И лица радостью у всех
Расцвечены, как эдельвейсы.

Страна – огромный Звездолёт.
К свершеньям путь её нацелен;
И в равенстве живёт народ,
И Родине своей он верен.

6 сентября 1969 г., г. Харьков

МОЙ ХАРЬКОВ
Упрекай и бушуй –
На поверку предивное диво:
О тебе не пишу,
Богоявленный мой и красивый.

О тебе не пишу
(Что-то Божье во мне не искрится) –
Я тобою дышу,
И от истины этой не скрыться.

Я тобою живу:
Ты с рожденья мне кем-то завещан
На заре, наяву
В этом праведном мире, кромешном…

Я с тобою в цехах
И в армейском строю – с автоматом;
На спортивных бегах,
И на стройке, и в песне крылатой…

Я иду по Сумской,
Прозревая тебя до окраин:
Там за Харьков-рекой
ХТЗ мне судьбою подарен,

Там Немышля течёт,
В камышах и кустарниках роясь;
Для кого не в счёт
Эта речка, что детям по пояс.

Но она родила
Пляж у салтовских сонных кварталов;
Но она, как могла,
И меня в зыбких водах болтала;

Но её родники
Поят тракторный, хлебный, кирпичный;
Но у этой реки
Немышлянам живётся прилично:

Чистый воздух, покой,
Петухи распевают на зорях,
И туман под рукой,
И не надобно ехать на море…

Я иду по Сумской…
Здесь когда-то ходили Курчатов,
Гризодубов, Сумцов,
Дунаевский, Есенин, Муратов…

Ты продолжи, мой друг –
И такое созвездье засветит,
Что увидишь не вдруг:
Аполлон к нам с плеядами едет.

Ты попробуй – сочти, –
И такие засветятся грани,
Что на звёздном пути
Не охватит их взглядом Гагарин…

Харьков – труженик мой,
Садовод, архитектор, генетик…
Я не знаю такой
Самой лучшей из всех арифметик,

Чтоб заслуги твои
Сосчитать и тебя возвеличить –
К месту здесь – соловьи,
А меня – увольняйте от спичей.

О тебе не пишу –
Ты в сосудах моих, капиллярах…
А вокруг – жизни шум,
И звезда над тобой светит яро.

26 февраля – 2 марта 2008 г., г. Харьков

В ГОРОД С ВЕСНОЮ ЛЮБОВЬ ПРИЛЕТЕЛА,
Ветер развеял цветов аромат,
А майские флаги, знай своё дело,
Уж над проспектом горят.

Мы, выполняя съезда задачи, Смену закончив, спешим по домам, А вечером ласковым, и не иначе – В парк на свиданье торопимся к вам.
Самые нежные, самые милые, В алые губы целуете нас. В эти часы и минуты счастливые Не обойтись нам без любящих вас.
Вы, ясноглазые, сладкоцветущие, Будете с нами и в завтрашнем жить, А наши потомки – дети грядущего, Будут, как мы, на свиданье спешить.
В город с весною любовь прилетела: Бродят бульваром счастливые парочки, А в парке тенистом, знай своё дело, Двое в обнимку воркуют на лавочке.
27 апреля 1966 г., г. Харьков

РАЗВЕ МОЖНО НАЙТИ ГДЕ-НИБУДЬ
Лучший город на всей планете?
Величавее ночи, чем эти,
Ну попробуй – найди где-нибудь!

Он мне нравится ночью лунной.
Как уснёт суетливый день, –
До утра уж совсем не лень
Слушать ритм его сердца чугунный.

Во дворе, затенённом клёнами,
Ног уставших давно утих топот,
Только звёзд долетает шёпот
Да наивный конфликт меж влюблёнными.

Мне прохлада – и та по плечу…
Пусть продрогнет чувствительный ртутник –
Я ж, как самый испытанный спутник,
Над Землёю в мечте полечу.

От меня ничего не скроется В мире ярко горящих огней: Ни весёлый, хмельной соловей, Ни дворец, что так быстро строится…
Я мечтой поднимаюсь ввысь – Не страшна мне ничуть усталость. Что же сделать ещё осталось? Напряжённей работай, мысль.
Знаю: вечно останусь я молод Вопреки вдаль летящим годам И тебя никому не отдам, Мой вечерний, мой спящий город.
15 мая 1966 г., г. Харьков

ГОРОД МОЙ
От усталости ресницы
Опустились и сомкнулись.
Снова милый город снится
В заводском могучем гуле.

Я давно уже там не был,
Не бродил в объятьях парков,
Голубеющее небо
Не дарил давно мне Харьков.

По-весеннему одевшись,
Смотрит он в речушек лоно,
Много бед перетерпевший,
Устоявший в дикой бойне.

Навсегда вошёл в скрижали
И туда, где эдельвейсы
Пограничники срывали,
Он свои забросил рельсы.

Он с Ветрами солидарен,
Что мешают Чёрным Тучам
Солнце скрыть в лазурной дали
Дуновением могучим.

Вождь застыл на постаменте,
Над майданом голубь вьётся…

На любой другой планете
Нет такого путеводца.

Я иду за ним, счастливый,
Твёрдой поступью солдата;
Город свой трудолюбивый
Охраняю от раскатов
Интервенции военной…
Город юности заветный,
Я приеду непременно, –
Принимай меня приветно!

11 – 15 мая 1967 г., г. Кировоград

ЗАВЕТНЫЙ ХАРЬКОВ
В лазоревой степи живёт душа под небом; С казаческой поры она принадлежит Властителям земли, что знают цену хлеба, Что мирно плавят сталь и ставят этажи.
Она одна на всех, кто солнышко встречает В пути до проходных, до институтских парт.
– Заветный Харьков наш! – её мы величаем,И с ней восходят ум, и воля, и азарт.
Она любви полна, фантазией богата, Она ходила в бой и отстояла честь, В тревожные года пленила грозный атом; В ней дерзкая мечта и жажда счастья есть.
Я б великаном стал, когда бы эту душу Смогли в себя вобрать мой разум, сердце, грудь; Но я не себялюб, – закона не нарушу: Пусть Харькова душа всем освещает путь!
Чтобы писать стихи и находить созвучья Для песен и кантат и оперных высот, Пусть Харькова душа искусству нас обучит И как звезда судьбы к гармонии ведёт!
25 мая 1998 г., г. Харьков

СЕРДЦЕ, ВЕТРОМ И СОЛНЦЕМ БРЫЗНИ,
Позови за родной порог:
Я не мыслю дальнейшей жизни
Без открытий и без дорог!

Горы Юга, сияние Севера
Непрестанно меня влекут.
Я с цветком ароматного клевера
Буду там, где морошки растут.

Встречу трудность – возьму в попутчики,
Встречу зло – растопчу ногой;
С дерзновеньем и сердцем жгучим
В мир войду совершенно другой.

Ну а если я стану поэтом,
То и звонкую лиру отдам
Древним старцам, родившимся детям,
Близким звёздам, далёким мирам.

Может, где-то взгрустнёт по мне девушка,
Беззаветно и нежно любя,
Что же сделаю я, непоседушка
Ясноглазая, для тебя?!

Снова сердце неугомонное
В те просторы меня позовёт,
Где скандалит природа стозвонная,
Где в лачугах народ живёт.

Солнце там мне зажечь доверят,
Написать для них тысячу муз,
Ведь недаром они крепко верят
В наш могучий Советский Союз.

Ну а ты, дорогая, нежная,
В сердце будешь моём – в пути,
И я знаю: планетой безбрежною
Втрое легче мне будет идти.

16 марта 1966 г., г. Харьков

КАК ЛЮБЛЮ Я РОДНЫЕ ПЕЙЗАЖИ!
Всё в округе – на радости мне: Рощи, степи, и ветер даже Снятся ночью в пленительном сне.
А когда встану утром рано, Слышу шум поездов вдалеке; Почивают луга в тумане, Кто-то в лодке плывёт по реке.
Солнце важно взошло над лесом И стремится в небесный приют; Соловьи задушевные песни В сонных кронах вовсю поют.
А трава янтарём серебрится, И к реке (нет, совсем – не мираж!) По тропинкам лесным вереницей Горожане бредут на пляж.
В вышине, белой дымкой запятнанной, В этот час не на царстве Луна, Но зато величаво натянута Серебристого дыма струна.
Я влюблён в дорогие раздолья, В плеск реки, белостволье берёз… Кто их любит нежнее, более, Беззаветно, как я?… до слёз!
4 июля 1966 г., г. Харьков

КАК БУДТО БЫ ЕЩЁ ВЧЕРА,
Навьючив саквояж,
С друзьями в семь часов утра
Я уезжал на пляж.

Ярилось солнце над рекой,
Зной полыхал с небес,
Я воду пробовал рукой,
Потом – купаться лез.

Резвились блики на волне,
И я под них нырял
И в бирюзовой глубине
Покой весь растерял.

Теперь мне, в общем, всё равно:
Есть речка или нет.
В моё открытое окно
Багряный льётся свет.

Тоска, тревога и печаль
Из сердца так и бьют;
И многого уже не жаль
В осенний неуют.

Мой лучший друг ушёл служить,
А я, чтоб не скучать,
Знакомой девушке решил
Свиданья назначать.

Чарует стан её и грудь,
И несказанный взгляд,
Но многого мне не вернуть
В осенний листопад.

Корреспондентом я не стал,
В печать не сдал стихи,
Теперь и цель, и идеал
Мне не простят грехи.

Три года – не короткий срок –
Бить ноги в сапогах,
Хоть этот жизненный урок
Ни царь даст, ни Аллах…

И если Родина зовёт,
Три года – не беда:
Я буду охранять народ
Для мирного труда.

Гражданка милая, ты мне,
Как воздух, дорога;
Знай: не пылать тебе в огне –
Я дам отпор врагам.

И ты, осенний ветерок,
Знай, в чём мечта моя:
Закончится трёхлетний срок –
Вернусь в свои края.

Любимой нежно улыбнусь
И вспомню о весне –
И в радость превратится грусть,
И, может быть, во сне

Придут ко мне мои друзья
По службе боевой…
А ты, любимая моя,
Гордись и песню пой.

Гордися тем, что пред страной
Я не таил долги,
Не хныкал в дождь, в палящий зной,
Не гнулся от пурги.

Для счастья и добра людей
Старался честно жить,
Чтоб знамя праведных идей
Над миром водрузить.

24, 25 августа 1966 г., г. Харьков

УЛЕТЕЛО НА КРЫЛЬЯХ ЛЕТО
За Карпаты, за синий Дунай,
Только в памяти зыбкой где-то
Ощущается тёплый май.

Вспоминается милый Харьков
И печалится неспроста:
Там в зелёном тенистом парке
Целовал я любимой уста.

Там сидели мы у эстрады,
Взглядом пили ночной небосвод.
Было тихо на автостраде,
Монотонно шумел завод.

Лада нежно меня ласкала,
Отвечал я взаимностью ей;
Допоздна под луной неустанно
Распевал озорной соловей.

А теперь наступила осень.
Мне приятные грёзы – в помощь,
И высокого неба просинь,
Свежесть – утром, морозы – в полночь.

Туфель я не ношу заострённых – Вместо них сапоги надел. И уже нет брючат расклешённых – Гимнастёрка на мне, галифе.
Пусть не модно, зато почётно. Я горжуся, я этому рад. Все последние моды – к чёрту! – Я теперь рядовой солдат.
На посту с автоматом ночью Охраняю Отчизны сон, И теперь-то уж знаю точно – Навсегда будет мирным он.
Чтобы были счастливыми лица, Чтобы дети имели мам, Я надёжно закрою границы, А придётся, и жизнь отдам.
И пускай золотая осень Аромат разгоняет лесной. Лишь бы тучи сгущались не очень, Лишь бы стужи сменялись весной.
12 ноября 1966 г., г. Ивано-Франковск

ЧАСОВОЙ
Настала ночь, а я не сплю – Другим свой сон дарю: О самом важном на Земле С Отчизной говорю.
Льют звёзды свет. И им его Волнения видны… Вошёл ритм сердца моего В дыхание страны.
Я на посту, но где-то там, Где прожил много лет, Гремит в цеху моём металл На целый континент.
А через отблески огня Мартенов льётся зной, Как башни танковой броня Нагрелась за спиной.
И паровозные гудки Ночную сверлят даль, И русло скованной реки Окуталось в вуаль.
Природа спит, но не страна Весёлых, светлых лиц… Натянуто, словно струна, Внимание границ.
И я хожу, надев бушлат, Когда народ мой спит. А за спиною автомат Как будто говорит:
– Зачем открыл свой жадный рот,Заморский дядя Сэм? Неужто сорок пятый год Ты позабыл совсем?
Двенадцать! Снег уже пуржит, Запеленав Луну; Ликуя, Новый Год бежит В любимую страну.
А я не сплю наедине С порошею, И помнит где-то обо мне Хорошая.
13 декабря 1966 г., г. Кировоград-3, в/ч 36987

ИДЁТ-БРЕДЁТ СКОВОРОДА
От хутора к селенью…
Он подчиняется всегда
Сердечному веленью.
1990-е годы


ТРАКТОРЯНЕ
НАЗНАЧЕНО СУДЬБОЙ
Впервые проходную ХТЗ в потоке тракторостроителей и под мощ-ный рёв заводского гудка я переступил осенью 1962 года. На токарную практику в ремонтно-механический цех привёл нас, учащихся группы наладчиков токарных автоматов и полуавтоматов, мастер базового технического училища №3; чуть позже – ГПТУ-11. На потрёпанных универсальных станках, которые уже не держали размер, вперемежку с теоретической учёбой постигали мы свою первую рабочую науку.
Потом она продолжалась на револьверных и токарных полуав-томатических станках в механосборочном корпусе №1, ознакомлени-ем с литейным производством в металлургических подразделениях, постоянной полугодовой производственной практикой на токарных автоматах и полуавтоматах в цехе топливной аппаратуры №1. Этот авторитетный коллектив, где рядом с седыми ветеранами трудилось великое множество молодёжи и действовала сильная комсомольская организация, в июле 1965 года стал моим первым местом самостоя-тельной работы, школой жизни и гражданского взросления.
Здесь уже на втором месяце самостоятельной работы мне до-верили возглавлять комсомольскую организацию, а также редакци-онную коллегию стенной газеты автоматного участка. Отсюда на торжественном общецеховом собрании проводили меня служить в ряды Советской Армии, и сюда же я вернулся после демобилиза-ции. Но мои автоматы были уже заняты, и на всём большом участ-ке не нашлось свободного рабочего места.
Зная, что на службе в войсках я приобрёл опыт руководства подразделением, мне предложили возглавить смену на трудном участке с различными видами металлорежущих станков и большой текучестью кадров. Предложение открывало перспективу профес-сионального роста, но я, всё оценив, от него отказался. Ведь тут нужно было учиться работать с разновозрастными людьми, пости-гать иное, хоть и менее сложное, чем токарные автоматы, обору-дование, преодолеть отставание в выполнении производственного плана и вывести участок на стабильную работу.
Для этого требовалось много сил и времени, что помешало бы под-готовке к поступлению в вуз и сорвало зреющие гуманитарно-творче-ские планы. Поэтому я и откликнулся на приглашение сестры и её ма-стера, трудившихся в инструментальном цехе, и устроился туда на ра-боту резьбошлифовщиком, требующую хороших технических знаний и умений самостоятельно налаживать высокоточное оборудование, поль-зоваться микрометрами, оптиметрами и другими точными приборами. И до этого, и в новом коллективе я старался быть исполнительным и прилежным. Здесь меня избрали в состав цеховой комсомольской орга-низации и поручили возглавлять штаб ?Комсомольского прожектора?. В свободное от работы время я посещал литературную студию завода, народный драматический театр Дворца культуры тракторостроителей, участвовал в фестивалях художественной самодеятельности. Из-за это-го меня быстро заметили, оценили и дали положительную характери-стику-рекомендацию для поступления на подготовительное отделение университета, который я успешно закончил в 1975 году.
С дипломом филолога – преподавателя русского языка и ли-тературы, годичным опытом учительствования в средней школе в следующем году я становлюсь корреспондентом заводской газеты ?Темп?. На её страницах стараюсь быть выразителем дум и чаяний многотысячного производственного коллектива, настойчиво со-вершенствую журналистское мастерство. А в свободное время за-нимаюсь литературным творчеством и в результате этого в 1979 году вливаюсь в авторитетную профессионально-творческую орга-низацию – Союз журналистов СССР. Однако уже через несколько месяцев жизненные обстоятельства забрасывают меня почти на два десятилетия на профориентационную, воспитательную и учебно-производственную работу в учебном цехе предприятия, который до недавнего времени занимался трудовой подготовкой школьно-го юношества Орджоникидзевского района. В то благословенное двадцатилетие я прочно связал себя с постоянной творческой ли-тературной работой, организовал и на протяжении многих лет на общественных началах веду занятия в заводской литературной сту-дии ?Нива?, привлекая в неё одарённых тракторостроителей, сти-хотворцев и прозаиков из различных уголков города.
В последние годы работы на заводе я занимал должности руко-водителя пресс-службы Генерального директора и ответственного секретаря газеты ?Темп?, фактически являясь одним из самых ак-тивных её журналистских ?штыков?. Мои организаторские усилия сделали регулярной на страницах нашей газеты литературно-худо-жественную тематику, открыли дорогу к читателям многим твор-чески одарённым личностям.
Николай КУПИН

ТРАКТОРОСТРОЙ
Посвящается 70-летию газеты ?Темп?
Только и слышно над степью:
– Срочно давайте бетон!Темпы, и темпы, и темпы –
Тысячи, тысячи тонн.

Грохот бетономешалок,
Стук топоров, скрип колёс,
Потные спины лошадок…
Дыбится в поле колосс.
Вырастет, плечи расправит,
Выдаст железную рать,
Чтобы просторы по праву
Гулом смогла оглашать;
Чтобы вспахать и засеять
Тракторы поле смогли
И в СССР, и в Корее,
В Польше, в Китае, в Мали…
– Эй, паренёк из газеты,Шибче точи карандаш,
Славь нашу удаль и темпы,
Труд титанический наш.

Юная многотиражка
Вместе с заводом пройдёт
Там, где затеяна вспашка,
Там, где ухабы, где взлёт,
Где наши судьбы в увязке
С трудной судьбиной страны,
Там, где и звуки, и краски
Милой моей стороны.
4, 5 мая 2000 г., г. Харьков

ТРАКТОР НА ПЬЕДЕСТАЛЕ
СХТЗ-15/30
Поставили на пьедестал,
И он, как после боя рыцарь,
На солнце латами блистал.

И нежно на него смотрела Митинговальщиков толпа, И ярко звёздочка горела В созвездье Молота-Серпа.
И на виду у всей деревни Стоял он, празднично одет. Его нашёл на свалке древний В труде неугомонный дед.
Не в ожидании оваций, А так, как и поныне жил, Он тысячу манипуляций Над обречённым совершил:
Отрихтовал, промыл, прочистил, Что надо было, – заменил, Прошёлся по металлу кистью И керосином напоил.
Крутнул, натужась, рукоятку – И трактор чмыхнул, загудел. И снова на свою ?лошадку? Садился дед – любитель дел.
А рядом детвора лепилась:
– А ну, дедуля, прокати!И пара детских рук вцепилась В штурвал – хотелось покрутить.
От дома к дому их машина Тряслась, пыхтела кое-как, Людей смешила, всполошила Вокруг заливистых собак…
И вдруг припомнилася деду Кооперации пора: Тогда вот так же к сельсовету Подъехал он. И детвора
За ним шагала с восхищеньем, И девки шли, и мужики, Да наблюдали с отвращеньем И скрытой злобой кулаки.
А трактор, чётко зная дело,
Сменил волов, сменил кобыл,
И кулаков, чтоб дело зрело,
Не сомневаясь, отменил.

Он к большаку повёл деревню
Из захолустья и нужды;
А в борозде шагало время,
Держа достаток под узды.

СХТЗ-15/30
Поставили на пьедестал.
И он, как достославный рыцарь,
На солнце латами блистал.

А ниже, как после скитаний,
Стоял силач Т-200К.
Он проходил здесь испытанья,
Не аттестованный пока.

У трактора, на пригорке,
Спал испытатель молодой.
В тот день закончилась уборка, –
Сжимала зёрнышка ладонь.

24 июня 1984 г., г. Харьков

В ОТПУСК
Как у Бога за пазухой, – в тракторе. Трактор елозит траками.
– Двигатель, видно, слабый?
– Сладим!
В поле бело и пусто, Вьюга поёт искусно.
– Скоро на брюхо сядем.
– Слазим!
Что ж ты сидишь, служивый? Дай-ка лопату живо! И понеслась работа… – Потный!
– Что, тяжело, салага?Дай теперь я налягу. Путь сквозь пургу несладок.
– Порядок!

Трактор рванулся, рыкнул, –
Руку пожал мне Рыков:

– Ну, и махнул ты ростом!В отпуск?

28 ноября 1970 г., г. Харьков

ПОЛЮСА
Ещё промчался год, –
Как будто чья-то тень
Во весь громадный рост
В моём окне мелькнула.
И дел невпроворот,
Но много не сбылось,
И всё, словно в тумане, утонуло.

– Зачем ты всё для них? –
Мне кто-то говорил. –
Бери себе, спеши, –
Жизнь – спичечная вспышка…
И я пришёл домой и про себя решил:

– Ты прав, мой добрый друг,А я такой глупышка.
И с мыслями уснул.
И вот сквозь бурьяны
Иду куда-то, и мне так обидно:
Я целый день шагал,
Я ноги посбивал,
А зарослям конца
И к вечеру не видно.

И вдруг со стороны –
Стальной надрывный ор.
Шли тракторы, бурьян
С корнями вырывая.
На поле я вступил –
Вокруг такой простор,
Парует подо мной
Земля, слегка сырая.

А если б тракторист
Свой огород вспахал
И трактор заглушил,
И – в собственные ставни,

Я б и всю ночь шагал,
Я б ноги изодрал,
И больно по лицу
Мне заросли хлестали б.

Мой сон, как едкий дым,
Растаял. День сиял.
Мне улыбались все,
И я им был полезен.
Пришёл мой добрый друг –
В глазах недобрый смех:

– Они пусть как хотят,
А мы везде пролезем.

1970 г.(?), г. Харьков

С ТРЕТЬЕЙ СМЕНЫ
Я по улице шагаю, скачу, Тороплюсь, замедляюсь, хохочу; А вокруг – тишина: нет машин, И листва под ногой не шуршит.
Автоматы стоят без воды. – Хочешь пить? – не чуди – проходи. Нет, в них есть и сироп и вода, Да монету не опустишь туда.
Им ведь нужно немного поспать, Чтоб трудиться потом, – не зевать.
И опять я шагаю, скачу, Декламирую и хохочу.
Ну так кто же обгонит меня? Может, грусть или радость моя?
Мне мигают витрин огоньки, Как в полночном лесу светляки.
А в домах все окошка темны. – Снятся людям фантазии-сны; Снится молодцам, девам давно, Что шагает Поэт за окном.
Чудаки! Ну какой я поэт?! – У меня-то и сборников нет; Просто в вас я безумно влюблён, – Это водится с давних времён.
Парень любит девчонку – молчок! – Объясниться боится – дурачок, Хоть для страха и нету причин. – Как уста у него горячи!
А она – что заря, что роса, У неё – голубые глаза. Тоже любит она и молчит, И грустит, и тоскует в ночи.
Мимо ваших окошек бегу, – Месяц в облаке, словно в снегу.
– Хочешь тоже маленько вздремнуть?Посвети-ка ещё пять минут.
С третьей смены… Как хочется спать! Посвети, посвети мне в кровать.
Вот и всё. До свиданья, луна; Ты мне более и не нужна. Звёзды гаснут в небесном кругу… Ну иди – поваляйся в ?снегу?.
18 декабря 1967 г., г. Кировоград

ПРИЗНАНИЕ
В президиум единогласно выбрали
Сверловщика Олега Суржина.
Он ждал сей миг: до блеска туфли выдраил,
Рубашку накрахмалила жена…

Он заслужил, ведь лучшим по профессии
Давно на предприятии гремел;
Ему хотелось, чтоб сынишка весело
И с гордостью из зала посмотрел,

Как он сидит, не чем-либо одаренный,
А чутким уважением людей;
Постиг Олег: не за горами день,
Когда сынишка станет взрослым парнем,

Отца заменит и высокий ритм
Возьмёт не потому, что будет премия…
Счастливей тот, кого в горячих прениях
Товарищ за дела благодарит.

1975 г.(?) г. Харьков

ПРОЩАНИЕ
Угасли канны у Дворца – Мороз их не щадил ночами. О приближении конца Они простужено кричали.
Никто теплом их не согрел, Никто в беде не подал руку, Лишь клён сочувственно смотрел И сам дрожал, кляня разлуку.
Потом застыл, суров и нем, Листву роняя осторожно. Так умирают на войне, Когда спасенье невозможно.
3 ноября 1976 г., г. Харьков

КУЗНЕЦЫ
Я был свидетелем атаки. Не той, где люди – наповал, А той, где, словно после драки, Сердито прошипит металл,
Когда потёртые сняв краги, Смахнут горячий пот с лица… Здесь и застал я молодца В труде – в мгновения отваги.
Он в озарении огня Сродни был самому Гефесту. Ему б – красавицу невесту, А тамадою – хоть меня.
Удары молота и сердца В одну мелодию слились… Крестьянский парень – соль земли; В нём за работой много перца.
Огонь беснуется в печи, А он застыл наизготовку И на подручного ворчит:
– Смотри, – не перегрей поковку!
И раньше выхватить нельзя.
– Чуть потерпи! – опять же скажет…А, в прочем-то, у них, друзья, Гармония сердец на страже
И качества, и всех атак,
Нацеленных на рекорды…
Какие славные аккорды,
Когда игра – на молотах!

20 мая 1981 г., г. Харьков

НЕРАВНОДУШИЕ
Мальчишка склонился над резцедержателем, –
Работа пленила его целиком.
Кем будет он завтра – пилотом, писателем,
А может, и токарем-расточником?

Я верю: в нём многие дремлют способности,
Осмысленно всходит большая мечта;
И не абстрактные знает он отрасли
Необходимого людям труда.

Я вижу и чувствую неравнодушие,
С каким он обычное дело вершит;
Уверен: оно станет главным оружием,
Ведущим его к покоренью вершин

И к одолению собственных слабостей,
И к утверждению юного ?Я?.
Неравнодушьем ведь к поискам славится
Его заводская большая родня.

И сердце стучит у мальчишки размеренно, –
Живёт он и трудится без суеты –
Делами – надёжный, в поступках – проверенный;
Такие, как он, – нашей жизни цветы.

7 марта 1984 г., г. Харьков

СТАЛЬНОЙ НИКУЛА
Ах ты, Никула Селяниныч, – Мой трактор Т-150. Какой Вольга, какой Горыныч С твоею мощью станет в ряд?!
Мне б силушки твоей немножко, Чтоб чувствовать в ладонях хруст, А то ведь и поменьше сошку Не брошу за ракитов куст.
Я вижу вспаханное поле, –
Стремятся гоны, как река;
И голос твой звучит на воле
Издалека, издалека.

Как будто волосы льняные, Вьёт ветер над тобою дым, Когда по богатырской ниве Бредёшь под солнцем золотым.
Здесь к небу вытянется колос,
Наступит страдная пора...
А я оттачиваю голос,
Чтобы восславить трактора.

9, 10 июня 1984 г., г. Харьков

?ПАРУС? – БАЗА ОТДЫХА ХТЗ
Куда плывёт наш тихий ?Парус?
Из шумной бухты – ХТЗ?
Туда, где нынче повстречались
С Омегой Игрек, с Альфой Зет.

Здесь в январе немало снега,
Метели белые метут.
Выходит с лыжами Омега. –
А где же Игрек? – Тут как тут!

Он знает цель, – Как Витус Беринг,
Доводит дело до конца,
А именно: ведёт на берег
Омегу – на призыв Донца.

Нам их преследовать не ловко –
Даст Бог, воротятся живьём.
Пусть хоть сидят над ополонкой,
А хоть – считают воробьёв.

Как интересны Зет и Альфа! –
На дискотеке лучших нет!
Танцуют до седьмого ?кайфа?
Девчонка Альфа, мальчик Зет.

Призванье им одно досталось – Быть хатезевцем хоть чуть-чуть. Плывёт наш несравненный ?Парус? В Залив Удачи. В добрый путь!
29 декабря 1991 г., г. Харьков

ТВОРЦЫ
Гимн тракторам? Какое диво! –
Они – железо, да и всё.
На них возделывают нивы
И пан, и мистер, и мусьё.

Главней для нас – какие люди
Их делают в урочный час,
О чём вздымаются их груди,
О чём кручина в свете глаз.

Им за работу платят мало, –
Вокруг разруха велика;
Но каждый день, поправ усталость,
Спешат к вагранкам ли, к станкам…

В них есть умение и совесть,
И дар творенья дорогой;
Они, о хлебе беспокоясь,
Вдыхают в сталь сердец огонь.

И на плечах своих негибких
Несут весь груз, – таков их нрав;
Им в наши дни не до улыбки,
Когда народ лишился прав.

А что их ожидает завтра, –
О том неведомо пока…
Как знак беды, их скудный завтрак
Спит в целлофановых кульках.

28 ноября 1993 г., Харьков

ЗАВОДСКИЕ ЦВЕТЫ
Растут цветы, а цвесть не смеют: Им неуютно средь машин, Они от грохота немеют, Мечтая о лесной тиши. А люди – ничего, привыкли: Формуют траки к тракторам, Детали нагревают в тиглях, Хлопочут о покраске рам; Завозят в цех шихту, резину, Масла, солярку, цинк и медь. За технику, что отгрузили, Ждут плату, чтоб не умереть. Мы не живём, а выживаем. Дай Бог, не выжить из ума! Щемит, как рана ножевая, Опустошённая сума. Разруха, не вторгайся в душу! – Она пока – запретный плод. Ремень затягивая туже, Как на ноги поднять народ? Чтоб он опять увидел солнце И поклонился красоте. В цеху калачики засохли; Их жаль, как лагерных детей.
23 января 1996 г., г. Харьков

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Весь день провёл я у станка; Слегка устав, жалел едва ли, Любуясь, как блестят детали Под сизым пологом дымка.
Моторов рокот затихал, Фрезол и масло остывали… Я сожалел тогда едва ли, Что душу не раскрыл стихам,
Что сердце отдал тракторам… Их погружали на платформы, Боготворя мой труд упорный, Везя их к пажитям, к горам,
А также на трелёвку леса –
Туда, где царствует комар;
Туда, где солнца луч и жар
Над арыками куролесят.

Я был доволен, как жуир, Хоть вовсе не тонул в соблазнах, Ведя себя благообразно, Делами украшая мир.
Я и сейчас свой крест несу,
Пускай хоть и вдали от цеха;
Но радует меня утеха –
Для вас же пестовать красу.

15 ноября 2000 г., г. Харьков

РОДНОМУ ХТЗ
Благословляю тракторный завод! Мои слова – превыше всяких од, Торжественных и величальных гимнов: Что из души – сродни весенним ливням.
Взрослел я у грохочущих станков, Глядя в глаза подростков, стариков, Мужчин, что были старше лет на десять, – Поклонников резца, металла, песен…
Науку жизни здесь я постигал, – Её глубины, всплески, берега, – И утверждался мыслью лишь в одном: Важней всего – крещение трудом.
Дороже всех, кто с самого утра Пустой не поднимает тарарам, А, засучив покруче рукава, Идёт точить, столярничать, ковать;
Берётся музыку творить и полотно, Всегда заботясь пламенно о том, Чтоб дело прорастало из любви, Как трели рассыпают соловьи.
Благодарю тебя я, ХТЗ! С тобою мы – на праведной стезе: Ты служишь мне в сумятице годов, А я тебя всегда любить готов.
31 декабря 2000 г., г. Харьков

РЕШИМОСТЬ
Сизый дымок над токарным станком, Над автоматом, что брызжет фрезолом… Кто этим делом был страстно влеком, Тот гордо шествовал под ореолом.
Были в цеху том Беляев, Черняк,
Стрельников, Кирнос и Хендрик…
Как они славно трудились и как
В дело рабочее верили!..

Шли их изделия на трактора, –
Тракторы ехали в поле!..
Колосом спелым звенела пора, –
Хлебом питались мы вволю.

Были до хлебушка сахар и сыр,
Масло, колбасы, конфеты…
Смерч разразился, – обрушился мир…
Где теперь всё это? Где-то!

Правду прикрыли, народ захирел,
Очи покрыла полуда;
Только грабитель жирел и жирел,
К власти шагая по людям.

Долго в конвульсиях бился завод;
Но не всегда тлеть руинам:
Снова уверенность в людях встаёт. –
Кланяйся им, Украина.

Ты оцени их мозоли и пот,
Робу, истёртую в клочья…
Как только воля народа взойдёт,
Время закончится волчье.

31 декабря 2000 г., г. Харьков

МЕЛОДИЯ ТРУДА
Не чирки луговые и не байбаки, – Свистят шпинделя на высоких регистрах. Послушны устройства движеньям руки, – И что б ни велел, – реагируют быстро.
Лоснится металл, и стекает в поддон Фрезолом омытая ломкая стружка; И тёплую ловит детальку ладонь – Такую желанную, словно игрушка.
А сердце поёт, и лучатся глаза – В работе унынье – глупейшая штука. Молюсь на машины, как на образа, – Они возрожденью – залог, запорука.
Вот только бы пели во всю шпинделя, Вот только бы суппорт скользил по станине – Цвела б и купалась в достатке земля, И не было б распрей-мордастей в помине.
25 марта 2001 г., г. Харьков

ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Я – от станка, от доменных печей,
От буйных нив, обласканных дождями.
В политике я, в общем-то, ничей, –
Давно не преклоняюсь пред вождями.

Я сам себе топчу нелёгкий путь,
Стремлюсь вперёд не по указке партий,
А вслед и рядом весело идут
Не купленные, совестливые парни.

Им передам я мысли и завет, –
Они своё ещё возвысят дело,
Пригодное и в оду, и в сонет,
И на согрев сердец оледенелых.

Исток его – в забое, у станка,
У спелых нив, у всепогодной стройки.
Его моя касается рука,
И я лучусь, как солнце на востоке.

25 марта 2001 г., г. Харьков
32

ОТ СЛАВНЫХ ДНЕЙ…
От славных дней Тракторостроя До наших, окаянных, дней Восходит аура героев, Витает над судьбой моей.
Я размышляю о текущем: Куда ушла народа прыть? Как скверна затопила души? Где силы взять, чтоб снова всплыть?
Даю рукам своим нагрузку, Круг для спасения – уму… Блеснёт над бездной лучик узкий, – Бороться буду, – не умру.
Всплыву – возьму на борт команду; Спасём и обустроим жизнь. Всё будет к месту, будет к ладу: Дороги, шахты, этажи…
На пашнях загудят моторы; Отстроим Клуб и Книжкин дом, Опять к селу приблизим город, Вернём такси, аэродром,
Вернём всё, что у нас украли: Достаток, мир, союз сердец; И вспомним: в Минске, Зауралье Родным просторам – не конец.
От славных дней Тракторостроя До смутной нынешней поры Восходит аура героев, Нас верой в завтра одарив.
1 января 2000 г., г. Харьков

ПОЭТИЧЕСКАЯ НИВА
Стихами расцветающая нива… Крик перепёлки в сердце не сотру И волны злаков, что бегут игриво, Загривками вздымаясь на ветру.
Бегут, бегут к полынному кургану, Бегут, бегут к синеющим лесам… Когда душа порой недомогает, Я доверяюсь птичьим голосам.
Я поклоняюсь музыке и рифме И преданных попутчиков ищу, С которыми не страшно плыть на рифы Сквозь шторма разыгравшегося шум.
Беру задор я у заветной нивы,
Что сам же и засеял и взрастил,
И с верными друзьями терпеливо
Тружусь на ней, пока хватает сил.

19 мая 1995 г., г. Харьков

В. А. РОДИОНОВУ
Ах, что мне Нестор! Что мне Геродот?! –
Они своё давно отговорили,
Они пласты истории прорыли,
За что и благодарен им народ.

А я решился голову склонить
Перед иным почтенным летописцем;
Он разглядел вокруг такие лица,
Что не забыть их и не очернить.

Василь Лександрыч, Родионов-свет,
Вы к юбилею подошли во славе,
И я сердечно Вас поздравить вправе
И счастья пожелать на много лет.

Пусть этот путь нелёгкий – 75! –
Продлится в поиске и творческом горенье,
Пусть он послужит ярким озареньем
Для любящих историю ребят.

?Рождённый дважды? зачитав до дыр,
Набравшись мудрости из кладезя познанья,
Они опишут нестандартно мир,
Где ХТЗ – и Герб всему, и Знамя!

13 июня 2001 г., г. Харьков

РЕЗЬБОШЛИФОВЩИК
Резьбошлифовщик юный у станка
Стоит и режет метчики ?Эм-восемь?.
Ты говоришь: ?Кишка его тонка!? –
А ну, давай-ка, у него мы спросим.
– Скажи, милок, кишка твоя тонка?
– Почём мне знать…, спросите у станка.

Станок гудит без всяческой натуги,
И на резьбу, как мёд, струится СОЖ*,
А парень за станком, мои вы други,
На чародея, кажется, похож.
И говорит машина афоризмом:
– Кишка тонка, но знается с харизмой.
Окончено 7 декабря 2005 г., г. Харьков

ВОЗРОДИМ СВОЙ ХТЗ!
Прикоснулось времечко новое к сердцам… Хатэзэвцы, надобно распрямиться нам,
Вспомнить поступь славную дедов и отцов, И тридцатых творческий и геройский зов:
Как в степи под Харьковом строили завод, Душу и энергию утверждал народ;
Как соцгород подняли, посадили парк, Чтобы счастье светлое встретил стар и мал.
Тракторы колоннами гнали на поля, – Тучными колосьями кланялась земля.
Вспомним: возводили как цехи из руин Украинцы с русскими, молдаван, грузин…
Залечили раны мировой войны! Поднялись из пепла – молоды, сильны.
Снова гнали тракторы в сёла – на поля, – Хлебом воздавала нам матушка-земля.
А в минуты вольные плыли песни, вальс, И футбола громкая слава родилась…
В годы достославные нас узнал весь мир: Пресса возвеличила, чествовал эфир…
Покупали тракторы пять материков, – И валюта-золото к нам текла рекой.
Только девяностые горько вспоминать… Отшумели, – время нам камни собирать!
Извинясь пред дедами, ради сыновей Мы пройдём над бедами, сделаем новей
Корпуса и мощности; мысль раскрепостим, Чтоб во всём возвысился хатэзэвский стиль.
Технику отличную бросим на поля, – Спелым, щедрым колосом зашумит земля!
Возродим культуру, здравницы и спорт, – Станет нашей гордостью тракторный завод!
12 июня 2005 г., г. Харьков

ГИМН ХТЗ-1
Ты мне стал путеводной звездою В царстве зноя, ветров, холодов, Мой завод. – Мы сроднились с тобою В созидательном беге годов.
Опоясанный зеленью парков,
Выдаёшь трактора на поля;
И гордится тобой город Харьков,
И – семья трудовая моя.

Припев:
Мы с тобою идём –
Неразлучны с трудом –
По нелёгкой творящей стезе;
И милей с каждым днём
Отзвук в сердце моём:
?ХТЗ! ХТЗ! ХТЗ!?.
И милей с каждым днём
Отзвук в сердце моём:
?ХТЗ! ХТЗ! ХТЗ!?

Вспомним, как мы простор разбудили, Рыли землю, мешали бетон, Как ударно цеха возводили, Запустили конвейер потом…
Уходили на поле машины, –
Воздавала пшеницей земля;
И лучились от счастья мужчины,
Вся семья заводская моя.


Припев.
Славный путь наш в тумане не тает; – Никогда не жалели мы спин, Поднимая завод – на Алтае, И – родной – возводя из руин.
Нет гудков уж в помине фабричных, Но опять наступила пора Ярко мыслить и строить отлично, Отправляя в поля трактора…

Припев.
28 июня 2005 г., г. Харьков


ГИМН ХТЗ-2
Мимо станции ?Лосево? вдаль неслись поезда;
Ковыли колыхались, согретые полуднем;
А в ночи над простором горела звезда,
А с рассветом в зенит устремлялися голуби.

Повелела страна здесь ковать трактора, –
Отозвался призыв производственной удалью;
Начиналась завода родного пора,
Отступало сомненье: ?Могучими будем ли??

Припев:
Любимый ХТЗ, ты – труженик отменный, Ты нас объединил в сплочённый коллектив. – И нам легко шагать в сплошном потоке смены, Задуманное раньше в машины воплотив.
Всё свершилось у нас штурмом славных бригад, Кропотливым трудом, созидательным разумом; И светились глаза, словно тёплый агат, Даже в дни, когда было дождливо и пасмурно.
Мировая война не повергла нас в прах, – Корпуса возрождали мы силой и творчеством, Чтоб энергия наша жила в тракторах, Чтоб земля расцветала и счастье пророчила.

Припев.
Сколько сделано нами в нелёгком пути, – Знают только друзья, хлеборобы, история; Потому-то и к цели стремимся идти, Где – щедрее поля, горизонты – просторнее…
Улетающих лет вспомним горький разлад, А уроки из них мы давно уже вынесли: Мощных тракторов наших моторы гудят, И плоды славных дел – убедительней вымыслов.

Припев.
29 августа 2005 г., г. Харьков


ГИМН ХТЗ-3
Гордо флаг над заводом трепещет тугой –
Выше клёнов, берёз и каштанов.
С давних лет мы не знаем дороги другой,
Чем идти на завод утром рано.

Вдоль цехов – вереницы рабочих, а там – Ждут станки, наковальни и печи; Ждут ремонта компрессор, лебёдка, кардан И тягач, что давно рассекречен.
Припев:
ХТЗ, ХТЗ, на просторах труда,
На дорогах невзгод – ты нам пристань.
Без тебя не прожить никогда-никогда…
Даже самым большим оптимистам.

В электрическом свете сверкает деталь,
Озаряет литейку поток раскалённый…
И поёт, и визжит, и скрежещет металл
О взаимной любви и от неразделённой.

Нет завода нам ближе, судьбины – ясней, Нет лица его строгого краше. Тихой ночью в сердца он стучится во сне; С ним и явь, и грядущее наше.

Припев.
ХТЗ, ХТЗ, на просторах труда, На дорогах невзгод – ты нам пристань… Без тебя не прожить никогда-никогда: Ни сегодня, ни лет через триста.
6 октября 2000 г., г. Харьков


К 40-ЛЕТИЮ А. Г. КРИВОКОНЯ
Александр Григорьевич! Наверно, Вам назначено судьбой Спасать завод и разгребать обломки, И каждый день идти едва не в бой – Пусть и не ратный, и не очень громкий…
Но струны сердца в нём напряжены, А силы просят выверенной цели – Не распыляться на путях иных, Где бы сомненья вскоре одолели.
Вам – молодость залогом. Ну а нам Стремиться вслед – к намеченным высоткам… Пускай поверят близкие, страна: Наш командир из прочной стали соткан.
А за его широкою спиной, Как за броней испытанного танка… Уходит дым безверья пеленой, И закипает трудная атака.
Она взведёт на гребень высоты, К ногам постелет хлебные просторы, Где синь небес роднит село и город, Где близится свершение мечты…
И мы посмотрим лидеру в глаза, – В них искренность и легкая усталость…
Что, Александр, Вам в этот миг сказать?! Трудитесь долго – на добро, на радость.
И будьте счастливы сейчас и в сотый год… И пусть по жизни нас Господь ведёт!
12 декабря 2005 г., г. Харьков

МНЕ ВЕСЕЛО, КОГДА ПОЁТ СТАНОК,
Когда кипит и булькает металл… Пусть даже чуб мой от работы взмок, Пусть от усердья мой партнёр устал!…
Мне весело, когда я создаю Любой продукт, и он кому-то нужен – Тогда я радуюсь, блаженствую, пою И вижу солнце даже в зимней луже…
8 марта 2001 г., 28 февраля 2010 г., г. Харьков

ТРАКТОРЯНЕ
(Поэма-исповедь тревоги и любви)
1 Я матери не говорил ?люблю?, – Да и заводу в этом не признаюсь, Хоть с каждым днём всё больше убеждаюсь: Ему я отдан, словно кораблю
Седой моряк, просуленный ветрами,
Исхлёстанный кипучею волной.
Я с ним в веселье и в житейской драме,
Как с живностью во дни Потопа Ной.

Трясёт беда нас на крутом изломе,
В пучине разорения страна;
А я пою, как тот сверчок в соломе,
Как на гитаре – звонкая струна.

Пою о том, в чём жизненная правда,
А правда, как и ранее, в труде.
Об этом скажут молот и кувалда,
И автомат, что целый день гудел,

Точа детали к топливным насосам,
Накатывая резьбы на винты…

Кто думает иначе, будет с носом,
Хоть средь таких, мой старый друг, и ты.

Клянёшь Союз, а он уж за дымами,
Клянёшь Россию, прячась за кордон…
А что ты сделал для Украйны-мамы?
Взрастил дочурку? Выстроил ли дом?

Как бы ни так! Дудишь в дуду пигмея,
Шлёшь комплименты хмарам и драчам,
А дочь твоя от голода немеет,
От оскорблений фронтовик зачах;

А мне никто уже не даст квартиру;
Больной купить не сможет инсулин…
Тебе б, дружок, быть пастырем в сортире
Средь туалетных рыночных фрейлин.

А нам трудиться, как и раньше, в поте
(Без преданных завод пойдёт ко дну),
Не думая о Ялте и о Поти.
Зарплату б выдали к критическому дню.

2 Мой первый мастер ростом был – пацан (Причёска – смоль, кривой горбатый нос) – Борис Абрамович – свет божий Эйдельман.
– Кем был он мне? – всё мучает вопрос.
Наставник терпеливый? Или хрыч Бездушный? Невнимательный старик? Ломал я свёрла, – хоть садись и хнычь, А он терпел и не срывался в крик.
Подпишет Акт – нормальный, мол, износ, – И ноги по делам его несут. Был он любитель крепких папирос? – Не помню я, да и не в этом суть.
Скорей всего Абрамыч не курил, Ведь это дело, несомненно, – дрянь. Курец несносен, как и гамадрил, Укравший с подоконника герань.
Курец зловреден, как и химзавод. Курильщицу – противно целовать. Уж лучше – с солидолом бутерброд Иль начинённая иголками кровать.
С заводом ездил Эйдельман в Сибирь, А может быть, в Сарепту, на Урал… Нет, он в моём понятии – не хмырь; – Он немчуру своим трудом карал.
Снаряд ли делал, танковый мотор, В Рубцовске трактора ли собирал, Он не мечтал уехать ?за бугор?… Он Гитлера в глухом тылу карал.
Пришёл к нему я юным ?бурсачком?: По-нашему, закончил ПТУ. А это значит – не был дурачком: Разряд четвёртый дали по уму.
Но свёрла не учили нас точить: А вдруг-ка влезешь в абразивный круг!
– Абрамович, ты мог бы подучить?Но Эйдельману было недосуг.
Черняк, и Стрельников, и Кудрин, и Влезков
Пустили в отпуск ?корешков? моих.
А как иначе? – не было прутков;
Да и Закон стоял горой за них.

А Эйдельман: – Бери концы, точи.

– Концы кривые! – Ну так отрихтуй!Незнающий здесь лучше помолчи, А автоматчик скажет: – Обалдуй,
Побьёт резцы, центровку, зенкера… Кривой на переплав пусти металл. А юноше – к родителям пора, – Он целый год уже их не видал.
И я ушёл работать к Черняку. Иван Семёнович таковский был мужик: Что объяснит – понятно дураку. В земле сырой сегодня он лежит.
Мир праху вашему, Черняк и Эйдельман.
У нас в стране сейчас грабёж, обман.
И Украине, где вампиров чтут,
Наверное, опять придёт ?капут?.

Но я возврата не боюсь в Союз,
Где русский рядом, серб и белорус.
Ведь в одиночку всех нас дядя Сэм
Рабами сделает навечно, насовсем.

Или взойдёт магометанский мир.
В нём править будет жирный мракобес,
А та, которую ты нынче полюбил,
Уж не увидит под чадрой небес.

Степан Бандера, прекрати вражду –
Благоразумия я терпеливо жду.

3 Не говорил ?люблю? я и отцу. Талантлив был он, а какой добряк! Он не обидел даже и овцу… Растил пшеницу, просо и буряк.
Накрыть избу и печь сложить он мог;
В жестяном деле тоже докой был,
Столярничал…, но рано в землю лёг
И сыну жизнь ничем не облегчил.

За ум его любили в МТС
И цену знали золотым рукам,
Хоть он не состоял в КПСС,
Был у всевышнего и у министра ?зам?,

И всё по тем кормильцам-тракторам,
Которые водил по полю сам
И сам аж 30 хлопцев обучил,
И с гордостью носил крестьянский чин.

В селе, как ныне, был тогда разор –
Прошла огнём по Родине война.
Но запускал батянечка мотор –
И борозда стремилась вдаль, вольна.

Рычал на поле трактор ХТЗ,
Рычал и землю с аппетитом грыз,
И шли за ним по пашенной стезе
Грачи, и голову к червям клонили вниз.

День изо дня, от зорьки до зари
Гулял по полю тот ?Универсал?,
Который Украину накормил
И тракторянам честь завоевал,

И Купиных династию открыл.
Средь нас не наблюдалось лизоблюдов
И рыкающих на трудягу рыл,
Которым властолюбие как удаль.

Династию никто не величал,
Но честь её – всегда была в работе
И в том солёном ежедневном поте,
Как и у немцев, и у англичан…

И жить бы надо нам, как в землях тех,
Но братства нет в стране и цели ясной,
А есть лишь спор, и часто очень грязный:
То есть грызня, а с ней – какой успех?

И смысла в перепалке той не жди,
И истины она – не указатель…
Иду к делам, когда секут дожди,
И в снег тружусь. И ты трудись, читатель.

Перед отцом не клялся я в любви,
Но всем нам летом пели соловьи.

4 Сестёр при встречах я не целовал, И только улыбался – при разлуках. И в сдержанности этой голова Туманилась то радостью, то мукой.
И сёстры, и племянницы, и зять Трудились на заводе, у металла, Хоть женщинам средь грохота – нельзя: Неужто им другого места мало?
Но всё ж, в какой ни загляните цех, В какой отдел ни заскочи по делу, Предстанет женщина с улыбкой на лице, Работу выполняющая смело.
Девчоночка – хозяйка у станка; – Шлифует вал и высекает искры. Её движения уверенны и бы
стры; Она достойна брачного венка.
Она способна преданно любить, Красивой быть во всех своих поступках, Замужества причудливую нить Не затерять в косметике и юбках.
А как она танцует горячо, Чаруя зал, чаруя телеманов, Даруя ?Буревестнику?* почёт… Встречали вы таких среди германок?
Средь англичанок или шведских дев? Да нет же, нет прекрасней русских граций! Ты покидаешь зал, помолодев, А сцена тонет в грохоте оваций.
Любил я девушку в цеху приспособлений. Она ж была другому отдана И, как Татьяна Ларина, верна.
5 Не говорил и брату я ?люблю?… Ну кто придумал эти сантименты – Объятьями обозначать моменты Разлук и встреч? Я к выдержке стремлюсь.
Но в чёрствости меня не упрекай, –
Мы знали цену дружбы в общежитии:
Бежали дни, как чистая река,
И были мы щедры не по наитию.

И блюдо не делили за столом:
Шкварчит картошка в сковородке жгучая, –
Мы ту картошку дружно – вчетвером…
И нет, чем дружба, ничего могучее.

Я помню: Коля Огарь занемог, В простуде слёг под шум дождя осеннего, А Вася Цовма рядом был, как Бог От медицины – братик милосердия.
Он и кормил его, и колдовал,
Микстурой потчуя и всякими малинами,
И дружеским дыханьем согревал,
И тёр к отбою ядами пчелиными.

А Пирогов мне за глоток вина
Вдруг уступил волшебника Есенина.
С тех пор литература вся до дна
Видна при свете признанного гения.

Конструкторы, технологи – друзья,
Ну что без вас завод – железо стылое?
Без Абдулы, без Мухина нельзя,
Без Чумака, Журжалина Василия…

А кто сказал, что позабыт Смирнов,
Что заменим Георгий Москаленко?
Я вижу свой завод и среди снов,
И в полусне, как задремлю маленько.

Ценю я тех, кто ныне среди нас, И кто погиб в войне – во имя братства, И верю: выведет нас в этот смутный час К победам Труд, рванувшийся из рабства.
28 ноября – 9 декабря 1995 г., г. Харьков
*?Буревестник? – знаменитый танцевальный ансамбль ХТЗ


ЛЮБИМОЕ И РОДНОЕ
1960-е годы
ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР
Вечер сразу опускается После длинного дня, жаркого; Блики солнышка купаются В водах озера янтарного.
Тени длинные, лохматые От деревьев разбегаются; Свежесть лёгкою прохладою На закате ощущается.
Тихий ветер чуть колышет
Клёна пышную папаху;
За околицею слышу
Рощи ароматный запах.

Вот и звёзды уж игривые В зыбких водах отражаются, Рыжая луна под ивою В сонном омуте купается.
За селом – дорога пыльная Вдоль оврагов и вдоль вымоин. – Так и манит в степь ковыльную На свидание с любимою.
Август 1964 г., с. Куреньки

ПОДРУГА ОСЕНЬ
Ты подожди не уходи, Я же к тебе пришёл; Волнуйся трепетно в груди – Побудь ещё.
Характер нравится мне твой
Бог знает как;
Наряд чарует –
Золотой, пунцовый лак.

Ты и прелестна, и мила
В своей красе.
Тебя свет-Пушкин воспевал,
А ныне – все.

Сплетём венок тебе из роз,
Златая осень,
Но не мани сюда мороз, –
Тебя мы просим.

Пройти б я был безмерно рад
Тенистым садом,
Вдыхая фруктов аромат.
Что ещё надо?!

Иль с милушкою погулять
До поздней ночи.
Ласкать влюблённо, целовать,
Смотреть ей в очи…

Шумит сухой лист под ногой,
Нависла просинь…
Останься – поворкуй со мной,
Подружка Осень.

11 октября 1965 г., г. Харьков

СНЕЖИНКИ
Смотри: снежинки-звёздочки
Вокруг летят.
Я им, как близкий родственник,
Сегодня рад.

А вон, смотри, пушистая
На веточке сидит.
Колючими усишками
Как будто шевелит.

На крыше – белоснежные.
Их не достать с земли;

На шапке моей, нежные,
Сидят, как короли.

Подставишь руку – каждая
Растает вдруг в руке.
Вот тут бы и отважиться
Сбежать к реке.

В реке снежинки талые
Имеют вес:
Турбины крутят, малые,
Огромных ГЭС.

Нужны снежинки каждому,
Реке, полям…
Они несут ток гражданам
По проводам.

И лампочки лучистые
Горят для всех.
Они такие чистые,
Как первый снег.

Так пусть же к нам снежинки
Под Новый год придут,
Улыбки и смешинки
Всем принесут.

Пускай же в нашем зале
Снежинки встанут в рост.
И как уже сказали –
За них наш первый тост!

17 декабря 1965 г., г. Харьков

ХВАЛА ПОЕЗДАМ
Средь живущих порою бывает – Спор неистовый вдруг возникает О поэзии, спорте, о паспорте, О воздушном и прочем транспорте.
Тётя, взглядом застыв на глобусе, Скажет: ?Ездить люблю в автобусе?, А племянник ответит тёте: ?Интересней летать в самолёте?.
В этот спор мне включаться не хочется. Что шофёр для меня? Что мне лётчица Или важная бортпроводничка?! – Надо ехать – иду к электричке.
Будь то жёсткий вагон иль плацкартный – Наблюдаю, как режут в карты, Вижу степи во всём величестве, Слышу трель проводов электрических.
Пролетают поля обширные – Там машины и люди мирные, А с небес загляделась звезда, Провожая мои поезда.
Ну а вот – паровоз мой фыркает: Свищет пар из железной сопырки, Дым валит из трубы густой, Накрывая вокруг травостой.
Паровозу, наверно, понятно, Как гудок его слышать приятно. Ну а в общем – обидно до слёз: Устарел трудолюб паровоз.
Растопить печку в нём – ищешь спички… То ли дело – лететь в электричке, Рассекая лесов воздух чистый, Слышать говор зелёных листьев.
Пролетают разъезды и станции, Громыхают колёса на стыках, И меняются декорации Городов, деревень многоликих.
На тех станциях – сёстры ли, матери Машут вслед: ?Будь дорога вам скатертью!? Ну а мы – возвратимся сюда, Лишь бы здравствовали поезда.
3 мая 1966 г., ст. Приколотное – Белгород

УЛЫБЧИВЫЙ ДОЖДИК
Дождик прошёл –
Как хорошо!
Облако кружится
В розовой лужице.

А над калиной
Шмель пролетает,
Пух тополиный
В лужицах тает.

Весело, шумно – День улыбается. Дождичек умный, Твой почерк мне нравится.
Ты отзвенел
И бросил шалить,
Но как ты посмел
В мои туфли налить?!

Ноги устали,
Но сердце зовёт
В светлые дали
И только вперёд.

Ветер утих,
Осторожно лишь дышит,
Призрачный стих
На небе пишет.

А сердце поёт;
А голос звенит –
И льётся вперёд,
И рвётся в зенит.

Юность моя
Приглянулась ракете,
Да нужен ведь я
И на этой планете.

Пойду – поброжу
По околицам синим,
Сад посажу
Золотой для России.

Утро забрезжит – Встану с зарёю, Всем ветеранам Дверь в сад открою.
Под белой акацией
Или под клёнами
Писать диссертации
Будут учёные.

Синяя гладь
В небесах над аллеей –
Можно гулять,
Ни о чём не жалея.

Петь соловью
О грядущем рассвете
Песню свою,
И о солнечном свете.

Дождику литься –
Радуге плыть.
Взрослым жениться,
Юным – любить…

23 мая 1966 г., г. Харьков

ДОМОЙ
Дождь прошёл – шумный город сник, Разлилася вода по обочинам… Брат Серёга позвал в грузовик – И летим на восток озабоченно.
От деревьев, бегущих стеной, Ветерок нам в кабину лает. И грустится – уже за спиной Город призраком в дымке тает.
А навстречу дорога бежит, Мотоциклы летят, автобусы… И мне кажется: тихо дрожит Гладь земли, как бока у глобуса.
Я мечтаю. Мне очень жаль, Что доселе шла жизнь осечками И теперь утекает вдаль Мелководной, бесплодною речкой.
Размышляю, в окошко гляжу На поля Слобожанщины новой. И мне горестно: не расскажу Обо всём поэтическим словом.
Печенежское море шумит – Волны дамбу грызут; ну хоть тресни. Был бы в музыке я даровит, Рассказал бы об этом в песне.
Вдоль дороги склоняется рожь, Зеленеют овёс и пшеница – Видно, будет укос хорош… Мы ж летим, как на крыльях птицы.
Перед нами Великий Бурлук – Осмотреться слегка успели: В буйных травах зелёный луг, Но не слышно лягушечьей трели.
А на месте болотной грязи – Пляж и пруд голубой, как небо… Ну вези-ка нас, газик, вези В Куреньки, где давно я не был.
С приближеньем знакомых примет Сердце чаще и звонче стучится – Если не был ты здесь десять лет, Можешь радостью вдруг прослезиться.
Земляки мне, конечно, рады – Я для них ведь давнишний друг. Выше самой большой награды Их тугие пожатья рук.
За вопросом у них – вопрос:
– Ты, наверно, уже женатый?
– Почему не стрижёшь волос?
– Скоро ли заберут в солдаты?

А подросточков и не узнать – Повзрослели… А были ж – дети. Не конфетами их угощать – Видно, тянет уже к сигаретам.
Ну а те, что ещё босы,
Аж танцуют, на гостя глядя.
Навели себе грязью усы,
Да ещё: ?Вы откуда, дядя??

Пошутить как? – не сразу смекнёшь.
Скажешь: с Марса – никто не поверит,
И не каждого тут проведёшь,
Если брякнешь, что из Америки.

Говорю я им: ?Вы – молодцы.
Я – из Харькова, если признаться…
Налетайте-ка на леденцы
И – айда по домам умываться!?.

Да и сам я знакомой дорогой
Тороплюся домой сквозь бурьян,
Только вот у родного порога
Не встречает меня Буян.

Помню: в детстве я как-то гулял
И домой шёл с коленом разбитым,
И лизала его скуля,
В лапу раненная Чита.

Было много у Читы щенков,
Но один мне запомнился рьяно –
Тот, что стал покрупнее волков.
Мы его величали Буяном.

Как-то раз, возвратясь из кино,
Огонькам его глаз улыбаюсь –
Он: ?Не видел тебя я давно,
Наконец-то, с тобой наиграюсь?.

Пёс на задние лапы встал,
А передними взял меня в боки –
Обнимал, и скулил, и лизал
В подбородок, и в нос, и в щёки…

Добрый пёс – шаловливый собрат –
Потоптался по новой обувке,
Грязью вымазал весь мой наряд… –
Вот таким был финал у прогулки.

Вспоминается всё это быстро, Хоть туманом ушло в года. Помню гулкий бессмысленный выстрел, Что Буяна унёс навсегда.
Отшумело давно это время. Не бывать уж такому потом… Ах вы, ноги мои, быстрее Занесите меня в отчий дом!
5 – 9 мая 1966 г., с. Куреньки

ДЕВИЗ
Хочу я не гнилушкой тлеть,
А звёздочкой гореть в пространстве.
Хочу светить,
Хочу творить,
Хочу влюбляться в постоянстве.

Хочу примерным быть во всём,
Чтоб с радостью по мне равнялись,
Чтобы сердца друзей стучались,
Воединяяся в моём.

По непроторенным путям –
Хочу, чтоб в звёздный мир летели,
Дерзали, созидали, пели
И устремлялись к новым дням.

12 ноября 1966 г., г. Ивано-Франковск

ОСЕННИЙ МОТИВ
Прохожу в одиночку
По пустынной аллее.
Ни о чём не прошу,
Ни о чём не жалею.

Ветерок на берёзах
Листья чахлые гложет.
Приобщившийся к грёзам,
Стал взрослей я и строже.

Пожелтевшие клёны
Шелестят в лёгком крене,
Как нарядные клоуны
На зелёной арене.

Тороплюсь беспричинно,
Прыгая через лужи,
Будто кто-то личину
Мне набросил на душу.

Откровенный, как ветер, Чей-то взгляд мне вдогонку. Оглянулся – заметил У киоска девчонку.
Но она отвернулась,
Зарумянившись странно:

– Дайте, тётенька, ?Юность?И ?Новыны экрану?.

Вспомнив очень далёкий,
Затерявшийся образ,
Ухожу одиноко,
Слякать выругав вголос.

5, 6 сентября 1969 г.,(?) г. Харьков
1970-е годы

РАЗГОВОР С ОТЦОМ
Было время тогда суровое –
Ты хотел, чтоб я стал суворовцем,
Чтоб вихрастый застенчивый мальчик
Сильным стал.

И сейчас в голубых погонах
Где-то б жил вдалеке от города –
В неуютном заоблачном небе нёс дозор…

Почему ж ты ушёл так рано,
Смертью детство мне всё изранив?
Я искал в повседневных трудностях
Свой Тулон.

Мне сирены в походах выли,
Руки мёрзли и ноги ныли,
Мне станки на заводах пели… –
Всё прошло.

Было время тревог над миром – Ты хотел, чтоб я стал командиром, Но сложилась судьба иначе… Не жалею о том и не плачу.
1970(?) г., г. Харьков

МАМЕ
Месяц глядит упрямо.
Душно – жуть.
Я не могу уснуть,
Мама.
Что же ты захилела?
Рано ведь – не пора.
Где же твои доктора –
В белом?
Радость моя и сила,
Ты меня вывела в путь!
Невмоготу уснуть,
Милая.
16 июня 1970 г.

НОС ДЕРЁШЬ – И ДЕРИ! –
Что же мне – повеситься?!
Пусть ты жарче зари,
Пусть – нежнее Месяца, –
Знай одно – у меня
Прыть тореодорова:
Твоё сердце давно
Разгадал я здорово.
16 июня 1970 г., г. Харьков

ДОЖДЬ
Дождь такой хороший,
Как целебный сок.
Градинки-горошки
Шлёт наискосок.
По асфальту – синие Звонкие ручьи. Вы меня спросили:
– Чьи они? – Ничьи.
Просто в тучах рыжих Плыли величаво, А потом по крышам Градом застучали.
Съёжились прохожие, Серебрясь ресницами… Дождь такой хороший – Просто небылица!
19 августа 1970 г., г. Харьков

ОСЕНЬ РАСПУТЫВАЕТ ПАУТИНУ
В лесу под вечер застыли тени; Кружит листок, как перо фазанье. Мне кажется, – здесь проходил Есенин, Или деревья о нём сказали,
Или меня полонили грёзы
В песни поэта, что сердцу мил…
– Нет, – прошептали в ответ берёзы, –
Кажется, он не проходил.
Я зарываюсь ногами в листья
И опускаюсь на мшистый пень,
А на верхушках осин зависла
Есенинская голубень.
Мне бы сейчас рисовать картину,
Но без того в лесу колорит…
Осень распутывает паутину,
Словно Есенин стихи творит.
Сентябрь 1970 г., г. Харьков

МЫ – МОЛОДЫЕ!
К чёрту дороги торные! – Фраза не для риторики. Мы молодёжь не гордая – Мы в стременах истории.
В наших руках горячих – Вихревый шелест хлеба. Силу свою не прячем, Стройки вздымая к небу.
Нынче рука геолога Где-то на карту ляжет – Завтра подземным гоготом Нефть забурлит из скважин.
Нынче плывём по рекам За промысловой щукой – Завтра взлетят ракеты Пыльные луны щупать.
Солнце в глаза хохочет – Мы не смыкаем веки, В дерзких мозгах ворочая Целые библиотеки.
Наши дела клокочут Говором революций, И за сердечной помощью К нам иностранцы льются.
5 ноября 1970 г., г. Харьков

БЫВШИЕ ОДНОКЛАССНИЦЫ
Счастье маме – гордится дочерью (Оленьке восемнадцать лет) – Одноклассницы – в цех работать, Оля – нет!
Сварит мама пельмени, кашу, Чай душистый закипятит, Поцелует дочурку спящую И – в НИИ.
Утром холодно, ветер, слякоть. Рядом стройка смолой коптит, Самосвалы бортами грякают – Оля спит.
А будильник стучит послушно: Восемь, девять, ещё часок… Хватит, Олечка, встань – покушай! – В клочья сон.
Словно кралечка, разодета, Фолиантом портфель раздут; Затянулася сигаретой – В институт.
Возле стройки, где к тучам ластятся Блоки-комнаты на крюке, Оле встретилась одноклассница С мастерком в руке.
– Здравствуй, Олечка!
– Здравствуй, Маша…Жаль – опаздываю. Мне сказали, Что вы с этим… как его? – сварщиком Бланки в прошлую пятницу взяли.
Ты с ним счастлива? – Очень-очень! – Он и ласковый, и балагур… А ты вышла бы за рабочего?
– Что я – дура?!

20 ноября 1970 г., г. Харьков

НА СТРЕЛЬБИЩЕ
Речушку мы преодолели вброд, Туманный луг глотал нас мокрым зевом, А капитан всё шёл и шёл вперёд, Командывая: ?Левой, левой, левой!?.
Как айсберги, стога ползли вокруг, Им песня хрипотцою отзывалась, А рядом стриженый, неговорливый друг Уже ногами семенил устало.
Плечом к плечу; вперёд, солдат, вперёд! Вдогон летит, позванивая, детство. Ему так хочется в хэбэ переодеться… Молчат ребята, как февральский лёд.
У дремлющего леса – полигон. Ложимся поудобней на поляне, А капитан командует: ?Огонь!? – И мы стреляем, залпами стреляем.
Пускай простят нас юные года… Как будто с ними мы сейчас сразились, Чтоб мир окреп и буйные хлеба Под солнцем позолотой колосились.
12 декабря 1970 г., г. Харьков

СТРОИТЕЛЯМ НАДЫМА
Холодный день над хмурой лесотундрой, Но здесь хозяйствовать впривычку молодым. – В растворе руки и цементной пудрой Покрыты лица. И растёт Надым.
Встают дома над белыми балками, Бегут кварталы, раздаваясь вширь. Вот так и властвует над тундрой камень, Над бездорожьем – мощный рёв машин…
Везут бетон, парнишка варит битум, Возносится над стройкой чёрный дым… И дикий север, словно враг разбитый, Сдаётся в плен ребятам молодым.
1974 г., г. Надым – г. Харьков

КОМАНДИР
Старшему лейтенанту Николаю Андреевичу Рыбкину посвящаю
Есть первая рота в стрелковом полку, Командует ротой ни хам, ни крикун. Зовут его Рыбкин – прекрасный старлей. Он в карты не режет, не просит: ?Налей!?
А так вот – улыбкой бойцов одарИт, Настроит пехоту на правильный ритм, Поднимет в атаку, сквозь пули пройдёт, На марше подбросит смешной анекдот…
Ну а сегодня он, друг ?партизан?*, Однополчанам украдкой сказал:
– Вот кончим ученья, в Чугуев придём,Тогда и сыграем, тогда и нальём.
*Партизанами в войсках называют воинов запаса, призванных на учебные сборы.

БЕРЁЗА
Весна… Ты истекаешь соком, Берёза милая моя. Я на челе твоём высоком Увидел отсвет бытия. Стремишься вверх, словно дорога Бурлящей юности моей, Белеешь чистой недотрогой, Как паруса среди морей. Полна величия и неги, Подругами окружена, Ты вся разветвлена в побеги, Как мать в детей – моя жена.
17 марта 1978 г.,
лес вблизи станции Жидиничи
Черниговской области,
18 июня 2009 г., г. Харьков


ПОЛИГОНЫ
У горизонта – полигоны… Кипит ученье, танки бьют, Мелькают чёрные погоны, И птицы песен не поют.
У горизонта – клубы дыма Плывут над лесом. И земля Встаёт на полигоне дыбом, О всепрощении моля.
На полигоне шашки рвутся, И день как будто бы потух… Ну а вокруг – живут, смеются, Земля купается в цвету,
Шагают в садик дошколята, Застолье свадебно шумит, А кто-то провожает брата В родную армию служить.
Ах, полигоны, полигоны! Вы смысла трезвого полны: В шеренгах строятся погоны, Чтоб только не было войны.
1980-е годы

НА КУРГАНЕ
Стою на ветровом просторе, Полыни запахами пьян. Хлебов вокруг бушует море И гонит волны на курган.
А под курганом, под курганом Спят Родины моей сыны – Защитники, что не пришли с войны, Поспорившие с ураганом.
Их вечно окружает темь, Дожди – перемывают кости, И счастливы они лишь тем, Что люди к ним приходят в гости;
Что жаворонки в вышине Поют весь день, не умолкая, И что по всей моей стране Их слышат и душа, и камень.
Шагает слава за моря, В боях добытая солдатом, И негасимая заря Его дела венчает свято.
А этот хлеб и эти ветры Полны неизмеримой силы… Над ними ввысь летят ракеты Знаменьем мужества России.
И мне на ветровом раздолье Дышать свободно и легко. Скачи по золотому полю, Судьбы моей крылатый конь.
3 июля 1980 г., г. Харьков

БЕЛЫЙ ИНЕЙ
Что за диво – этот иней, Пенистый и молодой, Чуть лохматый, очень милый, С царственною бородой!
Он как будто мельхиором Серебрится средь огней – Электрических огней Белой улицы моей.
Белой радостью охвачен, Белой завистью гоним, Прохожу я, озадачен, У заснеженных витрин.
Я завидую морозу, Что ему совсем не лень Кружева и даже розы Распечатать на стекле.
Бесконечно озадачен Я бессилием понять, Как найти свою удачу, Как феерию заснять.
Но и всё же белый город Невзирая на меня Утонул в сугробах-горах, В белом зареве огня.
Белой сказкой дышит утро; Белым царствием полна, Дремлет сладостно и мудро Утренняя тишина.
В белом вальсе кружит иней – Осыпается с ветвей… Да и сам я ныне в гриме От ботинок до бровей.
Зима 1981 г., г. Харьков

УЧАСТНИКУ КУРСКОЙ БИТВЫ Т. И. Лебедеву
Был смертный бой – горели степь и танки, И душу раздирал снаряда вой. Вы шли вперёд – в жестокие атаки И прикрывали Родину собой.
Тот давний бой расставил обелиски
И Вас своим дыханьем опалил.
Ложитесь спать – и чудятся Вам выстрелы,
И белый свет во сне уже не мил.

– Жестокий Марс, войну несущий людям,Будь проклят ты, – мы с гневом говорим. – Пусть вечный мир и счастье с нами будет. За это боремся, на этом настоим.
Цветёт земля – и обновленью рады, По-прежнему Вы держите свой строй Перед спасённой милой стороной – И Вас находят Родины награды.
Здоровья Вам на многие лета. В труде пусть крепнут Ваших внуков души, Умеющих и мыслить, и мечтать, И замыслы всех недругов разрушить.
1981 г., г. Харьков

НЕ ЗРЯ ГОРИТ У ГОРИЗОНТА
Багряным заревом заря,
Не зря с невидимого фронта
Вестей мы ждём – совсем не зря.

Есть в жизни разные начала:
Добро и зло, рожденье – смерть…
И мы привыкли величаво
Вперёд и с верою смотреть.

И если после жаркой драки
Мы выжили, то нам теперь
Идти на злобное в атаки,
Добру распахивая дверь.

Счастливыми родятся дети –
И мы боготворим детей;
В мучениях живут на свете –
Мы против горя и смертей.

И если там, у горизонта, Призывно всполохнёт заря, Мы к новым горизонтам фронтом Пойдём, лишь доброе творя.
14 июля 1981 г., между Орлом и Тулой

СВЯТАЯ ЖАЖДА – ЖАЖДА ДРАКИ –
Не той, где бьются петухи, А той, где дерзкие атаки Рождают песни и стихи.
Я в жизни не искал тропинки, Что вьются вдоль отвесных гор, Я альпинистские ботинки Натягивал, – и топор
В горячие просился руки, – Я радость в сечи находил И под воинственные звуки Я не злословил, не хамил…
А пошлую поговорку, Что умный в гору не пойдёт, Что умный гору обойдёт, Я не приемлю, как махорку.
Лишь правда, истина святая Мне протрубят дорожный сбор, – Я отговорки отметаю, В неравный ввязываясь спор.
Не потому, что безрассуден, – О чём пришлось бы пожалеть… Не это, нет – нам нужно, люди, Не обмельчать, не обмелеть.
Я жажду справедливой драки Беру в дорогу, как копьё; И жить на рубеже атаки, Видать, призвание моё.
15 июля 1981 г., между Тулой и Вязниками

КО МНЕ, ВИДАТЬ, ПРИХОДИТ ЗРЕЛОСТЬ
Поступков, мыслей и забот; И я уж знаю наперёд, Где мой конёк, где – неумелость.
И если бы свершить хоть часть, Что мне назначено природой, Бесследно б я не смог пропасть В делах и памяти народа.
15 июля 1981 г., в поезде между Гороховцом и Дзержинском

ЧЕГО Я БОЛЬШЕ НЕНАВИЖУ,
Так это лицемеров суть. Всех лицемеров – чёрных, рыжих – В бараний рог готов согнуть.
Они плодят одни плевелы, И оборотни все – из них… Рази их, беспощадный, смелый – Всегда и всюду – вольный стих!
15 июля 1981 г., в поезде Симферополь – Горький
между Гороховцом и Дзержинском


ОСЕНЬ
Деревья жёлты, зелены кусты – Большое блёкнет, малое храбрится. По рыхлому разбегу борозды Влачится осень – рыжая волчица.
Застыло небо в зеркале реки; Несётся клёкот птичий по округе. А к небу – сизоватые дымки, А у костра – мальчишки греют руки.
Ах, осень, осень – время свежих сил! Ложатся строки на бумагу густо… Как лист дрожит на ветках у осин, Так у поэтов обострились чувства.
6 октября 1981 г., г. Харьков

ПЕПЕЛ КЛААСА
Пепел Клааса, пепел Клааса,
Пепел Клааса, в сердце стучи.
Тех, кто на горло набрасывал лассо,
Как проучить?

Тех, кто хотел задушить мою песню,
Не пощади.
Песне крылатой, пламенной песне
Тесно в груди.

Вижу: зарницами дальние дали
Вдруг расцвели.
Честь не мою ли на растерзание
Вновь повели?

Кто породил негодяя Иуду?
Бешеный люд?
Руганным буду, раненным буду, –
Не отступлю.

Кто с сапожищами грязными нагло
Ломится в храм?
Ясно – не рыцарь, ясно – не ангел, –
Выскочка, хам.

Хам награждаемый, хам прославляемый, –
Не парадокс?!
Сонм этих чудищ неуважаемых
Не передох.

Хамство проклюнется из блеска быта,
Из куреня. –
Будешь оплёванным, будешь избитым, –
Искореняй!

Пепел Клааса, пепел Клааса,
Пепел Клааса, в сердце стучит. –
Наглого хама-дикообраза
Как проучить?

7 января 1983 г., г. Харьков

СРЕДИНА ЛЕТА
На изломе лета, на исходе Сенокосной, вишневой поры Вдоль и поперёк лесок исходишь, Собирая чудные дары.
Лес богат душистой земляникой, Лес напоен запахом цветов. И сверкают солнечные блики Меж деревьев и между кустов.
Что мне комары, коль на опушке Голосисто пеночка поёт И резвятся бабочки-подружки, Совершая тихий перелёт
От цветка к цветку, от ветки к ветке. А в низинах выпала роса; И стихи доверчивой брюнетке Сочинял я разве здесь не сам?
А она венок себе сплетала, Целовала в хмельные глаза И о чём в тот сладкий миг шептала, Уж не вспомнить и не рассказать.
И остался образ её милый В светлом фоте, в неизбывном сне. Вот она с охапкой белых лилий, Шествуя, улыбку дарит мне…
Что мне комары, когда покоем Наполняются и тело и душа, И домой идёшь пшеничным полем, Где колосья шепчут и шуршат?!
На изломе лета, на исходе Золотого, солнечного дня К нам вторая молодость приходит, Полная творящего огня.
18, 19 января 1983 г., г. Харьков

УЧЕБНЫЙ БОЙ
Сначала били пушки, а потом Рванулись танки из лесных укрытий – И броневой грохочущий поток Заполонил простор железной прытью.
Наган в руке – и сумасшедший бег! Как не отстать от мчащегося танка? Ведь кто-то уже целит по тебе И закипает ?вражья? контратака.
Но танк ушёл – ушёл топтать тела Тех, кто не сможет громыхнуть гранатой. Какая ненависть во мне в тот миг жила К фашистской нечисти проклятой!
Я землю грыз, прижатый кутерьмой Свинцовых ос, озлобленно свистящих. Но поле боя не было тюрьмой, А мой ответ был метким и разящим.
И вот окопы бешеного пса – Рычат, скулят оскаленные пасти. И если здесь не озвереешь сам, То не спастись от вражеской напАсти.
И если здесь твой ослабел кулак И зубы притупились от работы, Восторжествует ненавистный враг Над прахом нашей матушки-пехоты.
О чести не забудь перед лицом Старухи-смерти, холодящей жилы; Не окажись случайно подлецом – Не осрами Отчизны нашей милой.
Вот бой затих, и знамя на ветру Гудит под стать победному набату… Я пот с горячего лица сотру – Солёный пот безусого комбата.
И солнце проблеснёт среди дымов Улыбкой матери, сестры или подруги, И силуэты низеньких домов Как бы поклоны шлют со всей округи.
А жители приветствуют вдвойне – Несут уже горячий чай с печеньем… Всё это было, друг, не на войне, А на больших тактических ученьях.
28 января 1983 г., г. Харьков

ВЫБОР
Я не связал себя веригами Ни диссертаций, ни чинов, – Есть время насладиться книгами, Есть время посмотреть кино.
Навьючив спину рюкзачищем, Я к электричке поспешу И – за город. Там воздух чище, Там разнотравьем подышу;
На берегу речушки звёздной
Зажгу весёлый костерок.
В соседней луговине поздний
Крылами просвистит чирок.

И тишина обнимет землю, И ляжет на воду туман… Мой костерок царит над темью – Шлёт искры в звёздный океан.
И кажется: приходит вечность, И просятся в блокнот слова, И нет уже тревог сердечных, И ясно мыслит голова,
И нету, вроде бы, резона –
В архивах затворясь, чихать…
Не лучше ли дышать озоном,
А отдых посвятить стихам!?

12 февраля 1983 г., г. Харьков

ПРОЩАНИЕ С ЗИМОЙ
Март не хотел с зимою расставаться: Морозил нос, узоры рисовал И продолжал по-прежнему кататься С горы на лыжах; и ледовый бал Звенел коньками в сказочном круженье Далёких звёзд и близких фонарей; И трескались деревья, как в сраженье Звучали залпы дальних батарей.
А то вдруг ночью налетала буря, Срывала крыши, фонари рвала; А к полудню, ручьями балагуря, Снег уносило талый со двора.
И солнечные зайчики резвились В начальном классе. Ну и сорванцы! Весёлые, как первые скворцы, Что на деревьях утром поселились.
За оттепелью вновь пуржила вьюга Березам и подснежникам в лицо; И прятался котёнок под крыльцо То ли от холода, а может, от испуга.
Март не хотел с зимою расставаться; Но где-то затаились за бугром Весны неотвратимые посланцы: Цветы апреля и весенний гром.
16 марта 1983 г., г. Харьков

РОДИНА
Июльский день – погожий, ласковый, – В лучах купается село. Какой невысказанной сказкою Моё там детство отцвело!
Оно и песнями, и росами Встревожит сердце в каждый миг… Я долго слышал над покосами Печальной перепёлки крик.
Я вспоминал: в корнях под вербами Журчат студёные ключи. – Я с ними, как с друзьями верными, Язык лугов и рощ учил.
Я припадал губой обветренной К живому руслу родника,
И плыли надо мною медленно
Величественные облака.

И я, как стебелёк ухоженный,
Средь поросли молодой
И солнцу, и ветрам, и дождику,
Бывало, подставлял ладонь.

И в тёплые ладошки весело
Вселялся и покой, и мир…
Не оттого ль на сердце песенно
И отчий край поныне мил?

И в дни раз’чарований нечего
Мне хмуриться и скулить,
Когда так связывает нить
С землёй, что кормит и кузнечика

И охраняет воробья
Порой от вероломства коршуна.
Судьба моя ей в руки брошена,
И оттого – сильнее я.

1 июля 1983 г., г. Харьков

СЕМЬЯ В ОТЪЕЗДЕ
Семья в отъезде – ?райское? житьё:
В квартире тишь, спокойствие, свобода.
Ну что ж ты, откровение моё, –
Чем явишься перед честным народом?

Вне суеты – рождается строка,
Вне суеты – из сердца рвётся песня,
Раздольная, как русская река,
Которой без глубин не интересно.

Но мне просторов тех не одолеть, –
Доволен буду и ручьём речистым,
Умеющим звонкоголосо петь
И непременно оставаться чистым.

Сажусь за стол. Скрипи, моё перо, –
Не помешают суженая, дочки… –
И вот уже рождается герой
Из смысла слов, упавших на листочки.

Но всё не то в них; кажется, – не то,
Хоть свежестью строфа плеснула живо…
Но у неё ведь есть и свой приток,
Который, к сожалению, фальшивит.

Последний стих совсем неисправим, –
И ясно, почему не вышла песня:
Моя жена уехала к родным,
А я, увы! – лишился равновесья.

31 июля 1983 г., г. Харьков

ЖИВУ ДАВНО – ЗНАКОМЫХ МНОГО,
Друзей – раз-два – и сосчитал.
Клубит невзгодами дорога,
В тумане проблеснёт кристалл

Пускай, не призрачного счастья,
Но счастья за седьмым замком;
И нет возможности промчаться
К заветной цели прямиком

Сквозь громоздимые препоны
Хамьём с душонками горилл.
Они при случае припомнят,
Что ты в лицо им говорил,

И выльют на тебя при случае
Помоев ни один ушат…
Как важно нрав иметь могучий,
Чтоб их смести, как лягушат.

Пригрелись хамы в учреждении,
В парткоме, даже в детсаду.
На ваше горе и беду
У них порядочность в забвении.

Я хама узнаю в проректоре,
В лихом водителе такси…
Как много хамов на Руси!
Они вредней врагов – поверьте мне.

Врага гранатою взорвёшь, Преступника – к друзьям в полосочку, Но процветает этот ?морж? – Его начальство кормит с ложечки.
Ну пусть не каждого, пускай
Четвёртого или десятого,
Но и от этого тоска
Нас гложет злыми поросятами…

Старайся утвердиться в правде,
Будь непреклонным в правоте,
И если хам тобою правит,
В покои шли к нему чертей.

Октябрь – 4 ноября 1983 г., г. Харьков

ГДЕ ШАЛФЕЙ ЦВЕТЁТ И МЯТА,
Где не шелохнётся воздух, –
Дышит поле ароматом
К звёздам.
Где шмели поют и пчёлы, –
В сказочном венке и лентах
Бродит по полю девчонка –
Лето.
Подойду и на колени
Средь цветов душистых стану.
Как зовут тебя? Елена?
Анна?
Не гордись, ресницы свесив,
И не исчезай, как аист. –
Я ведь лучший летний месяц –
Август.
Я искал тебя и мучил
Сердце в выдуманных тайнах. –
И явилась ты, как лучик,
Таня.
Станут мне теперь ветрищи
И морозы нипочём. –
Верю: ведь не поленишься
Быть лучом.

10 марта 1984 г.,

БЫТЬ ИНТЕРЕСНЫМ
А кем нужно быть, чтобы слыть интересным – Поэтом, слагающим сказки и песни; Ловцом, что крадётся по львиному следу, Над богом зверья предвкушая победу?
А может, быть всадником – мчаться галопом; Микробов разглядывать под микроскопом? А может, в пучине рулить плотогоном, Или металлы варить под аргоном?
Мой друг, если хочешь ты стать интересным, Сумей запастись настроеньем радушным И помни: рождаются сказки и песни Любящим близких, неравнодушным!
30 января 1984 г., г. Харьков

ЩЕДРА ЗИМА. СУГРОБЫ – ГОРЫ.
Гребу без устали, гребу.
Мои снега покинут город
У самосвала на горбу.

Где зайцы бегают на воле, –
Снега заканчивают путь
И возвышаются над полем,
Как будто лебеди плывут.

Снега хранят мой труд горячий, Тепло мозолистой руки; Они, согретые, заплачут И выплеснутся в ручейки.
Их поле жадными устами Всосёт, как хлеборобский пот. А я гребу, – пусть колосками Мой труд к июлю прорастёт.
13 февраля 1984 г., г. Харьков

КРИСТАЛЛИКИ СНЕГА
Кристаллики снега, кристаллики снега
Рождаются в тучах и падают с неба,
Летят мне на шапку, летят мне в ладонь;
Я радуюсь снова, как молодой.

Кристаллики снега, кристаллики снега,
Вы, может, посланцы от печенега,
Который из лука по предкам стрелял,
Не покидая в набегах стремян.

А может, посланцы вы от эскимоса, Который по снегу расхаживал босо, В ревнивом отчаянье сбросив унты, Не покорив Её красоты.
Кристаллики снега, кристаллики снега, Я в вашей пороше резвился и бегал На лыжах; на санках катался с горы. – Я был заводилой среди детворы.
В те годы любили мы снежные игры, Мы тайну рождения снега постигли, И выводы наши предельно просты: Кристаллики снега – из чистоты.
14 февраля 1984 г., г. Харьков

Я ГИМНЫ ПЕЛ БЫ НЕУСТАННО
И кораблям, и тракторам,
Да вот бездушному металлу
Не нужен всякий тарарам.
Как выразить восторг пред теми,
Кто из металла создаёт
Машины мыслящее темя,
Невиданный звездолёт?..
Как выразить красу мышленья,
Поступков, меченных огнём,
Тех, кто выковывает звенья
Меж прошлым и грядущим днём?
Как выйти на рубеж прозренья,
Чтоб при любом раскладе лет
На свой вопрос в стихотвореньях
Нашли мой правильный ответ?
Работа, труд… Я не посмею
Себя от каторги сберечь:
Настойчив буду – и сумею
Слова для лучших од зажечь.
27 марта 1984 г., г. Харьков

РАДАРЫ
Радары! – вот чудо: всё видят, всё знают, – И где, и какие тела пролетают; И взор напрягают – ещё что засечь, Чтоб мир от пожара войны уберечь?
Вращают свои электронные уши, – Уж сектор слежения уже и уже; А вон и ракета в зенит понеслась… Эй, кто там за тучей? Не балуйся, – слазь!
А то по головке тебя не погладит Крылатая ?тётя? – исчадие ада, – Шарахнет, – и искры пучками из глаз?! Она ведь не паинькою родилась.
Радары, радары, я вас уважаю, Надеюсь на вас, как на лучшего друга; Вы – щит над источником, над урожаем; Беспечности детской – залог, запорука.
И я свою волю, огонь и рассудок Несу на алтарь утверждения мира… Пусть праведным будет любой мой поступок И крепнет в борьбе неподкупная лира.
27 марта 1984 г., г. Харьков

АВГУСТ
Август бросает в пахоту Зёрнышки-янтари. Слышишь? – пьяняще пахнут С вечера до зари
Нежные маттиолы, Бархатцев огонёк. Здесь собирают пчёлы Терпкий целебный сок.
Август подводит лету Первый пока итог: Яблоки смотрят с веток, Выметан в поле стог,
Да и совсем не лишни Зрелые огурцы; Вымахал табачище – Радуются курцы.
Август бросает с неба Звёзды моих надежд. Счастье моё, как зебра. Где Белый конь мой, где ж?
Голову я не повесил, ?Против? и ?за? сложив: Всё-таки есть равновесие В том, как мечтал и жил.
Всё-таки к зрелому лету Я осознал вполне: Быть на земле поэтом – Это, как на войне:
В бой посылать отряды, – Чем обернётся бой? Выигрышем и наградой Или сырой землёй?
Я осознал, пожалуй, Истинный слову вес: Гасят слова пожары, Ставят над кем-то крест,
К облаку возвышают, Правят злодейский суд, Правду слова вещают, Чёрную ложь несут.
Песне своей стараюсь Дать теплоту и свет. Пусть она вам – на радость, Как золотой ранет.
Август по небосклону Звёзды поразбросал. Я поклоняюсь слову, Чистому, как кристалл.
1 и 4 августа 1983 г., 29 марта 1984 г., г. Харьков

НАД РОДНЫМИ ПРОСТОРАМИ
Мы вздымалися в небо, а под самолётом
Колосились поля и кипела работа.

Полз комбайн-скарабей,
Перепёлок сражая,
Чтоб в стальной коробень –
Звездопад урожая…

Я расслышать не мог,
Как чихает от пыли
Комбайнёр-паренёк…
Две турбины на крыльях,

Будто бы гайковёрты,
Надрывались – тупы,
Высекая аккорды
Из железной губы.

И простор оглашался
Турбокрылым орлом.
Он с землёй попрощался,
Нырнул в молоко

Набегающей массы
Густых облаков.
А в салоне – гримасы:
Лететь далеко,

Если борт кувыркнётся.
И на что уповать?!
Может, стог подвернётся,
А может, кровать,

Где пружинная сетка
Курносой поры,
Где, как белок на ветках,
Прыжки детворы.

Я – гримасам не пасынок,
Я – им не сын.
Почему ж вы гримасничаете
В усы?
Если страшно, замри и окаменей,
Если весело – радуйся и пламеней.

Исчезает болтанка, Фюзеляжная дрожь… Ни тебе полустанков, Ни, как в слякоть, галош.
На борту сизой птицы С могучим крылом Задремавшим приснится Аэродром.
Где народища – сила И море цветов, Где коврами красивыми Устлан бетон.
Ветер флаги качает, Горнисты трубят. Там сегодня встречают, Конечно, тебя.
И ты сходишь по трапу. А где же ковры? Шелковистая травка Курносой поры
Тихо клонится в ноги, А ты – босиком; И блестит вдоль дороги Вода, как стекло.
Подремали недолго. А мотор всё гудит. Вон красавица Волга Сверкает в пути.
Вон – берёзы белеют, А вон – корабли… Я не видел милее Родимой земли…
Мне обидно до боли, Что где-то в Брюсселе Генералы недобрые В НАТО засели.
Им не в радость просторов славянских краса,
Им бы взять да ракетами нас забросать.
Мы летим в поднебесье,
Где воля – орлам.
Не позволим, чтоб песня
В огне умерла.
Не допустим, чтоб множилась мгла Хиросимы...
Факел мира зажжём над землёй – нагасимый!

Конец 1983 г., 11 марта 1984 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ СВЕТ
Мой парк задумчивый – светлей:
Летит багряный лист с ветвей,
Цветов последние костры
Не угасают до поры.

Ещё газоны зелены,
Как продолжение весны;
А где-то зацвела сирень,
Приветствуя погожий день.

Ещё сияньем паутин
Озарены и сад и тын,
Но приближение зимы
С волненьем замечаем мы.

Не распыляй своей души
И понапрасну не хандри;
Сначала песню допиши,
Услышь её, потом замри;

Замри, да только не умри,
Неспешно слово отточи.
Зимой слова, как фонари,
С приходом лета, – как лучи.

18 января 1984 г., г. Харьков

ПРАВЕДНОЕ СЛОВО
Бей, слово моё, молотком в наковальню, Бей хлёстко и точно в ядро бытия. Приходит мой друг, – я на стол накрываю, Врага – подчистую разделаю я.
Тому будь подмогой, кто чист, как ребёнок; Засады, завалы пройди напролом, А если кого-то придавит обломок, Тот ставил здесь камни, – ему поделом.
Роса янтарями в траве заблистала И чистой прохладой пахнула в глаза. Слова выбираю не для пьедестала – Хочу, чтоб целили они, как роса.
Душа их в сомненьях и муках рождает, Ведёт сквозь пучину, бросает на дзот… Лишь тот должен быть среди нас уважаем, Кто с праведным словом по жизни идёт.
19 января 1984 г., г. Харьков

ОБСКАЯ ГУБА
На теплоходе, на ?Омике? белом
Мы плыли по Обской губе, –
Гитары звучали, на палубе пели,
И двигатель дивно гудел.

А за кормой – буруны из-под днища
И чаек бесчисленных грай,
И солнце Жар-птицей таращит глазища
Сквозь водно-воздушную грань.

И алая тропка по зыбкой пучине
Меж нами и ним пролегла.
Как жалко, что сызмалу нас не учили
Морскую осиливать гладь.

Там чистый огонь полыхает у края,
Где водная кончилась хлябь.
Его Прометеи у Бога украли
И одарили землян.

Мне б надо к нему посмелей приобщиться,
Чтоб больше не смела душа
Безлико и вяло по жизни тащиться,
Побеги прозренья круша.

На робкие всходы с небесного чуда Я смог бы направить лучи, 83
Что б их не касалась сырая остуда
От дымного тленья лучин.
На теплоходе, на ?Омике? белом
Мы плыли на стройку в Надым.
Багряное солнце, горячее дело
Светили в пути молодым.
5 июня 1984 г., г. Харьков

СТОИТ ОСЕННЯЯ БЕРЁЗКА,
Закатным светом залита,
У городского перекрёстка
И счёт ведёт моим летам.
Вот ветер дунул, – как утята,
Сорвавшись, листья уж летят,

И я иду в лучах заката
Сметать листву, считать утят.

Горят костры и озаряют
Тропинку в царстве спорыша;
Они, как будто, разоряют
Всё то, чему приют – душа…

Что я любил, развеяв скуку,
Искрясь, отправится в зенит;
А может, будет и в науку,
Глядишь, – приятно удивит…

Знать, не совсем уж и напрасно
Ходил я раньше на рожон,
Где вслед за пораженьем – праздник…
Но вот я снова снаряжён, –

Играет кровь, вернулись силы,
Крепка рука, надёжен шаг;
Пью воздух предвечерий синих,

Который свежестью пропах.

И нечего тебе, берёзка,
Считать года, итожить жизнь…
Мы постоим у перекрёстка, –

Ты о заветном расскажи.

24 ноября 1985 г., г. Харьков

ПРИДИ, ВЕСНА, ЗАЖГИ СНЕГА,
Сними оковы льдов;
На мураву ступи, нога,
Вольна, без каблуков.
Разверзнись, поле, бороздой;
Окошко, растворись;
Проснись, художник молодой,
Гляди: в разливах – жизнь.
Рисуй, как оживает лес,
Как над вербой грачи
Кружат, слетевшие с небес,
Как родничок ворчит.
Учти, что есть ещё душа
Во всём живом, во всём;
Она тогда лишь хороша,
Когда в ладу с огнём.

Запечатли, вдохни в неё
Пространство и порыв.
Пусть не берёт она взаём
Чужих страстей миры.
Она сама – вселенский пульс;
В ней – штиль и вспышки гроз;
Она взяла нелёгкий курс,
Где подлость – под откос;
Где чванству – челюсть раздроби,
Где хамству – по башке,
Льстеца презренного – убий,
Лжеца – запарь в мешке,
Перестраховщика – вожжой
Огрей промежду плеч…
Ты ими – что, не обожжён?
Ты хочешь их сберечь?
Ты – против завтрашнего дня?
Скользишь, как бык на льду? –
Так сядь – погрейся у огня
И правду-матку дуй, Чтоб, словно пава разрядясь, Нас не душила фальшь И не разбрызгивала грязь, – Творцов её – на фарш:
Обед – шакалам в самый раз… Зажги, дружок, снега; – Пусть правда возвышает нас, А кривду – низлагай!
2 января 1986 г., г. Харьков

ЛАБЫТНАНГИ
Где-то там, почти на фланге Скудной северной земли, Нас встречает Лабытнанги: Избы, люди, корабли.
Лабытнанги, Лабытнанги – Это ветер и снега И воланчики-яранги У Оби по берегам.
Ханты, манси… – россияне Ловят рыбу, скот глядят И к полярному сиянью В нартах вихревых летят.
Поднимают вертолёты – Им над тундрой рокотать. В вертолётах на работу Там заведено летать.
Доставлять и то и это К отдалённым буровым; Письма, фрукты, сигареты Перебрасывать в Надым.
Там уже не бродят панги*, Встречных не ввергают в дрожь, Но суровый Лабытнанги Закаляет молодёжь.
21 февраля 1986 г., г. Харьков *Панги – медведи

ЛЕТО В ГАГАРИНЕ
Вы помните – дымы и гари Свирепствовали под Москвой? В то лето строил я Гагарин С товарищами день-деньской.
Вставали, как с магнитной ленты Прокукарекает петух. В момент натягивали кеды И – на зарядку во весь дух.
Потом – под душ, к чаям горячим… Линейка. Горн. Взвивался флаг… Вы спросите, – что флаг тот значил? Он славил мужество атак.
Атаковали мы лопатой Болото, пульманы, бетон; А флаг вздымали те ребята, Кто задавал в работе тон.
По вечерам интербригады В студёную входили Гжать… Гагаринцы нам были рады И руки нам любили жать.
Как только звёзды украшали Над школой небо, – мчался вальс. Гагаринок мы приглашали, Да и они – на танец – нас.
Прочли мы лекции. Концерты Давали в парке городском И были счастливы. Поверьте: Мы были на небе седьмом.
С родителями Космонавта Беседы долгие вели И думали: какие завтра Помчатся к звёздам корабли!
И взоры устремляли к небу, Туда, в скопление светил… Как жаль, что Юрий с нами не был, Гагарин к нам – не приходил.
Быть может, он звездой горящей Смотрел на нас издалека: На мать, на городок свой спящий, Приподнявшийся к облакам.
22, 23 февраля 1986 г., г. Харьков

ПЕРЕД ГАГАРИНЫМ В ДОЛГУ,
Себя недаром презирая,
Пять строк сложить я не могу,
Чтоб в них взошла душа живая.

Когда о нём крутили фильм,
Во мне заледенели вены, –
Так смертно я гордился им
И цепенел, как от измены.

Он – русский. По большой Земле
Прошёл, в любви землян купаясь,
Улыбкой озаряя всех,
Улыбками всех озаряясь.

И даже оголтелый враг,
Вдруг позабыв, что он за птица,
Гагарину кричал ?Ура!? –
В чужих, недружеских столицах.

Ему, чьё имя – Славянин,
Ему, чьё звание – Советский…
Сижу в полночный час один,
И жалко: не выходит песня.

23 февраля 1986 г., г. Харьков
1990-е годы

БАБЬЕ ЛЕТО
Миллионы пятерён,
Золотых, росистых,
На тропу насыпал клён –
Чародей российский.

Как бы мне не наступить
На богатство это,
Не порвать в полёте нить
Бабиного лета?

Так приятно за межой Города, на воле. В ноги тычется ежом Перекати–поле.
Страстно просит молочай:
– Молока попробуй!Только мне полезней чай В котелке походном.
Возвращаюсь вечерком По стерне – по хлебной. Воздух пахнет костерком, Звёзды смотрят с неба.
27 сентября 1991 г., г. Харьков

В ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Мой дом для маленьких семей: Детей в нём, словно голубей Над площадями в дни торжеств… Не вру, не выдумка, не жест.
Я здесь со многими знаком; Ну, например, со стариком, Что у Зееловских высот Заставил захлебнуться дзот.
На нём медали в три ряда, Седы усы и борода; Он памятью и там и тут, – Иван Ильич его зовут.
Сегодня он глотнул вина, – Теперь ругает пацана: – Бесстыжие твои глаза – Прошёл и ?здравствуй!? не сказал.
Я труд Отчизне отдаю И защищал её в бою: Мы шли к Берлину по полям, Где чех живёт, мадьяр, поляк…
Мы сотни вырыли траншей, Месили грязь, кормили вшей, На танки шли в кромешный ад Вот за таких, как ты, ребят.
А ты проходишь, как барчук.
Вот потому я и ворчу.
Хотел тебе я втолковать,
Что старых надо уважать.

Пацан завеялся, исчез, А фронтовик в карман полез… Набил он трубку табаком И вытер слёзы кулаком.
6 октября 1991 г., г. Харьков

ПОРУБЕЖЬЕ
У меня две Родины, у меня Два источника, два огня. Спелым злаком мои поля Вдоль российских полей пылят.
Солнце топит в волнах пшениц Золотые лучи ресниц. Украины моей земля Ставит свечами тополя.
От тепла и свечей и солнц Расцвели васильки и осот. У пчелы всполохнул аппетит – За нектаром она летит.
Здесь Казинка-река течёт… Берег – нечет и берег – чёт, И живут на виду у реки И черкасы*, и русаки.
Двуязычная речь звучит – Я и эту и ту учил; Речь и рыб, и собак, и пчел… Кто я – русский или хохол?
Два источника, два огня Поят, кормят и греют меня.
16 февраля 1992 г., г. Харьков *Старое название украинцев

КАРАСИ
У селенья Озерное Озеро есть озорное. Водятся в нём Караси Украины и Руси.
Водятся с эпохи Ноя, Смело заключают брак И не знают, что такое Ненависть и буйство драк.
Не грызутся, не злословят – Пищи всем хватает здесь. Средь полночного покоя Слушают лягушек песнь.
Да и сами хороводят, Часто устремляясь в пляс, И при всём честном народе Дружно забавляют нас.
А подворьем управляют, Словно близких поздравляют. Ни один мудрец-Карась Не цепляется за власть.
Так и нам бы жить в покое, Московиты и хохлы. Этого с эпохи Ноя Властно требуют волхвы.
16 февраля 1992 г., г. Харьков

КАЗНЁННЫЙ СТИХ
Мой бедный стих, ушедший на подвёрстку,
Тебе редактор перерезал глотку,
Отсёк он ноги, две руки по локти,
Как будто жертву обкорнали волки.

Он брешь в газете закрывал в цейтноте,
Курьера в типографию гоня.
Так второпях стреляют на охоте,
Не покидая потного коня.

Ты выразить себя теперь не в силах, – Кровавой пеной жалобно хрипишь. А был и содержательный, и милый, А главное – отчаянный малыш.
Имел уменье, и колчан, и стрелы, Как честный и отважный Робин Гуд; И шёл в опасное, но праведное дело На тех, что унижают, врут, крадут.
И вот теперь в Прокруста злого ложе Тебя вогнали, как в двустволку пыж; Но ты, истерзанный, стал мне ещё дороже, Борец примерный, славный мой малыш.
23 февраля 1992 г., г. Харьков

ЯР ПРОТИВОТАНКОВЫЙ
За селом прорыт. Там зоря оранжевая По утрам горит.
Веет ранней свежестью, Байбаки свистят, И подсолнух с нежностью Бросил к солнцу взгляд.
Припадает к рытвинам Волнами туман, И душа молитвенно Рвётся сквозь бурьян.
Ей так надо ясности, Высветленных чувств… Я учусь гуманности, Верности учусь.
Приезжаю к родичам Каждый Божий год, В них ищу участия Против всех невзгод.
Мальва там лупатая Нежится, цветёт; С тяпками, лопатами Ждёт нас огород.
Яр противотанковый
Нас хранил в войну,
А теперь обвалами
Смотрит на Луну.

Поросли полынями
Сизыми бока,
Ходят через линию
Облака.

Возвращаюсь к яру я
И молюсь:
Не делите, ярые,
Мать – Святую Русь!

3 марта 1992 г., г. Харьков

НА ПЕЧКЕ
Там, за печкой в углу, греет ногу рогач*, Притулилась к нему чапля и кочерёжка. Мы сидим на печи, как птенцы на лугу: Варя, Тася и я, Дуся, Шура, Серёжка.
Мы сидим и галдим и чего-то бузим, Потасовки порой затеваем; Мы придумали басен двенадцать корзин... С Вами тоже такое бывает?
Есть над печью дыра, чтоб в теплушку* кричать:
– Мама, дай пирожка! Мама, дай-ка нам пышки!Мама в дырку суёт кочергу сгоряча,
Чтоб детей попугать, чтоб немного принишкли.

У горячего коменя* – пламя свечи; Не свечи, – так расплющенной гильзы. Мама что-то готовит, посудой стучит; Под загнетку котёнок забился.
За узорным окном – завыванье пурги. – Может, где домовой это стонет. Мама в миске глубокой несёт пироги И ораву голодную кормит.
14 марта 1992 г., г. Харьков *Рогач – ухват; теплушка – кухня; комень – горячая стена

ШАПКА МОНОМАХА
Шапка Мономаха захотела в Киев. На днепровских кручах ждут её давно, Но никак не может Кремль она покинуть, Ускакать по лестнице, выпрыгнуть в окно.
Гложет знаменитую шапку ностальгия По запропастившимся княжеским мощам, Ей сияют золотом маковки Софии, От волненья древнего в небе трепеща.
Шапка соболиная, шапка обручальная, Не впадай в уныние: то и это – Русь! Родину любимую, Родину печальную От развала дикого я спасать берусь.
16 июля 1992 г., г. Харьков

ОСКОЛ-РЕКА
Пыльный город мне набил оскому. Что за жизнь средь каменных громад?! Я давно мечтал рвануть к Осколу, Предвкушая сосен аромат.
Я мечтал побыть в уединенье, Посидеть на тихом берегу И забыть, что цены есть и деньги, Что прожить на них я не могу.
Душу лечат кваканье лягушек, Плеск волны и шелест тростника… Мне покой и чистый воздух нужен, И даёт мне их Оскол-река.
5 июля 1992 г., б/о ХТЗ ?Красный Оскол?

НЕ ОТРЕКАЮСЬ ОТ РОССИИ
Не отрекаюсь от России И близких этому учу: Быть шовинистом жовто-сыним В дни испытаний не хочу.
На Слободской земле, на русской Я с половецких лет живу: Чуть западней межи Валуйской Сажу сады, кошу траву.
Мне здесь и радостно, и мило В объятиях родных сестёр: Украина меня взрастила, Россия дарит мне простор.
А драпавший из Берестечка Пусть не морочит мне мозги, Не примеряет и уздечку: Я уж испытан на изгиб.
Доброжелательность к соседу Несу совсем не от тоски: Иду по дедовскому следу, А рядом – и ученики.

ВОЛЯ
Не расслабляться, не хандрить, – Упорствовать в хорошем, А там и Ариадны нить Укажет путь к подножью
Парнаса, может, самого… Мчать на коне строптивом Без амуниций, без погон За тем императивом
Образотворческим, Звездой фортуны озарённым… Не расслабляться, ведь застой Бьёт по душе и – рёбрам.
И кажется, что ты скелет, Тень, шаткая до стона… Как пропуск отыскать, билет В край, где живут достойно?
4 ноября 1992 г., г. Харьков

В РАЗЛУКЕ С МАТЕРЬЮ
Без России мы нищие, Без Великой Руси. Ты об этом, дружище, Ум и сердце спроси.
И получится ёмкий И верный ответ: Без Руси мы в потёмках, Без Руси жизни нет.
Разве может без матери Быть счастливой семья? Это ведь, как на катере, В бурю мчать без руля.
Мне Россия народная С детства крылья дала И звезду путеводную Над простором зажгла.
23 августа 1993 г., с. Куреньки

ЯБЛОКО
Спелое яблоко из Куреньков, Сочное яблоко… Родиной пахнет, дыханьем веков, Песнями зябликов.
Словно румяные блики зари На этом яблоке. Многих с ума своей песней свели Звонкие зяблики.
Только коснёшься зубами боков Фрукта небесного – Сок заструится, как Геликон, Звучными песнями.
30 августа 1993 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ КАРНАВАЛ
Клён никого не убивал, А пятерни его кровавы! Друзья, так это ж карнавал Листвы, спускающейся в травы.
И я, как клоун, как паяц, Иду и клёну рожу корчу И, порицаний не боясь, Прохожим голову морочу.
А что попишешь? Листопад Во мне разбудоражил чувства. И говорю я невпопад:
– Хвала словесному искусству!
7 сентября 1993 г., г. Харьков

СИРЕНЕВОЕ ДЕТСТВО
Они стоят не у реки, Не у большого леса, – Мои родные Куреньки – Сиреневое детство.
Есть в поле за селом курган – Поближе к Озерному; Взойди туда, – куда ни глянь – Пространство озорное:
Синеет воздух, и вдали Пар над полями мреет, Деревья в солнечной пыли Плывут, как бы в ливреях;
А возле кладбища ветряк Руками лихо машет, И росами блестит буряк На огороде нашем;
В сарае хрюкает свинья, В дворе мой пёс хромает, И из-под стрехи воробья Братишка вынимает;
И вся жива моя родня –
От деда до сестрицы,
И мама на исходе дня
Мне вяжет рукавицы;

А я макаю в горький мёд
Кусок ржаного хлеба
И размышляю про полёт
В сиреневое небо.

12 сентября 1993 г., г. Харьков

СЁСТРЫ
Собирай сестриц, Россия-матушка. Сколько можно ссориться, красавицы?! Обнимитесь и пожмите лапушки. За столом единым вам понравится.
Не злословьте, не учите детушек, Плесневея, жить в уединении; Обогрейте бабушек и дедушек. Здесь ума не надо и умения.
Лишь бы души добротой светилися. В лучший день или когда не можется Будь вам Русь единая святилищем, Остальное, светлое, приложится.
12, 18 сентября 1993 г., г. Харьков

ГРОЗА В АРТЕБИНЕ
Пасли коров мы в Артебине. –
Был солнечный, погожий день:
Сурок насвистывал в долине,
В зените самолёт гудел…

Но так бывает в тихом мае:
Внезапно туча наползла
И разразилася громами
Над склоном, где полынь росла.

И вдруг шарахнулись коровы
От края поля, от бахчи;
И мой костюм, отнюдь не новый,
До нитки ливень промочил.

А Юрка побледнел и в страхе На миг на корточки присел, – И дождь защёлкал по рубахе, И выпал из руки кисет.
А солнце уносили черти Куда-то в Березнянский лес, И пахло признаками смерти Под хлябями родных небес.
Но долг наш оставался в силе: Мы стадо и в грозу пасли… А дома бабушку к могиле В приют сиреневый несли.
24, 25 сентября 1993 г., г. Харьков

В РОДНОМ КРАЮ
Цветок красивый – на поляне,
Но только лишь его сорвёшь,
Он и поникнет, и завянет,
И на себя уж не похож.

Так же и нам в родимом крае – Живётся, дышится легко; Талант коль есть, то расцветает, И мчатся мысли далеко.
А налетевшие невзгоды Мы делим с близкими, как хлеб. Я на чужбине – пёс безродный, В Отчизне милой – человек.
25 сентября 1993 г., г. Харьков

СЧАСТЬЕ НА ДВОИХ
Душа под пологом печали Надеждой вновь окрылена, Что москвичи и харьковчане – Одна, великая, страна.
Одна душа, одни тревоги,
Одни свершенья на двоих.
И лидеры у нас – не боги,
А люди выбирают их.

Не перекрашенных, как ныне,
Не сеющих нищету,
А тех, в ком спеси нет в помине,
Кто не рванулся за черту

В мир ожирения и мафий,
Лукавых и надменных харь,
Кто наш слуга не на бумаге,
Кто не в Кремле, а в душах царь…

Уходит в ночь московский поезд,
Звучит ?Славянка?, словно миф,
И я, как прежде, беспокоюсь
О светлом счастье на двоих.

С 17 на 18 октября 1993 г., г. Харьков

ТРИ ВЕТКИ
Три ветки с одного ствола Упали и оцепенели. Потом их вьюга понесла В края, где злобствуют метели.
Там ветродуи есть свои – Они шипят и завывают И постоянно забывают О кровном чувстве, о любви.
О том, что ветка без ствола – Засохший лист, и сук, и хворост… А раньше ведь она цвела, И не мешал ей древний возраст.
Три ветки в прежние года, Бывало, с бурями сражались И над простором утверждались, И отступала вдруг беда.
Теперь их шашель будет грызть, Пока мы не решим с тобою Их окропить живой водою, Презрев опасность и корысть.
31 октября 1993 г., г. Харьков

РУСИЧИ
У вас не почки, а брунькы, Да и квыткы, а не билеты. Пускай: мои ведь Куреньки Боготворят и то и это.
Здесь русский – чуточку хохол, Кацап – немного украинец. Я в этой истине нашёл Пересеченье кровных линий.
Чего ж испытывать меня На верность жёлто-голубому? Я сеял хлеб, возил солому В лучах безоблачного дня.
Сосала синь мои глаза Валуек, Астраханей, Винниц. И я тогда себе сказал: Я – русский, я и украинец.
Есть общая у нас судьба: Мы русичи – и корень в этом. Даст Бог, нас выведет звезда Из бедных сумерек к рассветам.
2 ноября 1993 г., г. Харьков

ВОЛЯ К ТВОРЧЕСТВУ
В прелых листьях мало прелести; Прелесть – в кисточках калин. Вопреки промозглой бренности Брошу в рот анаприлин,
Чтоб не истязал давлением Неблагоприятный день, Чтоб жене на удивление Улетучивалась лень.
С прелью листьев воля к творчеству Не преобразится в прах, Потому что очень хочется Душу выразить в стихах.
5, 6 ноября 1993 г., г. Харьков

ПЕРЕДЫШКА
Что-то опять не пишется, – К истине труден путь; Будущая моя книжица Просит передохнуть;
Чтоб не стирались образы, – Чувства поворошить. Порохового хвороста Просит костёр души.
В книги зароюсь дивные, Встречу людей других… Песенными разливами Заговорит мой стих.
Смелым быть и рассудочным Повелевает слог, Чтобы в содоме уличном Голос звучать мой смог.
26 ноября 1993 г., г. Харьков

КУРЕНЬКИ
Я родился на Диком Поле, В селе старинном Куреньки. Там ходит солнце над раздольем, Считая вечности деньки.
Там сеют просо и гречиху, Там васильки цветут во ржи, Там над простором тихо-тихо, Что слышно, как пчела жужжит.
Там коршун с высоты бездонной Пасёт беспомощных цыплят, Там люди трудятся достойно, Растят детей и мало спят.
Оттуда уезжают в город Работать дочки и сыны, А матери уже который Год видят призрачные сны, Как возвращаются их дети Домой, к родному очагу, Здоровы, празднично одеты, И их под старость берегут.
В село доносятся волненья Больной, разрушенной страны… Там, к счастью, нет пока шпаны, Там наша вера и спасенье.
28 ноября 1993 г., г. Харьков

ЗИМНЯЯ АКВАРЕЛЬ
Ах ты, зимушка-зима, марафонская – Запредельные морозы с ноября; Серебрится от дыханья морда конская И в узде сверкают блёстки янтаря.
Сяду в сани залихватские, скрипучие, – И позёмка мне лицо запорошит, А дорога меня вовсе не замучает На пути к сиянью призрачных вершин.
Ах, увижу я, увижу вспышки звёздочек, Что летят навстречу, оставляя наст, Опускаясь на макушки малых ёлочек, Принацеленных иголками в Парнас.
Сочинил я всякой всячины немало ведь, – Спорит рифма с прозаической строкой, И звучит настойчивая заповедь:
– Вывози во чисто поле, вороной.
В чистом поле чистые и помыслы. – Торопись к подножию, рысак. – Ждут меня волнующие промыслы: Слово, образ, музыка, краса.
Ах ты, зимушка – дорожное веселие, Гонит ветер слёзы из меня, И мерещатся уже цветы весенние В щедрых россыпях душевного огня.
7 декабря 1993 г., г. Харьков

ТВОРЧЕСТВО
Остаток сил использую для творчества –
В рутине растворившегося дня,
Когда почти уж ничего не хочется,
Когда хоть за борт выброси меня

Балластом судна, страшно накренённого.
Но подожди, мой друг, не торопись:
Ты видишь человека умудрённого,
Познавшего, что значит эта жизнь.

Он скажет слово, волнами промытое,
Продутое на сорока ветрах,
Избитое горячими копытами,
Но вовсе не повергнутое в прах.

Под ним струилась кровь; – его в мозолистых
Ладонях грубых он не раз держал;
Он с ним встречал рассветы за околицей
И на врага натачивал кинжал.

Вот это слово исцелит ослепшего
И в робкого уверенность вдохнёт,
И защитит заблудшего от лешего,
И остановит социальный гнёт.

В лучах вечерних светятся эпитеты,
Метафорами образы горят.
Я сильный вновь и, как ловец на вылете,
Пронзительный оттачиваю взгляд.

13 декабря 1993 г., г. Харьков

ИСТРЕБИТЕЛЬ
Мой ястребок, как острый меч, Пронзил лазурное пространство. Теперь на курс мне надо лечь, Где нет ни шалостей, ни пьянства;
Ни томных женщин, ни друзей, А только облака – пониже, И есть намеченная цель, Которую я ненавижу.
Но я спокоен, как орёл, Парящий над степным простором. И мне не нужен ореол Ни над челом, ни над мотором,
Ни над судьбой, что мне дана В суровый миг – возможно, Богом, Чтоб чашу высушить до дна С Отчизной милой, но убогой.
Я чётко вижу горизонт, Я далеко теперь от дома. Но мне сегодня повезло – Ведущим быть, а не ведомым.
И я врага не прогляжу И буду в действиях конкретным: Настигну вмиг и поражу Его карающей ракетой.
Он свалится с небес в хлеба, Что ныне буйные на диво – И будет мать его хлебать До смерти слёзы сиротливо.
27 декабря 1993 г., г. Харьков

ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
Россия, милая Россия, Я – сын окраинной земли. Меня секут дожди косые В прогнившей лодке на мели.
Куда мне плыть в такой посуде? Я был бы океану рад, Но засмеют чужие люди За мой дорожный маскарад.
К тому же доконает голод В дали безбрежной, штормовой. Куда мне плыть: мой ум расколот, И сам я, кажется, не свой?
В душе шумит сквозняк осенний, Уходит из-под ног земля,
И мне единое спасенье –
Моя любимая семья.

Дай руку мне твою, Отчизна!
Пора уже развеять мглу,
Чтобы звезда светила в жизни
И московиту, и хохлу.

31 декабря 1993 г., 3 января 1994 г., г. Харьков

ТАЛИЦА
На подоконнике калачики
Горят и куксится каприз,
И прыгают по стенке зайчики,
Что с потепленьем завелись.

Под солнцем набухают вербочки
И ручейкам уж не до сна.
И счастья хочется, и верится,
Что будет добрая весна.

3 января 1994 г., г. Харьков

В БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩЕ
В Беловежской пуще, в Беловежской
Повстречались Волк, Медведь и Лис,
Хлебанули по рюмахе грешной
И сепаратистски обнялись.

Поделили звери неделимое,
Словно разорвали кабана,
И теперь на Родину любимую
Ездит за кордон моя жена.

И терзает нас Медведь таможенный,
И Лиса мою порочит речь,
И хожу я, словно завороженный,
С неприкрытой грудью – под картечь.

Что нас ждёт, пока ещё неведомо,
Но потерь ножище заскользил
Над моими выпуклыми венами,
И спастись, как будто, нету сил.

Но я верю в Родину единую. И когда придёт час умереть, Я не стану бессловесной глиною – О единстве с неба буду петь.
3 января 1994 г., г. Харьков

ПОЗДНЯЯ ГОСТЬЯ
Б. А. Чичибабину.
За аскетическим столом
Сидит и ужинает Слава,
Когда разрушена держава,
Когда душа идёт на слом.

А рядом с ней седой Поэт
В холодных отблесках камина
Грустит о том, чего уж нет,
Что в юности промчалось мимо.

Он чинно пьёт горячий чай,
Сопоставляя то и это,
И светится в его очах
Любимый образ не воспетый.

Витают точные слова,
Струятся образные краски,
Да горизонт – далековат,
Который представлялся сказкой.

И вешки высятся не там,
И юноши в другое верят,
И сокровенное к чертям
Летит, с петель срывая двери.

Ах, Слава – горькая жена,
Зачем ты в горницу вселилась,
Когда Отчизна – сожжена,
А песня – в пепел превратилась?!

20 января 1994 г., г. Харьков

НОВЫЙ ДЕНЬ
Петух отряхнётся – и вспыхнет заря; И крик над селом горластый Листок перекинет календаря:
– Янтарное утро, здравствуй!
И отзовётся журчаньем ручей На дымчатом дне оврага, И заклокочет работ карусель, Как молодая брага.
Сядут Артельное и Куреньки На трактора – и в поле Хлеб будут сеять и бураки И песни играть на воле.
И истребитель серебряный след Прочертит в лазоревом небе, И будет тёплым лучом согрет Каждой травинки стебель.
Я загляну в глубину милых глаз: Что в них – открытость, тайна? Или удачи звезда родилась Для нас двоих случайно?
Вот и опять поманил нас курган – Всюду – весны обновы: Милая родина стелет к ногам Всё, что цвести готово.
6, 9 февраля 1994 г., г. Харьков

ГЛАЗАМИ ДЕТСТВА
А я опять глазами детства Воспринимаю Куреньки. Тут под ветрами ветряки Скрипят, – не могут наскрипеться.
Стерня вечерней позолотой Зовёт упитанных гусей. Тут в августе живут заботой – Скорей бы зёрнышко в сусек.
Сверкает острым плугом трактор, Гудит, хоть уши затыкай. У трактора такой характер, Как у колхозного быка.
Он загребёт ?копытом? землю
И прёт, кромсая чернозём, –
Аж содрогается деревня
И в страхе пятится козёл,

И с криком удирают куры;
За ними – перья, как метель;
И усмехается Меркурий,
Над Куреньками в высоте.

Идут вразвалочку коровы,
Несут парное молоко.
Вон и сарай им строят новый,
Стуча по кровле молотком.

Въезжает кинопередвижка, – И возле клуба, на траве Толпимся – шумные мальчишки, Пред кинщиком не оробев.
Когда ж колхозницы скотину Подоят и придут в кино, Друг другу мы подставим спины И влезем в клуб через окно.
11, 12 февраля 1994 г., г. Харьков

ДЕВЯТЕРО БЕЗЫМЯННЫХ
Мы вас опустим в братскую могилу, Девятерых участников войны. Откуда вы? Из Нижнего Тагила? С донских степей? Карпатской стороны?
Вы за свободу Родины сражались – Последний бой был краток и кровав. Вас записать бы золотом в скрижали, Чтобы потомки поклонялись вам.
Но нет имён, хотя вас кто-то помнит; Фамилий нет, хоть в ком-то ж есть они! – Те, что мелькнули росчерками молний,
Отполыхали в схватке, как огни,
И затерялись; может быть, исчезли.
Как с вами их теперь соединить?
Вам спать в земле, звучать в печальной песне,
Вас надо безымянными – хранить.

В застолье чарки мы за вас поднимем –

Зиять местам напротив пустотой…

Лететь вам в небе журавлиным клином

Над пашнями, где свежесть и покой…

Стареют жёны, а иных уж нету;

Женились внуки – и продлили род;

И правнуки подошвами в планету

Стучат в разбеге… И сирень цветёт;

И гнёзда лепят ласточки под крышей,

И мы идём сквозь тернии вперёд

И пульс горячей вашей крови слышим,

И верим в свой истерзанный народ.

21 сентября 1994 г., г. Харьков

НЕТ НИЧЕГО ДОРОЖЕ КУРЕНЬКОВ
Для честного призвания поэта.
Там дни, как птицы, плыли без оков
В лучах неиисякающего света.
Была к добру распахнута душа –
Доверчивая, хрупкая, как лютик;
И часто осеняло малыша:
– Ты весел, брат, а как другие люди?
И мальчик смело рвал чертополох,
Такой, что мысль опутывал корнями,
И с близкими делился всем, чем мог,
И помогал без принужденья маме.
Без вероломства жизнь, без суеты
Текла, осуществляя повороты.
В ней было всё: и вздохи нищеты,
И щедрый час в финале обмолота.
Звучали песни, вальс и хоровод, И пересвист глазуревых свистулек, Плач перепёлок, древний скрип подвод, На посиделках – выдумки бабулек...
А летом – труд с рассвета до зари, Которая на западе зарделась, Уверенность на целый год дарил, Чтоб и гулялось весело, и пелось…
27 мая 1994 г., г. Харьков

ТАЛАНТ И АЛЧНОСТЬ
Талантливый парнишка
В подземном переходе
Играет на баяне,
Чтоб заработать грош.

Талантливый парнишка
Сегодня не в почёте,
А накопитель алчный
Прославлен и ?хорош?...


МЕЧТЫ
А я совсем не одинок: Есть у меня луна и звёзды, А завтра солнечный денёк Наступит с выводками в гнёздах.
Лучом я буду обогрет И птичьим дискантом обласкан, И мною созданный куплет Не отречётся от соблазнов.
И я прислушаюсь к пчеле, Летящей в небе за нектаром, И, может быть, совсем не даром Склонюсь к страдающей земле.
Примну кудряшки спорыша И потом напою поляну, И милой Родины душа В мою большую душу глянет.
И вспомнит, что я робкий сын, Которому нужна подмога От сильных мира ли, от Бога, От приграничной полосы…
И мне доверится конёк, Что раньше не сумел примчаться; И буду я впервые счастлив, Как в хлебном поле василёк.
10 июня 1994 г., г. Харьков

ПЕВЕЦ
Я вылепил недавно славный стих
И думал, что за бороду схватил
Того, кто истину давно постиг
И обитает в небе средь светил.

Промчались дни, и я уже гляжу
Скептически на построенье фраз,
Как будто бы добрался к рубежу,
Где правят балом Пушкин и Тарас.

Я губы не кусаю и не рву
Над лбом остатки шёлковых волос,
Ведь в сердце есть ещё немало струн,
К которым прикоснуться не пришлось.

Я трону их – и полыхнут слова,
Свободные, как золотой огонь;
И полетит мелодией молва:

– Певец родился, – слушайте его!
18 июня 1994 г., г. Харьков

ПОБЕДИТЕЛИ
Уже слабы и в выпивке слезливы Солдаты неоконченной войны. Их лица, как засушенные сливы, От радостей земных заслонены.
За что сражались и горячей кровью Полили земли Волги и Днепра? Чтобы с убогой примириться ролью, Когда твердят: ?Старик, да ты не прав??
Не прав, что спрекулянта презираешь, Что хмурый взгляд бросаешь на ворьё И костылём в отходах ковыряешь, Ища на пропитание своё?
Вас на фронтах фашисты не пленили, Но жизнь промчалась – и настал момент, Когда вас гонит прямиком к могиле Не нюхавший тротила президент.
Его команда хвалит то Мазепу, То Симона Петлюру, то УПА, То руховскую женщину-дурэпу, Которая в политику пошла…
И реет флаг – жовто-блакыть дэржавна, Но фронтовик у прежнего древка. Всё потому, что держат ветерана В краини вильний просто за ?совка?.
8 июля 1994 г., г. Харьков

КОЛЫБЕЛЬ
Невидимо в душе волнуется Россия,
И дальних предков дух витает над землёй;
Задумчиво звучит Чайковский негасимый,
Как плеск воды донской, как звоны над Кремлём.

Её терзал тевтон. Татары и поляки
Кромсали на куски и сеяли вражду,
Но каждый раз она вставала после драки,
И исцеляла раны, и верила вождю.

Под сильное крыло удельных собирала
(Где множество земель, там множится раздрай).
Потом булатный меч пускала на орало,
И сеяла зерно, и жала урожай.

Вставал над пеплом храм, слагалась в муках повесть,
Кружился хоровод над тихою рекой,
Торжествовала честь, котировалась совесть,
И не в почёте был обломовский покой.

И вот опять раздор. Плывут щепа и пена,
И ядовитый пар восходит к небесам,

И правят диким балом Боров и Гиена, И Коршунам страну позволено кромсать.
Я ухом припаду к земле, политой потом, Я посмотрю в её тревожные глаза – Мне вера и любовь останутся оплотом, И хитростью отнять их у меня нельзя.
Родимая земля, ты колыбель степная, Где запахи цветов и свежих ветров шум, Я с думой о тебе спокойно засыпаю, С тревогой о тебе оттачиваю ум.
8 сентября 1994 г., г. Харьков

ЦВЕТЫ ГЕЛИКОНА
Цветы Геликона рассыпаны всюду;
Но как их, скажите, собрать?
Я их упорно разыскивать буду,
Ведь каждый цветок – мой собрат.

Красив он, изящен, манит ароматом,
Тепло излучает и свет.
Я сам расцветаю, сдружившись с собратом,
И вяну, когда его нет.

На солнцепёке цветёт мандрагора,
Ромашка, клематис, пион,
И эдельвейсами светятся горы. –
Я в них, как в невесту, влюблён.

Цветы соберу я с лугов Геликона,
Вплету их в нарядный венок. –
Мне самый лучистый послужит иконой,
Как Пушкин стать гением смог.

21 октября 1994 г., г. Харьков

НАЕЗДНИК ПЕГАСА
Наездников много.– Наездник Пегаса Дороже мне всадников всех. – Он может взлететь на вершину Парнаса, Где искрами светится снег.
Он может умчаться в луга Геликона, Где травы поют и цветы,
Он силой таланта затмит эпигона
И снимет звезду с высоты.

И станет мне самым надёжным курьером –
Посланцем к открытым сердцам;
Разбудит во мне негасимую веру
В удачи под Знаком Стрельца.

Наездник Пегаса красой озаряет
Наш пошлый и загнанный быт,
Он душу врачует, как бог Назарянин,
И драться за правду велит.

Крылатые кони покорны не многим…
Готов ли ты на виражи,
Чтоб оказаться пророком в итоге
И верно народу служить?

21, 22 октября 1994 г., г. Харьков

К ТАСИНОМУ ЮБИЛЕЮ
Сестра моя Тася, твой возраст не юн,
Но тем ведь года хороши,
Что в них отражается светлый твой ум
И золото щедрой души.

Ты нас согреваешь сердечным теплом,
Труда для родных не жалея,
И жаль, что за праздничным нашим столом
Мы выпьем не в день Юбилея.

Но мы тебя ценим и любим, как мать,
Как песни и звуки Баяньи.
Позволь за тебя наши чарки поднять
Хотя бы и на растоянье.

Пусть будет с тобою здоровье в пути,
А горести сникнут во мгле.
Нам долго совместной дорогой идти
По жаждущей солнца земле.

Добра и удач тебе, светлых минут.
Пусть будут с тобою покой и уют.

19, 20 ноября 1994 г., г. Харьков

ЖЕНЩИНАМ
Я хочу, чтоб вы жили, Как у Бога за пазухой, Мчались в автомобилях, Чаще нюхали ландыши,
Ели вкусную всячину – От колбас до бизе, И улыбки горячие Берегли для друзей.
Вам удачи завещаны – Пусть судьба вас хранит! Настоящие женщины Те, в ком нежность не спит…
г. Харьков

МУЖСКИЕ ЗАБАВЫ
Мой друг, махни-ка в Куреньки – Края скворцов и филинов; С пригорка мыслью даль окинь – Везде моя фамилия
(Как вербы по всему селу) Господствует над прочими. Иди к Петру и Василю – С дороги, знай, попотчуют
Парным, холодным молоком, Варениками с вишнями… Всяк пишущий сюда влеком, Где есть Микляи с Гришками,
Федяки, Ковы, Гацаи, Пулюни с Афаняками… Всё это мужики свои. Вот с кем ты покалякаешь!
Вино разделишь на троих, Пошутишь и подразнишься; И обернётся каждый миг Души забавным праздником.
Вот где затравки и фольклор – Находка для этнографа! Здесь шутки, как лавина с гор, Как возгоранье пороха.
Глянь: уж и третий окосел – Храпенье под акацией… А жёны – белкой в колесе. Ау-у, эмансипация!
14, 16 января 1995 г., г. Харьков

НЕТЛЕННОЕ
На бездорожье – ты и я… Сверкают молнии над степью, Грозой искромсана земля, И музы странствуют в отрепьях.
Вдохну мелодию в слова. – Пускай летят они на крыльях Тоску и радость изливать И пламенеть, как сталь в плавильнях;
И над унылым бытиём Звучать мажорным многоцветьем, Где мы стараемся вдвоём Нести незыблемое детям.
Вдохну правдивое в стихи, – Оно весомее жемчужин. И сам я средь мирских стихий За это буду людям нужен.
И над проклятой нищетой Взойдёт здоровый дух потомков, Пока мы шастаем в потёмках, Воюя с ленью и тщетой.
17 апреля 1995 г., г. Харьков

НОСТАЛЬГИЯ
Разросся лопух, обступила крапива Тот склон, где когда-то Текло моё детство неторопливо, Была моя хата.
Стремительно мчалась тропинка крутая
Под гору, к колодцу;
Над вербой скворцы и стрижи пролетали,
Как будто бы, к солнцу.

Коза и гусыня, кабан и собака,
Петух и котёнок
Служили мальцу восклицательным знаком
Почти что с пелёнок.

А мак? А горох? А морковь и редиска?
А дыня дубовка?
А бабушка Варя, а дед мой – Дениска?
А Коля и Вовка?…

Гремела гроза, уносились к созвездьям
И пламя, и искры;
И я уж не часто на Родину ездил –
Ну разве что в мыслях?!

Родня разлетелась, повымерли предки,
И склон провалился,
И – запах прощанья от высохшей ветки…
В чём я провинился?

Стою возле яблонь, посаженных в детстве,
У пепелища.
И продолжается времени действо,
И ветер свищет.

27 мая, 3, 4 июля 1995 г., г. Харьков

НА РОДИНЕ ЕСЕНИНА
Ах, реченька молочная –
Кисельны берега…
Поеду я к Есенину
В приокские луга.

Там голубень над далями,
Там рощицы светлы;
Там пели и скандалили,
Встречаясь у ветлы.

И обнимались допьяна,
И целовались всласть.
118

Там чья-то жизнь утоплена,
А чья-то родилась.
Она цветеньем пенится.
И всем нам невдомёк,
Что, может быть, есенинский
В ней вспыхнет огонёк.
Берёзовый, рябиновый,
Кленовый в нём зачин…
Горит огонь рубиновый, –
Поёт крестьянский сын.
Слова, как свет от радуги,
Неслыханный мотив…
Внимаю я и радуюсь,
Чело в мечте склонив.
Проснулись чувства разные –
Люби, твори, мужай.
И, как на Пасху, празднует
Вздремнувшая душа.
9 июля 1995 г., г. Харьков

РАСПЛАТА
Не знаю: с Гарца ли, из Мюнхена Вас чёрт занёс к нам в Куреньки Каких-то Гансов, Карлов, Юргенов С какой-нибудь эрзац-реки
Вы пили млеко, яйка лопали, Макали хлеб в душистый мёд И не заметили, как во поле Взлетел фанерный самолёт.
Пилот смекнул, что вы закончили Свой пир и потянули связь По дну оврага нашей вотчины, Где куманика разрослась.
Он знал, что если вы проложите Свой провод, – разразится гром И превратит пехоту в крошево И в щепки – мой крестьянский дом.
Он знал фашистское намеренье –
В хомут село моё запрячь
И погонять его, как мерина,
И жрать политый потом харч.

Он не хотел, чтоб пришлый выродок
Мою насиловал сестру,
И потому он право выстрадал –
Накрыть вас бомбой поутру.

И вспомнил мать свою печальную
И братьев, что легли в бою
За нашу жизнь многострадальную
У вечной бездны на краю.

И всё же сердце аса ёкнуло,
Когда узрел он с высоты,
Как разлетаются в кусты
Ошмётки ваших рваных органов.

Потом зарыли вас в саду,
У краешка, почти на выгоне.
От вас коровы в страхе прыгают,
Когда случайно набредут.

3 августа 1995 г., г. Харьков

ВСЁ ЭТО РУСЬ
Всё это Русь: и Харьков, и Бурлук, Ростов и Минск, и Могилёв, и Галич. И я хочу, чтоб с умудрённых губ Слетало слово древнее: ?товарищ?.
Оно тепло, как ?мама? и ?земля?, Как ?солнце?, ?хлеб?, ?отец? или ?невеста?. И потому настаиваю я:
– Нам жить в веках, когда мы будем вместе!
Цвести садам, в полях шуметь хлебам, Гореть звезде над городом и весью, И песням, что теснятся на губах, Лететь свободно вдаль и к поднебесью.
И будет неделимою душа, Как милой неизбывные объятья… Историю народов вороша, Не забывай: Орел и Харьков – братья!
9 августа 1995 г., г. Харьков

НА ПОГОСТЕ
Кого дядьями звал, – повымирали; Кто был моложе, те уже стары. Летят года, как гонщики на ралли, И зарастают травами дворы.
К кому сегодня напроситься в гости? – Я здесь давно почти уже чужой. Покоятся родные на погосте, Который клеверами окружён,
Зарос сиренью, мальвами и грушей. Здесь вечным сном овеян каждый крест; И полнятся всё слышащие уши Мелодией всевидящих небес.
А мёртвые присутствию не внемлют. Я здесь один. Как муторно душе! На холмик скорбный, на святую землю Кладу цветы, печенье и ?Дюшес?;
И говорю: ?Прости меньшого, батя?. За что прощать, не ведаю и сам. Я ухожу. И солнце на закате Скользит лучом по редким волосам.
14 июля 1995 г., г. Харьков

ЖИЛ ДА БЫЛ КРОКОДИЛ
Крокодил, зелёный Крокодил Из райцентра в Куреньки ходил. Что его из Бурлука вело В захолустный край, в моё село?
Несусветная, наверно, блажь – Предрассудков нравственный багаж. Земляков хотел он устыдить, Чтоб учились, как Гиталов, жить; Чтоб вставали рано на заре, – Только крикнет Петя: ?Ку-ка-ре…!? За нарядом чтобы шли в колхоз И возили на поля навоз;
Чтоб учили грозного быка Не валять на случках дурака; Чтобы не дразнились мужики На крыльце конторском от тоски.
А ещё железный этот псих Не хотел, чтоб брали на троих. У конторы, на виду у всех, Он стоял и вызывал лишь смех;
Да и сам он скалился слегка, Походя во всём на мужика. Никого не смог он подхлестнуть За ?спасибо? круче спины гнуть.
Тем не менее, текла еда Из села в большие города. И мужчины в этот звёздный миг С Крокодилом пили – ?на троих?.
16 июля 1995 г., г. Харьков

ГРИШКИН САД
Дед Гришка умер, но оставил сад. В саду, как звёзды, яблоки висят, Как будто бы из неземных миров… Съешь яблоко, мой друг, и будь здоров!
Оставил вишни дед и алычу. Я ими будни пресные лечу И радуюсь, как малое дитя, На крыльях благоденствия летя.
Я груши ем и, соком насладясь, Гляжу на хмеля дремлющую вязь И наблюдаю золотистых ос, Летящих на плоды под абрикос.
От слив согнулось дерево в саду, – С ведром на выручку к нему иду; И кажется: в листве, едва шурша,
Витает Дедагришкина душа.
Я сам малину посадил, орех,
Смородину… И мне уже не грех
Присваивать предшественника труд:
Пока я жив, его дела – живут.
28, 29 августа 1995 г., г. Харьков

НАСЛЕДНИК
Вот и сейчас явиться должен Такой же славный, как Сергей, Поэт с чувствительнейшей кожей – Словесной музы чародей.
Земля без лиры исстрадалась, Без музыки вся извелась… И я, как вещий Нострадамус, Вам предрекаю песен власть.
Их сочинит другой Есенин Других Рязаней, Бурлуков… Он перлами души засеет Даль поэтических лугов.
А я сорву цветок роскошный И, творческих исполнясь сил, Кинжал, что на врага острил, Вложу в заждавшиеся ножны.
6 сентября 1995 г., г. Харьков

МГНОВЕНЬЯ ЖИЗНИ
Лучится парк жемчужинами рос, Неторопливо облетают листья С волшебных прядей солнечных берёз, И на рябине полыхают кисти.
Пасёт бурёнку крепкий старичок. – Он городу послал последний вызов – Как бы повесил сумку на крючок, Чтоб не досталась рыскающим крысам.
Краса земли и скудость бытия
Вокруг меня, со мной – во сне и в слоге. –
От красоты свечусь улыбкой я;
От нищеты ворчу в своей берлоге.

Но выше всякой суеты сует –
Стремление запечатлеть мгновенье,
Чтобы оно и через тыщу лет
Высвечивало рвущиеся звенья.

И заклинаю: ?Друг, остановись!
Терпение и разум – окрыляют.
И лишь умалишённые стреляют?…
Ловлю мгновения – из них прядётся жизнь.

29 сентября 1995 г., г. Харьков

К ЮБИЛЕЮ 113-Й ШКОЛЫ
С Юбилеем, школа, с юбилеем! 60 – не возраст, а этап. Пусть виски ровесников белеют, Лишь бы сердце отзывалось в такт
Молодому, честному задору, Начинаньям праведным страны, Где в почёте ум, а не поборы, Счастье где не только для проныр.
Покидали школьные пенаты Юные твои выпускники, Шли на стройку, укрощали атом, Ехали с концертом в Куреньки;
В ?Лебежанском? овощи растили, Строили станки и трактора, Шили платья в экстрамодном стиле И в футбол играли ?на ура?.
Это ты их вывела в дорогу. Сколько б лет с тех пор ни утекло, К твоему высокому порогу Все они приходят на поклон.
Родина у нас сейчас в руинах – У руля временщики стоят.
Помоги-ка, матушка, отринуть Их деяний вредоносный яд.
Будь гуманной, совестливой, мудрой. Доброму учащихся учи, Чтобы завтра тьму сменило утро, Чтобы день грядущий свет лучил.
6 октября 1995 г., г. Харьков

ЭСТАФЕТА СВЕТА
Бесплодно прожитые дни Нередки у меня. О Боже, силы сохрани Для творческого дня.
Пускай средь будничных сует Случится яркий всплеск, В котором и тепло, и свет, И дарованья блеск.
Не для того, чтоб кулаком Кичливо стукнуть в грудь И заявить: ?Вот я каков!…? И ты таким же будь.
Расти и береги талант, Не жаждущий наград; Желанным будь, как музыкант, Дарящий сердцу лад.
Бесплодно прожитые дни Смотри, не зачеркни, – Искринки берегут они, Чтоб вспыхнули огни.
11 февраля 1996 г., г. Харьков

НАСТРОЕНИЕ
По тем местам, где был я счастлив,
Пройду и не узнаю их:
Деревья древние увязли
В чащобах и местах сырых.

Где старые белели хаты, Теперь дома и пустыри, Или горох растёт кошлатый, Иль совы плачут до зари.
Весь лик земли переменился. Земля, как будто человек: Он утром радостно светился, А к вечеру – посоловел.
Мне не дано его утешить – Я сам здесь мыкаю тоску, Картины воскрешая те же, Что с детства – накипью в мозгу.
Меня пенаты отторгают, Как дерево – осенний лист. Увы! Пора грядёт нагая, Где горизонт всё чаще – мглист.
5 марта 1996 г., г. Харьков

КОНТРАСТЫ
Куда ни глянь – везде цветы: На шторах, на коврах, на клумбах… Так отчего же хнычешь ты И повергаешь души в сумрак?!
Смотри-ка: радуга горит В ладонях сеятеля капель, А к вечеру крыло зари Накроет дня суровый рашпиль.
А к ночи звёздочки-жуки Вопьются в призрачное небо… Внимай красе и отрекись Во имя вечности от хлеба.
Тут нагло улыбнётся рвач:
– Ну вот, и доказал, что надо:Мне – рай земли, дворцов громады, А вам – трудись и пей первач.
23 мая 1996 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ ПРИГОВОР
И снова клёны-чародеи Неописуемой красой Мне душу до глубин задели, Сверкая чистою росой.
Над тихой парковой аллеей, Вобрав в себя дожди и зной, Летит, о дереве жалея, Лист огнекрылый, лист резной.
Под солнцем вспыхивают листья – Там, где срывается капель, И радуется звонким визгом Бегущий по тропе кобель.
Хозяин дельный кинул палку:
– А ну, голубчик, принеси!Он пестует свою собаку, Где дым дорожный не висит.
А вон и бабушка корову Пасёт по зябнущей траве И домочадцам на здоровье, Да и прохожим не во вред.
И жизни скоротечной сказка Меня пленяет и манит. Мой стих пока не знаменит, Зато теплом души обласкан.
А я в природе растворён И к мудрости Творца причастен; Я верю в творческое счастье: Я к творчеству – приговорён.
11 октября 1996 г., г. Харьков

БЕСПОКОЙНОЕ СЕРДЦЕ
Ветер над миром, ветер в душе Вихрится, свищет, бушует, – Сердце на вынужденном вираже Ропщет и ёжится в шуме.
Бедное сердце, тебе б возмужать, В панцирь одеться булата, Чтоб не боялось изображать То, чему молодость рада;
Чтоб ты надёжно могло прозревать Нынешний день и тревожный грядущий И не позволило мне прозевать День восхождения в райские кущи.
В жданом раю я ведь не сибарит, Не иждивенец и не прихлебатель. – Сердце сегодня о том лишь болит, Чтоб оценил меня строгий читатель.
В смуте безжалостного бытия Я выбираю ходьбу против ветра, Чтобы суровая песня моя В праведном споре и зрела, и крепла.
10 января 1997 г., г. Харьков

РЕБЁНОК ХОЧЕТ МОЛОКА,
А юноша – любви к невесте. Всё это будет так, пока Земная колыбель не треснет,
Не разлетится на куски Среди планет ненаселённых. Дай Бог, до гробовой доски Быть и любимым, и влюблённым.
26 января 1997 г., г. Харьков

ДУША
А душа пока не сбылась: Расплескалась и разлилась, Расслоилась, распорошилась И в мелодию не сложилась;
Ни в поэзию, ни в роман… – Превратилась в сплошной туман.
Я пройду сквозь дурманы лжи, Научусь по-иному жить – Зов почувствую высоты, Отказавшись от суеты.
На полынный курган взойду – Передумаю сотни дум, Отточу, как рапиру, мысль, Чтобы в песню слова слились.
И тогда отзовётся хор Колокольчиков, птиц и пчёл; Дали музыкой ороша, Над простором взойдёт душа.
25 мая 1997 г., г. Харьков

ПУТЬ В ПОЭЗИЮ
Душа при виде мест, в мальчишестве исхоженных, Струит, как лик луны, серебряную грусть. Мне видится окрест пастьба коней стреноженных И как я на лугу с ровесником дерусь.
Я слышу – пацаны барахтаются в копанке; Я вижу, как сверкает пятками лапта, Как месяц в вышине расхаживает тоненький И дразнит мышьим хвостиком чуткого кота.
Кукушка старикам отсчитывает годики, Соловушка поёт влюблённым до утра, Всё ?тик? да ?так? стучат задумчивые ходики, И наклонились к стёклам ветки-веера.
И этот чуткий мир меня чарует паскою, Оскоминой дичка и кружкой молока, И бабушки моей воркующею ласкою, И рёвом под бугром колхозного быка.
Я памятью давно шагаю, как по лезвию, Мне больно оттого, что детство не вернуть, Где Родина моя шиповником в поэзию Мечтательному мальчику прокладывает путь.
7 августа 1997 г., г. Харьков

ЯСНОЕ ОЗЕРО, ЧИСТОЕ –
Чистый песок и вода.
Летнее солнце лучистое
Плещется в тихих волнах.

Карпы, как ясные зеркальца, Светят из чистых глубин Долго, покуда не смеркнется, Непогодь не заклубит.
Утки горластые крякают
В поиске жаб в камыше…
Мне здесь и зори багряные,
Полдень и ночь по душе.

Сложится стихотворение
На берегу неспроста…
В чистое небо вечернее
Искры летят из костра.

25, 28 января 1992 г., г. Харьков

ЕДИНСТВО
Россия-Русь, люблю тебя до боли, Как и Украйну милую мою. Без вас, обеих, нету в жизни воли, Поэтому о вас я и пою.
Разброд не нужен – он от проходимцев. Грызня – собакам только по пути. Хочу быть сильным, чтоб одним мизинцем Пошевелить – и солнце нам свети.
Хочу границы отодвинуть дальше, Куда-нибудь на запредельный Марс. Хочу несчастных излечить от фальши, Которая в болото гонит нас.
Я жить хочу не канарейкой в клетке. Я петь хочу, не кланяясь скворцу… Имеет Русь могучие три ветки – Не обрубить их, братья, подлецу.
За стол сойдёмся и поднимем чарки, В единстве будем сыты и сильны. И никакие нелюди случайно Не омрачат спокойствие страны.
10, 11 января 1997 г., г. Харьков

УШЁЛ ТРАМВАЙ, ОГНЯМИ ОТСВЕРКАВ.
Не ведаю: дорога далека ль.
Бежит по рельсам следом околесица
Под тусклым светом мертвенного месяца.

26 февраля 1997 г., г. Харьков

ЭЛЕОНОРА, ТЫ ПОМОЛОДЕЛА
И стала нам ровесницей, сестрой!..
Искусница, средь образных изделий
Твои стихи вздымаются горой.

Они стоят как Эвересты мысли
И, как Эльбрус – красивы и чисты.
Во гневе – это гаубицы выстрел,
В разбеге – это кони Элисты.

А в цвете – это радуги сиянье Без горизонтов, меж и без границ, Без всяческих ?национальных? лиц, С одним лишь ёмким словом – Мирозданье.
И без стихов ты очень хороша:
Общительна, красива, артистична;
К житейским испытаниям привычна
Твоя неугомонная душа.

И в людях ты, конечно, знаешь толк:
В твоей когорте Гончаров и Босин,
И целый Клуб гитар – многоголосен,
Куда тебя влечёт на ?огонёк?.

Такою в 90 и в 105
Останься молодою и красивой,
Чтоб с новой, нерастраченною силой
Смогла о сокровенном рассказать.

А мы тебя сегодня обнимаем,
Как юноши невест в пьянящем мае.

27 апреля 1997 г., г. Харьков

ДИАЛЕКТИКА
От Игоря до наших дней Земля кипит раздорами. Срывают в злобе нас с корней, По свету гонят голыми,
Холодными, голодными,
Психически разбитыми –
Походными колоннами,
Отарами немытыми.

Ой, матушка-земелюшка, Почём твоя слеза? Не жди конца метелюшкам – С камней печных слезай.
Засей поля пшеничные,
Картошку посади,
Политикам коричневым
Импичмент продуди.

От Игоря до сей поры В чуланах дремлют топоры, Поля, сады – в цветении, Под солнцем зреют гении!
И нам иного не видать, Земля моя, красавица: То сварам, то стихам внимать, То в совершённом каяться.
28 апреля 1997 г., г. Харьков

ПУТЬ В НИКУДА
Догорели поленья в камине, Не оставив тепла никому. Мы плывём на оторванной льдине В беспросветно-кромешную тьму.
В том краю нас никто не встречает, В том краю бурелом и хаос. И губительный ветер качает Опалённые ветви берёз.
И свирепые пасти шакалов
Заблудившихся путников ждут.
В том краю без мечты, без накала
Опустевшие души живут.

Ну так что же мы там потеряли?!
Может, льдину оставить и – вплавь?!
Кто-то крикнет с борта: ?Хуторянин,
К кораблю запоздалому правь!?

Хорошо – хоть он и запоздалый –
Компас есть у него, паруса,
Да к тому ж у матросов глаза
Загорелись мечтанием алым.

Посылаю сигнал кораблю –
Хватит в волнах зловещих болтаться!
Подберите задуренных, братцы!
За себя и за них вас молю.

9, 21 сентября 1997 г., г. Харьков

РУССКИЙ ЯЗЫК
Да здравствует русский – Великий и славный, Звонкоголосый язык, Язык Мономаха и Ярославны, И всех, кто к истокам приник.
Его вытесняют из госканцелярий, Чтоб глубже к нам в гены проник. Язык-светоносец, язык-пролетарий, Крестьян и рабочих язык.
С врачом, и учителем, и инженером В ладу он, как вещий Баян. Он смело вступает в новейшую эру, Где будет братанье славян.
Он всех нас помирит, Он всех нас прославит И верой в добро наградит, Пройдёт, как Даждь-Бог, От Курил до Моравий, Мудрец, музыкант, эрудит.
22 сентября 1997 г., г. Харьков
133

ЗВЕЗДА СОГЛАСИЯ
Чистопородный зверь – мимикрии противник.
Мне нечего скрывать от чуждых и своих.
Беснуется метель или полощут ливни,
Сквозь непогодь летит мой обнажённый стих.

Я выгод не ищу. В лисицу воплотиться
Мне не дает душа, славянская насквозь.
В горах я не шакал, а в речке не плотвица,
В божественном саду – не винограда гроздь.

С рожденья суждено мне быть медведем русским. Когда вблизи хамят, я становлюсь свиреп, Но ни один скелет моих врагов не хрустнет В том случае, когда в них вероломства нет.
Мне верят неспроста без боязни и риска,
Как верят в родники, в свет дня и соль земли
Художники Ельца и медники Норильска,
И богомольцев тьма, бредущая к Нерли.

Я растворён душой в народе Украины,
Я сын ей, как и ты, фальшивый патриот.
Уляжется скулёж, угар вражды отхлынет,
И тихая звезда согласия взойдёт.

И в Слободском краю считать себя медведем Я и сейчас и впредь отнюдь не побоюсь, Ведь мы с тобой, поверь, в Страну братанья едем, Которое в веках хранит Святая Русь.
3, 4 октября 1997 г., г. Харьков

НЕ НАСТУПАЙ НА ПАЛКУ – ВЗДЫБИТСЯ
И долбанёт другим концом,
И затрепещут чувства рыбицей,
Наименованной тунцом,

Попавшим в сеть к хапуге тральщику И брошенным к тебе на стол, Чтоб ты, облизывая пальчики, Жил в бесконфликтности с постом.
Ошибся – насладись же промахом И делай выверенный ход, Тогда и не угробят обухом Тебя в любую из погод.
8 ноября 1997 г., г. Харьков

РОГАНСКОЕ ПИВО
Когда завывает метель за окном
И скверно на диво,
На улицу выйду – в киоске ночном
Есть резвое пиво.

?Весёлый монах?, ?Монастырское? ли,
Ещё там какое?!..
Куплю на последние гривны-рубли
Не для запоя.

Покличу соседа, засядем за стол,
Чтоб вспомнить былое,
Но прежде игривого пива нальём
Не для запоя.

Нарежем селёдочки ли, таранца
Из моря-залива, –
Не будет сердечной беседе конца
За пенистым пивом.

Унылая кровь веселей потечёт –
Да здравствует отдых!
И станет надёжней соседа плечо
В грядущих невзгодах.

Ну а пока мы калякаем в лад,
Как дамы, учтиво
Нас терпкою влагой бокалы манят
Роганского пива.

6 ноября 1997 г., г. Харьков

ТЫ САДИЛАСЬ КО МНЕ НА КОЛЕНИ,
Прелестная, но почти огромная; В сладком полузабвении Глаза закрывала томные.
Осыпанная поцелуями,
Шептала (для этой ли книжки?!):

– Люблю тебя до безумия…Ты лучший на свете мальчишка!

10 ноября 2010 г., г. Харьков

ГЛАЗА СУХИЕ, А ДУША В СЛЕЗАХ;
Цветут сады, а боль не унимают… Я столько веских слов тебе сказал, Ко мне пришедшей в бирюзовом мае.
Да кто ж тебя сегодня подменил?
Угасли страсть и озаренье взгляда,
И наш союз тебе уже не мил,
И нежных ласк тебе уже не надо.

Но я не верю, что костёр погас.
Ещё ведь тлеют спёкшиеся угли.
Я их раздую полыхать для нас,
Я все углы смогу ещё округлить.

12 ноября 1997 г., 4 апреля 2010 г., г. Харьков

Я – СИВЕРКО, Я СЫН ЗЕМЛИ ВЕЛИКОЙ,
Обласканный Осколом и Донцом. Я стал народа русского гонцом От древних ариев к народам многоликим.
Я их своим участием согрел, Вложа в уста им речь неповторимую. Мне благодарны хант, калмык, карел, Ротару Соня вместе с Аурикою…
А вот пархатый хает мой народ.
Кто он такой? Бессовестный урод?

16 ноября 1997 г., г. Харьков

РОЗОВЫЕ МЕЧТАНИЯ
Из пространства серого в розовое въеду – Ароматом сказочным опьянят цветы, Солнечные зайчики прыгнут мне в карету, Зазвучат мелодии звёздной высоты.
Там пасут красавицы красочных павлинов, Там жирафы скачут в царстве спорыша, Там живёт волшебница – властная Мальвина, – От её горячих глаз плавится душа.
Розовыми зорями дни там опоясаны, Розовыми мыслями головы полны; Ночи там желанные, тёплые и ясные, Там соленья сладкие, дыни – солоны.
Как мне приспособиться к розовому празднику, Как забыть о буднях, сереньких насквозь? Да и как осмыслить разницу-проказницу, Да и злободневен ли изменений гвоздь?
Нет, останусь лучше я в сереньких владениях, А о далях розовых буду лишь мечтать И слагать мелодии и стихотворения, Землю прихорашивать и во сне летать.
1, 2 января 1998 г., г. Харьков

ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Иду по сказке. Сказка создавалась Затейливым и чудным снегопадом. Я мирно спал – и легкая усталость Растаяла за призрачным фасадом Нестойких скоротечных сновидений.
Я сладко спал, как спится лишь ребёнку После дневных весёлых приключений.
Я вышел на крыльцо ещё спросонку, И в плен меня природа захватила И бросила к ногам ковёр кристальный. Она с лихвой сегодня заплатила За гололёд и мрак, и дождь печальный.
И вот огни – игривые зверушки Бегут по лапам отягчённых веток, А тихий ветер, рукодельник ветер Беззвучно спит в сугробах завирушных.
Иду по сказке, а вокруг свеченье Нетронутого, царственного снега.
Я чувствую невольное влеченье К молочным далям, к матовому небу.
Я жажду чистоты, а не притворства. Вот если б так, как в нынешнее утро, Во всём торжествовало первородство, Всё было бы степенно, добро, мудро.
Я сказку утвердить хочу делами, Отчаянно душу в себе ленивца. В наследство мама доброту дала мне:
– Смотри ж, сынок, не сбрось, как рукавицу.
Иду по сказке. Белое убранство Волнует кровь, врачует тихо душу. И я пою. Я воспеваю братство И фальшью чувств ту песню не разрушу.
10, 11 января 1998 г., г. Харьков

ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА
Ходит солнце по поляне
В одеянье золотом,
Низко голову склоняет
К землянике налитой.

Земляника – пламениста…
– Дай-ка ягод, муравей!
– Что ты?! Это же монистоРазбросали по траве.

Не к лицу мне огорчаться: Ягод нет – сорву цветок! – А на чём же мне качаться? – Возражает мотылёк.
Земляничная поляна,
Колокольчики – июнь…
Ветерок повеял пряный:

– Съешь-ка ягоду, Колюнь!
17 января 1998 г., г. Харьков

КОГДА ЛЮБЛЮ, РАСТУТ КРЫЛЯТА,
Чтобы душа смогла лететь
К тебе в горячие объятья
И до самозабвенья петь.

В запале не засыплет пепел Тончайших, выстраданных чувств… Я азбуке любви учусь И перед ней снимаю кепи.
10 апреля 1998 г., г. Харьков

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ИМЁН НА ОБЕЛИСКЕ…
Потом ещё добавилось, ещё… Какой у той войны жестокий счёт Потерям и чужих людей, и близких!
12 апреля 1998 г., г. Харьков

ПАРУСА МОИ ЗАТОПОРЩИЛИСЬ.
И куда же я теперь плыву? В ту страну, где динозавры жили, Слушая земли утробный гул?
И была ль то музыка – не знаю. Да и восхищался ль динозавр Злаками, шумевшими, как знамя, Диким буйством аппетитных трав?!
Да и был ли он всевластным зверем, И желал ли родичей журить? Я стремлюсь и, несомненно, верю В ту страну, где радостнее жить.
7 мая 1998 г., г. Харьков

НИ НА ЙОТУ ПОКА НЕ ПРОЖИТА
Жизнь, творящая впопыхах.
Упрекаю себя: не гоже так
Ни стихи писать, ни пахать.

Что за день такой беспорядочный, И куда он свой дух вознёс В беспросветном пространстве, галочьем, Где словам подвывает пёс?!
Где давно бы пора образумиться
И, отбросив мечтаний бред,
Выйти в мрак предрассветной улицы,
Чтоб с восходом в лучах сгореть.

29 июня 1998 г., г. Харьков

В КРУГУ ПЕРНАТЫХ
Буду жить я, видимо, на дереве Средь синичек – певчей мелюзги, Потому что мне они доверили Людям компостировать мозги.
Хоть певец я, к сожаленью, хреновый, Не мастак заливисто свистеть, – Двор тенистый стал моей ареною, А трибуной – солнечная ветвь.
Щебечу на ней, свищу и каркаю, Как незаурядный лицедей; И живу бесценными подарками – Дружеским признанием людей.
Мой этаж – четвёртый, над рябиною, А берёзы – просятся в окно… Вот возьму и запою любимую Песню, что не слышали давно.
Голос мой магически прорежется, Слух проснётся, вспомнив нотный ряд, Буду петь, как в дымке море плещется, Как в зените голуби парят;
Как мою Отчизну неделимую По миру пустили в Вискулях, Как однажды встретил я любимую, Но она ушла с другим гулять.
Песня разнесётся меж деревьями, Сядет к говоруньям на бревно… Буду петь, коль птицы мне доверили, Так правдиво, как не пел давно.
4 июля 1998 г., 17 августа 2001 г., г. Харьков

СТЕРИЛЬНЕЕ ПЕПЛА – ТОК ИЗ ПЕСКА,
Чувствительней пальцев – кожа соска, Полезнее принца – большой баобаб, Загадочней Сфинкса – любая судьба.

В ДУШЕ ЛЮБОЕ ПЕРЕПЛАВИТСЯ:
И боль, и злоба, и донос… Наверно, потому и славится Среди других – великоросс.

В ОГНЕ ПОЮ, КАК ПТИЦА ФЕНИКС,
Под гул шмелей, жужжанье пчёл. В противном виде взял бы веник И сам себя на свалку смёл.

ЛЮБОЙ ПОКЛЁП ОПРОВЕРГАЮ
На мой доверчивый народ. Его лишь лодырь не ругает, А охраняет – только Бог.

ИСТОКИ ТВОРЧЕСТВА
Стихи подсказывает ум И гул неутолённой плоти, И боль, и бой, и ветра шум, И скрип колёс на повороте.
Стихи подсказывает жизнь, Гроза, что над судьбой нависла… На пульсе жизни нерв держи И не пиши стихов без смысла.
5 июля 1998 г., г. Харьков

ЭНЕРГИЯ ДУШИ
Высокой меры напряженье Прошло по проводу души, И то ль ожог, то ли ушиб Познал я вдруг на протяженье
Каких-то нескольких секунд, Вплетённых в иноходь столетья. 141
И показалось мне, что впредь я Найду бегущую строку
И скачки ритм, и рифму лёта Для распознания кого-то, Иль, может быть, порыв любя, Для ублажения себя.
Мне показалось, что когда-то На стыке знаковых веков Мой стих рванётся из оков Всепроникающим набатом
И трансформируется в дух Растерянных в пути потомков, Которые, дела покомкав, Не знают, кто важней из двух,
Зовущих в благостные царства Не без лукавой простоты, Не без преступного фиглярства, Сжигая шаткие мосты.
Мне показалось, что мой опыт Взметнёт к прозрениям кого-то И утвердится на земле Всё, что разумней и милей.
24 ноября 1998 г., г. Харьков

ДУША НЕЖНА, КАК ГОРНОСТАЙ,
Такая ж и кусачая. Увидев алые уста, Уже влюбляться начал я.
25 ноября 1998 г., г. Харьков

МОНОЛОГ НА ЭСТРАДЕ
В глаза заглядывает солнце; А предо мной в волшебной мгле Стучат сердца. За них бороться Сегодня выпало и мне.
У той скрипучей колыбели, Когда меня качала мать,
Они звучали еле-еле,
Чтоб здесь отчётливо стучать.

По ним я, как по камертону,
Сверял судьбины виражи,
По их этическим законам
Старался и мечтать, и жить.

Для них я опускал пригоршни
В сусеки собственной души,
Стремясь её разворошить,
Чтоб доставать оттуда больше.

И, как осинник, трепетал,
Страшась, что оплошал, сфальшивил.
Мне дым сомнений очи выел:
А вдруг я жил и пел не так.

Сейчас клоню пред вами темя.
Работай, сердце, в унисон!
Вот я уже и унесён
Туда, где ласки просит время;

Туда, в житейские поля,
Где я то счастлив, то печален,
Где всех путей моих начало,
Где совесть жгучая моя

Ведёт меня по бездорожью,
Где я и с ужасом, и с дрожью
Иду сквозь минные поля,
К разрывам сердце оголя.

26 декабря 1998 г., г. Харьков

ПУШКИН
Витает стих непостижимой силы, Чарует душу, радует меня. С создателем ?Руслана и Людмилы? Я греюсь у небесного огня.
Он так раздул его, что Богом был отмечен, Он так летел до ангельских высот, Что русский дух, в веках очеловечась, Уж не один окутал горизонт.
Им бредят юноши в далёком Нагасаки, И чтит его туманный Альбион; Он над Плисецком – негасимый факел, В Бахчисарае – не изгнанник он.
За ним я волочусь по всей планете, Пытаясь внять и сердцу, и уму, И жду его пророческих отметин, Не доверяясь больше никому.
Пусть не серчает чародей Есенин, Ведь Пушкин стал началом всех начал: Когда Сергей ещё стучал мне в сени, Сергеич колыбель мою качал.
Иду в народ. Его я плоть от плоти – Печалями и радостями свит; Его я пахарь, сеятель и плотник. Но, чёрт возьми, поэзия манит.
Парят стихи над солнечной опушкой, – То пеночкой, то иволгой звучат. Им дал простор Первоучитель Пушкин И требует к сотворчеству внучат.
5, 6 июня 1999 г., г. Харьков

РУБЕЖ
И день, и ночь, зима и лето
Диктуют нашей жизни ритм;
А придаёт ей колорит
Всё то, что нынче без ответа.

Двадцатый век собрал манатки, Чтоб незаметно улизнуть В далёкий безвозвратный путь. А что ему?! Ведь взятки гладки.
С него, как с гусака вода:
Дров наломал, накуролесил,
Амбарные замки навесил,
А там – и радость, и беда…

Резона нет их открывать,
Тем более, сбивать, отчаясь.

Корабль надежд уже отчалил
В грядущий век. Ему – виват!

Грядущее тысячелетье,
Что беззащитному сулишь?
Златые горы или шиш?
А ну, попробуй-ка ответь мне.

Грядущее тысячелетье
В тумане скрыто золотом;
И наша речь сейчас о том,
Чтоб в нём не заблудились дети.

22 августа 1999 г., г. Харьков

ВОСПРЯНЕТ РУСЬ
Неужто я не думал ни о чём? Сидел, как сыч, и прозревал за синью Заветный край, который наречён Моей духовной родиной – Россией.
Но грянул гром – и он уж отделён Уродливой политикой разброда, Которой невдомёк, как всходит лён, Как зреет гнев бесправного народа.
Там за холмами – чезнут хутора, За перелеском – прозябают сёла, И мне туда уж заглянуть пора К униженным, голодным, невесёлым.
Друзья и братья, шквал тут бушевал, Неся урон и душам, и хозяйству, Крушил добро и злобу разжигал И дал простор ублюдочному хамству.
Теперь нам надо хищное отсечь И руки верные соединить в пожатье, И землю от грабителей сберечь, Загнав их в угол или топи жабьи.
И пусть взойдёт загубленная Русь, Соединит разорванные звенья, И волю даст поэтову перу, И увенчает радостью боренья.
10, 11 сентября 1999 г., с. Куреньки
145

ВОТ И ТАЧЕЧКА-КРАВЧУЧКА,
Наконец-то, родилась: Два колёсика и ручка – Хоть пускайся с нею в пляс. Не грузи её картошкой, Ни капустой, ни свеклой… Подожди, дружок, немножко: Сердце радости открой.
1990-е (?) г., 6 апреля 2010 г., г. Харьков
2000-е годы

НА РУСИ
На Руси медведи – говорящие, Волк – рыбак, лиса умеет петь. На Руси ищите и обрящете: В море – волны, а на суше – твердь.
Правда, твердь, как палуба, качается И почти уходит из-под ног. Прожит день – невзгоды не кончаются, На рассвете – новых жди тревог.
Ни тепла тебе, ни света и ни хлебушка, Ни гроша, ни зрелищ, ни жилья, И одна надежда лишь – на небушко – От разрухи дальше, от жулья.
А в природе дикой – благоденствие: Зреет тёрн, цветёт чертополох; И к людским неисчислимым бедствиям Этот мир давно уже оглох.
Что ж, пускай всё варится и пенится. Бог пошлёт – не долго будем ждать, Как взойдёт в пару и дыме лестница, Над которой только благодать.
4, 5 января 2000 г., г. Харьков

РУСЬ РАЗОРЁННАЯ
Всё тут от Лешего, всё от Яги
То, что народ мой голодный и сирый?
Чавкают в топях его сапоги,
Липнет грязюка пудовою гирей.

Кровь отступила от щёк и от рук,
Выцвели очи, скукожилось тело.
Это последствия диких разрух
И ограблений осатанелых.

Где-то Кикимора жутко кричит,
Песиголовец над падшими лает.
Где твои сытные, Русь, калачи?
Где твоя удаль и слава былая?

Порастаскали тебя на дрова,
Повывозили в заморские дали.
Пухнет от тягостных дум голова:
Сколько же можно крушить и скандалить?!

Кто заварил этот сыр, этот бор?
Кто загоняет нас на пепелище?
Ты говоришь: перевёртыш и вор!..
Ну а твоей разве мало винищи?!

11 февраля 2000 г., г. Харьков

РУССКОЕ СЛОВО
Русское слово – из величайших: Только с английским оно наравне. Что же вы рвёте его, галичане? Застит вам свет в непрозрачном окне?
Вы навязали убогим идею:
?Гэть, руськэ слово! Гэть – на смиття!?
Слушаем вас и едва не балдеем: Русских не станет – ?настанэ жыття?!?
Где ж ему нынче, родимые, взяться В дикой руине, холодной войне? Кто нас поднимет: титаны, паяцы? Или народный разбуженный гнев?
Русское слово его обозначит,
Над головами кликуш завихрит –
Кто-то захнычет, кто-то заплачет,
Но созиданья взойдёт алгоритм.

Русское слово готово на пару
С вашим, ?дэржавным?, к прозреньям шагать,
Чтоб наша дружба росла, как опара,
Чтобы нас Русь опекала, как мать.

9 марта 2000 г., г. Харьков

СВЯТОЕ ПОНЯТИЕ ?РУСЬ?
Слово ?Украина? выдумали ляхи,
Но у нас есть древнее и святое – ?Русь?.
Любят его плотники, пекари, монахи,
Да и я за Родину слитную дерусь.

У меня союзников – тысячи и тысячи:
Токарь с академиком, табельщица, мэр…
Все мы заединщики – киевские русичи:
Мало нам окраины, дайте ЭСЭСЭР.

Нет, не тот – с литовцами, горцами, узбеками…
Нужен нам Свободных Русичей Союз,
Чтобы петухи в нём мирно кукарекали,
Чтоб игриво лошади танцевали блюз.

Чтобы в нём работалось только с удовольствием
И достаток множился каждый день и час,
Чтобы ближний ближнему был как лучший родственник
И в иных отечествах уважали нас.

Захотят вдруг натовцы прах пустить наш по ветру, –
Мы покажем натовцам кузькину маман
И турнём их за море – в Цинциннати, в Ковентри…
Русь и есть нам матушка. Прочее – обман.

9 марта 2000 г., г. Харьков

ВЫХОДНОЙ
Рано встанешь – будет есть хотеться.
В выходной подольше можно спать. –
Золотое, ласковое детство
Ляжет рядом в тёплую кровать.

148
Обниму за худенькие плечи –
Поворкуем, вспомним о былом,
Безвозвратном, что порхнуло в вечность,
Осенив нас трепетным крылом.

Были рядом дедушка и мама,
Был отец, и бабушка, и брат…
И мои товарищи упрямо
Шли к нам в гости, даже в снег и град.

Согревала нас родная печка –
Уголок фантазий и утех.
Там текли побасенки сердечно
И резвился шалунишка-смех.

И взлетали пухлые подушки,
И трещало ветхое тряпьё,
И летел, шурша, Крылов, и Пушкин
Устремлялся прямо в ребятьё.

И тогда, конечно, есть хотелось,
Но являлись корж и пирожок,
И кусочки пышки подгорелой,
Зазывая мальчиков в кружок.

Уплетали, крошки собирая,
Отправляя их не мимо рта;
И казалась нам милее рая
Мамина простая доброта.

А теперь родные на погосте,
И друзей тех рядом больше нет,
И тепло к нам редко ходит в гости,
И надолго отключают свет.

Утром – всё валяешься в постели…
Если встанешь, ищешь что поесть.
Лучшее засыпали метели –
Не взойти ему и не расцвесть.

18 марта 2000 г., г. Харьков

ПОСТОИМ ЗА СЕБЯ

О, Русь родная, сколько здесь бомжей! Ты ведь цвела, да взяли разорвали. И теперь в иных пределах Гжель, Палех, Хохлома и Гусь-Хрустальный.
В Ясную Поляну не дойти, Не добраться до Пушкиногорья. И на нашем путаном пути Нищие слоняются и горе.
Мракобесы вышли из пещер И ведут облаву на язык мой С ядовитой цепкостью клещей… Садануть бы в них калёной рифмой,
Не вступая в лишний разговор, Сохраняя самоидентичность. Если брошен в праведных топор, Изверга в труху стирай же, Личность!
8 апреля 2000 г., г. Харьков

ГРАНИЦАМ – НЕТ!
Никаких таких новаций:
Разделительных границ! –
Из-за них загнутся танцы,
Песни, смех, общенье лиц.

Никаких таких кинжалов, Чтоб делить Русь, как арбуз. Только дружба, только жажда, Только цель – любить союз.
Лишь в союзе крепнут узы,
Лишь в союзе мы сильны,
Лишь в союзе карапузы
Станут будущим страны.

А без этого единства
Мы, как видите, дошли
До последнего дебильства
На одной шестой Земли.

6 мая 2000 г., г. Харьков

УХОДИТЬ НИКУДА НЕ НАДО,
Всё равно от себя не уйдёшь.
Тягость внутреннего разлада
Не отцепишь, как дама брошь.
Что осело и накипело, –
Навсегда залегло в душе…
Не метайся, берись за дело –
Успокоишься на вираже.
19 июля 2000 г., г. Харьков

КУРИЦА ПЬЁТ ИЗ ЛУЖИ,
Звонко звенит капель.
Если тебе я нужен,
Сядь со мной и попей
Из самовара – чаю,
Из бутылька – вина,
Чтоб утолить печали,
Поднятые со дна
Душ наших окаменелых,
Выстуженных сердец…
Солнце ярится смело –
Скоро зиме конец.
17 января 2001 г., г. Харьков

КОД ЛЮБВИ ЗАЛОЖЕН В ЛЕПЕСТКАХ
Незабудки, флокса и левкоя…
Ароматом летний день пропах
В царстве разомлевшего покоя.
Каждой клеткой чувствую тебя,
Ласки шаловливые приемлю.
Мы дружны, как пара голубят,
Взором осеняющая землю.
В многотрудный быт погружены,
Мы готовы к испытаньям стужей,
Верностью хранимые – жены,
И заботой – любящего мужа.
7 января 2004 г., г. Харьков

МОРЕ МОЁ ОТХЛЫНУЛО
Сил набираться – вдаль. Солнце явилось стылое, Тусклое, хоть рыдай.
Где это было, с кем это? – Двое и дикий пляж. Волны плескались с лепетом, Слизывая макияж.
Чистая, обнажённая – Сладкий мой мармелад – Шла ко мне, заворожённая. Я ль тебе был не рад?!
Всплески загар окатывали Видимо, неспроста: Я целовал агатовые Очи и пил уста.
Сказочным сердце полнилось, Душу палила страсть. Мне на всю жизнь запомнился Хлынувший ливень ласк.
Вздрагивали над берегом Чайки и облака; Гладила что-то бережно Жаждущая рука.
Глазоньки были сомкнуты, Волосы – на песке; Разум купался в омуте, Жилка дрожала в виске.
Годы мои сухопутные – Это тайфун в степи… Прошлого нити распутывая, Двигайся – не оступись.
31 марта 2001 г., 14 августа 2008 г., г. Харьков

УТРЕННЯЯ КАРТИНКА
За противотанковым яром Плещется в зорях восток. Словно из пеньюара, Красное солнышко – скок!
Глянешь и онемеешь – Не отвести глаза: Облако пламенеет, В травах горит роса.
Царственный и пунцовый В балке проснулся пруд – День возглашая новый, Гуси к воде бегут.
30 марта 2001 г., 16 апреля 2009 г., г. Харьков

КТО-ТО ВЫТАЛКИВАЕТ ИЗ ЗЕМЛИ
Травы шелковые,
Шепчутся листья, стонут ремни,
Плачут прикованные.

Где-то журчит ручеёк по камням,
Вертится мельница,
Кормят из соски младенца – ням-ням! –
В лучшее верится.

Хочется-колется мёд нацедить,
Сказкой забавиться,
Снять с неба звёзды, на грудь нацепить
К милке отправиться...

26 июня 2001 г, г. Харьков

МЫ – РУСИЧИ! НЕ СМЕЙТЕ НАС ДЕЛИТЬ
На украинцев, русских, белорусов. Входите в дом – изволим вам налить, И дать поесть, и поболтать со вкусом.
Славянская натура широка – Не пожалеем сала и горилки… И плещется беседа, как река, И правят пиром пухленькие милки...
12 июля 2001 г., г. Харьков

ВСЕГДА СО МНОЙ
Солнце к нам приходит из России, Зори расплескав, как веера. Неслучайно Вы меня спросили:
– Кем она была тебе вчера?
Удивлюсь: она мне и поныне
Вовсе не отрезанный ломоть –
Шрам глубокий, может быть, остынет,
Но навечно с нею кровь и плоть.

14 июля 2001 г., г. Харьков

РОДНОЙ ЯЗЫК
Есть ещё чем в этой жизни гордиться: Русским, родным языком. Он над болотом несёт нас, как птица, К солнцу, среди облаков.
С ним я себя ощущаю причастным К ёмкому слову ?народ?. С ним понадеяться можно на счастье, Дремлющее у ворот.
С ним мы разлад одолеем, руину И возродим хутора. Выведем смело свою Украину В завтра из позавчера.
14 июля 2001 г., г. Харьков

МЫ ЖИВЁМ, КОНЦЫ С КОНЦАМИ НЕ СВОДЯ,
Пожиная, что ни день, тревогу. Кто за это чествует вождя, Кто с кастетом ходит на дорогу.
Расцветает сад, метёт метель, Град посевы жидкие молотит, Паучиха тянет канитель, Цапля студит лапу на болоте.
Всё чин чином, как заведено, Всё в природе по законам Бога, Но нальётся ль радости зерно, Но исчезнет ли из душ тревога?
23 июля 2001 г., г. Харьков

РОДНОЕ СЛОВО
Люблю тебя, родное Слово, Проросшее из корня ?Русь?. А что навязано, – полова, Тоска зелёная и грусть.
Что из-под палки, то – проказа, Лишай, ветрянка, псориаз… Не надо высшего Указа, Чтоб Слово радовало нас.
Оно окажется заклятым,
Когда превознесёт себя,
Ломая волю депутатам,
Насилье наглых полюбя.

Родная Речь всегда вливалась В уста младенца с молоком; Впиталась в гены и осталась Горячей плотью всех веков;
Живым, благословенным кодом Страстей и разума племён… Я Словом сызмалу пленён, Взлелеянным моим народом.
И с ним идти мне до конца, Мимо измен, не пресмыкаясь… Родное Слово! – Вроде б, малость; Но без него, как без лица!
29 декабря 2001 г., г. Харьков

БЕРЁЗОВАЯ РОЩА
Песня
Душа устало ропщет – зовёт к берёзам в рощу. Они, как лик России – осмыслен и глубок. Берёзовая роща – целительная роща, Моей печальной Родины прелестный уголок.
А жизнь течёт нескладная – на счастье моё зарится; Хочу, как в тень прохладную, укрыться от тревог И тороплюсь к берёзонькам – застенчивым красавицам В целительную рощицу, в заветный уголок.
Я им тайком поведаю, как состязался с бедами,
Как еле-еле ноженьки с той битвы уволок,
А те, кто в близких значился, вдруг взяли да и предали,
И я поплёлся в рощицу, в укромный уголок.

Отчизна моя милая разрезана границами,
Сложить куски кровавые уж вызревает срок,
А чтобы безболезненно, так и во сне приснится мне
В краю, где есть берёзонькам и песням уголок.

Берёзовая роща – приветливая роща.
Без образа России прожить бы я не смог.
Берёзовая роща – пленительная роща,
Моей печальной Родины прелестный уголок.

8 – 24 июня 2002 г., г. Харьков

ЗВЕЗДОПАД
Над хатой Большая Медведица Нависла, и я невпопад Сказал: за крылатую мельницу Бросает огни звездопад.
Летят они доли мгновения –
Желания не загадать,
А жалко: теперь до забвения
Луне нас бодать и бодать.

Теперь Млечный Путь не опустится – Ни въехать туда, ни взбрести; Теперь даже Марья-искусница Не сможет ни печь, ни плести.
А надо бы стать попроворнее – Вернуть всё на круги своя, А то над притихшим подворием Не вздрогнет басами баян;
А то не найду я желанную
В краю голосистых цикад
И в ясную ноченьку пряную
К себе не введу в палисад.

Сорвись же, звезда отгоревшая, Замедли прощания стиль, Чтоб я загадал душу грешную Хотя бы от пепла спасти.
4 – 11 января 2003 г., г. Харьков
156

ХОДИ ПО ГРУНТУ – БЕРЕГИ КАБЛУК.
Тебе он – верный и надёжный друг: В дороге трудной может пригодиться, Как в дни болезни – врач и медсестрица.
Ходи по грунту... Из земли идёт Энергия и наполняет тело. Пиши стихи – пером гусиным, мелом, Чтобы душа стремилася в полёт.
Пари над грунтом – возвратишься в грунт И прорастёшь оттуда снова к свету, Когда иные навсегда уйдут С Хароном на ладье – тревожить Лету.
11 февраля 2003 г., г. Харьков

ХОРОШИ ВЕЧЕРА В КУРЕНЬКАХ:
Маттиолой закат пропах, Рыба плещет хвостом в пруду, Зажигает Господь звезду…
К нам соседи сошлись во двор – Задушевно течёт разговор.
14 февраля 2003 г., г. Харьков

ВСЮ ЖИЗНЬ КОГО-ТО УПРЕКАЕШЬ;
Ругая, чуть ли не визжишь, А жизнь – она ведь вещь такая: Как миг, коротенькая жизнь…
25 марта(?) 2003 г., г. Харьков

В КУРЕНЬКИ МНЕ ВСЁ РЕЖЕ ЕЗДИТСЯ –
Удалились они зело. Там в ночной тишине Медведица Околдовывает село.
Под Медведицей дремлет мельница, Крылья по небу распластав, А душа моя, как келейница, Поздним вечером ходит в сад.
4 октября 2003 г., г. Харьков

СУРОВОЙ МУЗЫ ЛИК
Суровым лик бывает и у музы…
Когда б народ мой волей стал велик,
Он разорвал бы угнетенья узы
И утвердил счастливый, светлый лик.
Ну а пока мы носим боль обиды
И слышим над собою властный крик,
Ловлю душой отчаянья флюиды;
И потому суров у музы лик.
10 ноября 2003 г., г. Харьков

ТЫ ВЗМАХНУЛА РУКАВОМ
Платья подвенечного –
Зазвенела серебром
Стёжка по-над речкою.
Я иду по ней спеша,
Чтоб тебя не выкрали.
И поёт моя душа
Золотыми фибрами.
7 (?)января 2004 г., 18 февраля 2010 г., г. Харьков

НИ СТАРЕТЬ НЕ БУДЕМ, НИ ПЕЧАЛИТЬСЯ –
Надо всем главенствует душа,
Словно лодка на волнах качается,
К берегу кочуя не спеша.
20 сентября 2006 г., г. Харьков

Я ХОТЕЛ БЫ В ГОРОД ПЕРЕВЕЗТЬ ДЕРЕВНЮ
С достославным именем, чудным – Куреньки:
Все бугры с яругами, всё раздолье древнее,
Все сады цветущие, травы и пеньки
Старые, трухлявые, помнящие дедушек,
Бабушек задумчивых и усадеб тварь,
И полей подветренных шелестящий хлебушек,
И июль с черешнями, и с лыжнёй – январь.
Я б хотел, чтоб ожили скрипом и кручением На полнеба с крыльями чудо-ветряки; Я б их, словно детушек, взял на попечение И приблизил к зеркалу дремлющей реки.
Копанки, колодези, пруд, объятый вербами, Я б хотел, чтоб рядышком были у меня, И чтоб малолетние по плотине бегали, В детство босоногое дедушку маня.
Вот тогда б душа моя полнилась гармонией, Не летели б клочьями связь и дух времён… Не смотри на исповедь, книгочей, с иронией – Я ж в тебя, хороший мой, тоже ведь влюблён.
5 октября 2006 г., 15 февраля 2010 г., г. Харьков

БЕЗМУЖНЯЯ
Разгулялась в чайнике вода,
Перегретый носик распыхтелся…
Приходи ко мне хоть иногда,
Если дома, милый, не согрелся.

12 октября 2006 г., г. Харьков

И ОПЯТЬ ТВОЯ ЖЕНА,
Кажется, обижена,
Будто кем-то сожжена
Жизнь её и… хижина.

18 февраля 2008 г., г. Харьков

СГОРАЯ ОТ СТРАСТИ,
Ветра завывают во мгле,
Бушует метель,
Надрывается загнанный странник,
А я у камина
Куняю, бока отогрев,
И капает мерно
Внучком недокрученный краник.

27 января 2010 г., г. Харьков

СТИХИ ДЛЯ ЭСТРАДЫ
Заслуженной артистке Украины А. П. Лесниковой*
Простите меня, Александра Петровна –
Я опоздал к Вам на тысячу лет:
Мой стих был незрел, недостаточно ровный,
Чтоб кто-то поведал: ?А Купин – Поэт!?

Простите, простите… Ведь мне и сегодня
Слова подходящие трудно найти.
И так же не знаю – отыщется ль сводня,
Которая скажет: ?А Вам – по пути?.

Но я обнаглел до такого соблазна,
Что сердце своё Вам в ладонях несу.
И нет мне управы, и нету мне глаза,
Как будто живу в непролазном лесу.

И вот заявляю почти без стесненья:
Порою стихи неплохие пишу:
Хватает мне чуткости, воли, уменья
Услышать народ мой и времени шум.

И было бы верно, когда б на эстраду
Рискнули Вы с ними однажды взойти.
Их слушали б в зале и были им рады –
Сияли бы лица, как пламенный тигль.

Лучились бы, хмурились и суровели…
А как же! В стихах есть и соль, и запал.
В них слышно, как грозно бушуют метели,
В них видно, как парень девчат целовал.

Прочтите стихи, Александра Петровна,
А я Вам суфлировать буду в углу.
В них всё рассудительно, искренне, скромно –
Прочтите для всех – на ветру, на юру…

21 апреля 2000 г., г. Харьков *Александры Петровны в прошлом году к сожалению, не стало, и стихи эти я ей так и не рискнул показать. – Н. К., 14 апреля 2009 г.

НА ПОБЫВКУ
Посвящаю В. В. Купину
Давай, Володя, съездим в Куреньки, Чтоб запахами детства надышаться. Сперва немного погостим у братца, Впитаем благодать его руки.
Как любим мы уют его двора, Приветливость жены, радушье сына. Твоей души давно там половина, Да и моей – освоиться пора.
А далее – дорога вдоль села Ведёт нас в незабвенные пенаты, Где ждут истосковавшиеся хаты, Где жизнь текла когда-то, весела.
Был жив отец твой и мои, мои… Им несть числа, ушедшим на погосты. Мы ехали тогда домой – не в гости… А как нам славно пели соловьи!
Как нас встречал раскатный звон цикад, Как вечером курлыкали лягушки И разговором тешили старушки, И каждый встречный был душевно рад.
Мы вновь пройдём по солнечным буграм К шелковицам, душицам, молочаям И, может быть, кого-то повстречаем И вспомним с ним далёкое ?вчера?.
Ну, например, как братец твой, смельчак, Слетел с горы, малюткой встав на лыжи; Его спросили: ?Коленька, ну как?? А он ответил: ?Во! Аж шерше дышит!?
Мы вспомним, как барахтались в пруду, В лапту играли и играли в прятки, Как от расплаты мчались без оглядки, Наворовав антоновок в саду –
У дедушки – с проворной пацанвой, А он грозил вдогонку строго-строго:
– Добро чужое кто учил вас трогать?!Вот уши надеру, тогда не вой!
Мы все углы деревни обойдём Вразвалочку, неспешными шагами. Потом нас мать приветит пирогами С каким-нибудь целительным питьём.
И мы взгрустнём – былого не вернуть… Но будем знать: пока ещё есть силы, В родимый край – благословенный, милый – Травою не покроется наш путь.
25 – 28 марта 2001 г., г. Харьков

ТАЙГА
Шибко расшумелись кедры,
Шишек набросали в кеды.
Ни обуться, ни уйти –
Кедром заняты пути.

16 ноября 2009 г., г. Харьков

АЛЕКСАНДРУ ПУШКИНУ
Ты взял дары у Данте, у Шекспира, У Байрона, у Гёте, у Рабле… Ты стал богат, – и зазвучала Лира Многообразьем звуков и ролей.
Старик Вольтер внушил тебе свободу, – И ты талант ничем не утеснял: Мог и шутить, мог и язвить, и оду Разбойнику сложить; на пьедестал
Поднять коня с Великим Самодержцем, И драму развернуть, и петь романс… Ты жизнь народа разумом и сердцем Постиг, воспел и восхищаешь – нас!
Ты просвещаешь и прозреньям учишь, Зовёшь быть другом Мысли и Красе; Ты за столом у нас – разливщик лучший, Ты – зажигатель споров и бесед.
Какой Язык тобою нам завещан! Что перед ним рулады соловья, Когда он слух ласкает милых женщин, Когда с ним в силе Родина моя?!
Ты к нам донёс огонь родных традиций, И праздников, и сказок, и потех, И светишься в глазах и в ясных лицах Учителя, строителя,… у всех!
21, 22 мая 2003 г., г. Харьков

ЧИТАЯ ПУШКИНА
Шумит знакомо дуб зелёный, Когда на печке мы лежим, Читая Пушкина влюблённо, Нарушив суточный режим.
Златая цепь звенит под дубом – Котейка музой увлечён: То сказочку слагает любо, То песенку мурлычет он.
Мелодия плывёт незримо, Пульсирует и плещет ритм; И сонно лампа у камина Туманным пламенем горит.
А где-то наверху, у лежня, Зверюшки жадные шуршат… Мы внемлем Пушкину прилежно, И думая с ним, и дыша.
27 мая 2003 г., г. Харьков

ДМИТРИЮ РАКОТИНУ
Занапастилось житейское поле –
Буйно взошли сорняки,
Лезут к порогу…. Давай их прополем.
Нам это дело – c руки.

Музы витают над нами незримо,
Ищут Парнасу рабов…
Что ж уповать, мой любезнейший Дима,
На их святую любовь?!

Пёрышки им оборви золотые,
Юным певцам раздари.
Пусть у них творческий дух не остынет
И в лихолетье – горит

Над мегаполисом, далями пашен,
Трактом, одетым в гудрон…
Нам же с тобою в сообществе нашем
Сеять и сеять добро!
7 декабря 2003 г., 15 марта 2010 г., г. Харьков

РУССКАЯ ПЕЧЬ
Это ж русский изобрёл Печь с названьем ?русская?… Ну умелец, ну орёл С лапой заскорузлою!
Знают лемки и еврей О таком открытии… Ну-ка, Ваня, обогрей Их перед отплытием!
7 декабря 2004 г., г. Харьков

ПАДАЮТ ЗВЁЗДЫ В ЛАДОНИ МОИ,
Свет излучая небесный,

А в буйстве сада поют соловьи –

Вечные витязи песни.

Лейся, мелодия, ладно звучи,

Всё пеленай лунным светом.

Милая, губы твои горячи,

Словно дыхание лета.

Я попытался придумать слова,

Рифмы, созвучные трелям,

Но поплыла во хмелю голова

По лингвистическим мелям.

Разве искусство – природе разгон,
Разве оно ей – подмога?!
Стих мой – пришелец с полей и лугов, –
Птичьи рулады – от Бога.

Лейся, мелодия, ладно звучи,

Всё пеленай лунным светом.

Милая, губы твои горячи,

Словно дыхание лета.

6, 7 января 2005 г., г. Харьков

ПОЗАБЫЛ ГОДАМ Я СЧЁТ…
Голубая-голубая
Под горой река течёт,
Берег песен огибая.
Здесь осока, вязкий ил, –
Там камыш грустит, задумчив.
Сколько строк ты сочинил
Поэтических, голубчик?
Много строк и много строф,
Но не выдал фолиантов
И не вышел за порог
Громыхать в толпу талантом.
Ах, какой там фолиант! –
Денег нет и на книжонку.
Потрясти я был бы рад
Прозаическую жёнку.
Но она – не банкомат,
Не властитель ресторана,
И метафор аромат
Ей – как ноющая рана.
Под горой река течёт,
Берег жизни размывая,
И душа моя ручьём –
Вслед, журчащая, живая!
5, 6 февраля 2005 г., г. Харьков

В КАЖДОМ ВРЕМЕНИ ЕСТЬ ОТДУШИНА:
Как бы ни были дни лихи, –
От предательства и малодушия
С головой ухожу в стихи.
Это край с голубыми далями,
Чистым небом, зарёй, рекой…
Если явь зажжена скандалами,
В музе я отыщу покой.
Сердце бьётся там в озарении Чьих-то тёплых, влюблённых глаз, И нисходит умиротворение Тихо, словно звезда зажглась.
И уже по волнам фантазии Уплываю за рифмой вслед К берегам несравненной Азии, В джунгли Африки, в Старый Свет.
Жемчугами цветут метафоры, – Строю образов светлый храм: Вдохновенье, как мёд из амфоры, Посылает Спаситель сам.
28 марта – 17 июля 2005 г., г. Харьков

КАКАЯ ХОРОШАЯ ОСЕНЬ!
По рощам и нивам октябрь
Пасётся, как гусь на покосе;
И я – не простыл, не озяб.
Иду, загребая ногами
Прильнувшую к травам листву,
И предков своих не ругаю,
Что в мире нескладно живу.
Сложилося то, что сложилось,
Что кто-то с небес диктовал,
Порой посылая то милость,
То давящий волю обвал…
Всё это потом усреднилось.
Неброский, негромкий, седой,
Молю, чтобы сердца ранимость
Не породнилась с бедой.
В душе ещё бродит закваска –
Активно творить и дарить…
Вершится прелестная сказка,
Плывёт серебристая нить.
4, 7 октября 2005 г., г. Харьков

В СЛАВЯНСКИЙ СОЮЗ!
В Славянском Союзе живётся счастливо Моей Украине. – Закончен кошмар; Отринут раскол, отступила руина, – Мы снова сильны, как недавно, как встарь.
И не скрывает великих симпатий К единству народа Всевышний наш Спас, И предки-герои Донской и Евпатий Благословляют из вечности нас.
А Волга с Днепром говорят, как и раньше, По-братски; и Неман им внемлет седой; И люди бегут от неправды и фальши, Проверив себя разобщенья бедой.
Всё злобное в наших страданьях сгорело, Развеялось пеплом, осело в траву… Пусть это – мечта, но созреет и дело; И я вас к нему беззаветно зову.
1, 7 января 2006 г., г. Харьков

БЕССМЕРТИЕ
Исчезнут раб и деспот всемогущий, И горлохват, укравший миллиард… Но долго-долго будет с нами Пушкин – Поэт-мыслитель, песнопевец-бард.
Пророчествам его мы чутко внемлем, Хорей и ямбы – повторяем вслух; За ним идём по необъятным землям, Где бродит сказка, где наш русский дух.
Вот Сивка-бурка встал передо мною, Вот Петушок на тереме поёт, Вот, окрылённый дерзкою мечтою, Гагарин отправляется в полёт…
Друзья, где Пушкин, – там светло и свято, Где горлохват, – там всё идёт на слом; Там – море слёз, там – выплески проклятий, Там созидатель стонет под хамлом.
24 мая 2006 г., г. Харьков

РАЗВЕ МОЖЕТ ПОЭТ УСТРОИТЬСЯ
В этой жизни, где бог – корысть?!
И в Великдень, и в Пост, и в Троицу
Будет он свой сухарик грызть.
Хоть и часто чеканит золото
Ярких мыслей, певучих фраз,
Лечит хвори сердец расколотых,
Подбодряя в невзгодах нас.
Он на путь наставляет истинный,
Ведь умеет прозреть насквозь
Годы, как перелесок лиственный,
Где бродить нам хоть раз пришлось.
Труд его даже в грош не ценится, –
Знать, властитель к искусству глух,
Как в лесной стороне поленница,
Как в глубоком яру лопух.
Потому и молчат издатели –
Им без прибыли ни на шаг:
На экстрим, на порно растратились,
Ну а тут что ни стих – душа!…
Откровенная, оголённая
Правда-матка без шелухи –
Купина моя опалённая,
Одолевшая плен стихий.
29 июля, 5 августа 2006 г., г. Харьков

СВИСТИТ СУРОК ПОД БУРЛУКОМ,
Свистит под Куреньками.
Кто с этой музыкой знаком,
Тот говорит с веками!
20 сентября 2006 г., г. Харьков

ЛУЧШЕЕ ОСТАЛОСЬ ПОЗАДИ –
Молодость, и девицы, слава…
Но о них, дружочек, не зуди:
Ждёт тебя и в старости забава.
9 декабря 2007 г., г. Харьков

В ДНИ РЕЗНИ СПАСУ ЕВРЕЯ,
Напою и накормлю,
И в ненастье обогрею,
И здоровья намолю.
Но пока над нами реет
мир,
Ты расспросить рискни: А известно ль всем евреям О резонах той резни?
4 октября 2006 г., 24 марта 2010 г., г. Харьков

ОПЯТЬ ПРИШЛА ПОРА ОСЕННЯЯ,
Луна склоняется рожком.
В ней образ юного Есенина,
В ней и Ракотин, и Божко;
И вся словесность всероссийская – От Игоря до наших лет: Метафоры Максима Рыльского, Зарьяна гневный триолет….
Плывёт луна, в моих анапестах
Купаясь, сея серебром.
Друзья, хочу и я разлаписто
Делиться словом и добром…
18 августа 2007 г., г. Харьков

НЭНЬКА ХОЧЕТ ЛЕСА,
Нэнька хочет газа, –
Всё это осталось
В Северной Руси.
Нас разъединила
Жадности зараза…
Ничего ты, нэнька,
Больше не проси.
9 декабря 2007 г.,г. Харьков

ПОЭТ, УТАПТЫВАЙ СТИХИ,
Как в старину саман топтали.
Не уплотнишь, тогда едва ли
Я отличу их от трухи.

Водицу выдави из них – Пусть не ликуют водохлёбы. И мне не нужен мокрый стих… Я поперёк дороги лёг бы,
Чтоб не дошёл он до трибун, Бессмысленный и легковесный. С таким пускай пасёт табун Акын, кобылам лишь известный.
9 июня 2008 г., г. Харьков

МНЕ ХОЧЕТСЯ, ЧТОБ ДАМЫ НЕ КУРИЛИ –
Как ни крути, к беде ведёт табак.
Уж лучше б нефтескважины бурили –
Пылали бы их лица, словно мак,

Алели б губы сладострастным блеском…
Ломали б копья из-за них мужи,
И выползала б жизнь из скуки пресной
Ловить удачу, сказку сторожить.

Но всё не так: пыхтит губа-жестянка,
И серое скукожилось лицо,
И жизнь у этой женщины – времянка
С печальным и мучительным концом.

5 ноября 2008 г., 17 марта 2010 г., г. Харьков

КУРИШЬ, ДУРА, ЮНАЯ, КРАСИВАЯ –
Ох как жаль – недолго будешь жить: Ляжет твердь на грудь твою массивная, В плоти червь-могильник задрожит.
Растолстеет он, а ты рассыпишься, Миру дочь и сына не родив… Что смеёшься, глупая, что лыбишься, Зеленея словно крокодил?!
21 декабря 2008 г., г. Харьков

ЧТОБ ВЫРАЗИТЬ МНОГО, И НАДОБНО МНОГО:

Тугих двадцать строчек и Бога подмога. Но Бог помогает лишь только тому, Кто светом таланта насилует тьму.
27 января 2009 г., г. Харьков

ОБОЙДУСЬ В СТИХАХ БЕЗ МАТА,
В жизни злой – без табака: Я и так силён, как атом, Озаряющий века.
29 января 2009 г., г. Харьков

АЛЕКСАНДРОВСКИЙ СКВЕР
Шумит фонтан у солнечного храма,
Гудят шмели в медовых цветниках,
И просится поэзия упрямо
В сердца людей. И дочка на руках

Улыбкой озаряет душу мамы,
А на укромной лавочке в тени
Старушка тихо коротает дни,
Управившись с житейскими делами.

Я заглянул сюда набраться сил –
Здесь столько света, столько здесь покоя!
Меня в объятья этот сквер впустил,
Чтоб я экспромтом сочинил такое…

14 августа, 13 октября 2009 г., г. Харьков

КОГДА ПРИДУТ НЕСКРОМНЫЕ СТИХИ,
Я их стружу, потом деру им уши, Чтоб не были к страданиям глухи, Чтоб не трещали, а старались слушать.
10 декабря 2009 г., г. Харьков
Отход невежды – превращенье в прах,
Смерть гения – исчезновенье мысли.

2010-й год


КОГДА ЗА ОКНОМ ЗАВЫВАЕТ И СТОНЕТ МЕТЕЛЬ,
Ты жаждешь того, что в руке встрепенётся огнивом, И пьёшь как в награду горячих объятий коктейль, И амплитудой скрипит половица пугливо.
3 февраля 2010 г., г. Харьков

А. М. ГУТОРОВУ
Держитесь ныне веселей,
Наставник наш. На пятый русский
Зовём мы Вас на юбилей –
Филологический капустник.

Мы благодарны Вам за всё,
Чем Вы нам юность озарили
И помогли расправить крылья…
Мы людям этот свет несём.

В запасниках уж тридцать пять –
Неповторимая эпоха,
Где было и тепло, и плохо…
Но вместе, вместе мы опять,

И память вновь на вираже!
Учитель, все дела забросьте;
Идите к нам – здесь рай душе,
Здесь молодость стучится в гости.

7 апреля 2010 г., г. Харьков

А Я ИДУ СВОИМ ПУТЁМ –
Курится, дыбится дорога,
И кто-то подставляет ногу,
Но я… иду своим путём.

Туда, туда – за окоём…
Споткнусь вдруг и расквашу рожу.
И скажет друг: ?Будь осторожен!?.
И я иду… Своим путём!

28 февраля 2010 г., г. Харьков


Из книги для детей ?ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ?
К ЧИТАТЕЛЮ
Дорогой юный друг! Прочти как знак глубокого уважения и любви к тебе эту поэтическую книжку. Ты, надеюсь, знаешь, что в 1945 году отгремела самая жестокая на Земле война. В селе Куреньки бывшего Ольховатского района Харьковской области, как и по Советскому Союзу, сразу после неё был неурожай и в течение двух лет – голод. Одни люди старались преодолеть его упорным трудом, а такие, как Моцак со своей бандой, занимались грабежа-ми и вели разгульную жизнь.
5 декабря 1946 года мела метель – и мой отец, который утром ушёл на машинно-тракторную станцию в райцентр ремонтировать тракторы, домой к вечеру не вернулся. Бандиты узнали об этом, вооружились ав-томатами, обрезами ружей и ворвались в наш дом, стоявший на краю села. Они забрали и унесли с собой всё съестное, постельные принад-лежности, не оставили пятидетной семье ничего из одежды и обуви.
17 декабря, после пережитого ужаса, мама родила шестого (из оставшихся в живых) ребёнка. То есть меня. А летом отец перенёс хату в центр села. Но и тогда беды не миновали нас. Когда мне было четыре годика, во время сильной грозы молния ударила в соломен-ную крышу избы и сожгла её. Всё лето в доме стояли железные боч-ки, а в них через отверстия в потолке бежала дождевая вода.
Потом, кроме голода и холодов, были в моём детстве и другие испытания. То на меня нападал драчливый петух, то коза, то колхоз-ный бугай, а то даже гусыня, сидевшая на яйцах, ухитрилась за язык укусить. Но это всё, конечно, пустяки по сравнению со смертями самых близких людей. К пяти годам у меня уже не было младших братика и сестрицы, к девяти – отца, а к десяти – и бабушки.
Как бы ни трудно тогда жилось, я не озлобился и любовь к детству пронёс через всю жизнь.
С нежностью вспоминаю своих ровесников. Тех мальчишек и девчонок, с кем играл в увлекательные игры, купался в копанках и пруду, летал на санках и лыжах с горы, ходил в лес за земляникой, пас коров и гусей, катался на вращающихся крыльях ветряка, лазал через окно в клуб на киносеансы, возил с поля на ток зерно…
Выплывают из памяти добрые лица стариков и старух, стро-гие – взрослых мужчин, которые гоняли нас, ребятишек, за наши шалости. Вспоминается весь растительный и животный мир отчего края, озвученный трелями соловьёв, поднебесными песнями жаво-ронков, кукованьем в Василёвом саду кукушки, предсказывавшей нам продолжительность наших жизней…
Люблю своё детство, люблю тебя, курносый, босоногий и ве-сёлый народ. Ты в юной поре, как правило, прост и доверчив, не озлобляешься из-за житейских трудностей, говоришь то, что ду-маешь, открыт к добру и дружбе, не помнишь непреднамеренных обид и не носишь за пазухой камни…
Именно тебе я посвящаю этот поэтический сборник. И наде-юсь, что ты поймёшь и те стихи и прозу, мораль, которых не ме-шало бы усвоить и взрослым дядям с тётями.
С искренней дружбой к тебе Николай КУПИН 15 декабря 2002 года, г. Харьков

МАЛЬЧИШКИ
Утро серое, как волчица, Травы бархатные – в росе. Сладкий сон ребятишкам снится, Но не всем.
Пятилетние…. Этим просто ведь: Сладко дрыхнут без задних ног. Детям – восемь. – Спешат, курносые, На урок.
Чувство первой любви – заветное; Над калиною губ – пушок. – Стали мальчики шестнадцатилетние За станок.
Я – мальчишка в военной форме; Ранью мне – не сомкнуть ресниц. Спите, мальчики! – Я – в дозоре: Охраняю покой границ.
10 декабря 1967 г., г. Кировоград

ЛАСТОЧКИ
Что щебечешь, ласточка,
Под окном моим?
Видишь: я не ласковый,
Строг и нелюдим;

И к тебе, непрошеной,
Выглянуть мне лень
Головой взъерошенной
В стёкол голубень.

За окном средь зелени
Белый пух висит
И, как угорелые,
Носятся такси.

Что ж ты ищешь, ласточка,
В этой суете?
Иль тебе не страшно
За твоих детей?

Выпадут детёныши
Из гнезда,
На отмостку шлёпнутся,
И – беда.

За окном под лампочкой
Клён ветвист.
Пролетают ласточки –
Крыльев свист.

14 июня 1969 г., г. Харьков

ДОМОВОЙ
Помнишь, Вовка: в тёмных сенях Ты забыл рассудок свой, Когда мордою в колени Тупо ткнулся домовой?
Не кусал и не царапал,
Не картавил и не выл
И своей косматой лапой
Он тебя не придавил.

И зелёными глазами
В темноте не ослепил,
И за что-то в наказанье
По губам тебя не бил.
Отчего же мигом в пятки
Вся, вспотев и чуть дыша,
Спряталася без оглядки
Робкая твоя душа?
Домовой – лихой отшельник! Как же ты, Володя, смог Сцапать гостя за ошейник, Запроторить за порог?
За порогом хоть потёмки,
Но уже не темнота –
Смотрит на тебя сестрёнка
С удивлением у рта.
Даже паучок горбатый
Удивился с потолка:
Почему Володя в хату
Из сеней втащил телка?!
1 февраля 1983 г., г. Харьков

КОШАЧЬЯ ЛОГИКА
Опрокинул котёнок кувшин – Разлилось молоко во всю ширь. Виновато глядел котофей На огромный молочный ручей.
Виновато глядел и вздыхал: Ах какой я несносный нахал! Уж намнёт мне хозяйка бока, Не видать мне теперь молока.
Но мяукнул на печке отец:
– Разве так поступает храбрец?!Если уйма у нас молока, Побыстрей его нужно лакать.
Нет вкуснее напитка, сынок; Ну, пожалуйста, сделай глоток. – Насмерть здесь нас никто не забьёт: Кто ж от крыс и мышей их спасёт?!
11 июля 1983 г., г. Харьков

САМАНТА СМИТ
Саманта Смит шагает по Артеку – Улыбка солнцу крымскому сродни. Идёт на пляж, идёт в библиотеку; И сколько с ней весёлой ребятни!
Она всерьёз тревожилась о мире, Задумала письмо писать в Москву… Кто ж сплетни допустил к её квартире? Кто грязную распространял молву?
Девчонку страхом отравить хотели, Но вот она уж по Москве идёт. – У Мавзолея ели голубеют, Над Мавзолеем – голубя полёт.
Такси к вокзалу грациозно мчится, В роддоме пеленают малыша… Москва такая ж мирная столица, Как у Саманты – мирная душа.
Ты расскажи, Саманта, детям в школе, Что ты читала в мыслях и глазах Максимки, Игорька, Наташи, Оли… Об этом надо толком рассказать.
Мы к миру шли через войну и муки, Через Сиваш, разруху, недород; В работе тяжкой не жалели руки, За правду поднимали свой народ.
Мы люди мирные, надёжные, простые И ядерных конфликтов не хотим, А если в караулах ночью стынем, То – чтоб не повторилася Хатынь.
Саманте по душе мишутка-комик (В московском цирке – карнавал зверят). Ты расскажи, Саманта, всем знакомым, О чём куранты над Кремлём звенят.
21 июля 1983 г., г. Харьков

ДВА ПУДЕЛЬКА
Двух братиков, двух малых пудельков В ладонях держит мужичок невзрачный. И кажется: подобьем мотыльков Порхает грусть в глуби зрачков собачьих.
Мужик молчит, и он уверен в том, Что купят кобельков и без рекламы. Их утром покормили молоком И отлучили от собаки-мамы.
Теперь их вовсе разлучить хотят… Теряют и собаки равновесье, Когда их, как породистых котят, Распродают по городам и весям.
Сначала будут кобельки скулить И тосковать, и забиваться в угол, Пока неясных ощущений нить Не превратится в догоревший уголь.
Ну а потом от ласки и тепла Они забудут, что играли вместе И что у них когда-то мать была… И снова возвратится равновесье.
С любовью будут их чесать и мыть, Прогуливать и вывозить на дачу; И будут братья модниками слыть На ежегодных выставках собачьих.
И умно ли их за красу судить? И разве их мещане лишь лелеют? Попробуйте порог переступить – Они характер показать сумеют.
Два несмышлёных брата-пуделька Сидят в ладонях, будто на качалках. Их можно покормить без бутылька… И – не беда. Но всё же мне их жалко.
1 августа 1983 г., г. Харьков

ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ
Карусельный мишка, карусельный Проплывает в воздухе весеннем. У медведя малого на спинке Расцвела улыбкою Маринка.
А за мишкой следует волчишка (Не боятся серых ребятишки), И садится на него, как пташка, Лёгкая, забавная Наташка.
А за волком – рыжая лисица. На лисице – мама Таня мчится; С Патрикеевной она сдружилась, Чтобы голова не закружилась.
За лисицей, словно всадник в поле, Скачет на зайчонке папа Коля. Вид его ну просто пилотажный, Удалой, торжественный и важный.
Все мы, все в круженье карусельном Светом переполнены весенним. И призыв по голубой планете Рассылает шаловливый ветер:
Карусель остановить не смейте, Если рады взрослые и дети. Правит каруселью не проказник, А весёлый первомайский праздник.
3 марта 1984 г., г. Харьков

КОЛОРАДО
Колорадо, Колорадо…
Не бывал там и не надо;
Хоть признаюсь откровенно:
Побываю непременно.

Побываю, побываю – Всех жуков поубиваю; Всех на солнышко – за ножку, Чтоб не портили картошку.
Колорадо, Колорадо… Океан мне – не преграда: Оседлаю черепаху – По волнам пущусь без страха.
Ты плыви, плыви, Тортилла,
Ноги мне не промочи,
Чтобы здравия хватило
Фантазировать в ночи.

18 сентября 1985 г., г. Харьков

ТАРАКАНЫ
Там, где в шкафчике стаканы И конфетницы стоят, Маршируют тараканы, Строевым шагают в ряд.
Тараканы, тараканы, Вы, пожалуй, не алканы; Вы, скорее, сладкоежки – И начальники, и пешки.
Командиры-тараканды Любят отдавать команды, Рядовые таракашки Кофе разливают в чашки
И на цыпочках вприпрыжку Преподносят, спины гнут, – Хитроумные интрижки Иногда они плетут.
Между них есть тарачата – Вездесущие девчата. – Таракандам-командирам Достают экстрамундиры
И приносят для прочтенья Модных детективов муть, В дни рожденья – со значеньем Дарят модную ?фирму?.
И живут они не клято И ничуточки не мято, Ну совсем по-тараканьи – Гриши, Миши, Тани, Ани…
Я, возню ту наблюдая, Негодую, не молчу: Тараканда-негодяя Как могу, так и учу.
Дармоед солиден рангом, Как его же аппетит, Потому-то бумерангом От него всё и летит.
Так, расплачиваясь шишкой, Ссадиной и синяком, Я воюю с тарачишкой, Чтоб ты не был с ним знаком.
3 октября 1985 г., г. Харьков

СЕМЕЙНАЯ ДРАМА
Это же сплошная драма! Говорим не для прикрас: Мама, словно пилорама, Пилит, пилит, пилит нас.
Пилит дочку, пилит папу, Пилит старшую сестру: То не так одел он шляпу, То не так ведём игру,
То калякаем не к ладу, Или кушаем не так, То мы клянчим шоколада, А он стоит не пятак;
То мы бегаем к подружкам… – Мама пилит: ?Совесть есть?! Вы же там, как погремушки, – Это людям надоест?.
Наша мама – славный плотник: Мы в опилках с головой. Папа наш высокий, плотный, Но и он едва живой.
Мама хочет, чтобы дочки Выросли, как ангелочки; Мама хочет видеть папу Ну, таким же, как себя,
И на этом ставит точки, Словно в вазочки цветочки.
Мы ж по-прежнему упрямы, Как и тысячи ребят… Нас воспитывает мама И ругая, и любя.
18 октября 1985 г., г. Харьков

МЫШОНОК
Шасть мышонок в рундучок! – Лучше нет кормушки. Серый у него бочок, Серенькие ушки.
Ну хотя бы белый ус Или белый хвостик. – Я б сказал: ?Вот это вкус!?, Пригласил бы в гости.
Поболтать нелишне нам Про своё житейство; Но не тут-то: грызунам Не до компанейства.
Всё они грызут, грызут, Раздаваясь в теле. Понукает ими зуд – Жажда накоплений.
Ну, мышонок (будь ты жив!), Как трудился пахарь! – Ты ж, мешок распотрошив, Всё пускаешь прахом
И от кошки, чуть дыша, Прячешься с опаской… Ах ты – серая душа, Алчущие глазки!
16, 21 октября 1985 г., г. Харьков

ПРИТЧА О ХИТРОЙ ЛИСЕ
Лиса дремала на боку –
Вдруг слышит – в хуторах
Кричит петух: ?Ку-ка-ре-ку-у!?
А голосище – страх!

Так распалил он аппетит,
Так он в нутро проник,
Что вот лиса уже летит
Через лесок, родник,

Через левады и сады –
Туда, где пел петух,
И нюхом тонким, молодым
Куриный слышит дух.

Уже и слюнка потекла,
И нападать пора,
Но окна, словно зеркала,
Лисе: ?Вон – конура!?.

А в конуре – лохматый пёс,
Громадный пёс Барбос.
В глазищах у него – вопрос;
И вздрагивает нос.

И тянет воздух он в себя,
И уши наострил.
Лиса как прыгнет от плетня
И – драпать, что есть сил.

От страха мучилась полдня,
Но, волю сжав в кулак,
Она сказала: ?У плетня
Не тот, не страшный враг.

Возьму перехитрю его –
Он глазом не мигнёт?.
Лисицы – это ведь народ,
Что лжёт, но всласть живёт

И, лицемеря, лебезит…
Но, напустив душку,
В загривок острый клык вонзит
И львице, и быку…

И вот – намазалась смолой
И – шасть в листву под куст!
Лиса сама уж куст живой,
Четвероногий куст.

Сверкая золотой листвой,
Она твердит: ?Пора.
Теперь-то Петя будет мой…
Плевать, что – конура!..

Я славненько подзакушу,
Как петушок, спою;
Вот только прежде задушу
Вкуснятину свою?.

Она обнюхала плетень,
Нашла в плетне дыру
И тихо поползла, как тень…
(Плевать на конуру!).

Шажок – и пауза, шажок –
И отдых под листвой.
Пёс зарычал. И вдруг – прыжок!
И вот клубок живой

Заколесил, запрыгал, гвалт
Безумный расплескав.
Клочками шерсть, кровь и листва
Летели от клубка.

От страха Петя – Пышный Хвост
Забился на насест,
Хоть знал: пока живёт здесь пёс,
Его никто не съест.

А хитромудрая лиса,
Познав битьё и стыд,
Рванула, рваная, в леса,
И след её простыл.

3 ноября 1985 г., г. Харьков

ПАУК
У паука была мука,
Соления и квас,
Мешка четыре чеснока,
Говядины лабаз.

Творог был и швейцарский сыр,
Изюма туесок;
В кладовке – сало и кефир,
И сахарный песок.

От сочных яблок гнулся сад;
Кишел в пруду карась…
Паук копил. Входя в азарт,
Любил на книжку класть.

А больше – зашивал в чулок,
Заматывал в клубок;
В камин замуровал чуток,
А мелочь – в коробок.

И тот, кто у него просил
Яйцо или кулич,
Назад и долг свой приносил,
И ставил магарыч.

И жизнь у паука была,
Вы думаете, – мёд?
Да нет.– Башка по кругу шла;
А сам ни жив, ни мёртв

Дрожал над каждым пятаком –
И день, и ночь считал.
Свой дом он увенчал замком;
Сетями обрастал…

Однажды наш паук решил
Залезть на потолок. –
Залез – и муху задушил,
И завязал в чулок.

Потом решил на комара
Набросить узелок.
Ну а комар, хоть и хворал,
В плену пропасть не мог.

Он жалким писком выдал страх: – Плохи мои дела! – Хозяйка веником – шарах! – И паука смела.
Подправила его в совок И – в мусоропровод! Так навсегда паук умолк, – Молва о нём – живёт.
8 декабря 1985 г., 12 января 1986 г., г. Харьков

ГРЯЗНУЛЯ
Малыш не мыл свои ботинки, Не мыл он руки и лицо. И две нечесаные свинки К нему являлись под крыльцо.
Он к ним спускался неуклюже.
– Хрю-хрю! – здоровались ониИ вместе устремлялись к лужам, Стремглав – попробуй, догони!
Они купались, кувыркались, Бросали грязью в лягушат, Визжали, хрюкали, покамест Не зазвенит у них в ушах.
Потом на пыльную тропинку Спешили по-над камышом Две не причёсанные свинки В соревнованье с малышом.
На огороде рвали репку, Немытой отправляя в рот, И набивали крепко-крепко Ненасыщаемый живот.
Ложились грязными в постели, Расчёсывали цыпки в кровь. Потом, когда уже храпели, Им снились тыква и морковь.
Когда с перин они спускались,
Хрустели дружно бурачком…
Свинушки свинками остались,
Малыш-грязнуля – стал хрячком.
21 декабря 1985 г., г. Харьков

ЛЕТУЧАЯ ЛИСА
Если б крылья были у лисы,
Не было б ужаснее осы:
Тявкала б она, хвостом мела,
Поднимая к небу два крыла.

Полетав, бросалась бы с небес,
Страшная, как самый страшный бес.
Как бы она падала в кисель?
Разве бы дружил с ней толстый шмель?
Разве бы звенела зверь-оса,
Подпевая птичьим голосам?

Ни за что на свете, ни за что б
Не спустилась тихо на листок
И целебного напитка из цветка
Не сумела б сделать ни глотка.

Падала б она на петухов,
Загрызала бы до потрохов.
Да и мне без зонтика пройти
Были бы заказаны пути.

Если б были крылья у лисы,
Я б охотно сало ел и сыр,
Чтобы быть хоть капельку сильней,
Чтобы посмелей сразиться с ней.
Вот тогда б задумалась лиса:
Не на камень ли нашла коса?!

29 декабря 1985 г., г. Харьков

С НОВЫМ ГОДОМ!
Папа, мамочка, Маринка,
Просыпайтесь! – Дед Мороз
Вам под ёлку мандаринки
И батончики принёс.
Хоть люблю я шоколадки,
Угостить и вас хочу.
Вот Марине, маме, папке…
Остальное – смолочу.

Ты же, папа, молотилкой
Неспроста меня зовешь;
Шоколадки с золотинкой
Хоть не часто, но даёшь.

Говоришь: вот это скушай,
Остальное – завтра дам,
Чтоб не стала я старушкой
В юные свои года.

Чтобы зубики белели
У меня во рту, как мел,
Чтобы сгрызть они сумели,
То, что зайчик не сумел.

Поднимайтесь, посмотрите,
Как игрушечки горят,
Как две белочки на нитях
Вздрагивают и парят.

А Мороз-дед, между прочим,
Вновь под ёлку притащил
Всякой всячины мешочек
И Снегурку пригласил.

С ней мы хоровод поводим,
И сыграем, и споём…
Дорогие, с Новым годом!
Пусть нам счастье светит в нём!

6, 7 января 1986 г., г. Харьков

ЖАДИНА
Знал я в лагере Андрюшку – Он со мною рядом спал, В пухлую свою подушку Часто сладости совал:
То тайком положит пряник, То печенье, то ?Дюшес?, И от радости воспрянет –
Тихо спрятал – тихо съест.
Ждал, когда погаснут лампы,
Мальчики когда уснут…
Тут и начинал неладный,
Тайный сладкоежкин труд.
Как телёнок вымя матки,
Барбарисины сосал,
?Золотинкой? шоколадки
Под подушкою шуршал;
И считал он, что об этом
Неизвестно никому…
Но однажды за обедом
Все подсунули ему
Кисели. А мальчик Вася
Встал и вежливо сказал:
– Пей, Андрюшка, напивайся,Чтобы ночью не сосал.
С 21 на 22 декабря 1985 г., 16 января 1986 г., г. Харьков

ДЕВОЧКА И ЛУНА
Я видела в небе не птичку,
Она не летела – плыла;
Светилось и плыло яичко,
А мне говорят, что луна.
Да разве луну в сковородку
Поджарить плеснёшь наяву?!
Вот сяду в небесную лодку
И за яйцом поплыву.
22, 23 января 1986 г., г. Харьков

ЗАМЕЧАНИЕ СЕСТРЁНКЕ
Ни ?Привета?, ни ?Крокета? Я не дам тебе за то, Что ты ходишь по паркету, Не разувшись и в пальто.
Ты же знаешь, что негоже Невоспитанной расти… Есть прихожая – в прихожей Раздевайся; и проси
Карамельку, шоколадку, Лимонада отхлебнуть… Если хочешь кушать сладко, – Потрудиться не забудь.
23 января 1986 г., г. Харьков

ВЕСЁЛЫЙ ЛЫЖНИК
Бежит, бежит на лыжах Весёлый малышок, Ветра на палки нижет, Снега зовёт в мешок,
Синицам шлёт приветы, Насвистывает марш… Его я заприметил И взял на карандаш.
И вышел славный мальчик, Бегущий сквозь метель Туда, где скачет зайчик, Где спит под снегом ель;
Где в сказку можно верить В объятьях тишины, Где птицы все и звери Ждут солнца и весны.
23 января 1986 г., г. Харьков

АЖ СЕРДЦЕ ... ДЫШИТ
С крутой горы, рассекая встречный ветер, мчатся на лыжах мальчишки. Мало кто до-езжает до подножия – падают. Стрелой летит самый меньший из них – трех-летний Коля. Глубокие, выше колен, валенки не дают крохотульке упасть. На самом дне балки возбуждённые друзья спрашивают его:
– Ну как, Коля?
На ресницах у малыша обильно серебрятся слёзы, словно румяные яблоки, горят щеки.
– Аж шершэ дышит, – шумно вырывается у него ответ, кажется, из самой глубины рас-палённых легких.
6 декабря 1979 г.

ЛЯГУШКА
Под горой жила лягушка
Цветом, словно крокодил.
Ту лягушку, как кукушку,
Я послушать приходил.

Зеленушка заливалась Песней ?Ква?, частушкой ?Ква?, И певуньей восхищалась Босоногая братва.
Но однажды в зеленушку
Кто-то камнем запустил.
Как жалел я ту квакушку:
Сорок дней о ней грустил!

7 июля1986 г., г. Харьков

ПОЕДИНОК С КОЗОЙ
Погнал я дядиных овец
В отару поутру –
Вдруг вижу: будет мне конец –
Смерть мчится по бугру.

Несётся прямо на меня
Коза – огонь и гром,
Кольцом в ошейнике звеня;
А я всё под бугром

Стою – и в грунт не провалюсь,
И смыться не могу,
И, каменный, шепчу: ?Люсь! Люсь!?,
А та ведь – ни гу-гу.
Пригнула голову, рога
Направила мне в грудь –
Не для того, чтоб напугать,
А чтоб насквозь проткнуть.
– За что? Провинность в чём моя?Дай, дереза, ответ.
– За то, что рыжий, как и я…Других вопросов нет?

Коза, конечно, – не бугай…
И я изо всех сил
Схватил зверюгу за рога
И наземь повалил.

И отпустить её боюсь:
Смешает ведь с землёй.

– Зачем ты так взбесилась, Люсь?Что, милая, с тобой?
Я, кажется, ещё дрожал,
Как тень от огонька;
Но тут мой дядя подбежал
И дал козе пинка.

5 апреля 1987 г., г. Харьков

УТРО
Я проснулся и выглянул, сонный, в окно: Под деревьями в скверике стынет стекло. – Это лужа; в неё превратились снега – В тонкий лёд осторожная ткнулась нога.
Ходит мальчик с собакой и палкой стучит В лёд весенний, который упруго молчит; Гонит Шарика он на застывшую гладь – Собачонка, скользнув, поспешает удрать.
А потом сам, осмелясь, ступает на лёд. – Лёд прогнулся – фонтан из-под корочки бьёт.
Испытатель – мальчишка; искатель, шалун. – Нынче лужу, разведав, перешагнул, Завтра двигатель он соберёт, аппарат И машину построит, что хоть на парад.
Он посеет хлеба и напишет стихи, Грудью встанет навстречу разгулу стихий. Верю в парня такого, как в солнце и дождь… Не брюзжи понапрасну: ?Не та молодёжь!?
1 апреля 1987 г., г. Харьков
192

МУХА
Если муха села на нос, Не впадай в излишний пафос, Не ищи к ней интереса – Цокотуха – не принцесса.
Не в парче к тебе явилась, Не улыбкой расцвела. Ну скажи о ней на милость: Чем с ума тебя свела?
Ел ты нынче шоколадки, Шибко вымазал свой нос И спасался без оглядки От преследованья ос.
Ну а муха-зеленуха Похитрее их была: Пожужжала тихо в ухо И доверье обрела.
А теперь сидит вальяжно, Как царевна, на виду И смакует очень важно Дефицитную еду.
27 сентября 1991 г., г. Харьков

ПОМИДОРЫ
Как у бабушки Федоры
Покраснели помидоры,
Налились томатным соком,
Располнели ненароком.

Крутобоки! Как в кроватке,
Прямо на земле лежат.
Ходит бабушка по грядке –
Собирает урожай.

И натомит, и насолит,
И отведает салат,
И отправит внучке Оле
В славный город Красноград.

А ещё вон сколько много! Что же – выбросить всё в яр? – Ведь длинна, трудна дорога В Харьков – на пустой базар.
Гладит бабушка мозоли И морщины на руке… Ну доколе же, доколе Жить мы будем в тупике?
27 сентября 1991 г., г. Харьков

ЗАГАДКА
Чаще он живёт в лесу, Шприц имеет на носу. Ночь глуха, округа спит – Он летает и звенит.
Если он не сыт с утра, Опасайся, детвора: Внаглую, совсем без спроса Сядет вдруг на кончик носа
Включит жадный свой насос, Станет, словно бензовоз.
Всюду платят донорам Хоть какой-то гонорар, Только этот паразит Даже не благодарит.
Знает гостя стар и мал… Кто это, друзья?
– Комар!
29 сентября 1991 г., г. Харьков

ТРАМПЛИН
Ах, как летали мы с горы
На лыжах в Куреньках!
Навстречу – снежных звёзд порыв,
Свист ветра у виска.

А под крутой горой трамплин
Бросал нас, как батут.

Он волю нашу укрепил,
Спасал и от простуд.

Он радость озорных потех
И бодрость придавал;
Бывало, что под дружный смех
Сражал нас наповал.

Валились в малу-кучу мы,
И шапки иногда
Катились в царствие зимы –
На синий лёд пруда.

Тут завершалася лыжня,
Искриста и бела…
Трамплин тот выбросил меня
Надолго из села.

27 октября 1991 г., г. Харьков

ГРОЗНЫЙ КОТЁНОК
Я – недавно из пелёнок, Но схвачу добычу вмиг. Разве я простой котёнок? Тигр!
27 октября 1991 г., г. Харьков

ДЕФИЦИТ
– Где ты ампулы берёшь? – Спрашивает Даша.
– Там, где обитает Ёж…А возможно, дальше.
– Где тетрадку ты купил? – Удивлён Данила.
– Там, где дремлет крокодилНа песке у Нила.
– Где носки ты раздобыл? – Вопрошает Алик.
– Где не вор и не дебилГосподин начальник.

– Где достал ты бутерброд? – Плачется Варвара.
– Там, где трудится народ,Позабыв о чварах.
21 декабря 1991 г., г. Харьков

ГРАНАТ
Коня называли Гранатом, –
Не знаю и почему.
Как нравился он ребятам!
Как нравились мы ему!

Каштановая щетина
Лоснилась на нём, как шёлк.
Мы лезли коню на спину –
Случалось, и голышом.

Мы были, как те козявки,
А он и высок, и юн;
Носился, – аж плечи зябли,
Вставал на дыбы, как вьюн.

Пригоним, – впрягут в бестарку –
И возит Гранат корма,
Как будто какой бездарный
И, в общем-то, задарма.

Ну разве что кучку сена
Дадут ему и овса,
Чтоб конское сердце пело
И слюнку пила овца;

Да и воды криничной,
Эдак – ведёрок пять,
И соли кусок приличный –
На отдыхе полизать.

Рабочей он был скотиной,
Но с детями – неразделим:
Залезешь ему на спину –
И вот ты уж – пуп земли;

Сидишь, а тебе завидуют Уже не овца, а все… Гранат нам был вроде идола В забавах, да и во сне.
3 марта 1992 г., г. Харьков
ЕЖИ
Не в траве, не во ржи, А в листве сопрелой Шебуршали ежи В голубом апреле.
В Василёвом саду Солнце было в силе – У села на виду Мы ежей ловили.
Ай да ёж! Ты мне мил, Славный мой клубочек. Сколько ж ты наплодил Сыновей и дочек?!
Симпатичны у них Умные мордашки; Так и просятся в стих, Как в букет ромашки.
Игл я не боюсь – Я подставлю руки, Да и ты, ёж, не трусь, Развернись – похрюкай.
– Может песенку спеть?
– Я б усердно слушал,Да тебе ведь медведь Наступил на уши.

По весне миражи У черешен, вишен… Ах, да это ж ежи На прогулку вышли!
8 января 1994 г., г. Харьков

ГЛУХАРИ
Пацанов назвали глухарями. Что теперь, дружок, ни говори – С цыпками на коже, с волдырями По низу гуляют глухари.
С берега лягушек забросают Комьями засушенной земли И уже барахтаются сами На прогретой солнышком мели.
А потом ложатся на пригорке, Разморясь в лучах, словно коты… Им ветра, что в полынях прогоркли, Лижут лица, плечи, животы.
Матери зовут с бугра, из дому:
– Эй, сынок, корову гнать пора!Но не слышат матерей в истоме Глухари, точнее – детвора.
А поесть захочется, то в гору Чешут так, что пятки мельтешат. Там шелковица вошла уж в пору И служить готова малышам.
Через балку голос не расслышать, Хоть кричи, хоть во всю мочь ори – От шелковиц переходят к вишням С чёрными губами глухари…
Вырастет глухарь и едет в город, Но привычке верен он, как встарь. – Собеседник скажет: ?Мир – расколот!?
– Что такое? – вымолвит глухарь.
Чтоб и мне ни в чём не сомневаться, Милый мой, отчётливей гутарь; Ты же знаешь: заслоняет панцирь Слух тому, кто сызмалу – глухарь.
5 февраля 1995 г., г. Харьков

РЫЖИК
Рыжий кот у меня в дому –
Рыжий-рыжий.
Всё смекаю и не пойму –
Из каких он хижин,

Из каких лесов к нам пришёл,
От какой мамки?
Отчего у него пушок
Длинный, мягкий?

Почему у него хвосток
Опахалом?
Отчего же он не едок
Хлеба с салом?

А коль случай возник:
Гости – в двери –
Что ж он грозно шипит на них
Лютым зверем?

Хоть не аспид, что б
Жить без ласки…
Глажу скулы ему и лоб
Без опаски.

А вот ниже спины,
Ниже пояса
Гладить рыженького – ни-ни! –
Очень боязно.

Мигом коготь его и зуб
В кисть вонзаются…
Будет мучить боль, будет страшный зуд;
А после абзаца…

Кот, как прежде, у нас живёт –
Рыжий Рыжик.
Лижет лапы, грудь и живот,
Спину лижет.

Уши я ему не деру,
Не бью веником…
Осторожно веду игру
С киской верненьким.

2002 г., г. Харьков

КОТ ЗА СТОЛОМ
Как боярин, восседает
За столом мой рыжий кот.
Он глазами поедает,
Что Господь нам подаёт.
Он мяуканьем не клянчит –
Воспитание не то.
Может, дать ему калачик,
Кашу, суп или батон?

Что вы! Есть он их не будет – Хищник мяса ждёт, яйца, Сыра и сметаны в блюде, Кильки, ряпушки, рыбца…
У него губа не дура –
На диету не свистит, –
Вот он и сидит понуро,
Распаляя аппетит.

8 ноября 1994 г., 2 июля 2006 г. г. Харьков

ГУСЫНЯ
Ах эта гусыня – сердитая тётка! Сидела на яйцах, усердно шипела, Когда я своей прихотливой походкой Являлся на кухню без всякого дела.
Зачем ты шипишь? Я тебя уважаю, Погладить хочу по головке-малютке. Неужто я детям твоим угрожаю? Неужто не любишь невинные шутки?
Но птица шипит. Ах какая ехидна! И я пошиплю – супротив уж привык, Хоть с миром пришёл. Неужели не видно? Гусыня воинственно – хвать за язык!
Мой рот окровавлен. Какая обида! Рубиново падают капли на пол. А злюка-гусыня не кажет и вида. – Искал я в ней друга, а что же нашёл?!
9 июля 1995 г., г. Харьков
200

К ПОДНЕБЕСЬЮ
Завидую я этим малышам,
Что по стволу, по веточке, к верхушке
Стремятся, голосами оглуша
Цветы и травы солнечной опушки.

Была пора, когда и я с братвой
Такой же лёгкий и такой подвижный
Карабкался по ветке роковой
За жёлудем, за яблоком, за вишней.

Чуть хрустнет ветвь, а я уж на другой;
И взгляд спокойный весело искрится.
Но вот уж ветка выгнулась дугой,
Стремясь от малыша освободиться.

В лазурном поднебесье – пенье птиц.
Как хорошо в компании певучей
Ловить улыбки просветлённых лиц,
Страстями заурядными не мучась.

К вершине гонят интерес и риск
И вера в затаившиеся силы.
Без этого – дорога только вниз;
Коптишь эфир без этого, мой милый.

17, 18 июля 1995 г., г. Харьков


МАЦАК
(Поэма)
Отец с утра уехал в МТС,
А к полдню запуржило, замело:
Белы поля, вдали белеет лес,
И белый мрак спустился на село.

Такая непогода – Божий рай,
Наверное, лишь только бирюкам;
Такую непогоду выбирай,
Когда к злодейству тянется рука.

А мне-то что? Под сердцем дозревать Не помешает непогоды вой. На тёплой печке тихо дремлет мать, – Неделя-две – и разрешится мной.
Пуржит метель. На ледяных крылах Несёт-уносит год сорок шестой. – Голодный год в голодных закромах Зернинки не оставил ни одной.
Землистый хлеб с добавкой лебеды, Что вышел из пожаров и блокад, Ступая в след разбойницы-беды, Был вовсе не от сытости брюхат.
Распух старик. И молодая мать, Ребёнка замотавшая в руньё, Варила со слезами соломать, А за окошком тучей – вороньё
Пророчит повторение беды: Бесхлебие, дизентерию, мор… И только не боятся лебеды Механизатор да прожжённый вор.
Пуржит метель. – Сивухой опалив Скуластые щетинистые рты, Влачатся сквозь бушующий разлив, Сквозь снеговерть ракалии, раклы.
Куда их путь? К тому, кто в МТС Уехал, а вернуться не успел. Сопит вожак – за пазухой обрез И в автомате выверен прицел.
Вожак хитёр; он на войне бывал, Ходил в штыки, в окопах гнил и мёрз; Убитых грабил, тёплых добивал И часто задавал бойцам вопрос:
– Фашиста – в прах, раздавим, как клопа;Придём домой – гулять бы да кутить… А дома, братцы, видно – ни клепа… Как быть?
Повоевал и вошу покормил, – Вы видели усердие моё; Я пол-Европы, братцы, покорил. Теперь – батрачить? Дудочки! Бабьё
Пускай кажилится. Сидели ведь в тылу И наедали толстые зады. Найду зазнобу – ?Ну-ка поцелуй!.. Небось, ещё не целовалась ты??
Пуржит метель. Чуть тлеет огонёк В хатёнке той, где появлюсь на свет. Ракалии берут её в облог, Как впихивают женщину в корсет.
У выхода бандит и у окна Отъявленный такой же негодяй, И у другого ?статуя? видна… Как ускользнуть? Попробуй – угадай!
Уже на кухне вынуто стекло, А мама детям: ?То, наверно, кот?… Уже с фонариком хозяйствует ракло: Что ни найдёт, то в сумку и кладёт…
* * * Сорокалетние вряд ли уж помнят: После войны – в каждом доме ружьё: То ли под матицей, то ли на полке… Сколько их здесь побросало вражьё!..
И у отца огнестрельного – пара.
– Шастают шайки – стрелять научись! –
Он предлагал как-то маме и Варе –
Старшей сестре, а в ответ: ?Калачи

Что ли у нас не выводятся дома?
Или молочные реки текут?
Хата такая ж, как все – под соломой…
Что у нас брать? К нам они не придут.

Хлебушка ты получаешь поболе,
Чем остальные, но весь раздаёшь;
Денно и нощно дыркаешь в поле,
Землю мурыжешь, а так же живёшь?.

* * * …Ракалии за стол уже садятся, – Холодный борщ и сало на столе; Они детей и женщин не боятся. – У них обрез, граната, пистолет На всякий случай. Если вдруг – облава, Они себя попробуют спасти, Награбленное в логово – снести И обречёно покутить ?на славу?.
* * * Мама, мама! Отчего ты Бледная, как полотно? Оттого, что обормоты Влезли в дом через окно?
Мама, ма!.. Перед глазами У тебя плывут круги… Потому что повлезали В нашу горницу враги?
Мама, мама! Тают силы Потому, что сына ждёшь? Ты очнулась и спросила:
– Это кто там шарит, кто ж?
Посмотрела и узнала Одного… ?Афонька, гад…? А злодеям вслух сказала:
– Вы оставьте для ребят

Ну хоть ситечко мучицы (А сама – белым бела)… Неужели вас волчица, Окаянных, родила?
Приковать бы вас, злодеев, К этому столу гвоздьми. Шестерых детей раздели… Лихорадка вас возьми!
А главарь сверкнул ?шарами?, Рявкнул грязное словцо – И злодеи зашагали С нашим скарбом за крыльцо.
* * * Тот, кто напакостил, тот, кто нашкодил, Во избежанье расплаты-беды Жаждет хоть чучелом стать в огороде, Хоть превратиться в малиновый дым.
Только сквозь землю не провалиться, Не прокопать лабиринтов ходы. Богу раклы не умеют молиться. Как замести преступленья следы?
?Завтра блюстители ведь понаедут, – Будут разнюхивать, будут искать. Нужно пустить их по ложному следу, Распровихляй их, апостолов, мать.
Чтоб не подумали вдруг про Крейдянку, Крюк в Огибное опишем, братва. Слышишь, Афоня, брось-ка портянку, Брось галифе… Да не жадничай, тварь!
Дарья случайно тебя не узнала?? ?Вряд ли. Сидел я не к печке лицом, А как ходил, прикрывался чувалом… Нет, не найти им, пожалуй, концов?.
* * * Расскажи мне, вожак, как на волчью тропинку Ты ступил и пошёл под откос, Как в разливах хватался за соломинку, Избегая карающих гроз.
Расскажи, как червяк подточил твою совесть;
Как ты руки свои замарал,
Как, о чреве и шкуре своих беспокоясь,
Ты преступно друзей собирал.

Почему ваш запал, молодецкая удаль,
В чём нуждалось истерзанное село,
Кувырком покатились на сущую убыль,
На крестьянские семьи обрушили зло?

Монолог главаря
Рассказать всё, как было? Ну что ж, не слукавлю,
Если руба поставлен вопрос.
Мне, гонимому волку, не подарочек – травля,
Не частушечки – выхлесты розг.

Время – бомба: всё вывернет наизнанку;
Время – блудная девка: надует, продаст.

Потому не запрусь, не сыграю в молчанку,
Хоть сначала чихать мне хотелось на вас.

Говорю вам: не дрейфил я в драках на фронте:
Фрицев, финнов за милую душу давил.
Лишь один был опасней для них в нашей роте:
Замухрышка из Харькова – снайпер Данил.

А когда завершалась кровавая бойня
И Германия к нашим клонилась ногам,
Я насиловал фрейлинок – Гизел и Моник,
Приложив к их горлянкам наган.

Не долдоньте о чести мне и морали, –
Я одну лишь усвоил мораль:
Если ваше достоинство вдруг замарали,
Режь их, вешай, дави и марай.

Объективность, порядочность, великодушье,
Разбирательство в том, кто был прав, кто – не прав –
Это, знаете ли, комиссаров оружие,
А моя козырь-карта – мой собственный нрав.

Что же дальше? Колёса приятно стучали,
Когда шёл эшелон на восток.
Нас с цветами на людных вокзалах встречали,
Выносили и соль и пирог…

Я, не раненый и невредимый,
По перронам гулял гусаком;
И меня обнимали и звали ?родимый!?,
И поили медком с молоком.

А какая-то сухонькая старушка
На перрон самогон принесла
И поила, не жадничая, из кружки
На виду у большого села.

– За сынков пригубите, родные;Мои соколы в Польше лежат… И ловили мы всхлипы грудные И её затуманенный взгляд.
* * * Вот такая штука – жизнь: Нос, глаза, два уха… Кому – во хмелю кружись, А кому – свекруха.
Ну а я не жалуюсь: Приехал в свой хутор. – Девка – губы алые – Вижу: чистит утварь.
А под кофтой – груди Вздрагивают, ходят…
– Чья ты, милка, будешь?Пастуха Володи?
Вот какая, Лида, Стала ты, – как краля! Где же те джигиты, Что красавиц крали?
Говорят: по сёлам Мужичков – не густо? Знаю, что посёк их Немец, как капусту.
Знаю: слали в хутор Чёрные конверты, Поджигали хутор Огненные ветры.
Плакали старухи, Плакали молодки… Бригадир Кирюха Ходит на колодке?
– Да и ты вон спасся…Как горят медали! За красивы глазки, Думаю, не дали б?
– Ну, конечно, Лида,Был я в переделках… Но я не в обиде: Вот какая девка

Для меня поспела – Удалась на славу И душой и телом.
Выходи под вербы, – Солнце будет низко. У меня платок есть Для тебя австрийский.
Чудная обнова: Вся в цветах и птицах; Нету здесь такого Ни в одной девицы.
Леденцы есть славные, – Ты таких не хрумала. Ну так что же, лапушка? Говоришь: ?Подумаю??
* * * То было лето без взрывов и выстрелов – Первое лето после войны. Мир завоёван был, выкровен, выстрадан. Стали бедней мы, но снова – вольны.
Целую ночь соловьи заливаются, Тихие Млечные светят Пути; В поле цикады перекликаются… Хочешь – сачка дави, хочешь – кути.
В полдень – иди себе с бабами на поле, Утром – душистое сено коси, Чтобы дожди его вдруг не закапали; Хочешь – колхозное стадо паси.
Там, на коровнике, надобны плотники, А на свинарнике – нужен свинарь. Нет у Кирюхи Хромого работников, Ну а работы хватает, как встарь.
Ходит Кирилл, орденами вызванивая; Просит Петра: ?На работу иди. Хватит на бабьи-то плечи всё взваливать. Мало – прогнать врага и победить.
Нам не питейное времечко выпало, – Вкалывать надо, дружок, за троих. Надо вспахать, и засеять, и выполоть, И долгоносиков всех потравить.
Глянь-ка – учитель Иван Африканович Дышит на ладан, а всё у доски; А ты, здоровяк, спишь да хлещешь стаканами, Да пастушихе морочишь мозги.
Я – одноногий, но если б напарник мне, Чтобы пилу было с кем потаскать, Мы бы с сараем к морозу управились: Здесь – перестроить, там – залатать?.
– Что ты разводишь, Кирилл, антимонии?!Дай оклематься, передохнуть. Сколько здесь лет не звучали гармоники?! Дай победителю малость кутнуть.
Ну а кого целовать мне под звёздами, – В этих делах ты, Кирилл, не указ. Девки ли ранние, вдовы ли поздние Так и стреляют глазищами в нас.
В душных постелях, несчастные, маются, А под рукой никого… Пустота! Так и засохнут. Их чувства сломаются От одиночества и от поста.
Иди ты, Кирилл, со двора и подальше-ка. Ты рвёшься работать, так ты ж – большевик, А я подожду ещё – просит седалище; Я от колхозной работы отвык.
* * *
Дремлют ивушки у пруда;
На воде – сонный лик луны.
И молчит под бугром вода,
И кричат в хвосте мироны.

У Петра соколиный взгляд;
У Петра – шелковы вихры;
Губы пламенные горят,
А на них – горький вкус махры.

209
Лиде дарит он поцелуй, Обнимая, твердит: ?Не трусь! Только выкопают свеклу, Вот те крест – на тебе женюсь?.
Летня ночь коротка, как нос У бессонного комара. Спит рассвет, шелестит рогоз, И уже по домам пора.
Тих и нежен у Лиды взгляд,
Хоть забот и полно впереди.

– Петь, пора мне поить телят,Ну а ты покемарь иди.
У коровни – бидонов звень,
Чьи-то гуси спешат на пруд.
Начинается сельский день –
Утверждается мирный труд.

* * * Кто тебя выдумал, зелье бурачное? В глотку попало – вышибло ум. Что ни свиданье, – Лидушка плачет: Пётр оборзел – хоть кричи ?караул!?
Днём отоспится, – под вечер назначенный Муху раздавит и чешет на пруд, И лишь одним, лоботряс, озадаченный: Руки ломает, тискает грудь…
Ни помечтать с ним, ни побеседовать, Ни посидеть над водой просто так, Воображая, как дружатся лебеди, Как опекает гусыню гусак.
Изо дня в день донимает допросами:
– Ты для кого этот клад бережёшь?Хватит ломаться, – останешься с носом; Или нашёлся другой ухажёр?
Может быть, это Кирюха? Иванович? Знаю: пасёт он нас исподтишка, Петькиным долготерпеньем играючи… Нет уж, Кирилл, надорвётся кишка.
И у Лидуни душа разрывается:
– Петька красив – руки, ноги при нём,Да вот беда: до чертей напивается И душу жжёт сатанинским огнём.
Если поддамся, сломаюсь, растаю я, Он ведь забудет дорогу к пруду, Может быть, после второго свидания. – Мне же придётся растить сироту.
Петя, молю тебя вновь по-хорошему: Хочешь дружить со мной, – водку забудь… Петьке ж слова, как об стену горошиной: Руки ломает, тискает грудь.
* * * Залегли туманы, залегли На груди у матушки-земли; По долинам, сизые, плывут, Журавлей в далёкий путь зовут.
На траве – холодная роса,
Над стернёй – вороньи голоса.
Ива стережёт свою красу,
Распустив зелёную косу.
Вот и трактор чертит борозду От оврага к сонному кусту. Здесь недавно выбрали свеклу – Ничего не попадёт под плуг.
Подчистую вывезли с полей Государству всё в бездонный рот. Только дальний клёкот журавлей Над округой жалобно плывёт.
А в своих амбарах – ни шиша: Мизер, что остался на посев. Закаляйся, сельская душа: Не тебе – шашлык и монпасье,
Не тебе – вальцованный пирог,
Бублики и балыки в пивных;
Главное, дружок, чтоб ты не здох
На руинах проклятой войны…
211
* * * Разгулялась свадьба; разгулялися Пляски и частушки; и гармонь Не на шутку, видно, разыгралася: То печаль, то буря и огонь.
Вприсядку идут и не умаются,
Топают, аж ухает земля;
Ну а те, что в дупель нализалися,
Пишут по подворью кренделя.

Русская натура неуёмная:
Пей до дна, до одури пляши;
Ну а если девушка влюблённая,
То не чает в суженом души.

Завсегда и верная и нежная.
Будь достоин девицы, милок,
Чтобы в мире бытия мятежного
Отыскался счастья уголок…

Молодых забыла свадьба шумная:
За столом, как птенчики, сидят.
Кружева у Лидочки ажурные,
У Кирилла – лучезарный взгляд.

– Хорошо в саду, моя любимая;Надо бы побыть наедине. Щёки у неё горят калиною, Нежно он глядит в глаза жене.
И идут в обнимку, обручённые (Сад осенний свежестью манит), И не знают, что уж обречённые: Петька за кустом с ружьём стоит.
Рожа у поганца обескровлена, Лютой злобой пламенеет взгляд. И вздымает он к плечу штуковину, И гремят два выстрела подряд.

Монолог убийцы
От волоконовской милиции Теперь бежать – велит судьба; Пусть дома не сумел жениться я, – На Украине много баб.
Здесь рядом сёла захолустные: Крейдянка, те же Куреньки; А люди в них такие ж русские, И девки сохнут от тоски.
Таясь, сумею поразвлечься я, Добыть жратву и покутить, И никакая там инспекция Не сможет беглого скрутить.
Пусть только смеют поохотиться, – Ответят ?Шмайсер?, ППШ, ?Лимонке? громыхнуть захочется, Да так, что – кубарем душа…
Очищу здешние селения – Махну к Волчанским Хуторам Зубною болью ?мусорам?, Которым – больше бы умения.
Деньжат, рискуя, накоплю, Как при царе предприниматели; И паспорт в Харькове куплю, А дом родной – к ядрёной матери.
* * * Гуляет голод по округе Оскалом бледного лица, У новоизбранной подруги Кутит отчаянный Мацак.
Мерцает огонёк окурка У затемнённого окна, И правит выпивкою Нюрка, Афоньки рыжего сестра.
Тут и Ларько, тут и Аринка, Афонька с Настей тоже тут; В стаканы льют по половинке, Опустошают залпом, жрут.
И песни с папиросным смрадом Растают только поутру, И Нюрка притулилась задом К осоловелому Петру.
Ограблены в округе семьи, Но всё богаче Нюркин дом. Её разгульные веселья Чужой отмечены бедой.
Не думают раклы о детях, Об истощённых стариках. Им кажется, что власть в руках У них над целою планетой.
И, значит, торжествует дикость… Когда разрушена страна, Из-под обломков многоликий На пир выходит Сатана.
1970-е – 80-е годы, г. Харьков


Из книги ?ПРИКОЛЫ ОТ НИКОЛЫ?
ИЗГНАНИЕ СОЛНЦА
Недрёманное солнце, Хмелея от росы, Суёт в моё оконце Колючие усы.
– Ах, ты вставать не хочешь! – И подняло галдёж. Усищами щекочет, Как золотистый ёж.
А я сердит спросонок, Разлючен, словно рысь, Кричу: ?Ты, поросёнок, Ко всем чертям катись!?
Хватаю одеяло, пиджак… (Не всё ль равно?!) И, как всегда бывало, Цепляю на окно.
И сдрейфило светило,
И покатилось прочь…
И снова наступила
Для сна – глухая ночь.

СТРАННОЕ СОБЫТИЕ
В нашем общежитии, Верьте иль не верьте, –
Странное событие:
Выломали двери.
Комендантша сердится, Плачет паспортистка,
Потому что двери
Стоят рублей триста.
Я их уговаривал, Шоколадкой тешил, Но они: ?Отваливай,
Кучерявый леший!?.
Чтоб не быть назойливым, Я сказал им: ?Плачьте!? – Слёзы малосольные Падали на платья.
В вестибюле холодно – Всё-таки не лето; Бледные, как олово,
Члены студсовета.
Порицанье вынесли Тем, что стёкла били.
Не напрасно женщины
Горько слёзы лили.
14 марта 1970 г., г. Харьков (Алексеевка)
ИЗ ?ТЕМПОВСКИХ? ВРЕМЁН

1. В. В. ЗАБОЛОЦКОЙ
Ах ты, Валя-Валечка – Это не дела! Почему на пальчиках У тебя не лак,
А сплошные вмятины От дурной машинки? Могут разлюбить тебя Юные мужчинки.
Только я, Валюша, До последних дней Не найду – послушай – Женщины милей.
Ты, как мёд, как яблоко ?Золотой ранет?… На планете дрябленькой Лучше сласти нет!
1970-е годы, г. Харьков

2. К ОТСЕЛЕНИЮ ЗАВОДСКОГО РАДИО
Теперь хоть в прорубь головою: Ушли радистки – свет померк! И я, несчастный человек, Общаюсь с утренней звездою:
– Скажи, небесная моя,На счастье нам или на жалость Радьёвещание умчалось В не столь далёкие края?
– Совсем не праздный Ваш вопрос, – Мне отвечает глас Венеры. – Убытье Вам разрушит нервы, Как дым их смрадных папирос.
Вам не взирать из-под ресниц На их божественные лица, Вокруг их Вам уже не виться, Не падать отрешённо ниц.
Вам информацию теперь
Никто с улыбкой не подарит,
Про философскую матерь
Никто взапой не побазарит.

Сказала так звезда и вдруг
Заплакала: – Крепитесь, друг!
И я на весь эфир завыл.
Как жаль – радист мне другом был!

1970-е г., г. Харьков

3. ОТВЕТСЕКУ Л. И. КИСЕЛЁВОЙ
В себя всю мудрость жизни воплотив, Вы – и судья, и ангел во плоти. Ну а покой Вам, как и Блоку, снится – Вы молодость несёте в коллектив.
Полуприкрыв лукавые ресницы,
Весёлый напеваете мотив
И оттого душою расцветаете,
Что и муру, и божий дар читаете.

Не позднее 1979 г., г. Харьков

4. РЕДАКТОРУ Н. В. МИШИНУ
Когда Вы с нами остаётесь Без Киселёвой – тэт-а-тэт, В своём Вы кресле, как поэт.
Когда ж она пред наши лица В табачном высится дыму, Вы машете её десницей, И это не постичь уму.
Не позднее 1979 г., г. Харьков

5. МЕНЯ НАЗВАЛИ БУГАЁМ.
В обиде кровной я, наверно, С разбегу брошусь в водоём – Заплачут надо мною вербы.
В пучине яростной волны Я стану жертвой кашалотов. Неудивительно: слоны И те меня пытались слопать.
И даже наглая плотва Однажды вдрызг распетушилась И если б не распотрошилась, Не пить бы с вами мне, братва.
14 ноября 1979 г., г. Харьков

АНОМАЛЬНАЯ ПОГОДА
Трещат крещенские морозы – Семнадцать градусов тепла: Из палисадника, как слёзы, Снегурка-баба утекла.
Завыли в бешенстве метели – Сирень под окнами цветёт, Хрустят обледенело ели, И дождик кружево плетёт.
Промокли ноги у прохожих, Покрылась инеем трава… Когда всё это было, Боже?
– Пожалуй, в древние года!
6 января 1981 г.

СКАКАЛ КОЗЁЛ –
Попал в котёл, Сбежать хотел, Но весь вспотел. А если бы он сбежал, То я б тварину забодал.
Ноябрь 1982 г., г. Харьков

ФЕЕРИЯ СНА
Артельным, дорогой, побредь. – Там, снилось мне, добыли медь. На стометровой глубине Она мерцала при луне.
Из меди делали котлы, – В котлах купалися коты. У них из-за больших ушей Торчали мордочки мышей.
В других – варилася уха, Супы, свиные потроха; На них бросалися коты, Раскрыв прожорливые рты.
Я взял мешалку и котов Погладил выше животов, И заискрилися бока, Как злые бельма у быка.
Котлы, как чёлн, были утлы. Над ними разнеслось: ?Курлы-ы!? И стая белых журавлей Спустилась на огни углей.
Клевали птицы этот жар, – И мне их было очень жаль. Всё потому, что из котлов На них летела брань котов.
Я подозвал к себе мышей, Упаковал их в вермишель, – Пельмени бросил журавлям, Котов турнул в луга, в поля И удалился посмотреть: Неужто впрямь открыли медь!?
Артельным, милый мой, побредь!
16 февраля 1992 г., г. Харьков

ОЛЬГЕ БЕДЕ К 45-ЛЕТИЮ
Ах, Оленька, ты просто прелесть И как сестрица – среди нас! Нам всем неистово хотелось С тобою встретить звёздный час.
Ты детям – мама; и бабуся Заботливая – для их чад. Живи без горестей и грусти, Боготворя детей, внучат…
Цвети, как чародейка роза, Как зори утренней Руси; Пиши до ста стихи и прозу, На юбилей нас пригласи.
Мы старостью тряхнём –
И, может, вторая молодость придёт.
Мы будем к Творчеству построже,
Тогда и нас народ прочтёт.

14 сентября 1992 г., г. Харьков

СТАРУШКА
– Целовать старуху в ухо,Думаем, что есть резон, –
Говорили как-то вслух мне
И серьёзный, и пижон.

– На старуху есть проруха:Может бабка в семьсят пять,
Как вдовица-молодуха,
Обнимать и целовать.


Тлеют угольки в кострище;
Поздним вечером – тепло…
Пусть старушка друга ищет, –
Надо, что б и ей везло.

18 сентября 1993 г., г. Харьков

К 50-ЛЕТИЮ В. И. ЦОВМЫ
Дорогой дружище Вася,
Что за возраст – 50?!
Ты, как прежде, наслаждайся

жизнью.
Жарь и ешь гусят.

Пей вино, люби двух женщин,
Тех, что дочка и жена.
А ещё хочу, по меньшей

мере,
Счастья пожелать.

Будь здоров, цени друзей,
Сдай невзгоды все в музей.
А за праздничным столом
Мы и выпьем, и споём.

Будь удачлив, милый Вася. И живи себе, живи… Стукнет 100 – не сомневайся: Снова в гости нас зови.
Мы придём – ты так и знай.
С уваженьем – Николай.
6 декабря 1995 г., г. Харьков

АЛЛЮРКА
По утрам сильна аллюрка:
Залихватский вид.
В космос улетает Юрка –
И она не спит.
На ветрах, в дожди и слякоть – На своём посту. Недосуг аллюрке плакать – Плачет пусть пастух.
Трактор в поле вывел Юрка
Распахать стерню, –
Крепко держится аллюрка
На своём корню.
Возвышается до неба:
– Есть ли там корма?Не даёт аллюрке хлеба
Дедушка Кучма.

25 мая – 2 июня 1996 г., г. Харьков

Г. Н. ЖУКУ К 60-ЛЕТИЮ
Григорий Николаич ЖУК,
Должно было случиться,
Пришёл к такому рубежу,
Где он не жук, а Птица.
И не жужжит он, а поёт,
Любое зная дело,
Имея жизненный расчёт –
Быть хватким и умелым.
Под мастерским его крылом Всё спорится и зреет. Он дружен, видимо, с Орлом, Коль честно жить умеет.
И ценим мы его не зря, Ведь прост он и любезен, Имеет в голове царя И каждому полезен.
А возраст – 60 – не грех… Ему ль его бояться?! Пернатые в такой поре Несут златые яйца!
1997 г., г. Харьков

ЗАНУЗДАННЫЙ ПЕГАС
Что делает со мной литература! В рыдван впрягла и гонит, как коня, Жены указы, планы отклоня… Портрет с меня теперь достоин Лувра!
А ну, Мазило, ближе подступи, Поёрзай колонком по акварелям – Твоё усердье душу мне согреет… А вот нагайкой сдуру не лупи.
Метафора мне шпорами грозит, А в драндулете барствуют студийцы. Они сидят и лихо корчат лица, Как старый балаганный реквизит.
Транзит, транзит – летим без остановок! Суют жевать мне сено на ходу… Мол, ничего, – жеребчик больно ловок! Вы видели ль такое хоть в аду?
Огонь и дым – моя литература, А я же в ней – занузданный Пегас. Плен – налицо, но пыл мой не угас… Читай меня и кайся, клиентура!
3 января 2001 г., г. Харьков

СЕСТРА ШУРА!
Не считай ты старостью
Дату – 60:
Справишься с усталостью –
Вырастишь внучат!

Будут тебе девочки
Помогать во всём,
Потчевать котлеточкой,
Сыром и борщом.

Будут тебя за руку
В гости приводить,
А потом и правнуков
Миленьких плодить.

Станешь ты им носики
Славно утирать,
Шёлковы волосики
Ловко заплетать.

Котофей мурлыкать вам Будет возле ног, Чтобы счастье выковать После всех тревог.
8 августа 2001 г., г. Харьков

В НЕБЕ – ПОКРЫШКИН,
Купин – на сайте. Многие книжки Дарю вам – Читайте!
г. Харьков

НА ПЕЧКЕ ЕХАЛ РАШЕН
Приснилось мне однажды: Армянская корова Гуляла среди граждан И брюха всем порола.
За ней с иглой цыганской, Храпя, как моря вал, Катился бык испанский И раны зашивал.
Мечтая о варениках, Хохол тащил гарбуз, И пели канарейки, И плакал гагауз.
На печке мчался рашен – Летели перья, пух... Я так был ошарашен, Что уж лечу испуг.
10 февраля 2010 г., г. Харьков

ЧЕЛОВЕЧЕК, КУШАЙ ПЕРЧИК,
Ешь сметану, пей ситро… Я тебе одену венчик, Чтоб вокруг тебя цвело.
10 февраля 2010 г., г. Харьков

В ИЮЛЕ СОЛНЫШКО В ЗЕНИТЕ,
Жара – и плавятся мозги.
А вы не хнычьте и звоните,
Как встанете не с той ноги.

Мы что-нибудь, да и предпримем, Чтоб сверху милосердней жгло: Гулять заставим город в гриме, А в глине – хутор и село.
На площадь выкатим цистерны И будем поливать толпу, Чтоб никакой не липло скверны К свершившим на трибуну путь.
Всех мух прихлопнем на излёте, Прогоним оводов к быкам, А вы в награду нам нальёте То, что возносит к облакам.
1 июля 2006 г., 27 февраля 2010 г., г. Харьков

НИКОГО НЕ ОСКОРБЛЮ,
Потому что всех люблю,
Но курца возьму за шкирку
И в болоте утоплю!
22 февраля 2010 г., г. Харьков

ТВОИ ГЛАЗА ГРУСТНЫ, КАК У КОРОВЫ –
Один раз в год её приемлет бык...
И ты, мадам, снимай свои покровы –
Яви кумиру неприступный лик!
2 февраля 2009 г., г. Харьков

МНОГОПРОФИЛЬНЫЙ СУП КАРТОФЕЛЬНЫЙ,
Многоярусный парусный рейд… Громыхает под градом лист кровельный – Это выдумка – ты не верь.
Но прочти до конца околесицу –
Заслони хоть на миг этот быт,
Где властитель жирует, бесится
И ограбить тебя норовит.
6 апреля 2010 г., г. Харьков

ВОЛНЫ БАЙКАЛА ХЛЫНУЛИ В ХАРЬКОВ,
Омуль взметнулся стихом,
Ворон-трубач винтокрыло закаркал,
Словно бы Иерихон.

В мокром подвале всплакнула Волчица –
К Чёрту пошла на рога…
Надо же было такому случиться:
Там уж колдует Яга,

И Поросёнок играет на лире,
Дует в кларнет Бегемот…
А у меня в непромокшей квартире
Пляшет вприсядочку Кот.

12 апреля 2010 г., г. Харьков

КОРОВИЙ КРУГОЗОР
(Пародия)
?Я не владею персидским, китайским, японским.
Мой кругозор остаётся коровьим и конским…? –
Ю. Мориц ?КРУГОЗОР?.

Я не владею персидским, китайским, японским. Мой кругозор остаётся достаточно конским. Очень коровьим, воловьим, собачьим, овечьим, – В общем, звериным и лишь немножечко человечьим.
Греческим я не владею, латынью, санскритом. Мой кругозор безнадёжно зарыт под корытом. Он то овальный, то вовсе пирамидальный, То допотопный... Короче – оригинальный!
Я не владею собачьим, куриным и поросячьим. Значит – ни лаю, ни хрюкаю, ни кудкудахчу.

ДЕКАБРЬСКИЕ НАВАЖДЕНИЯ
(Пародия)
?В декабре на меня будто что-то находит… ? –
А. Бинкевич ?ВЕРТЕП?

В декабре на меня очень часто находит: Будто нету билета, а поезд на входе, Поезд входит в вокзал, ну а я на перроне Всё кричу и кричу ему всласть по-вороньи.
Стиснув зубы, матюг трёхаршинный обронишь, – Насмерть станет у кассы вагон в обороне… Ну а зубы стучат, ускоряется скрежет, Ускоряется скрежет, будто кто меня режет;
Бьёт кинжалом в живот – удаляется год, Удаляется год без сапог, без колгот, Чтобы лбом протаранить туманы и вьюги И напрасные планы несчастной подруги.
Я в простую тетрадь тисну вечные строчки, Чтоб смеялись опять и несушки, и квочки.
Снова бред на меня стихотворный находит, Бродит чучелом рифма в моём огороде И суёт мне билет, чтоб не зайцем – в вагоне К пьедесталу лететь из словесных агоний.
22 октября 2007 г., г. Харьков
226

КОГДА ДУША АЛКАЕТ
(Пародия)
?А ты мне снишься в профиль и анфас?…– А. Бинкевич ?НАСТЕЖЬ?
А ты мне снишься в профиль и анфас,
В затылок, в пятку, в локоть и коленку,
В сиреневые складки между глаз,
В меж сладких губок утреннюю пенку.

Не вижу день – уже душа алкает,
Хоть я, признаться, вовсе не алкаш.
Тащу, как вол, большой любви багаж,
И музыка любви, не умолкает.

Но всё уж в прошлом, – подрастает дочь, –
Она цветёт, хоть реже солнце светит…
И умолкает беспризорный дождь,
Моих страданий вовсе не заметив.

Прислушаемся к тем колоколам…
Их только мне и только милой слышно.
Я был бесчувственный, как льдина, как скала,
Как бурей опрокинутая вишня…

Прочь, слепота моя, прочь – глухота;
Прочь, грыжа, псориаз!... Пошли вы в дышло!
Я был несчастней драного кота,
Покамест ты на берег мой не вышла.

23 сентября 2008 г., г. Харьков

СИРЕНЬ СИЯЕТ ГАЗОСВАРКОЙ
(Пародия)
?Всё настежь?! Липнут шторы к окнам…
И настежь сад, и ты, сирень!
За что, за что тебя шлёт Бог нам
В посёлке, в городе, в селе?
То тут, то там, как газосварка.
И на каких-то десять дней
Тобою обжитая свалка
И мне становится родней? –

А. Бинкевич ?НАСТЕЖЬ?
Цветёт сирень, как газосварка,
И на каких-то десять дней
Цветеньем обжитая свалка
Мне палисадника родней.

227
Душа, как шторы, липнет к окнам.
Всё настежь… Вот моя сирень
Вселенская. И внемлет Бог нам
В посёлке, городе, селе…
Подносит кисти, дарит ветки,
А мне их принимать не лень –
В раю, где дерева заветней
Нет, чем библейская сирень.
Она сияет… газосваркой! О, как щемит в ответ душа! Да будь я с Олей, будь я с Валькой, – Жизнь под сиренью – хороша!
23 сентября 2008 г., г. Харьков


ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ
УЖЕ КРАСНЕЮТ ПОМИДОРЫ
(Из Максима Рыльского)
Уже краснеют помидоры,
Витает осень над травой.
Какое там у чёрта горе,
Когда на сердце непокой?
Огнями – астры, сердцу милый
Твой взгляд открытый и простой.
В стране какой-то это было,
Да вот не знаю я в какой.
Что из того, что тихим чарам
Придёт конец? Ведь в этот миг
Желтеют дыни по-над яром,
Шалаш как бы во сне затих.
И гнётся дерево от плода,
И нет мне никаких преград:
Ни для последнего похода,
Ни к возвращению назад.
Март 1983 г., г. Харьков

Я УТОМИЛСЯ ОТ ЗУБРЁЖКИ
(Из Максима Рыльского)
Я утомился от зубрёжки,
От хитро выдуманных слов, –
А на вербе дрожат серёжки,
И пруд синеет за селом.

Пускай я счастья не нашёл того, –
Его весна несёт пока,
И держит свечку воска жёлтого
Её узорная рука.

Ещё заснеженною лапою
Зима на грудь мне налегла, –
А свечка капает и капает
Над грустью белого села.

5 сентября 1983 г., г. Харьков

УКРАИНСКОЕ АЛЬФРЕСКО
(Из Лины Костенко)
При дороге старой, под покровом граба Притаилась хата белая за тыном, Там живут дед с бабой и курочка ряба, Что несёт им яйца, видно, золотые.
Там растут любисток, вишни, георгины, Под бугром на солнце вызревает хлеб, Качается подсолнух вдоль крутой тропинки, Утомленный аист спускается на хлев.
К хате ходят дети, их берут на руки, До заката солнца под окном сидят. Знаю, дед и баба – это коль есть внуки, А тут соседей дети шелковицу едят.
Дорога и дорога лежит за гарбузами. И кто-то проезжает там шляхом золотым. Последняя их сказок сидит под образами. И георгин на цыпочках смотрит через тын.
8 декабря 1991 г., г. Харьков

ВСЁ ТВОЁ ВЕДЬ С ТОБОЙ…
(Из Андрея Малышко)
Всё твоё ведь с тобой, от травки до нации,
От рыданий – к надёже.
И двадцатого века манифестации,
Как задор молодёжи.

Всё твоё же – с тобой, как солнце с оазисом,
Вне заточения;
Ходят Африки и жёлты Азии,
Там, где ум твоих глаз и свечение!

Всё твоё – с родниками, снами, туманами,
Белоросьем в апреле;
За украинскими меридианами –
Твои дали синеют.

Дали бронзовые, пахнут порохом.
Дали сизые, словно маки,
Где за Африку бьются с ворогом
Юные гайдамаки.

Где в руках твоих, меж невзгодами,
Зеленеет планета.
Неподкупная и непроданная,
Как и совесть поэта!

1 июля 1985 г., г. Харьков


Содержание



КУПИНА 3


За нами – Русь! 3

Кара 4

Русь 5

Мой Харьков 6

В город с весною любовь прилетела ........................................ 8

Разве можно найти где-нибудь .............................................. 8

Город мой 9

Заветный Харьков .............................................................. 10

Сердце, ветром и солнцем брызни ........................................ 11

Как люблю я родные пейзажи! ............................................. 12

Как будто бы ещё вчера ...................................................... 12

Улетело на крыльях лето .................................................... 14

Часовой 15

Идёт-бредёт Сковорода ....................................................... 16

ТРАКТОРЯНЕ
Назначено судьбой ............................................................. 17

Тракторострой 19

Трактор на пьедестале ......................................................... 19

В отпуск 21

Полюса 22

С третьей смены 23

Признание 24

Прощание 25

Кузнецы 25

Неравнодушие 26

Стальной Никула ............................................................... 26

?Парус? – база отдыха ХТЗ ................................................... 27

Творцы 28

Заводские цветы 29

Предназначение 29

Родному ХТЗ 30

Решимость 31

Мелодия труда 32


Происхождение 32


От славных дней… ............................................................. 33

Поэтическая нива ............................................................... 33

В. А. Родионову 34

Резьбошлифовщик ............................................................. 35

Возродим свой ХТЗ! ........................................................... 35

Гимн ХТЗ-1 36

Гимн ХТЗ-2 37

Гимн ХТЗ-3 38

К 40-летию А. Г. Кривоконя ................................................ 39

Мне весело, когда поёт станок .............................................. 40

Тракторяне (поэма) ............................................................. 40

ЛЮБИМОЕ И
1960-е годы

Летний вечер 47

Подруга Осень 47

Снежинки 48

Хвала поездам 49

Улыбчивый дождик ........................................................... 51

Домой 52

Девиз 55

Осенний мотив 55

1970-е годы
Разговор с отцом 56

Маме 57

Нос дерёшь – и дери! .......................................................... 57

Дождь 57

Осень распутывает паутину .................................................. 58

Мы – молодые! 58

Бывшие одноклассницы ...................................................... 59

На стрельбище 60

Строителям Надыма ........................................................... 61

Командир 61

Берёза 62

Полигоны 62

1980-е годы
На кургане 63

Белый иней 63

Участнику Курской битвы Т. И. Лебедеву .............................. 64

Не зря горит у горизонта ..................................................... 65

Святая жажда – жажда драки ............................................... 66

Ко мне, видать, приходит зрелость ....................................... 67

Чего я больше ненавижу ..................................................... 67

Осень 67

Пепел Клааса 68

Средина лета 69

Учебный бой 70

Выбор 71

Прощание с зимой ............................................................. 71

Родина 72

Семья в отъезде 73

Живу давно – знакомых много ............................................. 74

Где шалфей цветёт и мята ................................................... 75

Быть интересным ............................................................... 75

Щедра зима. Сугробы – горы ............................................... 76

Кристаллики снега ............................................................. 76

Я гимны пел бы неустанно .................................................. 77

Радары 78

Август 78

Над родными просторами .................................................... 80

Осенний свет 82

Праведное слово 82

Обская губа 83

Стоит осенняя берёзка ......................................................... 84

Приди, весна, зажги снега ................................................... 85

Лабытнанги 86

Лето в Гагарине 87

Перед Гагариным в долгу .................................................... 88

1990-е годы
Бабье лето 88

В День Победы 89

Порубежье 90

Караси 91

Казнённый стих 91

Яр противотанковый ........................................................... 92


На печке 93


Шапка Мономаха ............................................................... 94

Оскол-река 94

Не отрекаюсь от России ....................................................... 94

Воля 95

В разлуке с матерью ........................................................... 96

Яблоко 96

Осенний карнавал .............................................................. 97

Сиреневое детство .............................................................. 97

Сёстры 98

Гроза в Артебине ............................................................... 98

В родном краю 99

Счастье на двоих 99

Три ветки 100

Русичи 101

Воля к творчеству 101

Передышка 102

Куреньки 102

Зимняя акварель 103

Творчество 104

Истребитель 104

Путеводная звезда 105

Талица 106

В Беловежской пуще ........................................................ 106

Поздняя гостья 107

Новый день 108

Глазами детства 108

Девятеро безымянных ....................................................... 109

Нет ничего дороже Куреньков ............................................ 110

Талант и алчность 111

Мечты 111

Певец 112

Победители 112

Колыбель 113

Цветы Геликона 114

Наездник Пегаса 114

К Тасиному юбилею ......................................................... 115

Женщинам 116

Мужские забавы 116

Нетленное 117

Ностальгия 117

На родине Есенина 118

Расплата 119

Всё это Русь 120

На погосте 121

Жил да был Крокодил ...................................................... 121

Гришкин сад 122

Наследник 123

Мгновенья жизни 123

К юбилею 113-й школы .................................................... 124

Эстафета света 125

Настроение 125

Контрасты 126

Осенний приговор 127

Беспокойное сердце 127

Ребёнок хочет молока ....................................................... 128

Душа 128

Путь в поэзию 129

Ясное озеро, чистое 130

Единство 130

Ушёл трамвай, огнями отсверкав ........................................ 131

Элеонора, ты помолодела .................................................. 131

Диалектика 132

Путь в никуда 132

Русский язык 133

Звезда согласия 134

Не наступай на палку – вздыбится ....................................... 134

Роганское пиво 135

Ты садилась ко мне на колени ............................................ 135

Глаза сухие, а душа в слезах .............................................. 136

Я – Сиверко, я сын Земли Великой ...................................... 136

Розовые мечтания 136

Зимняя сказка 137

Земляничная поляна ......................................................... 138

Когда люблю, растут крылята ............................................ 139

Четырнадцать имён на обелиске… ...................................... 139


Паруса мои затопорщились ................................................ 139


Ни на йоту пока не прожита ............................................... 139

В кругу пернатых 140

Стерильнее пепла – ток из песка ......................................... 141

В душе любое переплавится ............................................... 141

В огне пою, как птица Феникс ............................................ 141

Любой поклёп опровергаю ................................................. 141

Истоки творчества 141

Энергия души 141

Душа нежна, как горностай ................................................ 142

Монолог на эстраде 142

Пушкин 143

Рубеж 144

Воспрянет Русь 145

Вот и тачечка-кравчучка .................................................... 146

2000-е годы
На Руси 146

Русь разорённая 147

Русское слово 147

Святое понятие ?Русь? ...................................................... 148

Выходной 148

Постоим за себя 150

Границам – нет! 150

Уходить никуда не надо .................................................... 151

Курица пьёт из лужи ........................................................ 151

Код любви заложен в лепестках ......................................... 151

Море моё отхлынуло ........................................................ 152

Утренняя картинка 153

Кто-то выталкивает из земли ............................................. 153

Мы – русичи! Не смейте нас делить .................................... 153

Всегда со мной 154

Родной язык 154

Мы живём, концы с концами не сводя ................................. 154

Родное слово 155

Берёзовая роща 155

Звездопад 156

Ходи по грунту – береги каблук .......................................... 157

Хороши вечера в Куреньках ............................................... 157

Всю жизнь кого-то упрекаешь ............................................ 157

В Куреньки мне всё реже ездится ........................................ 157

Суровой музы лик 158

Ты взмахнула рукавом ...................................................... 158

Ни стареть не будем, ни печалиться .................................... 158

Я хотел бы в город перевезть деревню ................................. 158

Безмужняя 159

И опять твоя жена 159

Сгорая от страсти 159

Стихи для эстрады 160

На побывку 161

Тайга 162

Александру Пушкину ....................................................... 162

Читая Пушкина 163

Дмитрию Ракотину 163

Русская печь 164

Падают звёзды в ладони мои ............................................. 164

Позабыл годам я счёт… .................................................... 165

В каждом времени есть отдушина ....................................... 165

Какая хорошая осень! ....................................................... 166

В Славянский Союз! ......................................................... 167

Бессмертие 167

Разве может поэт устроиться .............................................. 168

Свистит сурок под Бурлуком .............................................. 168

Лучшее осталось позади .................................................... 168

В дни резни спасу еврея .................................................... 169

Опять пришла пора осенняя ............................................... 169

Нэнька хочет леса 169

Поэт, утаптывай стихи ...................................................... 170

Мне хочется, чтоб дамы не курили ...................................... 170

Куришь, дура, юная, красивая ............................................ 170

Чтоб выразить много, и надобно много ................................ 171

Обойдусь в стихах без мата ................................................ 171

Александровский сквер ..................................................... 171

Когда придут нескромные стихи ......................................... 171

2010-й год
Когда за окном завывает и стонет метель ............................. 172

А. М. Гуторову 172

А я иду своим путём ......................................................... 172

ИЗ КНИГИ ДЛЯ ДЕТЕЙ ?ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ? ......... 173


К читателю


Мальчишки 174

Ласточки 175

Домовой 175

Кошачья логика 176

Саманта Смит 177

Два пуделька 178

Весенняя карусель 179

Колорадо 179

Тараканы 180

Семейная драма 181

Мышонок 182

Притча о хитрой лисе ........................................................ 183

Паук 185

Грязнуля 186

Летучая лиса 187

С Новым годом! 187

Жадина 188

Девочка и луна 189

Замечание сестрёнке ......................................................... 189

Весёлый лыжник 190

Аж сердце ... дышит ........................................................ 190

Лягушка 191

Поединок с козой 191

Утро 192

Муха 193

Помидоры 193

Загадка 194

Трамплин 194

Грозный котёнок 195

Дефицит 195

Гранат 196

Ежи 197

Глухари 198

Рыжик 199

Кот за столом 200

Гусыня 200

К поднебесью 201

МАЦАК (поэма)

ИЗ КНИГИ ?ПРИКОЛЫ ОТ НИКОЛЫ?........................... 214


Изгнание солнца 214

Странное событие 215

Из ?темповских? времён .................................................... 216

1. В. В. Заболоцкой 216

2. К отселению заводского радио ........................................ 216

3. Ответсеку Л. И. Киселёвой ............................................ 217

4. Редактору Н. В. Мишину ............................................... 217

5. Меня назвали бугаём. .................................................... 217

Аномальная погода .......................................................... 218

Скакал козёл 218

Феерия сна 218

Ольге Беде к 45-летию ...................................................... 219

Старушка 220

К 50-летию В. И. Цовмы ................................................... 220

Аллюрка 221

Г. Н. Жуку к 60-летию ...................................................... 221

Занузданный Пегас 222

Сестра Шура! 223

В небе – Покрышкин ........................................................ 223

На печке ехал рашен ......................................................... 223

Человечек, кушай перчик .................................................. 224

В июле солнышко в зените ................................................ 224

Никого не оскорблю ......................................................... 225

Твои глаза грустны, как у коровы ....................................... 225

Многопрофильный суп картофельный ................................. 225

Волны Байкала хлынули в Харьков ..................................... 225

Коровий кругозор 226

Декабрьские наваждения ................................................... 226

Когда душа алкает 227

Сирень сияет газосваркой .................................................. 227

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ ................................. 228

Уже краснеют помидоры ................................................... 228

Я утомился от зубрёжки .................................................... 229

Украинское альфреско ...................................................... 229

Всё твоё ведь с тобой… ..................................................... 230

Литературно-художественное издание
Николай Иосифович КУПИН

НЕСКАЗАННАЯ, НЕОПАЛИМАЯ...
Стихи печатаются в авторской редакции
Компьютерные набор, предварительная верстка
и оформление обложки М. Н. Купиной

Комп’ютерна верстка О.О. Кузьменка

П?дписано до друку 04.08.2010 р. Формат 60х84/16.
Пап?р офсет. Гарн?тура “Times”. Друк р?зо.
Умовн. друк. ар. 13,7. Вид. друк. ар. 15,0.
Тираж 200 екз. Заказ № 151.
Видавництво “Кроссроуд”
Св?доцтво про ре?страц?ю
ДК № 1882 в?д 27.07.2004 р.




Николай КУПИН

НЕСКАЗАННАЯ,
НЕОПАЛИМАЯ…

Издательство ?Кроссроуд?
Харьков
2010

ББК 84.4 К92
Купин Николай К92 Несказанная, неопалимая… – Харьков: изд-во ?Кроссроуд?,
2010. – 240 с.
ISBN 978-966-8759-76-5
В сборник включены патриотическая, пейзажная лирика, стихи о любви и для детей, поэмы, пародии, художественные переводы и другие произведения Н.И. Купина, одного из ярких и самобытных поэтов безграничного русского мира. Его оригинальное, национальное по духу творчество вызывает пристальный интерес читателей высокой гражданственностью, глубиной духовного проникновения в широкие пласты народной жизни, яркой метафоричностью, тонким лиризмом…
ББК 84.4
? Купин Н., 2010 ISBN 978-966-8759-76-5 ? Кроссроуд, 2010
КУПИНА МОЯ…
ЗА НАМИ – РУСЬ!
Князь Игорь шёл через Бурлук И через Куреньки… Пусть в первом случае был луг, А во втором – сурки.
А впрочем, чем ни шутит Бог, Что не донёс к нам князь: Здесь русский человек жить мог, В чащобах хоронясь,
В яругах, под крутой горой, У тёмных родников. Он был ограбленным порой, Но жил и был таков.
Порой дотла испепелён, Изрублен, загнан в плен, Он соблюдал один закон: К земле не гнул колен.
Сознаньем обострённым знал: За ним – Святая Русь. С утра трудился допоздна, Как я порой тружусь.
А может, верил лишь в себя, В упругость мышц своих, Степную родину любя, Как я – крылатый стих.
Свободе отдан был душой И под крыло к князьям В часы опасности не шёл, Угодья бороздя.
А коль дружина шла в поход, Он вывозил ей хлеб И возвращался в огород, Где урожай окреп.
Он так в родную землю врос, Что никакая рать Сил не нашла в годину гроз С корней его сорвать.
Летели над землёй века, И бился пульс в руке – Слагались песни в Куреньках, В Артельном, в Бурлуке.
Здесь пели про тяжёлый труд И про священный бой… К сохе вставали поутру И спорили с судьбой.
Да и теперь всё, как тогда, Хоть тыщу лет прошло: В войну вступают города, А хлеб растит – село.
17 июля 1995 г., г. Харьков

КАРА
Да как же мы могли монголов
Держать на собственных костях?!
Подумаю – и бросит в холод,
И, кажется: мои хрустят.

И ни Попович, ни Евпатий
Не удержали татарву…
Я слышу: мать-старуха плачет
Над трупом мечника во рву.

Ну что же вы сплошным Козельском
Не встали, русские князья,
Кровавых темников казня, –
Батыевых ордынцев мерзких?

Неужто вы не понимали,
Что в одиночку будешь бит?
Дворов своих не поднимали,
Хоть по соседству бой кипи.

Надеялись на милость Бога.
– Авось сюда и не придут, –
Твердили будто бы в бреду.
А те – уже вон у порога.

И жгут, и бьют, и истязают,
Насилуют, берут ясырь.
Вверх дном перевернулся мир
В Путивле, в Киеве, в Рязани…

Да что князья!? Не устоит
И дуб-силач на косогоре,
Когда корнями он не свит
С простым кустарником. И горя

Ему уже не избежать,
Погрязшему в пустой гордыне…
Лишь тот умеет побеждать,
В ком чувства общности святые.

20, 21 августа 1983 г., 7 января 1999 г., г. Харьков

РУСЬ
Русь, не отдам я никому Луга твои, поля и рощи… А почему? Да потому, Что флаги добрые полощут.
Щедротами цветущих нив Ручаешься давно уж мудро, В своих пределах приютив Армян, литовцев и удмуртов…
Земля родная, выйду в степь, В молчанье голову завысив, И в журавлиной высоте Лечу неколебимой мыслью:
Пускай нам с Запада кричат, Что им живётся первоклассно. А разве мы здесь сгоряча Дорогу выбираем братства?
Бесчестно к благам я не рвусь, За манной не гоняюсь сладкой – Так воспитала сына Русь, Сама вся в ранах и заплатках,
Познавшая военный ад.
Теперь – другие горизонты:
АЭС возводим, Космоград –
К далёким звёздам мчатся ?Зонды?,

В три смены громыхает Цех –
Куёт для Будущего рельсы,
И лица радостью у всех
Расцвечены, как эдельвейсы.

Страна – огромный Звездолёт.
К свершеньям путь её нацелен;
И в равенстве живёт народ,
И Родине своей он верен.

6 сентября 1969 г., г. Харьков

МОЙ ХАРЬКОВ
Упрекай и бушуй –
На поверку предивное диво:
О тебе не пишу,
Богоявленный мой и красивый.

О тебе не пишу
(Что-то Божье во мне не искрится) –
Я тобою дышу,
И от истины этой не скрыться.

Я тобою живу:
Ты с рожденья мне кем-то завещан
На заре, наяву
В этом праведном мире, кромешном…

Я с тобою в цехах
И в армейском строю – с автоматом;
На спортивных бегах,
И на стройке, и в песне крылатой…

Я иду по Сумской,
Прозревая тебя до окраин:
Там за Харьков-рекой
ХТЗ мне судьбою подарен,

Там Немышля течёт,
В камышах и кустарниках роясь;
Для кого не в счёт
Эта речка, что детям по пояс.

Но она родила
Пляж у салтовских сонных кварталов;
Но она, как могла,
И меня в зыбких водах болтала;

Но её родники
Поят тракторный, хлебный, кирпичный;
Но у этой реки
Немышлянам живётся прилично:

Чистый воздух, покой,
Петухи распевают на зорях,
И туман под рукой,
И не надобно ехать на море…

Я иду по Сумской…
Здесь когда-то ходили Курчатов,
Гризодубов, Сумцов,
Дунаевский, Есенин, Муратов…

Ты продолжи, мой друг –
И такое созвездье засветит,
Что увидишь не вдруг:
Аполлон к нам с плеядами едет.

Ты попробуй – сочти, –
И такие засветятся грани,
Что на звёздном пути
Не охватит их взглядом Гагарин…

Харьков – труженик мой,
Садовод, архитектор, генетик…
Я не знаю такой
Самой лучшей из всех арифметик,

Чтоб заслуги твои
Сосчитать и тебя возвеличить –
К месту здесь – соловьи,
А меня – увольняйте от спичей.

О тебе не пишу –
Ты в сосудах моих, капиллярах…
А вокруг – жизни шум,
И звезда над тобой светит яро.

26 февраля – 2 марта 2008 г., г. Харьков

В ГОРОД С ВЕСНОЮ ЛЮБОВЬ ПРИЛЕТЕЛА,
Ветер развеял цветов аромат,
А майские флаги, знай своё дело,
Уж над проспектом горят.

Мы, выполняя съезда задачи, Смену закончив, спешим по домам, А вечером ласковым, и не иначе – В парк на свиданье торопимся к вам.
Самые нежные, самые милые, В алые губы целуете нас. В эти часы и минуты счастливые Не обойтись нам без любящих вас.
Вы, ясноглазые, сладкоцветущие, Будете с нами и в завтрашнем жить, А наши потомки – дети грядущего, Будут, как мы, на свиданье спешить.
В город с весною любовь прилетела: Бродят бульваром счастливые парочки, А в парке тенистом, знай своё дело, Двое в обнимку воркуют на лавочке.
27 апреля 1966 г., г. Харьков

РАЗВЕ МОЖНО НАЙТИ ГДЕ-НИБУДЬ
Лучший город на всей планете?
Величавее ночи, чем эти,
Ну попробуй – найди где-нибудь!

Он мне нравится ночью лунной.
Как уснёт суетливый день, –
До утра уж совсем не лень
Слушать ритм его сердца чугунный.

Во дворе, затенённом клёнами,
Ног уставших давно утих топот,
Только звёзд долетает шёпот
Да наивный конфликт меж влюблёнными.

Мне прохлада – и та по плечу…
Пусть продрогнет чувствительный ртутник –
Я ж, как самый испытанный спутник,
Над Землёю в мечте полечу.

От меня ничего не скроется В мире ярко горящих огней: Ни весёлый, хмельной соловей, Ни дворец, что так быстро строится…
Я мечтой поднимаюсь ввысь – Не страшна мне ничуть усталость. Что же сделать ещё осталось? Напряжённей работай, мысль.
Знаю: вечно останусь я молод Вопреки вдаль летящим годам И тебя никому не отдам, Мой вечерний, мой спящий город.
15 мая 1966 г., г. Харьков

ГОРОД МОЙ
От усталости ресницы
Опустились и сомкнулись.
Снова милый город снится
В заводском могучем гуле.

Я давно уже там не был,
Не бродил в объятьях парков,
Голубеющее небо
Не дарил давно мне Харьков.

По-весеннему одевшись,
Смотрит он в речушек лоно,
Много бед перетерпевший,
Устоявший в дикой бойне.

Навсегда вошёл в скрижали
И туда, где эдельвейсы
Пограничники срывали,
Он свои забросил рельсы.

Он с Ветрами солидарен,
Что мешают Чёрным Тучам
Солнце скрыть в лазурной дали
Дуновением могучим.

Вождь застыл на постаменте,
Над майданом голубь вьётся…

На любой другой планете
Нет такого путеводца.

Я иду за ним, счастливый,
Твёрдой поступью солдата;
Город свой трудолюбивый
Охраняю от раскатов
Интервенции военной…
Город юности заветный,
Я приеду непременно, –
Принимай меня приветно!

11 – 15 мая 1967 г., г. Кировоград

ЗАВЕТНЫЙ ХАРЬКОВ
В лазоревой степи живёт душа под небом; С казаческой поры она принадлежит Властителям земли, что знают цену хлеба, Что мирно плавят сталь и ставят этажи.
Она одна на всех, кто солнышко встречает В пути до проходных, до институтских парт.
– Заветный Харьков наш! – её мы величаем,И с ней восходят ум, и воля, и азарт.
Она любви полна, фантазией богата, Она ходила в бой и отстояла честь, В тревожные года пленила грозный атом; В ней дерзкая мечта и жажда счастья есть.
Я б великаном стал, когда бы эту душу Смогли в себя вобрать мой разум, сердце, грудь; Но я не себялюб, – закона не нарушу: Пусть Харькова душа всем освещает путь!
Чтобы писать стихи и находить созвучья Для песен и кантат и оперных высот, Пусть Харькова душа искусству нас обучит И как звезда судьбы к гармонии ведёт!
25 мая 1998 г., г. Харьков

СЕРДЦЕ, ВЕТРОМ И СОЛНЦЕМ БРЫЗНИ,
Позови за родной порог:
Я не мыслю дальнейшей жизни
Без открытий и без дорог!

Горы Юга, сияние Севера
Непрестанно меня влекут.
Я с цветком ароматного клевера
Буду там, где морошки растут.

Встречу трудность – возьму в попутчики,
Встречу зло – растопчу ногой;
С дерзновеньем и сердцем жгучим
В мир войду совершенно другой.

Ну а если я стану поэтом,
То и звонкую лиру отдам
Древним старцам, родившимся детям,
Близким звёздам, далёким мирам.

Может, где-то взгрустнёт по мне девушка,
Беззаветно и нежно любя,
Что же сделаю я, непоседушка
Ясноглазая, для тебя?!

Снова сердце неугомонное
В те просторы меня позовёт,
Где скандалит природа стозвонная,
Где в лачугах народ живёт.

Солнце там мне зажечь доверят,
Написать для них тысячу муз,
Ведь недаром они крепко верят
В наш могучий Советский Союз.

Ну а ты, дорогая, нежная,
В сердце будешь моём – в пути,
И я знаю: планетой безбрежною
Втрое легче мне будет идти.

16 марта 1966 г., г. Харьков

КАК ЛЮБЛЮ Я РОДНЫЕ ПЕЙЗАЖИ!
Всё в округе – на радости мне: Рощи, степи, и ветер даже Снятся ночью в пленительном сне.
А когда встану утром рано, Слышу шум поездов вдалеке; Почивают луга в тумане, Кто-то в лодке плывёт по реке.
Солнце важно взошло над лесом И стремится в небесный приют; Соловьи задушевные песни В сонных кронах вовсю поют.
А трава янтарём серебрится, И к реке (нет, совсем – не мираж!) По тропинкам лесным вереницей Горожане бредут на пляж.
В вышине, белой дымкой запятнанной, В этот час не на царстве Луна, Но зато величаво натянута Серебристого дыма струна.
Я влюблён в дорогие раздолья, В плеск реки, белостволье берёз… Кто их любит нежнее, более, Беззаветно, как я?… до слёз!
4 июля 1966 г., г. Харьков

КАК БУДТО БЫ ЕЩЁ ВЧЕРА,
Навьючив саквояж,
С друзьями в семь часов утра
Я уезжал на пляж.

Ярилось солнце над рекой,
Зной полыхал с небес,
Я воду пробовал рукой,
Потом – купаться лез.

Резвились блики на волне,
И я под них нырял
И в бирюзовой глубине
Покой весь растерял.

Теперь мне, в общем, всё равно:
Есть речка или нет.
В моё открытое окно
Багряный льётся свет.

Тоска, тревога и печаль
Из сердца так и бьют;
И многого уже не жаль
В осенний неуют.

Мой лучший друг ушёл служить,
А я, чтоб не скучать,
Знакомой девушке решил
Свиданья назначать.

Чарует стан её и грудь,
И несказанный взгляд,
Но многого мне не вернуть
В осенний листопад.

Корреспондентом я не стал,
В печать не сдал стихи,
Теперь и цель, и идеал
Мне не простят грехи.

Три года – не короткий срок –
Бить ноги в сапогах,
Хоть этот жизненный урок
Ни царь даст, ни Аллах…

И если Родина зовёт,
Три года – не беда:
Я буду охранять народ
Для мирного труда.

Гражданка милая, ты мне,
Как воздух, дорога;
Знай: не пылать тебе в огне –
Я дам отпор врагам.

И ты, осенний ветерок,
Знай, в чём мечта моя:
Закончится трёхлетний срок –
Вернусь в свои края.

Любимой нежно улыбнусь
И вспомню о весне –
И в радость превратится грусть,
И, может быть, во сне

Придут ко мне мои друзья
По службе боевой…
А ты, любимая моя,
Гордись и песню пой.

Гордися тем, что пред страной
Я не таил долги,
Не хныкал в дождь, в палящий зной,
Не гнулся от пурги.

Для счастья и добра людей
Старался честно жить,
Чтоб знамя праведных идей
Над миром водрузить.

24, 25 августа 1966 г., г. Харьков

УЛЕТЕЛО НА КРЫЛЬЯХ ЛЕТО
За Карпаты, за синий Дунай,
Только в памяти зыбкой где-то
Ощущается тёплый май.

Вспоминается милый Харьков
И печалится неспроста:
Там в зелёном тенистом парке
Целовал я любимой уста.

Там сидели мы у эстрады,
Взглядом пили ночной небосвод.
Было тихо на автостраде,
Монотонно шумел завод.

Лада нежно меня ласкала,
Отвечал я взаимностью ей;
Допоздна под луной неустанно
Распевал озорной соловей.

А теперь наступила осень.
Мне приятные грёзы – в помощь,
И высокого неба просинь,
Свежесть – утром, морозы – в полночь.

Туфель я не ношу заострённых – Вместо них сапоги надел. И уже нет брючат расклешённых – Гимнастёрка на мне, галифе.
Пусть не модно, зато почётно. Я горжуся, я этому рад. Все последние моды – к чёрту! – Я теперь рядовой солдат.
На посту с автоматом ночью Охраняю Отчизны сон, И теперь-то уж знаю точно – Навсегда будет мирным он.
Чтобы были счастливыми лица, Чтобы дети имели мам, Я надёжно закрою границы, А придётся, и жизнь отдам.
И пускай золотая осень Аромат разгоняет лесной. Лишь бы тучи сгущались не очень, Лишь бы стужи сменялись весной.
12 ноября 1966 г., г. Ивано-Франковск

ЧАСОВОЙ
Настала ночь, а я не сплю – Другим свой сон дарю: О самом важном на Земле С Отчизной говорю.
Льют звёзды свет. И им его Волнения видны… Вошёл ритм сердца моего В дыхание страны.
Я на посту, но где-то там, Где прожил много лет, Гремит в цеху моём металл На целый континент.
А через отблески огня Мартенов льётся зной, Как башни танковой броня Нагрелась за спиной.
И паровозные гудки Ночную сверлят даль, И русло скованной реки Окуталось в вуаль.
Природа спит, но не страна Весёлых, светлых лиц… Натянуто, словно струна, Внимание границ.
И я хожу, надев бушлат, Когда народ мой спит. А за спиною автомат Как будто говорит:
– Зачем открыл свой жадный рот,Заморский дядя Сэм? Неужто сорок пятый год Ты позабыл совсем?
Двенадцать! Снег уже пуржит, Запеленав Луну; Ликуя, Новый Год бежит В любимую страну.
А я не сплю наедине С порошею, И помнит где-то обо мне Хорошая.
13 декабря 1966 г., г. Кировоград-3, в/ч 36987

ИДЁТ-БРЕДЁТ СКОВОРОДА
От хутора к селенью…
Он подчиняется всегда
Сердечному веленью.
1990-е годы


ТРАКТОРЯНЕ
НАЗНАЧЕНО СУДЬБОЙ
Впервые проходную ХТЗ в потоке тракторостроителей и под мощ-ный рёв заводского гудка я переступил осенью 1962 года. На токарную практику в ремонтно-механический цех привёл нас, учащихся группы наладчиков токарных автоматов и полуавтоматов, мастер базового технического училища №3; чуть позже – ГПТУ-11. На потрёпанных универсальных станках, которые уже не держали размер, вперемежку с теоретической учёбой постигали мы свою первую рабочую науку.
Потом она продолжалась на револьверных и токарных полуав-томатических станках в механосборочном корпусе №1, ознакомлени-ем с литейным производством в металлургических подразделениях, постоянной полугодовой производственной практикой на токарных автоматах и полуавтоматах в цехе топливной аппаратуры №1. Этот авторитетный коллектив, где рядом с седыми ветеранами трудилось великое множество молодёжи и действовала сильная комсомольская организация, в июле 1965 года стал моим первым местом самостоя-тельной работы, школой жизни и гражданского взросления.
Здесь уже на втором месяце самостоятельной работы мне до-верили возглавлять комсомольскую организацию, а также редакци-онную коллегию стенной газеты автоматного участка. Отсюда на торжественном общецеховом собрании проводили меня служить в ряды Советской Армии, и сюда же я вернулся после демобилиза-ции. Но мои автоматы были уже заняты, и на всём большом участ-ке не нашлось свободного рабочего места.
Зная, что на службе в войсках я приобрёл опыт руководства подразделением, мне предложили возглавить смену на трудном участке с различными видами металлорежущих станков и большой текучестью кадров. Предложение открывало перспективу профес-сионального роста, но я, всё оценив, от него отказался. Ведь тут нужно было учиться работать с разновозрастными людьми, пости-гать иное, хоть и менее сложное, чем токарные автоматы, обору-дование, преодолеть отставание в выполнении производственного плана и вывести участок на стабильную работу.
Для этого требовалось много сил и времени, что помешало бы под-готовке к поступлению в вуз и сорвало зреющие гуманитарно-творче-ские планы. Поэтому я и откликнулся на приглашение сестры и её ма-стера, трудившихся в инструментальном цехе, и устроился туда на ра-боту резьбошлифовщиком, требующую хороших технических знаний и умений самостоятельно налаживать высокоточное оборудование, поль-зоваться микрометрами, оптиметрами и другими точными приборами. И до этого, и в новом коллективе я старался быть исполнительным и прилежным. Здесь меня избрали в состав цеховой комсомольской орга-низации и поручили возглавлять штаб ?Комсомольского прожектора?. В свободное от работы время я посещал литературную студию завода, народный драматический театр Дворца культуры тракторостроителей, участвовал в фестивалях художественной самодеятельности. Из-за это-го меня быстро заметили, оценили и дали положительную характери-стику-рекомендацию для поступления на подготовительное отделение университета, который я успешно закончил в 1975 году.
С дипломом филолога – преподавателя русского языка и ли-тературы, годичным опытом учительствования в средней школе в следующем году я становлюсь корреспондентом заводской газеты ?Темп?. На её страницах стараюсь быть выразителем дум и чаяний многотысячного производственного коллектива, настойчиво со-вершенствую журналистское мастерство. А в свободное время за-нимаюсь литературным творчеством и в результате этого в 1979 году вливаюсь в авторитетную профессионально-творческую орга-низацию – Союз журналистов СССР. Однако уже через несколько месяцев жизненные обстоятельства забрасывают меня почти на два десятилетия на профориентационную, воспитательную и учебно-производственную работу в учебном цехе предприятия, который до недавнего времени занимался трудовой подготовкой школьно-го юношества Орджоникидзевского района. В то благословенное двадцатилетие я прочно связал себя с постоянной творческой ли-тературной работой, организовал и на протяжении многих лет на общественных началах веду занятия в заводской литературной сту-дии ?Нива?, привлекая в неё одарённых тракторостроителей, сти-хотворцев и прозаиков из различных уголков города.
В последние годы работы на заводе я занимал должности руко-водителя пресс-службы Генерального директора и ответственного секретаря газеты ?Темп?, фактически являясь одним из самых ак-тивных её журналистских ?штыков?. Мои организаторские усилия сделали регулярной на страницах нашей газеты литературно-худо-жественную тематику, открыли дорогу к читателям многим твор-чески одарённым личностям.
Николай КУПИН

ТРАКТОРОСТРОЙ
Посвящается 70-летию газеты ?Темп?
Только и слышно над степью:
– Срочно давайте бетон!Темпы, и темпы, и темпы –
Тысячи, тысячи тонн.

Грохот бетономешалок,
Стук топоров, скрип колёс,
Потные спины лошадок…
Дыбится в поле колосс.
Вырастет, плечи расправит,
Выдаст железную рать,
Чтобы просторы по праву
Гулом смогла оглашать;
Чтобы вспахать и засеять
Тракторы поле смогли
И в СССР, и в Корее,
В Польше, в Китае, в Мали…
– Эй, паренёк из газеты,Шибче точи карандаш,
Славь нашу удаль и темпы,
Труд титанический наш.

Юная многотиражка
Вместе с заводом пройдёт
Там, где затеяна вспашка,
Там, где ухабы, где взлёт,
Где наши судьбы в увязке
С трудной судьбиной страны,
Там, где и звуки, и краски
Милой моей стороны.
4, 5 мая 2000 г., г. Харьков

ТРАКТОР НА ПЬЕДЕСТАЛЕ
СХТЗ-15/30
Поставили на пьедестал,
И он, как после боя рыцарь,
На солнце латами блистал.

И нежно на него смотрела Митинговальщиков толпа, И ярко звёздочка горела В созвездье Молота-Серпа.
И на виду у всей деревни Стоял он, празднично одет. Его нашёл на свалке древний В труде неугомонный дед.
Не в ожидании оваций, А так, как и поныне жил, Он тысячу манипуляций Над обречённым совершил:
Отрихтовал, промыл, прочистил, Что надо было, – заменил, Прошёлся по металлу кистью И керосином напоил.
Крутнул, натужась, рукоятку – И трактор чмыхнул, загудел. И снова на свою ?лошадку? Садился дед – любитель дел.
А рядом детвора лепилась:
– А ну, дедуля, прокати!И пара детских рук вцепилась В штурвал – хотелось покрутить.
От дома к дому их машина Тряслась, пыхтела кое-как, Людей смешила, всполошила Вокруг заливистых собак…
И вдруг припомнилася деду Кооперации пора: Тогда вот так же к сельсовету Подъехал он. И детвора
За ним шагала с восхищеньем, И девки шли, и мужики, Да наблюдали с отвращеньем И скрытой злобой кулаки.
А трактор, чётко зная дело,
Сменил волов, сменил кобыл,
И кулаков, чтоб дело зрело,
Не сомневаясь, отменил.

Он к большаку повёл деревню
Из захолустья и нужды;
А в борозде шагало время,
Держа достаток под узды.

СХТЗ-15/30
Поставили на пьедестал.
И он, как достославный рыцарь,
На солнце латами блистал.

А ниже, как после скитаний,
Стоял силач Т-200К.
Он проходил здесь испытанья,
Не аттестованный пока.

У трактора, на пригорке,
Спал испытатель молодой.
В тот день закончилась уборка, –
Сжимала зёрнышка ладонь.

24 июня 1984 г., г. Харьков

В ОТПУСК
Как у Бога за пазухой, – в тракторе. Трактор елозит траками.
– Двигатель, видно, слабый?
– Сладим!
В поле бело и пусто, Вьюга поёт искусно.
– Скоро на брюхо сядем.
– Слазим!
Что ж ты сидишь, служивый? Дай-ка лопату живо! И понеслась работа… – Потный!
– Что, тяжело, салага?Дай теперь я налягу. Путь сквозь пургу несладок.
– Порядок!

Трактор рванулся, рыкнул, –
Руку пожал мне Рыков:

– Ну, и махнул ты ростом!В отпуск?

28 ноября 1970 г., г. Харьков

ПОЛЮСА
Ещё промчался год, –
Как будто чья-то тень
Во весь громадный рост
В моём окне мелькнула.
И дел невпроворот,
Но много не сбылось,
И всё, словно в тумане, утонуло.

– Зачем ты всё для них? –
Мне кто-то говорил. –
Бери себе, спеши, –
Жизнь – спичечная вспышка…
И я пришёл домой и про себя решил:

– Ты прав, мой добрый друг,А я такой глупышка.
И с мыслями уснул.
И вот сквозь бурьяны
Иду куда-то, и мне так обидно:
Я целый день шагал,
Я ноги посбивал,
А зарослям конца
И к вечеру не видно.

И вдруг со стороны –
Стальной надрывный ор.
Шли тракторы, бурьян
С корнями вырывая.
На поле я вступил –
Вокруг такой простор,
Парует подо мной
Земля, слегка сырая.

А если б тракторист
Свой огород вспахал
И трактор заглушил,
И – в собственные ставни,

Я б и всю ночь шагал,
Я б ноги изодрал,
И больно по лицу
Мне заросли хлестали б.

Мой сон, как едкий дым,
Растаял. День сиял.
Мне улыбались все,
И я им был полезен.
Пришёл мой добрый друг –
В глазах недобрый смех:

– Они пусть как хотят,
А мы везде пролезем.

1970 г.(?), г. Харьков

С ТРЕТЬЕЙ СМЕНЫ
Я по улице шагаю, скачу, Тороплюсь, замедляюсь, хохочу; А вокруг – тишина: нет машин, И листва под ногой не шуршит.
Автоматы стоят без воды. – Хочешь пить? – не чуди – проходи. Нет, в них есть и сироп и вода, Да монету не опустишь туда.
Им ведь нужно немного поспать, Чтоб трудиться потом, – не зевать.
И опять я шагаю, скачу, Декламирую и хохочу.
Ну так кто же обгонит меня? Может, грусть или радость моя?
Мне мигают витрин огоньки, Как в полночном лесу светляки.
А в домах все окошка темны. – Снятся людям фантазии-сны; Снится молодцам, девам давно, Что шагает Поэт за окном.
Чудаки! Ну какой я поэт?! – У меня-то и сборников нет; Просто в вас я безумно влюблён, – Это водится с давних времён.
Парень любит девчонку – молчок! – Объясниться боится – дурачок, Хоть для страха и нету причин. – Как уста у него горячи!
А она – что заря, что роса, У неё – голубые глаза. Тоже любит она и молчит, И грустит, и тоскует в ночи.
Мимо ваших окошек бегу, – Месяц в облаке, словно в снегу.
– Хочешь тоже маленько вздремнуть?Посвети-ка ещё пять минут.
С третьей смены… Как хочется спать! Посвети, посвети мне в кровать.
Вот и всё. До свиданья, луна; Ты мне более и не нужна. Звёзды гаснут в небесном кругу… Ну иди – поваляйся в ?снегу?.
18 декабря 1967 г., г. Кировоград

ПРИЗНАНИЕ
В президиум единогласно выбрали
Сверловщика Олега Суржина.
Он ждал сей миг: до блеска туфли выдраил,
Рубашку накрахмалила жена…

Он заслужил, ведь лучшим по профессии
Давно на предприятии гремел;
Ему хотелось, чтоб сынишка весело
И с гордостью из зала посмотрел,

Как он сидит, не чем-либо одаренный,
А чутким уважением людей;
Постиг Олег: не за горами день,
Когда сынишка станет взрослым парнем,

Отца заменит и высокий ритм
Возьмёт не потому, что будет премия…
Счастливей тот, кого в горячих прениях
Товарищ за дела благодарит.

1975 г.(?) г. Харьков

ПРОЩАНИЕ
Угасли канны у Дворца – Мороз их не щадил ночами. О приближении конца Они простужено кричали.
Никто теплом их не согрел, Никто в беде не подал руку, Лишь клён сочувственно смотрел И сам дрожал, кляня разлуку.
Потом застыл, суров и нем, Листву роняя осторожно. Так умирают на войне, Когда спасенье невозможно.
3 ноября 1976 г., г. Харьков

КУЗНЕЦЫ
Я был свидетелем атаки. Не той, где люди – наповал, А той, где, словно после драки, Сердито прошипит металл,
Когда потёртые сняв краги, Смахнут горячий пот с лица… Здесь и застал я молодца В труде – в мгновения отваги.
Он в озарении огня Сродни был самому Гефесту. Ему б – красавицу невесту, А тамадою – хоть меня.
Удары молота и сердца В одну мелодию слились… Крестьянский парень – соль земли; В нём за работой много перца.
Огонь беснуется в печи, А он застыл наизготовку И на подручного ворчит:
– Смотри, – не перегрей поковку!
И раньше выхватить нельзя.
– Чуть потерпи! – опять же скажет…А, в прочем-то, у них, друзья, Гармония сердец на страже
И качества, и всех атак,
Нацеленных на рекорды…
Какие славные аккорды,
Когда игра – на молотах!

20 мая 1981 г., г. Харьков

НЕРАВНОДУШИЕ
Мальчишка склонился над резцедержателем, –
Работа пленила его целиком.
Кем будет он завтра – пилотом, писателем,
А может, и токарем-расточником?

Я верю: в нём многие дремлют способности,
Осмысленно всходит большая мечта;
И не абстрактные знает он отрасли
Необходимого людям труда.

Я вижу и чувствую неравнодушие,
С каким он обычное дело вершит;
Уверен: оно станет главным оружием,
Ведущим его к покоренью вершин

И к одолению собственных слабостей,
И к утверждению юного ?Я?.
Неравнодушьем ведь к поискам славится
Его заводская большая родня.

И сердце стучит у мальчишки размеренно, –
Живёт он и трудится без суеты –
Делами – надёжный, в поступках – проверенный;
Такие, как он, – нашей жизни цветы.

7 марта 1984 г., г. Харьков

СТАЛЬНОЙ НИКУЛА
Ах ты, Никула Селяниныч, – Мой трактор Т-150. Какой Вольга, какой Горыныч С твоею мощью станет в ряд?!
Мне б силушки твоей немножко, Чтоб чувствовать в ладонях хруст, А то ведь и поменьше сошку Не брошу за ракитов куст.
Я вижу вспаханное поле, –
Стремятся гоны, как река;
И голос твой звучит на воле
Издалека, издалека.

Как будто волосы льняные, Вьёт ветер над тобою дым, Когда по богатырской ниве Бредёшь под солнцем золотым.
Здесь к небу вытянется колос,
Наступит страдная пора...
А я оттачиваю голос,
Чтобы восславить трактора.

9, 10 июня 1984 г., г. Харьков

?ПАРУС? – БАЗА ОТДЫХА ХТЗ
Куда плывёт наш тихий ?Парус?
Из шумной бухты – ХТЗ?
Туда, где нынче повстречались
С Омегой Игрек, с Альфой Зет.

Здесь в январе немало снега,
Метели белые метут.
Выходит с лыжами Омега. –
А где же Игрек? – Тут как тут!

Он знает цель, – Как Витус Беринг,
Доводит дело до конца,
А именно: ведёт на берег
Омегу – на призыв Донца.

Нам их преследовать не ловко –
Даст Бог, воротятся живьём.
Пусть хоть сидят над ополонкой,
А хоть – считают воробьёв.

Как интересны Зет и Альфа! –
На дискотеке лучших нет!
Танцуют до седьмого ?кайфа?
Девчонка Альфа, мальчик Зет.

Призванье им одно досталось – Быть хатезевцем хоть чуть-чуть. Плывёт наш несравненный ?Парус? В Залив Удачи. В добрый путь!
29 декабря 1991 г., г. Харьков

ТВОРЦЫ
Гимн тракторам? Какое диво! –
Они – железо, да и всё.
На них возделывают нивы
И пан, и мистер, и мусьё.

Главней для нас – какие люди
Их делают в урочный час,
О чём вздымаются их груди,
О чём кручина в свете глаз.

Им за работу платят мало, –
Вокруг разруха велика;
Но каждый день, поправ усталость,
Спешат к вагранкам ли, к станкам…

В них есть умение и совесть,
И дар творенья дорогой;
Они, о хлебе беспокоясь,
Вдыхают в сталь сердец огонь.

И на плечах своих негибких
Несут весь груз, – таков их нрав;
Им в наши дни не до улыбки,
Когда народ лишился прав.

А что их ожидает завтра, –
О том неведомо пока…
Как знак беды, их скудный завтрак
Спит в целлофановых кульках.

28 ноября 1993 г., Харьков

ЗАВОДСКИЕ ЦВЕТЫ
Растут цветы, а цвесть не смеют: Им неуютно средь машин, Они от грохота немеют, Мечтая о лесной тиши. А люди – ничего, привыкли: Формуют траки к тракторам, Детали нагревают в тиглях, Хлопочут о покраске рам; Завозят в цех шихту, резину, Масла, солярку, цинк и медь. За технику, что отгрузили, Ждут плату, чтоб не умереть. Мы не живём, а выживаем. Дай Бог, не выжить из ума! Щемит, как рана ножевая, Опустошённая сума. Разруха, не вторгайся в душу! – Она пока – запретный плод. Ремень затягивая туже, Как на ноги поднять народ? Чтоб он опять увидел солнце И поклонился красоте. В цеху калачики засохли; Их жаль, как лагерных детей.
23 января 1996 г., г. Харьков

ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ
Весь день провёл я у станка; Слегка устав, жалел едва ли, Любуясь, как блестят детали Под сизым пологом дымка.
Моторов рокот затихал, Фрезол и масло остывали… Я сожалел тогда едва ли, Что душу не раскрыл стихам,
Что сердце отдал тракторам… Их погружали на платформы, Боготворя мой труд упорный, Везя их к пажитям, к горам,
А также на трелёвку леса –
Туда, где царствует комар;
Туда, где солнца луч и жар
Над арыками куролесят.

Я был доволен, как жуир, Хоть вовсе не тонул в соблазнах, Ведя себя благообразно, Делами украшая мир.
Я и сейчас свой крест несу,
Пускай хоть и вдали от цеха;
Но радует меня утеха –
Для вас же пестовать красу.

15 ноября 2000 г., г. Харьков

РОДНОМУ ХТЗ
Благословляю тракторный завод! Мои слова – превыше всяких од, Торжественных и величальных гимнов: Что из души – сродни весенним ливням.
Взрослел я у грохочущих станков, Глядя в глаза подростков, стариков, Мужчин, что были старше лет на десять, – Поклонников резца, металла, песен…
Науку жизни здесь я постигал, – Её глубины, всплески, берега, – И утверждался мыслью лишь в одном: Важней всего – крещение трудом.
Дороже всех, кто с самого утра Пустой не поднимает тарарам, А, засучив покруче рукава, Идёт точить, столярничать, ковать;
Берётся музыку творить и полотно, Всегда заботясь пламенно о том, Чтоб дело прорастало из любви, Как трели рассыпают соловьи.
Благодарю тебя я, ХТЗ! С тобою мы – на праведной стезе: Ты служишь мне в сумятице годов, А я тебя всегда любить готов.
31 декабря 2000 г., г. Харьков

РЕШИМОСТЬ
Сизый дымок над токарным станком, Над автоматом, что брызжет фрезолом… Кто этим делом был страстно влеком, Тот гордо шествовал под ореолом.
Были в цеху том Беляев, Черняк,
Стрельников, Кирнос и Хендрик…
Как они славно трудились и как
В дело рабочее верили!..

Шли их изделия на трактора, –
Тракторы ехали в поле!..
Колосом спелым звенела пора, –
Хлебом питались мы вволю.

Были до хлебушка сахар и сыр,
Масло, колбасы, конфеты…
Смерч разразился, – обрушился мир…
Где теперь всё это? Где-то!

Правду прикрыли, народ захирел,
Очи покрыла полуда;
Только грабитель жирел и жирел,
К власти шагая по людям.

Долго в конвульсиях бился завод;
Но не всегда тлеть руинам:
Снова уверенность в людях встаёт. –
Кланяйся им, Украина.

Ты оцени их мозоли и пот,
Робу, истёртую в клочья…
Как только воля народа взойдёт,
Время закончится волчье.

31 декабря 2000 г., г. Харьков

МЕЛОДИЯ ТРУДА
Не чирки луговые и не байбаки, – Свистят шпинделя на высоких регистрах. Послушны устройства движеньям руки, – И что б ни велел, – реагируют быстро.
Лоснится металл, и стекает в поддон Фрезолом омытая ломкая стружка; И тёплую ловит детальку ладонь – Такую желанную, словно игрушка.
А сердце поёт, и лучатся глаза – В работе унынье – глупейшая штука. Молюсь на машины, как на образа, – Они возрожденью – залог, запорука.
Вот только бы пели во всю шпинделя, Вот только бы суппорт скользил по станине – Цвела б и купалась в достатке земля, И не было б распрей-мордастей в помине.
25 марта 2001 г., г. Харьков

ПРОИСХОЖДЕНИЕ
Я – от станка, от доменных печей,
От буйных нив, обласканных дождями.
В политике я, в общем-то, ничей, –
Давно не преклоняюсь пред вождями.

Я сам себе топчу нелёгкий путь,
Стремлюсь вперёд не по указке партий,
А вслед и рядом весело идут
Не купленные, совестливые парни.

Им передам я мысли и завет, –
Они своё ещё возвысят дело,
Пригодное и в оду, и в сонет,
И на согрев сердец оледенелых.

Исток его – в забое, у станка,
У спелых нив, у всепогодной стройки.
Его моя касается рука,
И я лучусь, как солнце на востоке.

25 марта 2001 г., г. Харьков
32

ОТ СЛАВНЫХ ДНЕЙ…
От славных дней Тракторостроя До наших, окаянных, дней Восходит аура героев, Витает над судьбой моей.
Я размышляю о текущем: Куда ушла народа прыть? Как скверна затопила души? Где силы взять, чтоб снова всплыть?
Даю рукам своим нагрузку, Круг для спасения – уму… Блеснёт над бездной лучик узкий, – Бороться буду, – не умру.
Всплыву – возьму на борт команду; Спасём и обустроим жизнь. Всё будет к месту, будет к ладу: Дороги, шахты, этажи…
На пашнях загудят моторы; Отстроим Клуб и Книжкин дом, Опять к селу приблизим город, Вернём такси, аэродром,
Вернём всё, что у нас украли: Достаток, мир, союз сердец; И вспомним: в Минске, Зауралье Родным просторам – не конец.
От славных дней Тракторостроя До смутной нынешней поры Восходит аура героев, Нас верой в завтра одарив.
1 января 2000 г., г. Харьков

ПОЭТИЧЕСКАЯ НИВА
Стихами расцветающая нива… Крик перепёлки в сердце не сотру И волны злаков, что бегут игриво, Загривками вздымаясь на ветру.
Бегут, бегут к полынному кургану, Бегут, бегут к синеющим лесам… Когда душа порой недомогает, Я доверяюсь птичьим голосам.
Я поклоняюсь музыке и рифме И преданных попутчиков ищу, С которыми не страшно плыть на рифы Сквозь шторма разыгравшегося шум.
Беру задор я у заветной нивы,
Что сам же и засеял и взрастил,
И с верными друзьями терпеливо
Тружусь на ней, пока хватает сил.

19 мая 1995 г., г. Харьков

В. А. РОДИОНОВУ
Ах, что мне Нестор! Что мне Геродот?! –
Они своё давно отговорили,
Они пласты истории прорыли,
За что и благодарен им народ.

А я решился голову склонить
Перед иным почтенным летописцем;
Он разглядел вокруг такие лица,
Что не забыть их и не очернить.

Василь Лександрыч, Родионов-свет,
Вы к юбилею подошли во славе,
И я сердечно Вас поздравить вправе
И счастья пожелать на много лет.

Пусть этот путь нелёгкий – 75! –
Продлится в поиске и творческом горенье,
Пусть он послужит ярким озареньем
Для любящих историю ребят.

?Рождённый дважды? зачитав до дыр,
Набравшись мудрости из кладезя познанья,
Они опишут нестандартно мир,
Где ХТЗ – и Герб всему, и Знамя!

13 июня 2001 г., г. Харьков

РЕЗЬБОШЛИФОВЩИК
Резьбошлифовщик юный у станка
Стоит и режет метчики ?Эм-восемь?.
Ты говоришь: ?Кишка его тонка!? –
А ну, давай-ка, у него мы спросим.
– Скажи, милок, кишка твоя тонка?
– Почём мне знать…, спросите у станка.

Станок гудит без всяческой натуги,
И на резьбу, как мёд, струится СОЖ*,
А парень за станком, мои вы други,
На чародея, кажется, похож.
И говорит машина афоризмом:
– Кишка тонка, но знается с харизмой.
Окончено 7 декабря 2005 г., г. Харьков

ВОЗРОДИМ СВОЙ ХТЗ!
Прикоснулось времечко новое к сердцам… Хатэзэвцы, надобно распрямиться нам,
Вспомнить поступь славную дедов и отцов, И тридцатых творческий и геройский зов:
Как в степи под Харьковом строили завод, Душу и энергию утверждал народ;
Как соцгород подняли, посадили парк, Чтобы счастье светлое встретил стар и мал.
Тракторы колоннами гнали на поля, – Тучными колосьями кланялась земля.
Вспомним: возводили как цехи из руин Украинцы с русскими, молдаван, грузин…
Залечили раны мировой войны! Поднялись из пепла – молоды, сильны.
Снова гнали тракторы в сёла – на поля, – Хлебом воздавала нам матушка-земля.
А в минуты вольные плыли песни, вальс, И футбола громкая слава родилась…
В годы достославные нас узнал весь мир: Пресса возвеличила, чествовал эфир…
Покупали тракторы пять материков, – И валюта-золото к нам текла рекой.
Только девяностые горько вспоминать… Отшумели, – время нам камни собирать!
Извинясь пред дедами, ради сыновей Мы пройдём над бедами, сделаем новей
Корпуса и мощности; мысль раскрепостим, Чтоб во всём возвысился хатэзэвский стиль.
Технику отличную бросим на поля, – Спелым, щедрым колосом зашумит земля!
Возродим культуру, здравницы и спорт, – Станет нашей гордостью тракторный завод!
12 июня 2005 г., г. Харьков

ГИМН ХТЗ-1
Ты мне стал путеводной звездою В царстве зноя, ветров, холодов, Мой завод. – Мы сроднились с тобою В созидательном беге годов.
Опоясанный зеленью парков,
Выдаёшь трактора на поля;
И гордится тобой город Харьков,
И – семья трудовая моя.

Припев:
Мы с тобою идём –
Неразлучны с трудом –
По нелёгкой творящей стезе;
И милей с каждым днём
Отзвук в сердце моём:
?ХТЗ! ХТЗ! ХТЗ!?.
И милей с каждым днём
Отзвук в сердце моём:
?ХТЗ! ХТЗ! ХТЗ!?

Вспомним, как мы простор разбудили, Рыли землю, мешали бетон, Как ударно цеха возводили, Запустили конвейер потом…
Уходили на поле машины, –
Воздавала пшеницей земля;
И лучились от счастья мужчины,
Вся семья заводская моя.


Припев.
Славный путь наш в тумане не тает; – Никогда не жалели мы спин, Поднимая завод – на Алтае, И – родной – возводя из руин.
Нет гудков уж в помине фабричных, Но опять наступила пора Ярко мыслить и строить отлично, Отправляя в поля трактора…

Припев.
28 июня 2005 г., г. Харьков


ГИМН ХТЗ-2
Мимо станции ?Лосево? вдаль неслись поезда;
Ковыли колыхались, согретые полуднем;
А в ночи над простором горела звезда,
А с рассветом в зенит устремлялися голуби.

Повелела страна здесь ковать трактора, –
Отозвался призыв производственной удалью;
Начиналась завода родного пора,
Отступало сомненье: ?Могучими будем ли??

Припев:
Любимый ХТЗ, ты – труженик отменный, Ты нас объединил в сплочённый коллектив. – И нам легко шагать в сплошном потоке смены, Задуманное раньше в машины воплотив.
Всё свершилось у нас штурмом славных бригад, Кропотливым трудом, созидательным разумом; И светились глаза, словно тёплый агат, Даже в дни, когда было дождливо и пасмурно.
Мировая война не повергла нас в прах, – Корпуса возрождали мы силой и творчеством, Чтоб энергия наша жила в тракторах, Чтоб земля расцветала и счастье пророчила.

Припев.
Сколько сделано нами в нелёгком пути, – Знают только друзья, хлеборобы, история; Потому-то и к цели стремимся идти, Где – щедрее поля, горизонты – просторнее…
Улетающих лет вспомним горький разлад, А уроки из них мы давно уже вынесли: Мощных тракторов наших моторы гудят, И плоды славных дел – убедительней вымыслов.

Припев.
29 августа 2005 г., г. Харьков


ГИМН ХТЗ-3
Гордо флаг над заводом трепещет тугой –
Выше клёнов, берёз и каштанов.
С давних лет мы не знаем дороги другой,
Чем идти на завод утром рано.

Вдоль цехов – вереницы рабочих, а там – Ждут станки, наковальни и печи; Ждут ремонта компрессор, лебёдка, кардан И тягач, что давно рассекречен.
Припев:
ХТЗ, ХТЗ, на просторах труда,
На дорогах невзгод – ты нам пристань.
Без тебя не прожить никогда-никогда…
Даже самым большим оптимистам.

В электрическом свете сверкает деталь,
Озаряет литейку поток раскалённый…
И поёт, и визжит, и скрежещет металл
О взаимной любви и от неразделённой.

Нет завода нам ближе, судьбины – ясней, Нет лица его строгого краше. Тихой ночью в сердца он стучится во сне; С ним и явь, и грядущее наше.

Припев.
ХТЗ, ХТЗ, на просторах труда, На дорогах невзгод – ты нам пристань… Без тебя не прожить никогда-никогда: Ни сегодня, ни лет через триста.
6 октября 2000 г., г. Харьков


К 40-ЛЕТИЮ А. Г. КРИВОКОНЯ
Александр Григорьевич! Наверно, Вам назначено судьбой Спасать завод и разгребать обломки, И каждый день идти едва не в бой – Пусть и не ратный, и не очень громкий…
Но струны сердца в нём напряжены, А силы просят выверенной цели – Не распыляться на путях иных, Где бы сомненья вскоре одолели.
Вам – молодость залогом. Ну а нам Стремиться вслед – к намеченным высоткам… Пускай поверят близкие, страна: Наш командир из прочной стали соткан.
А за его широкою спиной, Как за броней испытанного танка… Уходит дым безверья пеленой, И закипает трудная атака.
Она взведёт на гребень высоты, К ногам постелет хлебные просторы, Где синь небес роднит село и город, Где близится свершение мечты…
И мы посмотрим лидеру в глаза, – В них искренность и легкая усталость…
Что, Александр, Вам в этот миг сказать?! Трудитесь долго – на добро, на радость.
И будьте счастливы сейчас и в сотый год… И пусть по жизни нас Господь ведёт!
12 декабря 2005 г., г. Харьков

МНЕ ВЕСЕЛО, КОГДА ПОЁТ СТАНОК,
Когда кипит и булькает металл… Пусть даже чуб мой от работы взмок, Пусть от усердья мой партнёр устал!…
Мне весело, когда я создаю Любой продукт, и он кому-то нужен – Тогда я радуюсь, блаженствую, пою И вижу солнце даже в зимней луже…
8 марта 2001 г., 28 февраля 2010 г., г. Харьков

ТРАКТОРЯНЕ
(Поэма-исповедь тревоги и любви)
1 Я матери не говорил ?люблю?, – Да и заводу в этом не признаюсь, Хоть с каждым днём всё больше убеждаюсь: Ему я отдан, словно кораблю
Седой моряк, просуленный ветрами,
Исхлёстанный кипучею волной.
Я с ним в веселье и в житейской драме,
Как с живностью во дни Потопа Ной.

Трясёт беда нас на крутом изломе,
В пучине разорения страна;
А я пою, как тот сверчок в соломе,
Как на гитаре – звонкая струна.

Пою о том, в чём жизненная правда,
А правда, как и ранее, в труде.
Об этом скажут молот и кувалда,
И автомат, что целый день гудел,

Точа детали к топливным насосам,
Накатывая резьбы на винты…

Кто думает иначе, будет с носом,
Хоть средь таких, мой старый друг, и ты.

Клянёшь Союз, а он уж за дымами,
Клянёшь Россию, прячась за кордон…
А что ты сделал для Украйны-мамы?
Взрастил дочурку? Выстроил ли дом?

Как бы ни так! Дудишь в дуду пигмея,
Шлёшь комплименты хмарам и драчам,
А дочь твоя от голода немеет,
От оскорблений фронтовик зачах;

А мне никто уже не даст квартиру;
Больной купить не сможет инсулин…
Тебе б, дружок, быть пастырем в сортире
Средь туалетных рыночных фрейлин.

А нам трудиться, как и раньше, в поте
(Без преданных завод пойдёт ко дну),
Не думая о Ялте и о Поти.
Зарплату б выдали к критическому дню.

2 Мой первый мастер ростом был – пацан (Причёска – смоль, кривой горбатый нос) – Борис Абрамович – свет божий Эйдельман.
– Кем был он мне? – всё мучает вопрос.
Наставник терпеливый? Или хрыч Бездушный? Невнимательный старик? Ломал я свёрла, – хоть садись и хнычь, А он терпел и не срывался в крик.
Подпишет Акт – нормальный, мол, износ, – И ноги по делам его несут. Был он любитель крепких папирос? – Не помню я, да и не в этом суть.
Скорей всего Абрамыч не курил, Ведь это дело, несомненно, – дрянь. Курец несносен, как и гамадрил, Укравший с подоконника герань.
Курец зловреден, как и химзавод. Курильщицу – противно целовать. Уж лучше – с солидолом бутерброд Иль начинённая иголками кровать.
С заводом ездил Эйдельман в Сибирь, А может быть, в Сарепту, на Урал… Нет, он в моём понятии – не хмырь; – Он немчуру своим трудом карал.
Снаряд ли делал, танковый мотор, В Рубцовске трактора ли собирал, Он не мечтал уехать ?за бугор?… Он Гитлера в глухом тылу карал.
Пришёл к нему я юным ?бурсачком?: По-нашему, закончил ПТУ. А это значит – не был дурачком: Разряд четвёртый дали по уму.
Но свёрла не учили нас точить: А вдруг-ка влезешь в абразивный круг!
– Абрамович, ты мог бы подучить?Но Эйдельману было недосуг.
Черняк, и Стрельников, и Кудрин, и Влезков
Пустили в отпуск ?корешков? моих.
А как иначе? – не было прутков;
Да и Закон стоял горой за них.

А Эйдельман: – Бери концы, точи.

– Концы кривые! – Ну так отрихтуй!Незнающий здесь лучше помолчи, А автоматчик скажет: – Обалдуй,
Побьёт резцы, центровку, зенкера… Кривой на переплав пусти металл. А юноше – к родителям пора, – Он целый год уже их не видал.
И я ушёл работать к Черняку. Иван Семёнович таковский был мужик: Что объяснит – понятно дураку. В земле сырой сегодня он лежит.
Мир праху вашему, Черняк и Эйдельман.
У нас в стране сейчас грабёж, обман.
И Украине, где вампиров чтут,
Наверное, опять придёт ?капут?.

Но я возврата не боюсь в Союз,
Где русский рядом, серб и белорус.
Ведь в одиночку всех нас дядя Сэм
Рабами сделает навечно, насовсем.

Или взойдёт магометанский мир.
В нём править будет жирный мракобес,
А та, которую ты нынче полюбил,
Уж не увидит под чадрой небес.

Степан Бандера, прекрати вражду –
Благоразумия я терпеливо жду.

3 Не говорил ?люблю? я и отцу. Талантлив был он, а какой добряк! Он не обидел даже и овцу… Растил пшеницу, просо и буряк.
Накрыть избу и печь сложить он мог;
В жестяном деле тоже докой был,
Столярничал…, но рано в землю лёг
И сыну жизнь ничем не облегчил.

За ум его любили в МТС
И цену знали золотым рукам,
Хоть он не состоял в КПСС,
Был у всевышнего и у министра ?зам?,

И всё по тем кормильцам-тракторам,
Которые водил по полю сам
И сам аж 30 хлопцев обучил,
И с гордостью носил крестьянский чин.

В селе, как ныне, был тогда разор –
Прошла огнём по Родине война.
Но запускал батянечка мотор –
И борозда стремилась вдаль, вольна.

Рычал на поле трактор ХТЗ,
Рычал и землю с аппетитом грыз,
И шли за ним по пашенной стезе
Грачи, и голову к червям клонили вниз.

День изо дня, от зорьки до зари
Гулял по полю тот ?Универсал?,
Который Украину накормил
И тракторянам честь завоевал,

И Купиных династию открыл.
Средь нас не наблюдалось лизоблюдов
И рыкающих на трудягу рыл,
Которым властолюбие как удаль.

Династию никто не величал,
Но честь её – всегда была в работе
И в том солёном ежедневном поте,
Как и у немцев, и у англичан…

И жить бы надо нам, как в землях тех,
Но братства нет в стране и цели ясной,
А есть лишь спор, и часто очень грязный:
То есть грызня, а с ней – какой успех?

И смысла в перепалке той не жди,
И истины она – не указатель…
Иду к делам, когда секут дожди,
И в снег тружусь. И ты трудись, читатель.

Перед отцом не клялся я в любви,
Но всем нам летом пели соловьи.

4 Сестёр при встречах я не целовал, И только улыбался – при разлуках. И в сдержанности этой голова Туманилась то радостью, то мукой.
И сёстры, и племянницы, и зять Трудились на заводе, у металла, Хоть женщинам средь грохота – нельзя: Неужто им другого места мало?
Но всё ж, в какой ни загляните цех, В какой отдел ни заскочи по делу, Предстанет женщина с улыбкой на лице, Работу выполняющая смело.
Девчоночка – хозяйка у станка; – Шлифует вал и высекает искры. Её движения уверенны и бы
стры; Она достойна брачного венка.
Она способна преданно любить, Красивой быть во всех своих поступках, Замужества причудливую нить Не затерять в косметике и юбках.
А как она танцует горячо, Чаруя зал, чаруя телеманов, Даруя ?Буревестнику?* почёт… Встречали вы таких среди германок?
Средь англичанок или шведских дев? Да нет же, нет прекрасней русских граций! Ты покидаешь зал, помолодев, А сцена тонет в грохоте оваций.
Любил я девушку в цеху приспособлений. Она ж была другому отдана И, как Татьяна Ларина, верна.
5 Не говорил и брату я ?люблю?… Ну кто придумал эти сантименты – Объятьями обозначать моменты Разлук и встреч? Я к выдержке стремлюсь.
Но в чёрствости меня не упрекай, –
Мы знали цену дружбы в общежитии:
Бежали дни, как чистая река,
И были мы щедры не по наитию.

И блюдо не делили за столом:
Шкварчит картошка в сковородке жгучая, –
Мы ту картошку дружно – вчетвером…
И нет, чем дружба, ничего могучее.

Я помню: Коля Огарь занемог, В простуде слёг под шум дождя осеннего, А Вася Цовма рядом был, как Бог От медицины – братик милосердия.
Он и кормил его, и колдовал,
Микстурой потчуя и всякими малинами,
И дружеским дыханьем согревал,
И тёр к отбою ядами пчелиными.

А Пирогов мне за глоток вина
Вдруг уступил волшебника Есенина.
С тех пор литература вся до дна
Видна при свете признанного гения.

Конструкторы, технологи – друзья,
Ну что без вас завод – железо стылое?
Без Абдулы, без Мухина нельзя,
Без Чумака, Журжалина Василия…

А кто сказал, что позабыт Смирнов,
Что заменим Георгий Москаленко?
Я вижу свой завод и среди снов,
И в полусне, как задремлю маленько.

Ценю я тех, кто ныне среди нас, И кто погиб в войне – во имя братства, И верю: выведет нас в этот смутный час К победам Труд, рванувшийся из рабства.
28 ноября – 9 декабря 1995 г., г. Харьков
*?Буревестник? – знаменитый танцевальный ансамбль ХТЗ


ЛЮБИМОЕ И РОДНОЕ
1960-е годы
ЛЕТНИЙ ВЕЧЕР
Вечер сразу опускается После длинного дня, жаркого; Блики солнышка купаются В водах озера янтарного.
Тени длинные, лохматые От деревьев разбегаются; Свежесть лёгкою прохладою На закате ощущается.
Тихий ветер чуть колышет
Клёна пышную папаху;
За околицею слышу
Рощи ароматный запах.

Вот и звёзды уж игривые В зыбких водах отражаются, Рыжая луна под ивою В сонном омуте купается.
За селом – дорога пыльная Вдоль оврагов и вдоль вымоин. – Так и манит в степь ковыльную На свидание с любимою.
Август 1964 г., с. Куреньки

ПОДРУГА ОСЕНЬ
Ты подожди не уходи, Я же к тебе пришёл; Волнуйся трепетно в груди – Побудь ещё.
Характер нравится мне твой
Бог знает как;
Наряд чарует –
Золотой, пунцовый лак.

Ты и прелестна, и мила
В своей красе.
Тебя свет-Пушкин воспевал,
А ныне – все.

Сплетём венок тебе из роз,
Златая осень,
Но не мани сюда мороз, –
Тебя мы просим.

Пройти б я был безмерно рад
Тенистым садом,
Вдыхая фруктов аромат.
Что ещё надо?!

Иль с милушкою погулять
До поздней ночи.
Ласкать влюблённо, целовать,
Смотреть ей в очи…

Шумит сухой лист под ногой,
Нависла просинь…
Останься – поворкуй со мной,
Подружка Осень.

11 октября 1965 г., г. Харьков

СНЕЖИНКИ
Смотри: снежинки-звёздочки
Вокруг летят.
Я им, как близкий родственник,
Сегодня рад.

А вон, смотри, пушистая
На веточке сидит.
Колючими усишками
Как будто шевелит.

На крыше – белоснежные.
Их не достать с земли;

На шапке моей, нежные,
Сидят, как короли.

Подставишь руку – каждая
Растает вдруг в руке.
Вот тут бы и отважиться
Сбежать к реке.

В реке снежинки талые
Имеют вес:
Турбины крутят, малые,
Огромных ГЭС.

Нужны снежинки каждому,
Реке, полям…
Они несут ток гражданам
По проводам.

И лампочки лучистые
Горят для всех.
Они такие чистые,
Как первый снег.

Так пусть же к нам снежинки
Под Новый год придут,
Улыбки и смешинки
Всем принесут.

Пускай же в нашем зале
Снежинки встанут в рост.
И как уже сказали –
За них наш первый тост!

17 декабря 1965 г., г. Харьков

ХВАЛА ПОЕЗДАМ
Средь живущих порою бывает – Спор неистовый вдруг возникает О поэзии, спорте, о паспорте, О воздушном и прочем транспорте.
Тётя, взглядом застыв на глобусе, Скажет: ?Ездить люблю в автобусе?, А племянник ответит тёте: ?Интересней летать в самолёте?.
В этот спор мне включаться не хочется. Что шофёр для меня? Что мне лётчица Или важная бортпроводничка?! – Надо ехать – иду к электричке.
Будь то жёсткий вагон иль плацкартный – Наблюдаю, как режут в карты, Вижу степи во всём величестве, Слышу трель проводов электрических.
Пролетают поля обширные – Там машины и люди мирные, А с небес загляделась звезда, Провожая мои поезда.
Ну а вот – паровоз мой фыркает: Свищет пар из железной сопырки, Дым валит из трубы густой, Накрывая вокруг травостой.
Паровозу, наверно, понятно, Как гудок его слышать приятно. Ну а в общем – обидно до слёз: Устарел трудолюб паровоз.
Растопить печку в нём – ищешь спички… То ли дело – лететь в электричке, Рассекая лесов воздух чистый, Слышать говор зелёных листьев.
Пролетают разъезды и станции, Громыхают колёса на стыках, И меняются декорации Городов, деревень многоликих.
На тех станциях – сёстры ли, матери Машут вслед: ?Будь дорога вам скатертью!? Ну а мы – возвратимся сюда, Лишь бы здравствовали поезда.
3 мая 1966 г., ст. Приколотное – Белгород

УЛЫБЧИВЫЙ ДОЖДИК
Дождик прошёл –
Как хорошо!
Облако кружится
В розовой лужице.

А над калиной
Шмель пролетает,
Пух тополиный
В лужицах тает.

Весело, шумно – День улыбается. Дождичек умный, Твой почерк мне нравится.
Ты отзвенел
И бросил шалить,
Но как ты посмел
В мои туфли налить?!

Ноги устали,
Но сердце зовёт
В светлые дали
И только вперёд.

Ветер утих,
Осторожно лишь дышит,
Призрачный стих
На небе пишет.

А сердце поёт;
А голос звенит –
И льётся вперёд,
И рвётся в зенит.

Юность моя
Приглянулась ракете,
Да нужен ведь я
И на этой планете.

Пойду – поброжу
По околицам синим,
Сад посажу
Золотой для России.

Утро забрезжит – Встану с зарёю, Всем ветеранам Дверь в сад открою.
Под белой акацией
Или под клёнами
Писать диссертации
Будут учёные.

Синяя гладь
В небесах над аллеей –
Можно гулять,
Ни о чём не жалея.

Петь соловью
О грядущем рассвете
Песню свою,
И о солнечном свете.

Дождику литься –
Радуге плыть.
Взрослым жениться,
Юным – любить…

23 мая 1966 г., г. Харьков

ДОМОЙ
Дождь прошёл – шумный город сник, Разлилася вода по обочинам… Брат Серёга позвал в грузовик – И летим на восток озабоченно.
От деревьев, бегущих стеной, Ветерок нам в кабину лает. И грустится – уже за спиной Город призраком в дымке тает.
А навстречу дорога бежит, Мотоциклы летят, автобусы… И мне кажется: тихо дрожит Гладь земли, как бока у глобуса.
Я мечтаю. Мне очень жаль, Что доселе шла жизнь осечками И теперь утекает вдаль Мелководной, бесплодною речкой.
Размышляю, в окошко гляжу На поля Слобожанщины новой. И мне горестно: не расскажу Обо всём поэтическим словом.
Печенежское море шумит – Волны дамбу грызут; ну хоть тресни. Был бы в музыке я даровит, Рассказал бы об этом в песне.
Вдоль дороги склоняется рожь, Зеленеют овёс и пшеница – Видно, будет укос хорош… Мы ж летим, как на крыльях птицы.
Перед нами Великий Бурлук – Осмотреться слегка успели: В буйных травах зелёный луг, Но не слышно лягушечьей трели.
А на месте болотной грязи – Пляж и пруд голубой, как небо… Ну вези-ка нас, газик, вези В Куреньки, где давно я не был.
С приближеньем знакомых примет Сердце чаще и звонче стучится – Если не был ты здесь десять лет, Можешь радостью вдруг прослезиться.
Земляки мне, конечно, рады – Я для них ведь давнишний друг. Выше самой большой награды Их тугие пожатья рук.
За вопросом у них – вопрос:
– Ты, наверно, уже женатый?
– Почему не стрижёшь волос?
– Скоро ли заберут в солдаты?

А подросточков и не узнать – Повзрослели… А были ж – дети. Не конфетами их угощать – Видно, тянет уже к сигаретам.
Ну а те, что ещё босы,
Аж танцуют, на гостя глядя.
Навели себе грязью усы,
Да ещё: ?Вы откуда, дядя??

Пошутить как? – не сразу смекнёшь.
Скажешь: с Марса – никто не поверит,
И не каждого тут проведёшь,
Если брякнешь, что из Америки.

Говорю я им: ?Вы – молодцы.
Я – из Харькова, если признаться…
Налетайте-ка на леденцы
И – айда по домам умываться!?.

Да и сам я знакомой дорогой
Тороплюся домой сквозь бурьян,
Только вот у родного порога
Не встречает меня Буян.

Помню: в детстве я как-то гулял
И домой шёл с коленом разбитым,
И лизала его скуля,
В лапу раненная Чита.

Было много у Читы щенков,
Но один мне запомнился рьяно –
Тот, что стал покрупнее волков.
Мы его величали Буяном.

Как-то раз, возвратясь из кино,
Огонькам его глаз улыбаюсь –
Он: ?Не видел тебя я давно,
Наконец-то, с тобой наиграюсь?.

Пёс на задние лапы встал,
А передними взял меня в боки –
Обнимал, и скулил, и лизал
В подбородок, и в нос, и в щёки…

Добрый пёс – шаловливый собрат –
Потоптался по новой обувке,
Грязью вымазал весь мой наряд… –
Вот таким был финал у прогулки.

Вспоминается всё это быстро, Хоть туманом ушло в года. Помню гулкий бессмысленный выстрел, Что Буяна унёс навсегда.
Отшумело давно это время. Не бывать уж такому потом… Ах вы, ноги мои, быстрее Занесите меня в отчий дом!
5 – 9 мая 1966 г., с. Куреньки

ДЕВИЗ
Хочу я не гнилушкой тлеть,
А звёздочкой гореть в пространстве.
Хочу светить,
Хочу творить,
Хочу влюбляться в постоянстве.

Хочу примерным быть во всём,
Чтоб с радостью по мне равнялись,
Чтобы сердца друзей стучались,
Воединяяся в моём.

По непроторенным путям –
Хочу, чтоб в звёздный мир летели,
Дерзали, созидали, пели
И устремлялись к новым дням.

12 ноября 1966 г., г. Ивано-Франковск

ОСЕННИЙ МОТИВ
Прохожу в одиночку
По пустынной аллее.
Ни о чём не прошу,
Ни о чём не жалею.

Ветерок на берёзах
Листья чахлые гложет.
Приобщившийся к грёзам,
Стал взрослей я и строже.

Пожелтевшие клёны
Шелестят в лёгком крене,
Как нарядные клоуны
На зелёной арене.

Тороплюсь беспричинно,
Прыгая через лужи,
Будто кто-то личину
Мне набросил на душу.

Откровенный, как ветер, Чей-то взгляд мне вдогонку. Оглянулся – заметил У киоска девчонку.
Но она отвернулась,
Зарумянившись странно:

– Дайте, тётенька, ?Юность?И ?Новыны экрану?.

Вспомнив очень далёкий,
Затерявшийся образ,
Ухожу одиноко,
Слякать выругав вголос.

5, 6 сентября 1969 г.,(?) г. Харьков
1970-е годы

РАЗГОВОР С ОТЦОМ
Было время тогда суровое –
Ты хотел, чтоб я стал суворовцем,
Чтоб вихрастый застенчивый мальчик
Сильным стал.

И сейчас в голубых погонах
Где-то б жил вдалеке от города –
В неуютном заоблачном небе нёс дозор…

Почему ж ты ушёл так рано,
Смертью детство мне всё изранив?
Я искал в повседневных трудностях
Свой Тулон.

Мне сирены в походах выли,
Руки мёрзли и ноги ныли,
Мне станки на заводах пели… –
Всё прошло.

Было время тревог над миром – Ты хотел, чтоб я стал командиром, Но сложилась судьба иначе… Не жалею о том и не плачу.
1970(?) г., г. Харьков

МАМЕ
Месяц глядит упрямо.
Душно – жуть.
Я не могу уснуть,
Мама.
Что же ты захилела?
Рано ведь – не пора.
Где же твои доктора –
В белом?
Радость моя и сила,
Ты меня вывела в путь!
Невмоготу уснуть,
Милая.
16 июня 1970 г.

НОС ДЕРЁШЬ – И ДЕРИ! –
Что же мне – повеситься?!
Пусть ты жарче зари,
Пусть – нежнее Месяца, –
Знай одно – у меня
Прыть тореодорова:
Твоё сердце давно
Разгадал я здорово.
16 июня 1970 г., г. Харьков

ДОЖДЬ
Дождь такой хороший,
Как целебный сок.
Градинки-горошки
Шлёт наискосок.
По асфальту – синие Звонкие ручьи. Вы меня спросили:
– Чьи они? – Ничьи.
Просто в тучах рыжих Плыли величаво, А потом по крышам Градом застучали.
Съёжились прохожие, Серебрясь ресницами… Дождь такой хороший – Просто небылица!
19 августа 1970 г., г. Харьков

ОСЕНЬ РАСПУТЫВАЕТ ПАУТИНУ
В лесу под вечер застыли тени; Кружит листок, как перо фазанье. Мне кажется, – здесь проходил Есенин, Или деревья о нём сказали,
Или меня полонили грёзы
В песни поэта, что сердцу мил…
– Нет, – прошептали в ответ берёзы, –
Кажется, он не проходил.
Я зарываюсь ногами в листья
И опускаюсь на мшистый пень,
А на верхушках осин зависла
Есенинская голубень.
Мне бы сейчас рисовать картину,
Но без того в лесу колорит…
Осень распутывает паутину,
Словно Есенин стихи творит.
Сентябрь 1970 г., г. Харьков

МЫ – МОЛОДЫЕ!
К чёрту дороги торные! – Фраза не для риторики. Мы молодёжь не гордая – Мы в стременах истории.
В наших руках горячих – Вихревый шелест хлеба. Силу свою не прячем, Стройки вздымая к небу.
Нынче рука геолога Где-то на карту ляжет – Завтра подземным гоготом Нефть забурлит из скважин.
Нынче плывём по рекам За промысловой щукой – Завтра взлетят ракеты Пыльные луны щупать.
Солнце в глаза хохочет – Мы не смыкаем веки, В дерзких мозгах ворочая Целые библиотеки.
Наши дела клокочут Говором революций, И за сердечной помощью К нам иностранцы льются.
5 ноября 1970 г., г. Харьков

БЫВШИЕ ОДНОКЛАССНИЦЫ
Счастье маме – гордится дочерью (Оленьке восемнадцать лет) – Одноклассницы – в цех работать, Оля – нет!
Сварит мама пельмени, кашу, Чай душистый закипятит, Поцелует дочурку спящую И – в НИИ.
Утром холодно, ветер, слякоть. Рядом стройка смолой коптит, Самосвалы бортами грякают – Оля спит.
А будильник стучит послушно: Восемь, девять, ещё часок… Хватит, Олечка, встань – покушай! – В клочья сон.
Словно кралечка, разодета, Фолиантом портфель раздут; Затянулася сигаретой – В институт.
Возле стройки, где к тучам ластятся Блоки-комнаты на крюке, Оле встретилась одноклассница С мастерком в руке.
– Здравствуй, Олечка!
– Здравствуй, Маша…Жаль – опаздываю. Мне сказали, Что вы с этим… как его? – сварщиком Бланки в прошлую пятницу взяли.
Ты с ним счастлива? – Очень-очень! – Он и ласковый, и балагур… А ты вышла бы за рабочего?
– Что я – дура?!

20 ноября 1970 г., г. Харьков

НА СТРЕЛЬБИЩЕ
Речушку мы преодолели вброд, Туманный луг глотал нас мокрым зевом, А капитан всё шёл и шёл вперёд, Командывая: ?Левой, левой, левой!?.
Как айсберги, стога ползли вокруг, Им песня хрипотцою отзывалась, А рядом стриженый, неговорливый друг Уже ногами семенил устало.
Плечом к плечу; вперёд, солдат, вперёд! Вдогон летит, позванивая, детство. Ему так хочется в хэбэ переодеться… Молчат ребята, как февральский лёд.
У дремлющего леса – полигон. Ложимся поудобней на поляне, А капитан командует: ?Огонь!? – И мы стреляем, залпами стреляем.
Пускай простят нас юные года… Как будто с ними мы сейчас сразились, Чтоб мир окреп и буйные хлеба Под солнцем позолотой колосились.
12 декабря 1970 г., г. Харьков

СТРОИТЕЛЯМ НАДЫМА
Холодный день над хмурой лесотундрой, Но здесь хозяйствовать впривычку молодым. – В растворе руки и цементной пудрой Покрыты лица. И растёт Надым.
Встают дома над белыми балками, Бегут кварталы, раздаваясь вширь. Вот так и властвует над тундрой камень, Над бездорожьем – мощный рёв машин…
Везут бетон, парнишка варит битум, Возносится над стройкой чёрный дым… И дикий север, словно враг разбитый, Сдаётся в плен ребятам молодым.
1974 г., г. Надым – г. Харьков

КОМАНДИР
Старшему лейтенанту Николаю Андреевичу Рыбкину посвящаю
Есть первая рота в стрелковом полку, Командует ротой ни хам, ни крикун. Зовут его Рыбкин – прекрасный старлей. Он в карты не режет, не просит: ?Налей!?
А так вот – улыбкой бойцов одарИт, Настроит пехоту на правильный ритм, Поднимет в атаку, сквозь пули пройдёт, На марше подбросит смешной анекдот…
Ну а сегодня он, друг ?партизан?*, Однополчанам украдкой сказал:
– Вот кончим ученья, в Чугуев придём,Тогда и сыграем, тогда и нальём.
*Партизанами в войсках называют воинов запаса, призванных на учебные сборы.

БЕРЁЗА
Весна… Ты истекаешь соком, Берёза милая моя. Я на челе твоём высоком Увидел отсвет бытия. Стремишься вверх, словно дорога Бурлящей юности моей, Белеешь чистой недотрогой, Как паруса среди морей. Полна величия и неги, Подругами окружена, Ты вся разветвлена в побеги, Как мать в детей – моя жена.
17 марта 1978 г.,
лес вблизи станции Жидиничи
Черниговской области,
18 июня 2009 г., г. Харьков


ПОЛИГОНЫ
У горизонта – полигоны… Кипит ученье, танки бьют, Мелькают чёрные погоны, И птицы песен не поют.
У горизонта – клубы дыма Плывут над лесом. И земля Встаёт на полигоне дыбом, О всепрощении моля.
На полигоне шашки рвутся, И день как будто бы потух… Ну а вокруг – живут, смеются, Земля купается в цвету,
Шагают в садик дошколята, Застолье свадебно шумит, А кто-то провожает брата В родную армию служить.
Ах, полигоны, полигоны! Вы смысла трезвого полны: В шеренгах строятся погоны, Чтоб только не было войны.
1980-е годы

НА КУРГАНЕ
Стою на ветровом просторе, Полыни запахами пьян. Хлебов вокруг бушует море И гонит волны на курган.
А под курганом, под курганом Спят Родины моей сыны – Защитники, что не пришли с войны, Поспорившие с ураганом.
Их вечно окружает темь, Дожди – перемывают кости, И счастливы они лишь тем, Что люди к ним приходят в гости;
Что жаворонки в вышине Поют весь день, не умолкая, И что по всей моей стране Их слышат и душа, и камень.
Шагает слава за моря, В боях добытая солдатом, И негасимая заря Его дела венчает свято.
А этот хлеб и эти ветры Полны неизмеримой силы… Над ними ввысь летят ракеты Знаменьем мужества России.
И мне на ветровом раздолье Дышать свободно и легко. Скачи по золотому полю, Судьбы моей крылатый конь.
3 июля 1980 г., г. Харьков

БЕЛЫЙ ИНЕЙ
Что за диво – этот иней, Пенистый и молодой, Чуть лохматый, очень милый, С царственною бородой!
Он как будто мельхиором Серебрится средь огней – Электрических огней Белой улицы моей.
Белой радостью охвачен, Белой завистью гоним, Прохожу я, озадачен, У заснеженных витрин.
Я завидую морозу, Что ему совсем не лень Кружева и даже розы Распечатать на стекле.
Бесконечно озадачен Я бессилием понять, Как найти свою удачу, Как феерию заснять.
Но и всё же белый город Невзирая на меня Утонул в сугробах-горах, В белом зареве огня.
Белой сказкой дышит утро; Белым царствием полна, Дремлет сладостно и мудро Утренняя тишина.
В белом вальсе кружит иней – Осыпается с ветвей… Да и сам я ныне в гриме От ботинок до бровей.
Зима 1981 г., г. Харьков

УЧАСТНИКУ КУРСКОЙ БИТВЫ Т. И. Лебедеву
Был смертный бой – горели степь и танки, И душу раздирал снаряда вой. Вы шли вперёд – в жестокие атаки И прикрывали Родину собой.
Тот давний бой расставил обелиски
И Вас своим дыханьем опалил.
Ложитесь спать – и чудятся Вам выстрелы,
И белый свет во сне уже не мил.

– Жестокий Марс, войну несущий людям,Будь проклят ты, – мы с гневом говорим. – Пусть вечный мир и счастье с нами будет. За это боремся, на этом настоим.
Цветёт земля – и обновленью рады, По-прежнему Вы держите свой строй Перед спасённой милой стороной – И Вас находят Родины награды.
Здоровья Вам на многие лета. В труде пусть крепнут Ваших внуков души, Умеющих и мыслить, и мечтать, И замыслы всех недругов разрушить.
1981 г., г. Харьков

НЕ ЗРЯ ГОРИТ У ГОРИЗОНТА
Багряным заревом заря,
Не зря с невидимого фронта
Вестей мы ждём – совсем не зря.

Есть в жизни разные начала:
Добро и зло, рожденье – смерть…
И мы привыкли величаво
Вперёд и с верою смотреть.

И если после жаркой драки
Мы выжили, то нам теперь
Идти на злобное в атаки,
Добру распахивая дверь.

Счастливыми родятся дети –
И мы боготворим детей;
В мучениях живут на свете –
Мы против горя и смертей.

И если там, у горизонта, Призывно всполохнёт заря, Мы к новым горизонтам фронтом Пойдём, лишь доброе творя.
14 июля 1981 г., между Орлом и Тулой

СВЯТАЯ ЖАЖДА – ЖАЖДА ДРАКИ –
Не той, где бьются петухи, А той, где дерзкие атаки Рождают песни и стихи.
Я в жизни не искал тропинки, Что вьются вдоль отвесных гор, Я альпинистские ботинки Натягивал, – и топор
В горячие просился руки, – Я радость в сечи находил И под воинственные звуки Я не злословил, не хамил…
А пошлую поговорку, Что умный в гору не пойдёт, Что умный гору обойдёт, Я не приемлю, как махорку.
Лишь правда, истина святая Мне протрубят дорожный сбор, – Я отговорки отметаю, В неравный ввязываясь спор.
Не потому, что безрассуден, – О чём пришлось бы пожалеть… Не это, нет – нам нужно, люди, Не обмельчать, не обмелеть.
Я жажду справедливой драки Беру в дорогу, как копьё; И жить на рубеже атаки, Видать, призвание моё.
15 июля 1981 г., между Тулой и Вязниками

КО МНЕ, ВИДАТЬ, ПРИХОДИТ ЗРЕЛОСТЬ
Поступков, мыслей и забот; И я уж знаю наперёд, Где мой конёк, где – неумелость.
И если бы свершить хоть часть, Что мне назначено природой, Бесследно б я не смог пропасть В делах и памяти народа.
15 июля 1981 г., в поезде между Гороховцом и Дзержинском

ЧЕГО Я БОЛЬШЕ НЕНАВИЖУ,
Так это лицемеров суть. Всех лицемеров – чёрных, рыжих – В бараний рог готов согнуть.
Они плодят одни плевелы, И оборотни все – из них… Рази их, беспощадный, смелый – Всегда и всюду – вольный стих!
15 июля 1981 г., в поезде Симферополь – Горький
между Гороховцом и Дзержинском


ОСЕНЬ
Деревья жёлты, зелены кусты – Большое блёкнет, малое храбрится. По рыхлому разбегу борозды Влачится осень – рыжая волчица.
Застыло небо в зеркале реки; Несётся клёкот птичий по округе. А к небу – сизоватые дымки, А у костра – мальчишки греют руки.
Ах, осень, осень – время свежих сил! Ложатся строки на бумагу густо… Как лист дрожит на ветках у осин, Так у поэтов обострились чувства.
6 октября 1981 г., г. Харьков

ПЕПЕЛ КЛААСА
Пепел Клааса, пепел Клааса,
Пепел Клааса, в сердце стучи.
Тех, кто на горло набрасывал лассо,
Как проучить?

Тех, кто хотел задушить мою песню,
Не пощади.
Песне крылатой, пламенной песне
Тесно в груди.

Вижу: зарницами дальние дали
Вдруг расцвели.
Честь не мою ли на растерзание
Вновь повели?

Кто породил негодяя Иуду?
Бешеный люд?
Руганным буду, раненным буду, –
Не отступлю.

Кто с сапожищами грязными нагло
Ломится в храм?
Ясно – не рыцарь, ясно – не ангел, –
Выскочка, хам.

Хам награждаемый, хам прославляемый, –
Не парадокс?!
Сонм этих чудищ неуважаемых
Не передох.

Хамство проклюнется из блеска быта,
Из куреня. –
Будешь оплёванным, будешь избитым, –
Искореняй!

Пепел Клааса, пепел Клааса,
Пепел Клааса, в сердце стучит. –
Наглого хама-дикообраза
Как проучить?

7 января 1983 г., г. Харьков

СРЕДИНА ЛЕТА
На изломе лета, на исходе Сенокосной, вишневой поры Вдоль и поперёк лесок исходишь, Собирая чудные дары.
Лес богат душистой земляникой, Лес напоен запахом цветов. И сверкают солнечные блики Меж деревьев и между кустов.
Что мне комары, коль на опушке Голосисто пеночка поёт И резвятся бабочки-подружки, Совершая тихий перелёт
От цветка к цветку, от ветки к ветке. А в низинах выпала роса; И стихи доверчивой брюнетке Сочинял я разве здесь не сам?
А она венок себе сплетала, Целовала в хмельные глаза И о чём в тот сладкий миг шептала, Уж не вспомнить и не рассказать.
И остался образ её милый В светлом фоте, в неизбывном сне. Вот она с охапкой белых лилий, Шествуя, улыбку дарит мне…
Что мне комары, когда покоем Наполняются и тело и душа, И домой идёшь пшеничным полем, Где колосья шепчут и шуршат?!
На изломе лета, на исходе Золотого, солнечного дня К нам вторая молодость приходит, Полная творящего огня.
18, 19 января 1983 г., г. Харьков

УЧЕБНЫЙ БОЙ
Сначала били пушки, а потом Рванулись танки из лесных укрытий – И броневой грохочущий поток Заполонил простор железной прытью.
Наган в руке – и сумасшедший бег! Как не отстать от мчащегося танка? Ведь кто-то уже целит по тебе И закипает ?вражья? контратака.
Но танк ушёл – ушёл топтать тела Тех, кто не сможет громыхнуть гранатой. Какая ненависть во мне в тот миг жила К фашистской нечисти проклятой!
Я землю грыз, прижатый кутерьмой Свинцовых ос, озлобленно свистящих. Но поле боя не было тюрьмой, А мой ответ был метким и разящим.
И вот окопы бешеного пса – Рычат, скулят оскаленные пасти. И если здесь не озвереешь сам, То не спастись от вражеской напАсти.
И если здесь твой ослабел кулак И зубы притупились от работы, Восторжествует ненавистный враг Над прахом нашей матушки-пехоты.
О чести не забудь перед лицом Старухи-смерти, холодящей жилы; Не окажись случайно подлецом – Не осрами Отчизны нашей милой.
Вот бой затих, и знамя на ветру Гудит под стать победному набату… Я пот с горячего лица сотру – Солёный пот безусого комбата.
И солнце проблеснёт среди дымов Улыбкой матери, сестры или подруги, И силуэты низеньких домов Как бы поклоны шлют со всей округи.
А жители приветствуют вдвойне – Несут уже горячий чай с печеньем… Всё это было, друг, не на войне, А на больших тактических ученьях.
28 января 1983 г., г. Харьков

ВЫБОР
Я не связал себя веригами Ни диссертаций, ни чинов, – Есть время насладиться книгами, Есть время посмотреть кино.
Навьючив спину рюкзачищем, Я к электричке поспешу И – за город. Там воздух чище, Там разнотравьем подышу;
На берегу речушки звёздной
Зажгу весёлый костерок.
В соседней луговине поздний
Крылами просвистит чирок.

И тишина обнимет землю, И ляжет на воду туман… Мой костерок царит над темью – Шлёт искры в звёздный океан.
И кажется: приходит вечность, И просятся в блокнот слова, И нет уже тревог сердечных, И ясно мыслит голова,
И нету, вроде бы, резона –
В архивах затворясь, чихать…
Не лучше ли дышать озоном,
А отдых посвятить стихам!?

12 февраля 1983 г., г. Харьков

ПРОЩАНИЕ С ЗИМОЙ
Март не хотел с зимою расставаться: Морозил нос, узоры рисовал И продолжал по-прежнему кататься С горы на лыжах; и ледовый бал Звенел коньками в сказочном круженье Далёких звёзд и близких фонарей; И трескались деревья, как в сраженье Звучали залпы дальних батарей.
А то вдруг ночью налетала буря, Срывала крыши, фонари рвала; А к полудню, ручьями балагуря, Снег уносило талый со двора.
И солнечные зайчики резвились В начальном классе. Ну и сорванцы! Весёлые, как первые скворцы, Что на деревьях утром поселились.
За оттепелью вновь пуржила вьюга Березам и подснежникам в лицо; И прятался котёнок под крыльцо То ли от холода, а может, от испуга.
Март не хотел с зимою расставаться; Но где-то затаились за бугром Весны неотвратимые посланцы: Цветы апреля и весенний гром.
16 марта 1983 г., г. Харьков

РОДИНА
Июльский день – погожий, ласковый, – В лучах купается село. Какой невысказанной сказкою Моё там детство отцвело!
Оно и песнями, и росами Встревожит сердце в каждый миг… Я долго слышал над покосами Печальной перепёлки крик.
Я вспоминал: в корнях под вербами Журчат студёные ключи. – Я с ними, как с друзьями верными, Язык лугов и рощ учил.
Я припадал губой обветренной К живому руслу родника,
И плыли надо мною медленно
Величественные облака.

И я, как стебелёк ухоженный,
Средь поросли молодой
И солнцу, и ветрам, и дождику,
Бывало, подставлял ладонь.

И в тёплые ладошки весело
Вселялся и покой, и мир…
Не оттого ль на сердце песенно
И отчий край поныне мил?

И в дни раз’чарований нечего
Мне хмуриться и скулить,
Когда так связывает нить
С землёй, что кормит и кузнечика

И охраняет воробья
Порой от вероломства коршуна.
Судьба моя ей в руки брошена,
И оттого – сильнее я.

1 июля 1983 г., г. Харьков

СЕМЬЯ В ОТЪЕЗДЕ
Семья в отъезде – ?райское? житьё:
В квартире тишь, спокойствие, свобода.
Ну что ж ты, откровение моё, –
Чем явишься перед честным народом?

Вне суеты – рождается строка,
Вне суеты – из сердца рвётся песня,
Раздольная, как русская река,
Которой без глубин не интересно.

Но мне просторов тех не одолеть, –
Доволен буду и ручьём речистым,
Умеющим звонкоголосо петь
И непременно оставаться чистым.

Сажусь за стол. Скрипи, моё перо, –
Не помешают суженая, дочки… –
И вот уже рождается герой
Из смысла слов, упавших на листочки.

Но всё не то в них; кажется, – не то,
Хоть свежестью строфа плеснула живо…
Но у неё ведь есть и свой приток,
Который, к сожалению, фальшивит.

Последний стих совсем неисправим, –
И ясно, почему не вышла песня:
Моя жена уехала к родным,
А я, увы! – лишился равновесья.

31 июля 1983 г., г. Харьков

ЖИВУ ДАВНО – ЗНАКОМЫХ МНОГО,
Друзей – раз-два – и сосчитал.
Клубит невзгодами дорога,
В тумане проблеснёт кристалл

Пускай, не призрачного счастья,
Но счастья за седьмым замком;
И нет возможности промчаться
К заветной цели прямиком

Сквозь громоздимые препоны
Хамьём с душонками горилл.
Они при случае припомнят,
Что ты в лицо им говорил,

И выльют на тебя при случае
Помоев ни один ушат…
Как важно нрав иметь могучий,
Чтоб их смести, как лягушат.

Пригрелись хамы в учреждении,
В парткоме, даже в детсаду.
На ваше горе и беду
У них порядочность в забвении.

Я хама узнаю в проректоре,
В лихом водителе такси…
Как много хамов на Руси!
Они вредней врагов – поверьте мне.

Врага гранатою взорвёшь, Преступника – к друзьям в полосочку, Но процветает этот ?морж? – Его начальство кормит с ложечки.
Ну пусть не каждого, пускай
Четвёртого или десятого,
Но и от этого тоска
Нас гложет злыми поросятами…

Старайся утвердиться в правде,
Будь непреклонным в правоте,
И если хам тобою правит,
В покои шли к нему чертей.

Октябрь – 4 ноября 1983 г., г. Харьков

ГДЕ ШАЛФЕЙ ЦВЕТЁТ И МЯТА,
Где не шелохнётся воздух, –
Дышит поле ароматом
К звёздам.
Где шмели поют и пчёлы, –
В сказочном венке и лентах
Бродит по полю девчонка –
Лето.
Подойду и на колени
Средь цветов душистых стану.
Как зовут тебя? Елена?
Анна?
Не гордись, ресницы свесив,
И не исчезай, как аист. –
Я ведь лучший летний месяц –
Август.
Я искал тебя и мучил
Сердце в выдуманных тайнах. –
И явилась ты, как лучик,
Таня.
Станут мне теперь ветрищи
И морозы нипочём. –
Верю: ведь не поленишься
Быть лучом.

10 марта 1984 г.,

БЫТЬ ИНТЕРЕСНЫМ
А кем нужно быть, чтобы слыть интересным – Поэтом, слагающим сказки и песни; Ловцом, что крадётся по львиному следу, Над богом зверья предвкушая победу?
А может, быть всадником – мчаться галопом; Микробов разглядывать под микроскопом? А может, в пучине рулить плотогоном, Или металлы варить под аргоном?
Мой друг, если хочешь ты стать интересным, Сумей запастись настроеньем радушным И помни: рождаются сказки и песни Любящим близких, неравнодушным!
30 января 1984 г., г. Харьков

ЩЕДРА ЗИМА. СУГРОБЫ – ГОРЫ.
Гребу без устали, гребу.
Мои снега покинут город
У самосвала на горбу.

Где зайцы бегают на воле, –
Снега заканчивают путь
И возвышаются над полем,
Как будто лебеди плывут.

Снега хранят мой труд горячий, Тепло мозолистой руки; Они, согретые, заплачут И выплеснутся в ручейки.
Их поле жадными устами Всосёт, как хлеборобский пот. А я гребу, – пусть колосками Мой труд к июлю прорастёт.
13 февраля 1984 г., г. Харьков

КРИСТАЛЛИКИ СНЕГА
Кристаллики снега, кристаллики снега
Рождаются в тучах и падают с неба,
Летят мне на шапку, летят мне в ладонь;
Я радуюсь снова, как молодой.

Кристаллики снега, кристаллики снега,
Вы, может, посланцы от печенега,
Который из лука по предкам стрелял,
Не покидая в набегах стремян.

А может, посланцы вы от эскимоса, Который по снегу расхаживал босо, В ревнивом отчаянье сбросив унты, Не покорив Её красоты.
Кристаллики снега, кристаллики снега, Я в вашей пороше резвился и бегал На лыжах; на санках катался с горы. – Я был заводилой среди детворы.
В те годы любили мы снежные игры, Мы тайну рождения снега постигли, И выводы наши предельно просты: Кристаллики снега – из чистоты.
14 февраля 1984 г., г. Харьков

Я ГИМНЫ ПЕЛ БЫ НЕУСТАННО
И кораблям, и тракторам,
Да вот бездушному металлу
Не нужен всякий тарарам.
Как выразить восторг пред теми,
Кто из металла создаёт
Машины мыслящее темя,
Невиданный звездолёт?..
Как выразить красу мышленья,
Поступков, меченных огнём,
Тех, кто выковывает звенья
Меж прошлым и грядущим днём?
Как выйти на рубеж прозренья,
Чтоб при любом раскладе лет
На свой вопрос в стихотвореньях
Нашли мой правильный ответ?
Работа, труд… Я не посмею
Себя от каторги сберечь:
Настойчив буду – и сумею
Слова для лучших од зажечь.
27 марта 1984 г., г. Харьков

РАДАРЫ
Радары! – вот чудо: всё видят, всё знают, – И где, и какие тела пролетают; И взор напрягают – ещё что засечь, Чтоб мир от пожара войны уберечь?
Вращают свои электронные уши, – Уж сектор слежения уже и уже; А вон и ракета в зенит понеслась… Эй, кто там за тучей? Не балуйся, – слазь!
А то по головке тебя не погладит Крылатая ?тётя? – исчадие ада, – Шарахнет, – и искры пучками из глаз?! Она ведь не паинькою родилась.
Радары, радары, я вас уважаю, Надеюсь на вас, как на лучшего друга; Вы – щит над источником, над урожаем; Беспечности детской – залог, запорука.
И я свою волю, огонь и рассудок Несу на алтарь утверждения мира… Пусть праведным будет любой мой поступок И крепнет в борьбе неподкупная лира.
27 марта 1984 г., г. Харьков

АВГУСТ
Август бросает в пахоту Зёрнышки-янтари. Слышишь? – пьяняще пахнут С вечера до зари
Нежные маттиолы, Бархатцев огонёк. Здесь собирают пчёлы Терпкий целебный сок.
Август подводит лету Первый пока итог: Яблоки смотрят с веток, Выметан в поле стог,
Да и совсем не лишни Зрелые огурцы; Вымахал табачище – Радуются курцы.
Август бросает с неба Звёзды моих надежд. Счастье моё, как зебра. Где Белый конь мой, где ж?
Голову я не повесил, ?Против? и ?за? сложив: Всё-таки есть равновесие В том, как мечтал и жил.
Всё-таки к зрелому лету Я осознал вполне: Быть на земле поэтом – Это, как на войне:
В бой посылать отряды, – Чем обернётся бой? Выигрышем и наградой Или сырой землёй?
Я осознал, пожалуй, Истинный слову вес: Гасят слова пожары, Ставят над кем-то крест,
К облаку возвышают, Правят злодейский суд, Правду слова вещают, Чёрную ложь несут.
Песне своей стараюсь Дать теплоту и свет. Пусть она вам – на радость, Как золотой ранет.
Август по небосклону Звёзды поразбросал. Я поклоняюсь слову, Чистому, как кристалл.
1 и 4 августа 1983 г., 29 марта 1984 г., г. Харьков

НАД РОДНЫМИ ПРОСТОРАМИ
Мы вздымалися в небо, а под самолётом
Колосились поля и кипела работа.

Полз комбайн-скарабей,
Перепёлок сражая,
Чтоб в стальной коробень –
Звездопад урожая…

Я расслышать не мог,
Как чихает от пыли
Комбайнёр-паренёк…
Две турбины на крыльях,

Будто бы гайковёрты,
Надрывались – тупы,
Высекая аккорды
Из железной губы.

И простор оглашался
Турбокрылым орлом.
Он с землёй попрощался,
Нырнул в молоко

Набегающей массы
Густых облаков.
А в салоне – гримасы:
Лететь далеко,

Если борт кувыркнётся.
И на что уповать?!
Может, стог подвернётся,
А может, кровать,

Где пружинная сетка
Курносой поры,
Где, как белок на ветках,
Прыжки детворы.

Я – гримасам не пасынок,
Я – им не сын.
Почему ж вы гримасничаете
В усы?
Если страшно, замри и окаменей,
Если весело – радуйся и пламеней.

Исчезает болтанка, Фюзеляжная дрожь… Ни тебе полустанков, Ни, как в слякоть, галош.
На борту сизой птицы С могучим крылом Задремавшим приснится Аэродром.
Где народища – сила И море цветов, Где коврами красивыми Устлан бетон.
Ветер флаги качает, Горнисты трубят. Там сегодня встречают, Конечно, тебя.
И ты сходишь по трапу. А где же ковры? Шелковистая травка Курносой поры
Тихо клонится в ноги, А ты – босиком; И блестит вдоль дороги Вода, как стекло.
Подремали недолго. А мотор всё гудит. Вон красавица Волга Сверкает в пути.
Вон – берёзы белеют, А вон – корабли… Я не видел милее Родимой земли…
Мне обидно до боли, Что где-то в Брюсселе Генералы недобрые В НАТО засели.
Им не в радость просторов славянских краса,
Им бы взять да ракетами нас забросать.
Мы летим в поднебесье,
Где воля – орлам.
Не позволим, чтоб песня
В огне умерла.
Не допустим, чтоб множилась мгла Хиросимы...
Факел мира зажжём над землёй – нагасимый!

Конец 1983 г., 11 марта 1984 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ СВЕТ
Мой парк задумчивый – светлей:
Летит багряный лист с ветвей,
Цветов последние костры
Не угасают до поры.

Ещё газоны зелены,
Как продолжение весны;
А где-то зацвела сирень,
Приветствуя погожий день.

Ещё сияньем паутин
Озарены и сад и тын,
Но приближение зимы
С волненьем замечаем мы.

Не распыляй своей души
И понапрасну не хандри;
Сначала песню допиши,
Услышь её, потом замри;

Замри, да только не умри,
Неспешно слово отточи.
Зимой слова, как фонари,
С приходом лета, – как лучи.

18 января 1984 г., г. Харьков

ПРАВЕДНОЕ СЛОВО
Бей, слово моё, молотком в наковальню, Бей хлёстко и точно в ядро бытия. Приходит мой друг, – я на стол накрываю, Врага – подчистую разделаю я.
Тому будь подмогой, кто чист, как ребёнок; Засады, завалы пройди напролом, А если кого-то придавит обломок, Тот ставил здесь камни, – ему поделом.
Роса янтарями в траве заблистала И чистой прохладой пахнула в глаза. Слова выбираю не для пьедестала – Хочу, чтоб целили они, как роса.
Душа их в сомненьях и муках рождает, Ведёт сквозь пучину, бросает на дзот… Лишь тот должен быть среди нас уважаем, Кто с праведным словом по жизни идёт.
19 января 1984 г., г. Харьков

ОБСКАЯ ГУБА
На теплоходе, на ?Омике? белом
Мы плыли по Обской губе, –
Гитары звучали, на палубе пели,
И двигатель дивно гудел.

А за кормой – буруны из-под днища
И чаек бесчисленных грай,
И солнце Жар-птицей таращит глазища
Сквозь водно-воздушную грань.

И алая тропка по зыбкой пучине
Меж нами и ним пролегла.
Как жалко, что сызмалу нас не учили
Морскую осиливать гладь.

Там чистый огонь полыхает у края,
Где водная кончилась хлябь.
Его Прометеи у Бога украли
И одарили землян.

Мне б надо к нему посмелей приобщиться,
Чтоб больше не смела душа
Безлико и вяло по жизни тащиться,
Побеги прозренья круша.

На робкие всходы с небесного чуда Я смог бы направить лучи, 83
Что б их не касалась сырая остуда
От дымного тленья лучин.
На теплоходе, на ?Омике? белом
Мы плыли на стройку в Надым.
Багряное солнце, горячее дело
Светили в пути молодым.
5 июня 1984 г., г. Харьков

СТОИТ ОСЕННЯЯ БЕРЁЗКА,
Закатным светом залита,
У городского перекрёстка
И счёт ведёт моим летам.
Вот ветер дунул, – как утята,
Сорвавшись, листья уж летят,

И я иду в лучах заката
Сметать листву, считать утят.

Горят костры и озаряют
Тропинку в царстве спорыша;
Они, как будто, разоряют
Всё то, чему приют – душа…

Что я любил, развеяв скуку,
Искрясь, отправится в зенит;
А может, будет и в науку,
Глядишь, – приятно удивит…

Знать, не совсем уж и напрасно
Ходил я раньше на рожон,
Где вслед за пораженьем – праздник…
Но вот я снова снаряжён, –

Играет кровь, вернулись силы,
Крепка рука, надёжен шаг;
Пью воздух предвечерий синих,

Который свежестью пропах.

И нечего тебе, берёзка,
Считать года, итожить жизнь…
Мы постоим у перекрёстка, –

Ты о заветном расскажи.

24 ноября 1985 г., г. Харьков

ПРИДИ, ВЕСНА, ЗАЖГИ СНЕГА,
Сними оковы льдов;
На мураву ступи, нога,
Вольна, без каблуков.
Разверзнись, поле, бороздой;
Окошко, растворись;
Проснись, художник молодой,
Гляди: в разливах – жизнь.
Рисуй, как оживает лес,
Как над вербой грачи
Кружат, слетевшие с небес,
Как родничок ворчит.
Учти, что есть ещё душа
Во всём живом, во всём;
Она тогда лишь хороша,
Когда в ладу с огнём.

Запечатли, вдохни в неё
Пространство и порыв.
Пусть не берёт она взаём
Чужих страстей миры.
Она сама – вселенский пульс;
В ней – штиль и вспышки гроз;
Она взяла нелёгкий курс,
Где подлость – под откос;
Где чванству – челюсть раздроби,
Где хамству – по башке,
Льстеца презренного – убий,
Лжеца – запарь в мешке,
Перестраховщика – вожжой
Огрей промежду плеч…
Ты ими – что, не обожжён?
Ты хочешь их сберечь?
Ты – против завтрашнего дня?
Скользишь, как бык на льду? –
Так сядь – погрейся у огня
И правду-матку дуй, Чтоб, словно пава разрядясь, Нас не душила фальшь И не разбрызгивала грязь, – Творцов её – на фарш:
Обед – шакалам в самый раз… Зажги, дружок, снега; – Пусть правда возвышает нас, А кривду – низлагай!
2 января 1986 г., г. Харьков

ЛАБЫТНАНГИ
Где-то там, почти на фланге Скудной северной земли, Нас встречает Лабытнанги: Избы, люди, корабли.
Лабытнанги, Лабытнанги – Это ветер и снега И воланчики-яранги У Оби по берегам.
Ханты, манси… – россияне Ловят рыбу, скот глядят И к полярному сиянью В нартах вихревых летят.
Поднимают вертолёты – Им над тундрой рокотать. В вертолётах на работу Там заведено летать.
Доставлять и то и это К отдалённым буровым; Письма, фрукты, сигареты Перебрасывать в Надым.
Там уже не бродят панги*, Встречных не ввергают в дрожь, Но суровый Лабытнанги Закаляет молодёжь.
21 февраля 1986 г., г. Харьков *Панги – медведи

ЛЕТО В ГАГАРИНЕ
Вы помните – дымы и гари Свирепствовали под Москвой? В то лето строил я Гагарин С товарищами день-деньской.
Вставали, как с магнитной ленты Прокукарекает петух. В момент натягивали кеды И – на зарядку во весь дух.
Потом – под душ, к чаям горячим… Линейка. Горн. Взвивался флаг… Вы спросите, – что флаг тот значил? Он славил мужество атак.
Атаковали мы лопатой Болото, пульманы, бетон; А флаг вздымали те ребята, Кто задавал в работе тон.
По вечерам интербригады В студёную входили Гжать… Гагаринцы нам были рады И руки нам любили жать.
Как только звёзды украшали Над школой небо, – мчался вальс. Гагаринок мы приглашали, Да и они – на танец – нас.
Прочли мы лекции. Концерты Давали в парке городском И были счастливы. Поверьте: Мы были на небе седьмом.
С родителями Космонавта Беседы долгие вели И думали: какие завтра Помчатся к звёздам корабли!
И взоры устремляли к небу, Туда, в скопление светил… Как жаль, что Юрий с нами не был, Гагарин к нам – не приходил.
Быть может, он звездой горящей Смотрел на нас издалека: На мать, на городок свой спящий, Приподнявшийся к облакам.
22, 23 февраля 1986 г., г. Харьков

ПЕРЕД ГАГАРИНЫМ В ДОЛГУ,
Себя недаром презирая,
Пять строк сложить я не могу,
Чтоб в них взошла душа живая.

Когда о нём крутили фильм,
Во мне заледенели вены, –
Так смертно я гордился им
И цепенел, как от измены.

Он – русский. По большой Земле
Прошёл, в любви землян купаясь,
Улыбкой озаряя всех,
Улыбками всех озаряясь.

И даже оголтелый враг,
Вдруг позабыв, что он за птица,
Гагарину кричал ?Ура!? –
В чужих, недружеских столицах.

Ему, чьё имя – Славянин,
Ему, чьё звание – Советский…
Сижу в полночный час один,
И жалко: не выходит песня.

23 февраля 1986 г., г. Харьков
1990-е годы

БАБЬЕ ЛЕТО
Миллионы пятерён,
Золотых, росистых,
На тропу насыпал клён –
Чародей российский.

Как бы мне не наступить
На богатство это,
Не порвать в полёте нить
Бабиного лета?

Так приятно за межой Города, на воле. В ноги тычется ежом Перекати–поле.
Страстно просит молочай:
– Молока попробуй!Только мне полезней чай В котелке походном.
Возвращаюсь вечерком По стерне – по хлебной. Воздух пахнет костерком, Звёзды смотрят с неба.
27 сентября 1991 г., г. Харьков

В ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Мой дом для маленьких семей: Детей в нём, словно голубей Над площадями в дни торжеств… Не вру, не выдумка, не жест.
Я здесь со многими знаком; Ну, например, со стариком, Что у Зееловских высот Заставил захлебнуться дзот.
На нём медали в три ряда, Седы усы и борода; Он памятью и там и тут, – Иван Ильич его зовут.
Сегодня он глотнул вина, – Теперь ругает пацана: – Бесстыжие твои глаза – Прошёл и ?здравствуй!? не сказал.
Я труд Отчизне отдаю И защищал её в бою: Мы шли к Берлину по полям, Где чех живёт, мадьяр, поляк…
Мы сотни вырыли траншей, Месили грязь, кормили вшей, На танки шли в кромешный ад Вот за таких, как ты, ребят.
А ты проходишь, как барчук.
Вот потому я и ворчу.
Хотел тебе я втолковать,
Что старых надо уважать.

Пацан завеялся, исчез, А фронтовик в карман полез… Набил он трубку табаком И вытер слёзы кулаком.
6 октября 1991 г., г. Харьков

ПОРУБЕЖЬЕ
У меня две Родины, у меня Два источника, два огня. Спелым злаком мои поля Вдоль российских полей пылят.
Солнце топит в волнах пшениц Золотые лучи ресниц. Украины моей земля Ставит свечами тополя.
От тепла и свечей и солнц Расцвели васильки и осот. У пчелы всполохнул аппетит – За нектаром она летит.
Здесь Казинка-река течёт… Берег – нечет и берег – чёт, И живут на виду у реки И черкасы*, и русаки.
Двуязычная речь звучит – Я и эту и ту учил; Речь и рыб, и собак, и пчел… Кто я – русский или хохол?
Два источника, два огня Поят, кормят и греют меня.
16 февраля 1992 г., г. Харьков *Старое название украинцев

КАРАСИ
У селенья Озерное Озеро есть озорное. Водятся в нём Караси Украины и Руси.
Водятся с эпохи Ноя, Смело заключают брак И не знают, что такое Ненависть и буйство драк.
Не грызутся, не злословят – Пищи всем хватает здесь. Средь полночного покоя Слушают лягушек песнь.
Да и сами хороводят, Часто устремляясь в пляс, И при всём честном народе Дружно забавляют нас.
А подворьем управляют, Словно близких поздравляют. Ни один мудрец-Карась Не цепляется за власть.
Так и нам бы жить в покое, Московиты и хохлы. Этого с эпохи Ноя Властно требуют волхвы.
16 февраля 1992 г., г. Харьков

КАЗНЁННЫЙ СТИХ
Мой бедный стих, ушедший на подвёрстку,
Тебе редактор перерезал глотку,
Отсёк он ноги, две руки по локти,
Как будто жертву обкорнали волки.

Он брешь в газете закрывал в цейтноте,
Курьера в типографию гоня.
Так второпях стреляют на охоте,
Не покидая потного коня.

Ты выразить себя теперь не в силах, – Кровавой пеной жалобно хрипишь. А был и содержательный, и милый, А главное – отчаянный малыш.
Имел уменье, и колчан, и стрелы, Как честный и отважный Робин Гуд; И шёл в опасное, но праведное дело На тех, что унижают, врут, крадут.
И вот теперь в Прокруста злого ложе Тебя вогнали, как в двустволку пыж; Но ты, истерзанный, стал мне ещё дороже, Борец примерный, славный мой малыш.
23 февраля 1992 г., г. Харьков

ЯР ПРОТИВОТАНКОВЫЙ
За селом прорыт. Там зоря оранжевая По утрам горит.
Веет ранней свежестью, Байбаки свистят, И подсолнух с нежностью Бросил к солнцу взгляд.
Припадает к рытвинам Волнами туман, И душа молитвенно Рвётся сквозь бурьян.
Ей так надо ясности, Высветленных чувств… Я учусь гуманности, Верности учусь.
Приезжаю к родичам Каждый Божий год, В них ищу участия Против всех невзгод.
Мальва там лупатая Нежится, цветёт; С тяпками, лопатами Ждёт нас огород.
Яр противотанковый
Нас хранил в войну,
А теперь обвалами
Смотрит на Луну.

Поросли полынями
Сизыми бока,
Ходят через линию
Облака.

Возвращаюсь к яру я
И молюсь:
Не делите, ярые,
Мать – Святую Русь!

3 марта 1992 г., г. Харьков

НА ПЕЧКЕ
Там, за печкой в углу, греет ногу рогач*, Притулилась к нему чапля и кочерёжка. Мы сидим на печи, как птенцы на лугу: Варя, Тася и я, Дуся, Шура, Серёжка.
Мы сидим и галдим и чего-то бузим, Потасовки порой затеваем; Мы придумали басен двенадцать корзин... С Вами тоже такое бывает?
Есть над печью дыра, чтоб в теплушку* кричать:
– Мама, дай пирожка! Мама, дай-ка нам пышки!Мама в дырку суёт кочергу сгоряча,
Чтоб детей попугать, чтоб немного принишкли.

У горячего коменя* – пламя свечи; Не свечи, – так расплющенной гильзы. Мама что-то готовит, посудой стучит; Под загнетку котёнок забился.
За узорным окном – завыванье пурги. – Может, где домовой это стонет. Мама в миске глубокой несёт пироги И ораву голодную кормит.
14 марта 1992 г., г. Харьков *Рогач – ухват; теплушка – кухня; комень – горячая стена

ШАПКА МОНОМАХА
Шапка Мономаха захотела в Киев. На днепровских кручах ждут её давно, Но никак не может Кремль она покинуть, Ускакать по лестнице, выпрыгнуть в окно.
Гложет знаменитую шапку ностальгия По запропастившимся княжеским мощам, Ей сияют золотом маковки Софии, От волненья древнего в небе трепеща.
Шапка соболиная, шапка обручальная, Не впадай в уныние: то и это – Русь! Родину любимую, Родину печальную От развала дикого я спасать берусь.
16 июля 1992 г., г. Харьков

ОСКОЛ-РЕКА
Пыльный город мне набил оскому. Что за жизнь средь каменных громад?! Я давно мечтал рвануть к Осколу, Предвкушая сосен аромат.
Я мечтал побыть в уединенье, Посидеть на тихом берегу И забыть, что цены есть и деньги, Что прожить на них я не могу.
Душу лечат кваканье лягушек, Плеск волны и шелест тростника… Мне покой и чистый воздух нужен, И даёт мне их Оскол-река.
5 июля 1992 г., б/о ХТЗ ?Красный Оскол?

НЕ ОТРЕКАЮСЬ ОТ РОССИИ
Не отрекаюсь от России И близких этому учу: Быть шовинистом жовто-сыним В дни испытаний не хочу.
На Слободской земле, на русской Я с половецких лет живу: Чуть западней межи Валуйской Сажу сады, кошу траву.
Мне здесь и радостно, и мило В объятиях родных сестёр: Украина меня взрастила, Россия дарит мне простор.
А драпавший из Берестечка Пусть не морочит мне мозги, Не примеряет и уздечку: Я уж испытан на изгиб.
Доброжелательность к соседу Несу совсем не от тоски: Иду по дедовскому следу, А рядом – и ученики.

ВОЛЯ
Не расслабляться, не хандрить, – Упорствовать в хорошем, А там и Ариадны нить Укажет путь к подножью
Парнаса, может, самого… Мчать на коне строптивом Без амуниций, без погон За тем императивом
Образотворческим, Звездой фортуны озарённым… Не расслабляться, ведь застой Бьёт по душе и – рёбрам.
И кажется, что ты скелет, Тень, шаткая до стона… Как пропуск отыскать, билет В край, где живут достойно?
4 ноября 1992 г., г. Харьков

В РАЗЛУКЕ С МАТЕРЬЮ
Без России мы нищие, Без Великой Руси. Ты об этом, дружище, Ум и сердце спроси.
И получится ёмкий И верный ответ: Без Руси мы в потёмках, Без Руси жизни нет.
Разве может без матери Быть счастливой семья? Это ведь, как на катере, В бурю мчать без руля.
Мне Россия народная С детства крылья дала И звезду путеводную Над простором зажгла.
23 августа 1993 г., с. Куреньки

ЯБЛОКО
Спелое яблоко из Куреньков, Сочное яблоко… Родиной пахнет, дыханьем веков, Песнями зябликов.
Словно румяные блики зари На этом яблоке. Многих с ума своей песней свели Звонкие зяблики.
Только коснёшься зубами боков Фрукта небесного – Сок заструится, как Геликон, Звучными песнями.
30 августа 1993 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ КАРНАВАЛ
Клён никого не убивал, А пятерни его кровавы! Друзья, так это ж карнавал Листвы, спускающейся в травы.
И я, как клоун, как паяц, Иду и клёну рожу корчу И, порицаний не боясь, Прохожим голову морочу.
А что попишешь? Листопад Во мне разбудоражил чувства. И говорю я невпопад:
– Хвала словесному искусству!
7 сентября 1993 г., г. Харьков

СИРЕНЕВОЕ ДЕТСТВО
Они стоят не у реки, Не у большого леса, – Мои родные Куреньки – Сиреневое детство.
Есть в поле за селом курган – Поближе к Озерному; Взойди туда, – куда ни глянь – Пространство озорное:
Синеет воздух, и вдали Пар над полями мреет, Деревья в солнечной пыли Плывут, как бы в ливреях;
А возле кладбища ветряк Руками лихо машет, И росами блестит буряк На огороде нашем;
В сарае хрюкает свинья, В дворе мой пёс хромает, И из-под стрехи воробья Братишка вынимает;
И вся жива моя родня –
От деда до сестрицы,
И мама на исходе дня
Мне вяжет рукавицы;

А я макаю в горький мёд
Кусок ржаного хлеба
И размышляю про полёт
В сиреневое небо.

12 сентября 1993 г., г. Харьков

СЁСТРЫ
Собирай сестриц, Россия-матушка. Сколько можно ссориться, красавицы?! Обнимитесь и пожмите лапушки. За столом единым вам понравится.
Не злословьте, не учите детушек, Плесневея, жить в уединении; Обогрейте бабушек и дедушек. Здесь ума не надо и умения.
Лишь бы души добротой светилися. В лучший день или когда не можется Будь вам Русь единая святилищем, Остальное, светлое, приложится.
12, 18 сентября 1993 г., г. Харьков

ГРОЗА В АРТЕБИНЕ
Пасли коров мы в Артебине. –
Был солнечный, погожий день:
Сурок насвистывал в долине,
В зените самолёт гудел…

Но так бывает в тихом мае:
Внезапно туча наползла
И разразилася громами
Над склоном, где полынь росла.

И вдруг шарахнулись коровы
От края поля, от бахчи;
И мой костюм, отнюдь не новый,
До нитки ливень промочил.

А Юрка побледнел и в страхе На миг на корточки присел, – И дождь защёлкал по рубахе, И выпал из руки кисет.
А солнце уносили черти Куда-то в Березнянский лес, И пахло признаками смерти Под хлябями родных небес.
Но долг наш оставался в силе: Мы стадо и в грозу пасли… А дома бабушку к могиле В приют сиреневый несли.
24, 25 сентября 1993 г., г. Харьков

В РОДНОМ КРАЮ
Цветок красивый – на поляне,
Но только лишь его сорвёшь,
Он и поникнет, и завянет,
И на себя уж не похож.

Так же и нам в родимом крае – Живётся, дышится легко; Талант коль есть, то расцветает, И мчатся мысли далеко.
А налетевшие невзгоды Мы делим с близкими, как хлеб. Я на чужбине – пёс безродный, В Отчизне милой – человек.
25 сентября 1993 г., г. Харьков

СЧАСТЬЕ НА ДВОИХ
Душа под пологом печали Надеждой вновь окрылена, Что москвичи и харьковчане – Одна, великая, страна.
Одна душа, одни тревоги,
Одни свершенья на двоих.
И лидеры у нас – не боги,
А люди выбирают их.

Не перекрашенных, как ныне,
Не сеющих нищету,
А тех, в ком спеси нет в помине,
Кто не рванулся за черту

В мир ожирения и мафий,
Лукавых и надменных харь,
Кто наш слуга не на бумаге,
Кто не в Кремле, а в душах царь…

Уходит в ночь московский поезд,
Звучит ?Славянка?, словно миф,
И я, как прежде, беспокоюсь
О светлом счастье на двоих.

С 17 на 18 октября 1993 г., г. Харьков

ТРИ ВЕТКИ
Три ветки с одного ствола Упали и оцепенели. Потом их вьюга понесла В края, где злобствуют метели.
Там ветродуи есть свои – Они шипят и завывают И постоянно забывают О кровном чувстве, о любви.
О том, что ветка без ствола – Засохший лист, и сук, и хворост… А раньше ведь она цвела, И не мешал ей древний возраст.
Три ветки в прежние года, Бывало, с бурями сражались И над простором утверждались, И отступала вдруг беда.
Теперь их шашель будет грызть, Пока мы не решим с тобою Их окропить живой водою, Презрев опасность и корысть.
31 октября 1993 г., г. Харьков

РУСИЧИ
У вас не почки, а брунькы, Да и квыткы, а не билеты. Пускай: мои ведь Куреньки Боготворят и то и это.
Здесь русский – чуточку хохол, Кацап – немного украинец. Я в этой истине нашёл Пересеченье кровных линий.
Чего ж испытывать меня На верность жёлто-голубому? Я сеял хлеб, возил солому В лучах безоблачного дня.
Сосала синь мои глаза Валуек, Астраханей, Винниц. И я тогда себе сказал: Я – русский, я и украинец.
Есть общая у нас судьба: Мы русичи – и корень в этом. Даст Бог, нас выведет звезда Из бедных сумерек к рассветам.
2 ноября 1993 г., г. Харьков

ВОЛЯ К ТВОРЧЕСТВУ
В прелых листьях мало прелести; Прелесть – в кисточках калин. Вопреки промозглой бренности Брошу в рот анаприлин,
Чтоб не истязал давлением Неблагоприятный день, Чтоб жене на удивление Улетучивалась лень.
С прелью листьев воля к творчеству Не преобразится в прах, Потому что очень хочется Душу выразить в стихах.
5, 6 ноября 1993 г., г. Харьков

ПЕРЕДЫШКА
Что-то опять не пишется, – К истине труден путь; Будущая моя книжица Просит передохнуть;
Чтоб не стирались образы, – Чувства поворошить. Порохового хвороста Просит костёр души.
В книги зароюсь дивные, Встречу людей других… Песенными разливами Заговорит мой стих.
Смелым быть и рассудочным Повелевает слог, Чтобы в содоме уличном Голос звучать мой смог.
26 ноября 1993 г., г. Харьков

КУРЕНЬКИ
Я родился на Диком Поле, В селе старинном Куреньки. Там ходит солнце над раздольем, Считая вечности деньки.
Там сеют просо и гречиху, Там васильки цветут во ржи, Там над простором тихо-тихо, Что слышно, как пчела жужжит.
Там коршун с высоты бездонной Пасёт беспомощных цыплят, Там люди трудятся достойно, Растят детей и мало спят.
Оттуда уезжают в город Работать дочки и сыны, А матери уже который Год видят призрачные сны, Как возвращаются их дети Домой, к родному очагу, Здоровы, празднично одеты, И их под старость берегут.
В село доносятся волненья Больной, разрушенной страны… Там, к счастью, нет пока шпаны, Там наша вера и спасенье.
28 ноября 1993 г., г. Харьков

ЗИМНЯЯ АКВАРЕЛЬ
Ах ты, зимушка-зима, марафонская – Запредельные морозы с ноября; Серебрится от дыханья морда конская И в узде сверкают блёстки янтаря.
Сяду в сани залихватские, скрипучие, – И позёмка мне лицо запорошит, А дорога меня вовсе не замучает На пути к сиянью призрачных вершин.
Ах, увижу я, увижу вспышки звёздочек, Что летят навстречу, оставляя наст, Опускаясь на макушки малых ёлочек, Принацеленных иголками в Парнас.
Сочинил я всякой всячины немало ведь, – Спорит рифма с прозаической строкой, И звучит настойчивая заповедь:
– Вывози во чисто поле, вороной.
В чистом поле чистые и помыслы. – Торопись к подножию, рысак. – Ждут меня волнующие промыслы: Слово, образ, музыка, краса.
Ах ты, зимушка – дорожное веселие, Гонит ветер слёзы из меня, И мерещатся уже цветы весенние В щедрых россыпях душевного огня.
7 декабря 1993 г., г. Харьков

ТВОРЧЕСТВО
Остаток сил использую для творчества –
В рутине растворившегося дня,
Когда почти уж ничего не хочется,
Когда хоть за борт выброси меня

Балластом судна, страшно накренённого.
Но подожди, мой друг, не торопись:
Ты видишь человека умудрённого,
Познавшего, что значит эта жизнь.

Он скажет слово, волнами промытое,
Продутое на сорока ветрах,
Избитое горячими копытами,
Но вовсе не повергнутое в прах.

Под ним струилась кровь; – его в мозолистых
Ладонях грубых он не раз держал;
Он с ним встречал рассветы за околицей
И на врага натачивал кинжал.

Вот это слово исцелит ослепшего
И в робкого уверенность вдохнёт,
И защитит заблудшего от лешего,
И остановит социальный гнёт.

В лучах вечерних светятся эпитеты,
Метафорами образы горят.
Я сильный вновь и, как ловец на вылете,
Пронзительный оттачиваю взгляд.

13 декабря 1993 г., г. Харьков

ИСТРЕБИТЕЛЬ
Мой ястребок, как острый меч, Пронзил лазурное пространство. Теперь на курс мне надо лечь, Где нет ни шалостей, ни пьянства;
Ни томных женщин, ни друзей, А только облака – пониже, И есть намеченная цель, Которую я ненавижу.
Но я спокоен, как орёл, Парящий над степным простором. И мне не нужен ореол Ни над челом, ни над мотором,
Ни над судьбой, что мне дана В суровый миг – возможно, Богом, Чтоб чашу высушить до дна С Отчизной милой, но убогой.
Я чётко вижу горизонт, Я далеко теперь от дома. Но мне сегодня повезло – Ведущим быть, а не ведомым.
И я врага не прогляжу И буду в действиях конкретным: Настигну вмиг и поражу Его карающей ракетой.
Он свалится с небес в хлеба, Что ныне буйные на диво – И будет мать его хлебать До смерти слёзы сиротливо.
27 декабря 1993 г., г. Харьков

ПУТЕВОДНАЯ ЗВЕЗДА
Россия, милая Россия, Я – сын окраинной земли. Меня секут дожди косые В прогнившей лодке на мели.
Куда мне плыть в такой посуде? Я был бы океану рад, Но засмеют чужие люди За мой дорожный маскарад.
К тому же доконает голод В дали безбрежной, штормовой. Куда мне плыть: мой ум расколот, И сам я, кажется, не свой?
В душе шумит сквозняк осенний, Уходит из-под ног земля,
И мне единое спасенье –
Моя любимая семья.

Дай руку мне твою, Отчизна!
Пора уже развеять мглу,
Чтобы звезда светила в жизни
И московиту, и хохлу.

31 декабря 1993 г., 3 января 1994 г., г. Харьков

ТАЛИЦА
На подоконнике калачики
Горят и куксится каприз,
И прыгают по стенке зайчики,
Что с потепленьем завелись.

Под солнцем набухают вербочки
И ручейкам уж не до сна.
И счастья хочется, и верится,
Что будет добрая весна.

3 января 1994 г., г. Харьков

В БЕЛОВЕЖСКОЙ ПУЩЕ
В Беловежской пуще, в Беловежской
Повстречались Волк, Медведь и Лис,
Хлебанули по рюмахе грешной
И сепаратистски обнялись.

Поделили звери неделимое,
Словно разорвали кабана,
И теперь на Родину любимую
Ездит за кордон моя жена.

И терзает нас Медведь таможенный,
И Лиса мою порочит речь,
И хожу я, словно завороженный,
С неприкрытой грудью – под картечь.

Что нас ждёт, пока ещё неведомо,
Но потерь ножище заскользил
Над моими выпуклыми венами,
И спастись, как будто, нету сил.

Но я верю в Родину единую. И когда придёт час умереть, Я не стану бессловесной глиною – О единстве с неба буду петь.
3 января 1994 г., г. Харьков

ПОЗДНЯЯ ГОСТЬЯ
Б. А. Чичибабину.
За аскетическим столом
Сидит и ужинает Слава,
Когда разрушена держава,
Когда душа идёт на слом.

А рядом с ней седой Поэт
В холодных отблесках камина
Грустит о том, чего уж нет,
Что в юности промчалось мимо.

Он чинно пьёт горячий чай,
Сопоставляя то и это,
И светится в его очах
Любимый образ не воспетый.

Витают точные слова,
Струятся образные краски,
Да горизонт – далековат,
Который представлялся сказкой.

И вешки высятся не там,
И юноши в другое верят,
И сокровенное к чертям
Летит, с петель срывая двери.

Ах, Слава – горькая жена,
Зачем ты в горницу вселилась,
Когда Отчизна – сожжена,
А песня – в пепел превратилась?!

20 января 1994 г., г. Харьков

НОВЫЙ ДЕНЬ
Петух отряхнётся – и вспыхнет заря; И крик над селом горластый Листок перекинет календаря:
– Янтарное утро, здравствуй!
И отзовётся журчаньем ручей На дымчатом дне оврага, И заклокочет работ карусель, Как молодая брага.
Сядут Артельное и Куреньки На трактора – и в поле Хлеб будут сеять и бураки И песни играть на воле.
И истребитель серебряный след Прочертит в лазоревом небе, И будет тёплым лучом согрет Каждой травинки стебель.
Я загляну в глубину милых глаз: Что в них – открытость, тайна? Или удачи звезда родилась Для нас двоих случайно?
Вот и опять поманил нас курган – Всюду – весны обновы: Милая родина стелет к ногам Всё, что цвести готово.
6, 9 февраля 1994 г., г. Харьков

ГЛАЗАМИ ДЕТСТВА
А я опять глазами детства Воспринимаю Куреньки. Тут под ветрами ветряки Скрипят, – не могут наскрипеться.
Стерня вечерней позолотой Зовёт упитанных гусей. Тут в августе живут заботой – Скорей бы зёрнышко в сусек.
Сверкает острым плугом трактор, Гудит, хоть уши затыкай. У трактора такой характер, Как у колхозного быка.
Он загребёт ?копытом? землю
И прёт, кромсая чернозём, –
Аж содрогается деревня
И в страхе пятится козёл,

И с криком удирают куры;
За ними – перья, как метель;
И усмехается Меркурий,
Над Куреньками в высоте.

Идут вразвалочку коровы,
Несут парное молоко.
Вон и сарай им строят новый,
Стуча по кровле молотком.

Въезжает кинопередвижка, – И возле клуба, на траве Толпимся – шумные мальчишки, Пред кинщиком не оробев.
Когда ж колхозницы скотину Подоят и придут в кино, Друг другу мы подставим спины И влезем в клуб через окно.
11, 12 февраля 1994 г., г. Харьков

ДЕВЯТЕРО БЕЗЫМЯННЫХ
Мы вас опустим в братскую могилу, Девятерых участников войны. Откуда вы? Из Нижнего Тагила? С донских степей? Карпатской стороны?
Вы за свободу Родины сражались – Последний бой был краток и кровав. Вас записать бы золотом в скрижали, Чтобы потомки поклонялись вам.
Но нет имён, хотя вас кто-то помнит; Фамилий нет, хоть в ком-то ж есть они! – Те, что мелькнули росчерками молний,
Отполыхали в схватке, как огни,
И затерялись; может быть, исчезли.
Как с вами их теперь соединить?
Вам спать в земле, звучать в печальной песне,
Вас надо безымянными – хранить.

В застолье чарки мы за вас поднимем –

Зиять местам напротив пустотой…

Лететь вам в небе журавлиным клином

Над пашнями, где свежесть и покой…

Стареют жёны, а иных уж нету;

Женились внуки – и продлили род;

И правнуки подошвами в планету

Стучат в разбеге… И сирень цветёт;

И гнёзда лепят ласточки под крышей,

И мы идём сквозь тернии вперёд

И пульс горячей вашей крови слышим,

И верим в свой истерзанный народ.

21 сентября 1994 г., г. Харьков

НЕТ НИЧЕГО ДОРОЖЕ КУРЕНЬКОВ
Для честного призвания поэта.
Там дни, как птицы, плыли без оков
В лучах неиисякающего света.
Была к добру распахнута душа –
Доверчивая, хрупкая, как лютик;
И часто осеняло малыша:
– Ты весел, брат, а как другие люди?
И мальчик смело рвал чертополох,
Такой, что мысль опутывал корнями,
И с близкими делился всем, чем мог,
И помогал без принужденья маме.
Без вероломства жизнь, без суеты
Текла, осуществляя повороты.
В ней было всё: и вздохи нищеты,
И щедрый час в финале обмолота.
Звучали песни, вальс и хоровод, И пересвист глазуревых свистулек, Плач перепёлок, древний скрип подвод, На посиделках – выдумки бабулек...
А летом – труд с рассвета до зари, Которая на западе зарделась, Уверенность на целый год дарил, Чтоб и гулялось весело, и пелось…
27 мая 1994 г., г. Харьков

ТАЛАНТ И АЛЧНОСТЬ
Талантливый парнишка
В подземном переходе
Играет на баяне,
Чтоб заработать грош.

Талантливый парнишка
Сегодня не в почёте,
А накопитель алчный
Прославлен и ?хорош?...


МЕЧТЫ
А я совсем не одинок: Есть у меня луна и звёзды, А завтра солнечный денёк Наступит с выводками в гнёздах.
Лучом я буду обогрет И птичьим дискантом обласкан, И мною созданный куплет Не отречётся от соблазнов.
И я прислушаюсь к пчеле, Летящей в небе за нектаром, И, может быть, совсем не даром Склонюсь к страдающей земле.
Примну кудряшки спорыша И потом напою поляну, И милой Родины душа В мою большую душу глянет.
И вспомнит, что я робкий сын, Которому нужна подмога От сильных мира ли, от Бога, От приграничной полосы…
И мне доверится конёк, Что раньше не сумел примчаться; И буду я впервые счастлив, Как в хлебном поле василёк.
10 июня 1994 г., г. Харьков

ПЕВЕЦ
Я вылепил недавно славный стих
И думал, что за бороду схватил
Того, кто истину давно постиг
И обитает в небе средь светил.

Промчались дни, и я уже гляжу
Скептически на построенье фраз,
Как будто бы добрался к рубежу,
Где правят балом Пушкин и Тарас.

Я губы не кусаю и не рву
Над лбом остатки шёлковых волос,
Ведь в сердце есть ещё немало струн,
К которым прикоснуться не пришлось.

Я трону их – и полыхнут слова,
Свободные, как золотой огонь;
И полетит мелодией молва:

– Певец родился, – слушайте его!
18 июня 1994 г., г. Харьков

ПОБЕДИТЕЛИ
Уже слабы и в выпивке слезливы Солдаты неоконченной войны. Их лица, как засушенные сливы, От радостей земных заслонены.
За что сражались и горячей кровью Полили земли Волги и Днепра? Чтобы с убогой примириться ролью, Когда твердят: ?Старик, да ты не прав??
Не прав, что спрекулянта презираешь, Что хмурый взгляд бросаешь на ворьё И костылём в отходах ковыряешь, Ища на пропитание своё?
Вас на фронтах фашисты не пленили, Но жизнь промчалась – и настал момент, Когда вас гонит прямиком к могиле Не нюхавший тротила президент.
Его команда хвалит то Мазепу, То Симона Петлюру, то УПА, То руховскую женщину-дурэпу, Которая в политику пошла…
И реет флаг – жовто-блакыть дэржавна, Но фронтовик у прежнего древка. Всё потому, что держат ветерана В краини вильний просто за ?совка?.
8 июля 1994 г., г. Харьков

КОЛЫБЕЛЬ
Невидимо в душе волнуется Россия,
И дальних предков дух витает над землёй;
Задумчиво звучит Чайковский негасимый,
Как плеск воды донской, как звоны над Кремлём.

Её терзал тевтон. Татары и поляки
Кромсали на куски и сеяли вражду,
Но каждый раз она вставала после драки,
И исцеляла раны, и верила вождю.

Под сильное крыло удельных собирала
(Где множество земель, там множится раздрай).
Потом булатный меч пускала на орало,
И сеяла зерно, и жала урожай.

Вставал над пеплом храм, слагалась в муках повесть,
Кружился хоровод над тихою рекой,
Торжествовала честь, котировалась совесть,
И не в почёте был обломовский покой.

И вот опять раздор. Плывут щепа и пена,
И ядовитый пар восходит к небесам,

И правят диким балом Боров и Гиена, И Коршунам страну позволено кромсать.
Я ухом припаду к земле, политой потом, Я посмотрю в её тревожные глаза – Мне вера и любовь останутся оплотом, И хитростью отнять их у меня нельзя.
Родимая земля, ты колыбель степная, Где запахи цветов и свежих ветров шум, Я с думой о тебе спокойно засыпаю, С тревогой о тебе оттачиваю ум.
8 сентября 1994 г., г. Харьков

ЦВЕТЫ ГЕЛИКОНА
Цветы Геликона рассыпаны всюду;
Но как их, скажите, собрать?
Я их упорно разыскивать буду,
Ведь каждый цветок – мой собрат.

Красив он, изящен, манит ароматом,
Тепло излучает и свет.
Я сам расцветаю, сдружившись с собратом,
И вяну, когда его нет.

На солнцепёке цветёт мандрагора,
Ромашка, клематис, пион,
И эдельвейсами светятся горы. –
Я в них, как в невесту, влюблён.

Цветы соберу я с лугов Геликона,
Вплету их в нарядный венок. –
Мне самый лучистый послужит иконой,
Как Пушкин стать гением смог.

21 октября 1994 г., г. Харьков

НАЕЗДНИК ПЕГАСА
Наездников много.– Наездник Пегаса Дороже мне всадников всех. – Он может взлететь на вершину Парнаса, Где искрами светится снег.
Он может умчаться в луга Геликона, Где травы поют и цветы,
Он силой таланта затмит эпигона
И снимет звезду с высоты.

И станет мне самым надёжным курьером –
Посланцем к открытым сердцам;
Разбудит во мне негасимую веру
В удачи под Знаком Стрельца.

Наездник Пегаса красой озаряет
Наш пошлый и загнанный быт,
Он душу врачует, как бог Назарянин,
И драться за правду велит.

Крылатые кони покорны не многим…
Готов ли ты на виражи,
Чтоб оказаться пророком в итоге
И верно народу служить?

21, 22 октября 1994 г., г. Харьков

К ТАСИНОМУ ЮБИЛЕЮ
Сестра моя Тася, твой возраст не юн,
Но тем ведь года хороши,
Что в них отражается светлый твой ум
И золото щедрой души.

Ты нас согреваешь сердечным теплом,
Труда для родных не жалея,
И жаль, что за праздничным нашим столом
Мы выпьем не в день Юбилея.

Но мы тебя ценим и любим, как мать,
Как песни и звуки Баяньи.
Позволь за тебя наши чарки поднять
Хотя бы и на растоянье.

Пусть будет с тобою здоровье в пути,
А горести сникнут во мгле.
Нам долго совместной дорогой идти
По жаждущей солнца земле.

Добра и удач тебе, светлых минут.
Пусть будут с тобою покой и уют.

19, 20 ноября 1994 г., г. Харьков

ЖЕНЩИНАМ
Я хочу, чтоб вы жили, Как у Бога за пазухой, Мчались в автомобилях, Чаще нюхали ландыши,
Ели вкусную всячину – От колбас до бизе, И улыбки горячие Берегли для друзей.
Вам удачи завещаны – Пусть судьба вас хранит! Настоящие женщины Те, в ком нежность не спит…
г. Харьков

МУЖСКИЕ ЗАБАВЫ
Мой друг, махни-ка в Куреньки – Края скворцов и филинов; С пригорка мыслью даль окинь – Везде моя фамилия
(Как вербы по всему селу) Господствует над прочими. Иди к Петру и Василю – С дороги, знай, попотчуют
Парным, холодным молоком, Варениками с вишнями… Всяк пишущий сюда влеком, Где есть Микляи с Гришками,
Федяки, Ковы, Гацаи, Пулюни с Афаняками… Всё это мужики свои. Вот с кем ты покалякаешь!
Вино разделишь на троих, Пошутишь и подразнишься; И обернётся каждый миг Души забавным праздником.
Вот где затравки и фольклор – Находка для этнографа! Здесь шутки, как лавина с гор, Как возгоранье пороха.
Глянь: уж и третий окосел – Храпенье под акацией… А жёны – белкой в колесе. Ау-у, эмансипация!
14, 16 января 1995 г., г. Харьков

НЕТЛЕННОЕ
На бездорожье – ты и я… Сверкают молнии над степью, Грозой искромсана земля, И музы странствуют в отрепьях.
Вдохну мелодию в слова. – Пускай летят они на крыльях Тоску и радость изливать И пламенеть, как сталь в плавильнях;
И над унылым бытиём Звучать мажорным многоцветьем, Где мы стараемся вдвоём Нести незыблемое детям.
Вдохну правдивое в стихи, – Оно весомее жемчужин. И сам я средь мирских стихий За это буду людям нужен.
И над проклятой нищетой Взойдёт здоровый дух потомков, Пока мы шастаем в потёмках, Воюя с ленью и тщетой.
17 апреля 1995 г., г. Харьков

НОСТАЛЬГИЯ
Разросся лопух, обступила крапива Тот склон, где когда-то Текло моё детство неторопливо, Была моя хата.
Стремительно мчалась тропинка крутая
Под гору, к колодцу;
Над вербой скворцы и стрижи пролетали,
Как будто бы, к солнцу.

Коза и гусыня, кабан и собака,
Петух и котёнок
Служили мальцу восклицательным знаком
Почти что с пелёнок.

А мак? А горох? А морковь и редиска?
А дыня дубовка?
А бабушка Варя, а дед мой – Дениска?
А Коля и Вовка?…

Гремела гроза, уносились к созвездьям
И пламя, и искры;
И я уж не часто на Родину ездил –
Ну разве что в мыслях?!

Родня разлетелась, повымерли предки,
И склон провалился,
И – запах прощанья от высохшей ветки…
В чём я провинился?

Стою возле яблонь, посаженных в детстве,
У пепелища.
И продолжается времени действо,
И ветер свищет.

27 мая, 3, 4 июля 1995 г., г. Харьков

НА РОДИНЕ ЕСЕНИНА
Ах, реченька молочная –
Кисельны берега…
Поеду я к Есенину
В приокские луга.

Там голубень над далями,
Там рощицы светлы;
Там пели и скандалили,
Встречаясь у ветлы.

И обнимались допьяна,
И целовались всласть.
118

Там чья-то жизнь утоплена,
А чья-то родилась.
Она цветеньем пенится.
И всем нам невдомёк,
Что, может быть, есенинский
В ней вспыхнет огонёк.
Берёзовый, рябиновый,
Кленовый в нём зачин…
Горит огонь рубиновый, –
Поёт крестьянский сын.
Слова, как свет от радуги,
Неслыханный мотив…
Внимаю я и радуюсь,
Чело в мечте склонив.
Проснулись чувства разные –
Люби, твори, мужай.
И, как на Пасху, празднует
Вздремнувшая душа.
9 июля 1995 г., г. Харьков

РАСПЛАТА
Не знаю: с Гарца ли, из Мюнхена Вас чёрт занёс к нам в Куреньки Каких-то Гансов, Карлов, Юргенов С какой-нибудь эрзац-реки
Вы пили млеко, яйка лопали, Макали хлеб в душистый мёд И не заметили, как во поле Взлетел фанерный самолёт.
Пилот смекнул, что вы закончили Свой пир и потянули связь По дну оврага нашей вотчины, Где куманика разрослась.
Он знал, что если вы проложите Свой провод, – разразится гром И превратит пехоту в крошево И в щепки – мой крестьянский дом.
Он знал фашистское намеренье –
В хомут село моё запрячь
И погонять его, как мерина,
И жрать политый потом харч.

Он не хотел, чтоб пришлый выродок
Мою насиловал сестру,
И потому он право выстрадал –
Накрыть вас бомбой поутру.

И вспомнил мать свою печальную
И братьев, что легли в бою
За нашу жизнь многострадальную
У вечной бездны на краю.

И всё же сердце аса ёкнуло,
Когда узрел он с высоты,
Как разлетаются в кусты
Ошмётки ваших рваных органов.

Потом зарыли вас в саду,
У краешка, почти на выгоне.
От вас коровы в страхе прыгают,
Когда случайно набредут.

3 августа 1995 г., г. Харьков

ВСЁ ЭТО РУСЬ
Всё это Русь: и Харьков, и Бурлук, Ростов и Минск, и Могилёв, и Галич. И я хочу, чтоб с умудрённых губ Слетало слово древнее: ?товарищ?.
Оно тепло, как ?мама? и ?земля?, Как ?солнце?, ?хлеб?, ?отец? или ?невеста?. И потому настаиваю я:
– Нам жить в веках, когда мы будем вместе!
Цвести садам, в полях шуметь хлебам, Гореть звезде над городом и весью, И песням, что теснятся на губах, Лететь свободно вдаль и к поднебесью.
И будет неделимою душа, Как милой неизбывные объятья… Историю народов вороша, Не забывай: Орел и Харьков – братья!
9 августа 1995 г., г. Харьков

НА ПОГОСТЕ
Кого дядьями звал, – повымирали; Кто был моложе, те уже стары. Летят года, как гонщики на ралли, И зарастают травами дворы.
К кому сегодня напроситься в гости? – Я здесь давно почти уже чужой. Покоятся родные на погосте, Который клеверами окружён,
Зарос сиренью, мальвами и грушей. Здесь вечным сном овеян каждый крест; И полнятся всё слышащие уши Мелодией всевидящих небес.
А мёртвые присутствию не внемлют. Я здесь один. Как муторно душе! На холмик скорбный, на святую землю Кладу цветы, печенье и ?Дюшес?;
И говорю: ?Прости меньшого, батя?. За что прощать, не ведаю и сам. Я ухожу. И солнце на закате Скользит лучом по редким волосам.
14 июля 1995 г., г. Харьков

ЖИЛ ДА БЫЛ КРОКОДИЛ
Крокодил, зелёный Крокодил Из райцентра в Куреньки ходил. Что его из Бурлука вело В захолустный край, в моё село?
Несусветная, наверно, блажь – Предрассудков нравственный багаж. Земляков хотел он устыдить, Чтоб учились, как Гиталов, жить; Чтоб вставали рано на заре, – Только крикнет Петя: ?Ку-ка-ре…!? За нарядом чтобы шли в колхоз И возили на поля навоз;
Чтоб учили грозного быка Не валять на случках дурака; Чтобы не дразнились мужики На крыльце конторском от тоски.
А ещё железный этот псих Не хотел, чтоб брали на троих. У конторы, на виду у всех, Он стоял и вызывал лишь смех;
Да и сам он скалился слегка, Походя во всём на мужика. Никого не смог он подхлестнуть За ?спасибо? круче спины гнуть.
Тем не менее, текла еда Из села в большие города. И мужчины в этот звёздный миг С Крокодилом пили – ?на троих?.
16 июля 1995 г., г. Харьков

ГРИШКИН САД
Дед Гришка умер, но оставил сад. В саду, как звёзды, яблоки висят, Как будто бы из неземных миров… Съешь яблоко, мой друг, и будь здоров!
Оставил вишни дед и алычу. Я ими будни пресные лечу И радуюсь, как малое дитя, На крыльях благоденствия летя.
Я груши ем и, соком насладясь, Гляжу на хмеля дремлющую вязь И наблюдаю золотистых ос, Летящих на плоды под абрикос.
От слив согнулось дерево в саду, – С ведром на выручку к нему иду; И кажется: в листве, едва шурша,
Витает Дедагришкина душа.
Я сам малину посадил, орех,
Смородину… И мне уже не грех
Присваивать предшественника труд:
Пока я жив, его дела – живут.
28, 29 августа 1995 г., г. Харьков

НАСЛЕДНИК
Вот и сейчас явиться должен Такой же славный, как Сергей, Поэт с чувствительнейшей кожей – Словесной музы чародей.
Земля без лиры исстрадалась, Без музыки вся извелась… И я, как вещий Нострадамус, Вам предрекаю песен власть.
Их сочинит другой Есенин Других Рязаней, Бурлуков… Он перлами души засеет Даль поэтических лугов.
А я сорву цветок роскошный И, творческих исполнясь сил, Кинжал, что на врага острил, Вложу в заждавшиеся ножны.
6 сентября 1995 г., г. Харьков

МГНОВЕНЬЯ ЖИЗНИ
Лучится парк жемчужинами рос, Неторопливо облетают листья С волшебных прядей солнечных берёз, И на рябине полыхают кисти.
Пасёт бурёнку крепкий старичок. – Он городу послал последний вызов – Как бы повесил сумку на крючок, Чтоб не досталась рыскающим крысам.
Краса земли и скудость бытия
Вокруг меня, со мной – во сне и в слоге. –
От красоты свечусь улыбкой я;
От нищеты ворчу в своей берлоге.

Но выше всякой суеты сует –
Стремление запечатлеть мгновенье,
Чтобы оно и через тыщу лет
Высвечивало рвущиеся звенья.

И заклинаю: ?Друг, остановись!
Терпение и разум – окрыляют.
И лишь умалишённые стреляют?…
Ловлю мгновения – из них прядётся жизнь.

29 сентября 1995 г., г. Харьков

К ЮБИЛЕЮ 113-Й ШКОЛЫ
С Юбилеем, школа, с юбилеем! 60 – не возраст, а этап. Пусть виски ровесников белеют, Лишь бы сердце отзывалось в такт
Молодому, честному задору, Начинаньям праведным страны, Где в почёте ум, а не поборы, Счастье где не только для проныр.
Покидали школьные пенаты Юные твои выпускники, Шли на стройку, укрощали атом, Ехали с концертом в Куреньки;
В ?Лебежанском? овощи растили, Строили станки и трактора, Шили платья в экстрамодном стиле И в футбол играли ?на ура?.
Это ты их вывела в дорогу. Сколько б лет с тех пор ни утекло, К твоему высокому порогу Все они приходят на поклон.
Родина у нас сейчас в руинах – У руля временщики стоят.
Помоги-ка, матушка, отринуть Их деяний вредоносный яд.
Будь гуманной, совестливой, мудрой. Доброму учащихся учи, Чтобы завтра тьму сменило утро, Чтобы день грядущий свет лучил.
6 октября 1995 г., г. Харьков

ЭСТАФЕТА СВЕТА
Бесплодно прожитые дни Нередки у меня. О Боже, силы сохрани Для творческого дня.
Пускай средь будничных сует Случится яркий всплеск, В котором и тепло, и свет, И дарованья блеск.
Не для того, чтоб кулаком Кичливо стукнуть в грудь И заявить: ?Вот я каков!…? И ты таким же будь.
Расти и береги талант, Не жаждущий наград; Желанным будь, как музыкант, Дарящий сердцу лад.
Бесплодно прожитые дни Смотри, не зачеркни, – Искринки берегут они, Чтоб вспыхнули огни.
11 февраля 1996 г., г. Харьков

НАСТРОЕНИЕ
По тем местам, где был я счастлив,
Пройду и не узнаю их:
Деревья древние увязли
В чащобах и местах сырых.

Где старые белели хаты, Теперь дома и пустыри, Или горох растёт кошлатый, Иль совы плачут до зари.
Весь лик земли переменился. Земля, как будто человек: Он утром радостно светился, А к вечеру – посоловел.
Мне не дано его утешить – Я сам здесь мыкаю тоску, Картины воскрешая те же, Что с детства – накипью в мозгу.
Меня пенаты отторгают, Как дерево – осенний лист. Увы! Пора грядёт нагая, Где горизонт всё чаще – мглист.
5 марта 1996 г., г. Харьков

КОНТРАСТЫ
Куда ни глянь – везде цветы: На шторах, на коврах, на клумбах… Так отчего же хнычешь ты И повергаешь души в сумрак?!
Смотри-ка: радуга горит В ладонях сеятеля капель, А к вечеру крыло зари Накроет дня суровый рашпиль.
А к ночи звёздочки-жуки Вопьются в призрачное небо… Внимай красе и отрекись Во имя вечности от хлеба.
Тут нагло улыбнётся рвач:
– Ну вот, и доказал, что надо:Мне – рай земли, дворцов громады, А вам – трудись и пей первач.
23 мая 1996 г., г. Харьков

ОСЕННИЙ ПРИГОВОР
И снова клёны-чародеи Неописуемой красой Мне душу до глубин задели, Сверкая чистою росой.
Над тихой парковой аллеей, Вобрав в себя дожди и зной, Летит, о дереве жалея, Лист огнекрылый, лист резной.
Под солнцем вспыхивают листья – Там, где срывается капель, И радуется звонким визгом Бегущий по тропе кобель.
Хозяин дельный кинул палку:
– А ну, голубчик, принеси!Он пестует свою собаку, Где дым дорожный не висит.
А вон и бабушка корову Пасёт по зябнущей траве И домочадцам на здоровье, Да и прохожим не во вред.
И жизни скоротечной сказка Меня пленяет и манит. Мой стих пока не знаменит, Зато теплом души обласкан.
А я в природе растворён И к мудрости Творца причастен; Я верю в творческое счастье: Я к творчеству – приговорён.
11 октября 1996 г., г. Харьков

БЕСПОКОЙНОЕ СЕРДЦЕ
Ветер над миром, ветер в душе Вихрится, свищет, бушует, – Сердце на вынужденном вираже Ропщет и ёжится в шуме.
Бедное сердце, тебе б возмужать, В панцирь одеться булата, Чтоб не боялось изображать То, чему молодость рада;
Чтоб ты надёжно могло прозревать Нынешний день и тревожный грядущий И не позволило мне прозевать День восхождения в райские кущи.
В жданом раю я ведь не сибарит, Не иждивенец и не прихлебатель. – Сердце сегодня о том лишь болит, Чтоб оценил меня строгий читатель.
В смуте безжалостного бытия Я выбираю ходьбу против ветра, Чтобы суровая песня моя В праведном споре и зрела, и крепла.
10 января 1997 г., г. Харьков

РЕБЁНОК ХОЧЕТ МОЛОКА,
А юноша – любви к невесте. Всё это будет так, пока Земная колыбель не треснет,
Не разлетится на куски Среди планет ненаселённых. Дай Бог, до гробовой доски Быть и любимым, и влюблённым.
26 января 1997 г., г. Харьков

ДУША
А душа пока не сбылась: Расплескалась и разлилась, Расслоилась, распорошилась И в мелодию не сложилась;
Ни в поэзию, ни в роман… – Превратилась в сплошной туман.
Я пройду сквозь дурманы лжи, Научусь по-иному жить – Зов почувствую высоты, Отказавшись от суеты.
На полынный курган взойду – Передумаю сотни дум, Отточу, как рапиру, мысль, Чтобы в песню слова слились.
И тогда отзовётся хор Колокольчиков, птиц и пчёл; Дали музыкой ороша, Над простором взойдёт душа.
25 мая 1997 г., г. Харьков

ПУТЬ В ПОЭЗИЮ
Душа при виде мест, в мальчишестве исхоженных, Струит, как лик луны, серебряную грусть. Мне видится окрест пастьба коней стреноженных И как я на лугу с ровесником дерусь.
Я слышу – пацаны барахтаются в копанке; Я вижу, как сверкает пятками лапта, Как месяц в вышине расхаживает тоненький И дразнит мышьим хвостиком чуткого кота.
Кукушка старикам отсчитывает годики, Соловушка поёт влюблённым до утра, Всё ?тик? да ?так? стучат задумчивые ходики, И наклонились к стёклам ветки-веера.
И этот чуткий мир меня чарует паскою, Оскоминой дичка и кружкой молока, И бабушки моей воркующею ласкою, И рёвом под бугром колхозного быка.
Я памятью давно шагаю, как по лезвию, Мне больно оттого, что детство не вернуть, Где Родина моя шиповником в поэзию Мечтательному мальчику прокладывает путь.
7 августа 1997 г., г. Харьков

ЯСНОЕ ОЗЕРО, ЧИСТОЕ –
Чистый песок и вода.
Летнее солнце лучистое
Плещется в тихих волнах.

Карпы, как ясные зеркальца, Светят из чистых глубин Долго, покуда не смеркнется, Непогодь не заклубит.
Утки горластые крякают
В поиске жаб в камыше…
Мне здесь и зори багряные,
Полдень и ночь по душе.

Сложится стихотворение
На берегу неспроста…
В чистое небо вечернее
Искры летят из костра.

25, 28 января 1992 г., г. Харьков

ЕДИНСТВО
Россия-Русь, люблю тебя до боли, Как и Украйну милую мою. Без вас, обеих, нету в жизни воли, Поэтому о вас я и пою.
Разброд не нужен – он от проходимцев. Грызня – собакам только по пути. Хочу быть сильным, чтоб одним мизинцем Пошевелить – и солнце нам свети.
Хочу границы отодвинуть дальше, Куда-нибудь на запредельный Марс. Хочу несчастных излечить от фальши, Которая в болото гонит нас.
Я жить хочу не канарейкой в клетке. Я петь хочу, не кланяясь скворцу… Имеет Русь могучие три ветки – Не обрубить их, братья, подлецу.
За стол сойдёмся и поднимем чарки, В единстве будем сыты и сильны. И никакие нелюди случайно Не омрачат спокойствие страны.
10, 11 января 1997 г., г. Харьков

УШЁЛ ТРАМВАЙ, ОГНЯМИ ОТСВЕРКАВ.
Не ведаю: дорога далека ль.
Бежит по рельсам следом околесица
Под тусклым светом мертвенного месяца.

26 февраля 1997 г., г. Харьков

ЭЛЕОНОРА, ТЫ ПОМОЛОДЕЛА
И стала нам ровесницей, сестрой!..
Искусница, средь образных изделий
Твои стихи вздымаются горой.

Они стоят как Эвересты мысли
И, как Эльбрус – красивы и чисты.
Во гневе – это гаубицы выстрел,
В разбеге – это кони Элисты.

А в цвете – это радуги сиянье Без горизонтов, меж и без границ, Без всяческих ?национальных? лиц, С одним лишь ёмким словом – Мирозданье.
И без стихов ты очень хороша:
Общительна, красива, артистична;
К житейским испытаниям привычна
Твоя неугомонная душа.

И в людях ты, конечно, знаешь толк:
В твоей когорте Гончаров и Босин,
И целый Клуб гитар – многоголосен,
Куда тебя влечёт на ?огонёк?.

Такою в 90 и в 105
Останься молодою и красивой,
Чтоб с новой, нерастраченною силой
Смогла о сокровенном рассказать.

А мы тебя сегодня обнимаем,
Как юноши невест в пьянящем мае.

27 апреля 1997 г., г. Харьков

ДИАЛЕКТИКА
От Игоря до наших дней Земля кипит раздорами. Срывают в злобе нас с корней, По свету гонят голыми,
Холодными, голодными,
Психически разбитыми –
Походными колоннами,
Отарами немытыми.

Ой, матушка-земелюшка, Почём твоя слеза? Не жди конца метелюшкам – С камней печных слезай.
Засей поля пшеничные,
Картошку посади,
Политикам коричневым
Импичмент продуди.

От Игоря до сей поры В чуланах дремлют топоры, Поля, сады – в цветении, Под солнцем зреют гении!
И нам иного не видать, Земля моя, красавица: То сварам, то стихам внимать, То в совершённом каяться.
28 апреля 1997 г., г. Харьков

ПУТЬ В НИКУДА
Догорели поленья в камине, Не оставив тепла никому. Мы плывём на оторванной льдине В беспросветно-кромешную тьму.
В том краю нас никто не встречает, В том краю бурелом и хаос. И губительный ветер качает Опалённые ветви берёз.
И свирепые пасти шакалов
Заблудившихся путников ждут.
В том краю без мечты, без накала
Опустевшие души живут.

Ну так что же мы там потеряли?!
Может, льдину оставить и – вплавь?!
Кто-то крикнет с борта: ?Хуторянин,
К кораблю запоздалому правь!?

Хорошо – хоть он и запоздалый –
Компас есть у него, паруса,
Да к тому ж у матросов глаза
Загорелись мечтанием алым.

Посылаю сигнал кораблю –
Хватит в волнах зловещих болтаться!
Подберите задуренных, братцы!
За себя и за них вас молю.

9, 21 сентября 1997 г., г. Харьков

РУССКИЙ ЯЗЫК
Да здравствует русский – Великий и славный, Звонкоголосый язык, Язык Мономаха и Ярославны, И всех, кто к истокам приник.
Его вытесняют из госканцелярий, Чтоб глубже к нам в гены проник. Язык-светоносец, язык-пролетарий, Крестьян и рабочих язык.
С врачом, и учителем, и инженером В ладу он, как вещий Баян. Он смело вступает в новейшую эру, Где будет братанье славян.
Он всех нас помирит, Он всех нас прославит И верой в добро наградит, Пройдёт, как Даждь-Бог, От Курил до Моравий, Мудрец, музыкант, эрудит.
22 сентября 1997 г., г. Харьков
133

ЗВЕЗДА СОГЛАСИЯ
Чистопородный зверь – мимикрии противник.
Мне нечего скрывать от чуждых и своих.
Беснуется метель или полощут ливни,
Сквозь непогодь летит мой обнажённый стих.

Я выгод не ищу. В лисицу воплотиться
Мне не дает душа, славянская насквозь.
В горах я не шакал, а в речке не плотвица,
В божественном саду – не винограда гроздь.

С рожденья суждено мне быть медведем русским. Когда вблизи хамят, я становлюсь свиреп, Но ни один скелет моих врагов не хрустнет В том случае, когда в них вероломства нет.
Мне верят неспроста без боязни и риска,
Как верят в родники, в свет дня и соль земли
Художники Ельца и медники Норильска,
И богомольцев тьма, бредущая к Нерли.

Я растворён душой в народе Украины,
Я сын ей, как и ты, фальшивый патриот.
Уляжется скулёж, угар вражды отхлынет,
И тихая звезда согласия взойдёт.

И в Слободском краю считать себя медведем Я и сейчас и впредь отнюдь не побоюсь, Ведь мы с тобой, поверь, в Страну братанья едем, Которое в веках хранит Святая Русь.
3, 4 октября 1997 г., г. Харьков

НЕ НАСТУПАЙ НА ПАЛКУ – ВЗДЫБИТСЯ
И долбанёт другим концом,
И затрепещут чувства рыбицей,
Наименованной тунцом,

Попавшим в сеть к хапуге тральщику И брошенным к тебе на стол, Чтоб ты, облизывая пальчики, Жил в бесконфликтности с постом.
Ошибся – насладись же промахом И делай выверенный ход, Тогда и не угробят обухом Тебя в любую из погод.
8 ноября 1997 г., г. Харьков

РОГАНСКОЕ ПИВО
Когда завывает метель за окном
И скверно на диво,
На улицу выйду – в киоске ночном
Есть резвое пиво.

?Весёлый монах?, ?Монастырское? ли,
Ещё там какое?!..
Куплю на последние гривны-рубли
Не для запоя.

Покличу соседа, засядем за стол,
Чтоб вспомнить былое,
Но прежде игривого пива нальём
Не для запоя.

Нарежем селёдочки ли, таранца
Из моря-залива, –
Не будет сердечной беседе конца
За пенистым пивом.

Унылая кровь веселей потечёт –
Да здравствует отдых!
И станет надёжней соседа плечо
В грядущих невзгодах.

Ну а пока мы калякаем в лад,
Как дамы, учтиво
Нас терпкою влагой бокалы манят
Роганского пива.

6 ноября 1997 г., г. Харьков

ТЫ САДИЛАСЬ КО МНЕ НА КОЛЕНИ,
Прелестная, но почти огромная; В сладком полузабвении Глаза закрывала томные.
Осыпанная поцелуями,
Шептала (для этой ли книжки?!):

– Люблю тебя до безумия…Ты лучший на свете мальчишка!

10 ноября 2010 г., г. Харьков

ГЛАЗА СУХИЕ, А ДУША В СЛЕЗАХ;
Цветут сады, а боль не унимают… Я столько веских слов тебе сказал, Ко мне пришедшей в бирюзовом мае.
Да кто ж тебя сегодня подменил?
Угасли страсть и озаренье взгляда,
И наш союз тебе уже не мил,
И нежных ласк тебе уже не надо.

Но я не верю, что костёр погас.
Ещё ведь тлеют спёкшиеся угли.
Я их раздую полыхать для нас,
Я все углы смогу ещё округлить.

12 ноября 1997 г., 4 апреля 2010 г., г. Харьков

Я – СИВЕРКО, Я СЫН ЗЕМЛИ ВЕЛИКОЙ,
Обласканный Осколом и Донцом. Я стал народа русского гонцом От древних ариев к народам многоликим.
Я их своим участием согрел, Вложа в уста им речь неповторимую. Мне благодарны хант, калмык, карел, Ротару Соня вместе с Аурикою…
А вот пархатый хает мой народ.
Кто он такой? Бессовестный урод?

16 ноября 1997 г., г. Харьков

РОЗОВЫЕ МЕЧТАНИЯ
Из пространства серого в розовое въеду – Ароматом сказочным опьянят цветы, Солнечные зайчики прыгнут мне в карету, Зазвучат мелодии звёздной высоты.
Там пасут красавицы красочных павлинов, Там жирафы скачут в царстве спорыша, Там живёт волшебница – властная Мальвина, – От её горячих глаз плавится душа.
Розовыми зорями дни там опоясаны, Розовыми мыслями головы полны; Ночи там желанные, тёплые и ясные, Там соленья сладкие, дыни – солоны.
Как мне приспособиться к розовому празднику, Как забыть о буднях, сереньких насквозь? Да и как осмыслить разницу-проказницу, Да и злободневен ли изменений гвоздь?
Нет, останусь лучше я в сереньких владениях, А о далях розовых буду лишь мечтать И слагать мелодии и стихотворения, Землю прихорашивать и во сне летать.
1, 2 января 1998 г., г. Харьков

ЗИМНЯЯ СКАЗКА
Иду по сказке. Сказка создавалась Затейливым и чудным снегопадом. Я мирно спал – и легкая усталость Растаяла за призрачным фасадом Нестойких скоротечных сновидений.
Я сладко спал, как спится лишь ребёнку После дневных весёлых приключений.
Я вышел на крыльцо ещё спросонку, И в плен меня природа захватила И бросила к ногам ковёр кристальный. Она с лихвой сегодня заплатила За гололёд и мрак, и дождь печальный.
И вот огни – игривые зверушки Бегут по лапам отягчённых веток, А тихий ветер, рукодельник ветер Беззвучно спит в сугробах завирушных.
Иду по сказке, а вокруг свеченье Нетронутого, царственного снега.
Я чувствую невольное влеченье К молочным далям, к матовому небу.
Я жажду чистоты, а не притворства. Вот если б так, как в нынешнее утро, Во всём торжествовало первородство, Всё было бы степенно, добро, мудро.
Я сказку утвердить хочу делами, Отчаянно душу в себе ленивца. В наследство мама доброту дала мне:
– Смотри ж, сынок, не сбрось, как рукавицу.
Иду по сказке. Белое убранство Волнует кровь, врачует тихо душу. И я пою. Я воспеваю братство И фальшью чувств ту песню не разрушу.
10, 11 января 1998 г., г. Харьков

ЗЕМЛЯНИЧНАЯ ПОЛЯНА
Ходит солнце по поляне
В одеянье золотом,
Низко голову склоняет
К землянике налитой.

Земляника – пламениста…
– Дай-ка ягод, муравей!
– Что ты?! Это же монистоРазбросали по траве.

Не к лицу мне огорчаться: Ягод нет – сорву цветок! – А на чём же мне качаться? – Возражает мотылёк.
Земляничная поляна,
Колокольчики – июнь…
Ветерок повеял пряный:

– Съешь-ка ягоду, Колюнь!
17 января 1998 г., г. Харьков

КОГДА ЛЮБЛЮ, РАСТУТ КРЫЛЯТА,
Чтобы душа смогла лететь
К тебе в горячие объятья
И до самозабвенья петь.

В запале не засыплет пепел Тончайших, выстраданных чувств… Я азбуке любви учусь И перед ней снимаю кепи.
10 апреля 1998 г., г. Харьков

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ИМЁН НА ОБЕЛИСКЕ…
Потом ещё добавилось, ещё… Какой у той войны жестокий счёт Потерям и чужих людей, и близких!
12 апреля 1998 г., г. Харьков

ПАРУСА МОИ ЗАТОПОРЩИЛИСЬ.
И куда же я теперь плыву? В ту страну, где динозавры жили, Слушая земли утробный гул?
И была ль то музыка – не знаю. Да и восхищался ль динозавр Злаками, шумевшими, как знамя, Диким буйством аппетитных трав?!
Да и был ли он всевластным зверем, И желал ли родичей журить? Я стремлюсь и, несомненно, верю В ту страну, где радостнее жить.
7 мая 1998 г., г. Харьков

НИ НА ЙОТУ ПОКА НЕ ПРОЖИТА
Жизнь, творящая впопыхах.
Упрекаю себя: не гоже так
Ни стихи писать, ни пахать.

Что за день такой беспорядочный, И куда он свой дух вознёс В беспросветном пространстве, галочьем, Где словам подвывает пёс?!
Где давно бы пора образумиться
И, отбросив мечтаний бред,
Выйти в мрак предрассветной улицы,
Чтоб с восходом в лучах сгореть.

29 июня 1998 г., г. Харьков

В КРУГУ ПЕРНАТЫХ
Буду жить я, видимо, на дереве Средь синичек – певчей мелюзги, Потому что мне они доверили Людям компостировать мозги.
Хоть певец я, к сожаленью, хреновый, Не мастак заливисто свистеть, – Двор тенистый стал моей ареною, А трибуной – солнечная ветвь.
Щебечу на ней, свищу и каркаю, Как незаурядный лицедей; И живу бесценными подарками – Дружеским признанием людей.
Мой этаж – четвёртый, над рябиною, А берёзы – просятся в окно… Вот возьму и запою любимую Песню, что не слышали давно.
Голос мой магически прорежется, Слух проснётся, вспомнив нотный ряд, Буду петь, как в дымке море плещется, Как в зените голуби парят;
Как мою Отчизну неделимую По миру пустили в Вискулях, Как однажды встретил я любимую, Но она ушла с другим гулять.
Песня разнесётся меж деревьями, Сядет к говоруньям на бревно… Буду петь, коль птицы мне доверили, Так правдиво, как не пел давно.
4 июля 1998 г., 17 августа 2001 г., г. Харьков

СТЕРИЛЬНЕЕ ПЕПЛА – ТОК ИЗ ПЕСКА,
Чувствительней пальцев – кожа соска, Полезнее принца – большой баобаб, Загадочней Сфинкса – любая судьба.

В ДУШЕ ЛЮБОЕ ПЕРЕПЛАВИТСЯ:
И боль, и злоба, и донос… Наверно, потому и славится Среди других – великоросс.

В ОГНЕ ПОЮ, КАК ПТИЦА ФЕНИКС,
Под гул шмелей, жужжанье пчёл. В противном виде взял бы веник И сам себя на свалку смёл.

ЛЮБОЙ ПОКЛЁП ОПРОВЕРГАЮ
На мой доверчивый народ. Его лишь лодырь не ругает, А охраняет – только Бог.

ИСТОКИ ТВОРЧЕСТВА
Стихи подсказывает ум И гул неутолённой плоти, И боль, и бой, и ветра шум, И скрип колёс на повороте.
Стихи подсказывает жизнь, Гроза, что над судьбой нависла… На пульсе жизни нерв держи И не пиши стихов без смысла.
5 июля 1998 г., г. Харьков

ЭНЕРГИЯ ДУШИ
Высокой меры напряженье Прошло по проводу души, И то ль ожог, то ли ушиб Познал я вдруг на протяженье
Каких-то нескольких секунд, Вплетённых в иноходь столетья. 141
И показалось мне, что впредь я Найду бегущую строку
И скачки ритм, и рифму лёта Для распознания кого-то, Иль, может быть, порыв любя, Для ублажения себя.
Мне показалось, что когда-то На стыке знаковых веков Мой стих рванётся из оков Всепроникающим набатом
И трансформируется в дух Растерянных в пути потомков, Которые, дела покомкав, Не знают, кто важней из двух,
Зовущих в благостные царства Не без лукавой простоты, Не без преступного фиглярства, Сжигая шаткие мосты.
Мне показалось, что мой опыт Взметнёт к прозрениям кого-то И утвердится на земле Всё, что разумней и милей.
24 ноября 1998 г., г. Харьков

ДУША НЕЖНА, КАК ГОРНОСТАЙ,
Такая ж и кусачая. Увидев алые уста, Уже влюбляться начал я.
25 ноября 1998 г., г. Харьков

МОНОЛОГ НА ЭСТРАДЕ
В глаза заглядывает солнце; А предо мной в волшебной мгле Стучат сердца. За них бороться Сегодня выпало и мне.
У той скрипучей колыбели, Когда меня качала мать,
Они звучали еле-еле,
Чтоб здесь отчётливо стучать.

По ним я, как по камертону,
Сверял судьбины виражи,
По их этическим законам
Старался и мечтать, и жить.

Для них я опускал пригоршни
В сусеки собственной души,
Стремясь её разворошить,
Чтоб доставать оттуда больше.

И, как осинник, трепетал,
Страшась, что оплошал, сфальшивил.
Мне дым сомнений очи выел:
А вдруг я жил и пел не так.

Сейчас клоню пред вами темя.
Работай, сердце, в унисон!
Вот я уже и унесён
Туда, где ласки просит время;

Туда, в житейские поля,
Где я то счастлив, то печален,
Где всех путей моих начало,
Где совесть жгучая моя

Ведёт меня по бездорожью,
Где я и с ужасом, и с дрожью
Иду сквозь минные поля,
К разрывам сердце оголя.

26 декабря 1998 г., г. Харьков

ПУШКИН
Витает стих непостижимой силы, Чарует душу, радует меня. С создателем ?Руслана и Людмилы? Я греюсь у небесного огня.
Он так раздул его, что Богом был отмечен, Он так летел до ангельских высот, Что русский дух, в веках очеловечась, Уж не один окутал горизонт.
Им бредят юноши в далёком Нагасаки, И чтит его туманный Альбион; Он над Плисецком – негасимый факел, В Бахчисарае – не изгнанник он.
За ним я волочусь по всей планете, Пытаясь внять и сердцу, и уму, И жду его пророческих отметин, Не доверяясь больше никому.
Пусть не серчает чародей Есенин, Ведь Пушкин стал началом всех начал: Когда Сергей ещё стучал мне в сени, Сергеич колыбель мою качал.
Иду в народ. Его я плоть от плоти – Печалями и радостями свит; Его я пахарь, сеятель и плотник. Но, чёрт возьми, поэзия манит.
Парят стихи над солнечной опушкой, – То пеночкой, то иволгой звучат. Им дал простор Первоучитель Пушкин И требует к сотворчеству внучат.
5, 6 июня 1999 г., г. Харьков

РУБЕЖ
И день, и ночь, зима и лето
Диктуют нашей жизни ритм;
А придаёт ей колорит
Всё то, что нынче без ответа.

Двадцатый век собрал манатки, Чтоб незаметно улизнуть В далёкий безвозвратный путь. А что ему?! Ведь взятки гладки.
С него, как с гусака вода:
Дров наломал, накуролесил,
Амбарные замки навесил,
А там – и радость, и беда…

Резона нет их открывать,
Тем более, сбивать, отчаясь.

Корабль надежд уже отчалил
В грядущий век. Ему – виват!

Грядущее тысячелетье,
Что беззащитному сулишь?
Златые горы или шиш?
А ну, попробуй-ка ответь мне.

Грядущее тысячелетье
В тумане скрыто золотом;
И наша речь сейчас о том,
Чтоб в нём не заблудились дети.

22 августа 1999 г., г. Харьков

ВОСПРЯНЕТ РУСЬ
Неужто я не думал ни о чём? Сидел, как сыч, и прозревал за синью Заветный край, который наречён Моей духовной родиной – Россией.
Но грянул гром – и он уж отделён Уродливой политикой разброда, Которой невдомёк, как всходит лён, Как зреет гнев бесправного народа.
Там за холмами – чезнут хутора, За перелеском – прозябают сёла, И мне туда уж заглянуть пора К униженным, голодным, невесёлым.
Друзья и братья, шквал тут бушевал, Неся урон и душам, и хозяйству, Крушил добро и злобу разжигал И дал простор ублюдочному хамству.
Теперь нам надо хищное отсечь И руки верные соединить в пожатье, И землю от грабителей сберечь, Загнав их в угол или топи жабьи.
И пусть взойдёт загубленная Русь, Соединит разорванные звенья, И волю даст поэтову перу, И увенчает радостью боренья.
10, 11 сентября 1999 г., с. Куреньки
145

ВОТ И ТАЧЕЧКА-КРАВЧУЧКА,
Наконец-то, родилась: Два колёсика и ручка – Хоть пускайся с нею в пляс. Не грузи её картошкой, Ни капустой, ни свеклой… Подожди, дружок, немножко: Сердце радости открой.
1990-е (?) г., 6 апреля 2010 г., г. Харьков
2000-е годы

НА РУСИ
На Руси медведи – говорящие, Волк – рыбак, лиса умеет петь. На Руси ищите и обрящете: В море – волны, а на суше – твердь.
Правда, твердь, как палуба, качается И почти уходит из-под ног. Прожит день – невзгоды не кончаются, На рассвете – новых жди тревог.
Ни тепла тебе, ни света и ни хлебушка, Ни гроша, ни зрелищ, ни жилья, И одна надежда лишь – на небушко – От разрухи дальше, от жулья.
А в природе дикой – благоденствие: Зреет тёрн, цветёт чертополох; И к людским неисчислимым бедствиям Этот мир давно уже оглох.
Что ж, пускай всё варится и пенится. Бог пошлёт – не долго будем ждать, Как взойдёт в пару и дыме лестница, Над которой только благодать.
4, 5 января 2000 г., г. Харьков

РУСЬ РАЗОРЁННАЯ
Всё тут от Лешего, всё от Яги
То, что народ мой голодный и сирый?
Чавкают в топях его сапоги,
Липнет грязюка пудовою гирей.

Кровь отступила от щёк и от рук,
Выцвели очи, скукожилось тело.
Это последствия диких разрух
И ограблений осатанелых.

Где-то Кикимора жутко кричит,
Песиголовец над падшими лает.
Где твои сытные, Русь, калачи?
Где твоя удаль и слава былая?

Порастаскали тебя на дрова,
Повывозили в заморские дали.
Пухнет от тягостных дум голова:
Сколько же можно крушить и скандалить?!

Кто заварил этот сыр, этот бор?
Кто загоняет нас на пепелище?
Ты говоришь: перевёртыш и вор!..
Ну а твоей разве мало винищи?!

11 февраля 2000 г., г. Харьков

РУССКОЕ СЛОВО
Русское слово – из величайших: Только с английским оно наравне. Что же вы рвёте его, галичане? Застит вам свет в непрозрачном окне?
Вы навязали убогим идею:
?Гэть, руськэ слово! Гэть – на смиття!?
Слушаем вас и едва не балдеем: Русских не станет – ?настанэ жыття?!?
Где ж ему нынче, родимые, взяться В дикой руине, холодной войне? Кто нас поднимет: титаны, паяцы? Или народный разбуженный гнев?
Русское слово его обозначит,
Над головами кликуш завихрит –
Кто-то захнычет, кто-то заплачет,
Но созиданья взойдёт алгоритм.

Русское слово готово на пару
С вашим, ?дэржавным?, к прозреньям шагать,
Чтоб наша дружба росла, как опара,
Чтобы нас Русь опекала, как мать.

9 марта 2000 г., г. Харьков

СВЯТОЕ ПОНЯТИЕ ?РУСЬ?
Слово ?Украина? выдумали ляхи,
Но у нас есть древнее и святое – ?Русь?.
Любят его плотники, пекари, монахи,
Да и я за Родину слитную дерусь.

У меня союзников – тысячи и тысячи:
Токарь с академиком, табельщица, мэр…
Все мы заединщики – киевские русичи:
Мало нам окраины, дайте ЭСЭСЭР.

Нет, не тот – с литовцами, горцами, узбеками…
Нужен нам Свободных Русичей Союз,
Чтобы петухи в нём мирно кукарекали,
Чтоб игриво лошади танцевали блюз.

Чтобы в нём работалось только с удовольствием
И достаток множился каждый день и час,
Чтобы ближний ближнему был как лучший родственник
И в иных отечествах уважали нас.

Захотят вдруг натовцы прах пустить наш по ветру, –
Мы покажем натовцам кузькину маман
И турнём их за море – в Цинциннати, в Ковентри…
Русь и есть нам матушка. Прочее – обман.

9 марта 2000 г., г. Харьков

ВЫХОДНОЙ
Рано встанешь – будет есть хотеться.
В выходной подольше можно спать. –
Золотое, ласковое детство
Ляжет рядом в тёплую кровать.

148
Обниму за худенькие плечи –
Поворкуем, вспомним о былом,
Безвозвратном, что порхнуло в вечность,
Осенив нас трепетным крылом.

Были рядом дедушка и мама,
Был отец, и бабушка, и брат…
И мои товарищи упрямо
Шли к нам в гости, даже в снег и град.

Согревала нас родная печка –
Уголок фантазий и утех.
Там текли побасенки сердечно
И резвился шалунишка-смех.

И взлетали пухлые подушки,
И трещало ветхое тряпьё,
И летел, шурша, Крылов, и Пушкин
Устремлялся прямо в ребятьё.

И тогда, конечно, есть хотелось,
Но являлись корж и пирожок,
И кусочки пышки подгорелой,
Зазывая мальчиков в кружок.

Уплетали, крошки собирая,
Отправляя их не мимо рта;
И казалась нам милее рая
Мамина простая доброта.

А теперь родные на погосте,
И друзей тех рядом больше нет,
И тепло к нам редко ходит в гости,
И надолго отключают свет.

Утром – всё валяешься в постели…
Если встанешь, ищешь что поесть.
Лучшее засыпали метели –
Не взойти ему и не расцвесть.

18 марта 2000 г., г. Харьков

ПОСТОИМ ЗА СЕБЯ

О, Русь родная, сколько здесь бомжей! Ты ведь цвела, да взяли разорвали. И теперь в иных пределах Гжель, Палех, Хохлома и Гусь-Хрустальный.
В Ясную Поляну не дойти, Не добраться до Пушкиногорья. И на нашем путаном пути Нищие слоняются и горе.
Мракобесы вышли из пещер И ведут облаву на язык мой С ядовитой цепкостью клещей… Садануть бы в них калёной рифмой,
Не вступая в лишний разговор, Сохраняя самоидентичность. Если брошен в праведных топор, Изверга в труху стирай же, Личность!
8 апреля 2000 г., г. Харьков

ГРАНИЦАМ – НЕТ!
Никаких таких новаций:
Разделительных границ! –
Из-за них загнутся танцы,
Песни, смех, общенье лиц.

Никаких таких кинжалов, Чтоб делить Русь, как арбуз. Только дружба, только жажда, Только цель – любить союз.
Лишь в союзе крепнут узы,
Лишь в союзе мы сильны,
Лишь в союзе карапузы
Станут будущим страны.

А без этого единства
Мы, как видите, дошли
До последнего дебильства
На одной шестой Земли.

6 мая 2000 г., г. Харьков

УХОДИТЬ НИКУДА НЕ НАДО,
Всё равно от себя не уйдёшь.
Тягость внутреннего разлада
Не отцепишь, как дама брошь.
Что осело и накипело, –
Навсегда залегло в душе…
Не метайся, берись за дело –
Успокоишься на вираже.
19 июля 2000 г., г. Харьков

КУРИЦА ПЬЁТ ИЗ ЛУЖИ,
Звонко звенит капель.
Если тебе я нужен,
Сядь со мной и попей
Из самовара – чаю,
Из бутылька – вина,
Чтоб утолить печали,
Поднятые со дна
Душ наших окаменелых,
Выстуженных сердец…
Солнце ярится смело –
Скоро зиме конец.
17 января 2001 г., г. Харьков

КОД ЛЮБВИ ЗАЛОЖЕН В ЛЕПЕСТКАХ
Незабудки, флокса и левкоя…
Ароматом летний день пропах
В царстве разомлевшего покоя.
Каждой клеткой чувствую тебя,
Ласки шаловливые приемлю.
Мы дружны, как пара голубят,
Взором осеняющая землю.
В многотрудный быт погружены,
Мы готовы к испытаньям стужей,
Верностью хранимые – жены,
И заботой – любящего мужа.
7 января 2004 г., г. Харьков

МОРЕ МОЁ ОТХЛЫНУЛО
Сил набираться – вдаль. Солнце явилось стылое, Тусклое, хоть рыдай.
Где это было, с кем это? – Двое и дикий пляж. Волны плескались с лепетом, Слизывая макияж.
Чистая, обнажённая – Сладкий мой мармелад – Шла ко мне, заворожённая. Я ль тебе был не рад?!
Всплески загар окатывали Видимо, неспроста: Я целовал агатовые Очи и пил уста.
Сказочным сердце полнилось, Душу палила страсть. Мне на всю жизнь запомнился Хлынувший ливень ласк.
Вздрагивали над берегом Чайки и облака; Гладила что-то бережно Жаждущая рука.
Глазоньки были сомкнуты, Волосы – на песке; Разум купался в омуте, Жилка дрожала в виске.
Годы мои сухопутные – Это тайфун в степи… Прошлого нити распутывая, Двигайся – не оступись.
31 марта 2001 г., 14 августа 2008 г., г. Харьков

УТРЕННЯЯ КАРТИНКА
За противотанковым яром Плещется в зорях восток. Словно из пеньюара, Красное солнышко – скок!
Глянешь и онемеешь – Не отвести глаза: Облако пламенеет, В травах горит роса.
Царственный и пунцовый В балке проснулся пруд – День возглашая новый, Гуси к воде бегут.
30 марта 2001 г., 16 апреля 2009 г., г. Харьков

КТО-ТО ВЫТАЛКИВАЕТ ИЗ ЗЕМЛИ
Травы шелковые,
Шепчутся листья, стонут ремни,
Плачут прикованные.

Где-то журчит ручеёк по камням,
Вертится мельница,
Кормят из соски младенца – ням-ням! –
В лучшее верится.

Хочется-колется мёд нацедить,
Сказкой забавиться,
Снять с неба звёзды, на грудь нацепить
К милке отправиться...

26 июня 2001 г, г. Харьков

МЫ – РУСИЧИ! НЕ СМЕЙТЕ НАС ДЕЛИТЬ
На украинцев, русских, белорусов. Входите в дом – изволим вам налить, И дать поесть, и поболтать со вкусом.
Славянская натура широка – Не пожалеем сала и горилки… И плещется беседа, как река, И правят пиром пухленькие милки...
12 июля 2001 г., г. Харьков

ВСЕГДА СО МНОЙ
Солнце к нам приходит из России, Зори расплескав, как веера. Неслучайно Вы меня спросили:
– Кем она была тебе вчера?
Удивлюсь: она мне и поныне
Вовсе не отрезанный ломоть –
Шрам глубокий, может быть, остынет,
Но навечно с нею кровь и плоть.

14 июля 2001 г., г. Харьков

РОДНОЙ ЯЗЫК
Есть ещё чем в этой жизни гордиться: Русским, родным языком. Он над болотом несёт нас, как птица, К солнцу, среди облаков.
С ним я себя ощущаю причастным К ёмкому слову ?народ?. С ним понадеяться можно на счастье, Дремлющее у ворот.
С ним мы разлад одолеем, руину И возродим хутора. Выведем смело свою Украину В завтра из позавчера.
14 июля 2001 г., г. Харьков

МЫ ЖИВЁМ, КОНЦЫ С КОНЦАМИ НЕ СВОДЯ,
Пожиная, что ни день, тревогу. Кто за это чествует вождя, Кто с кастетом ходит на дорогу.
Расцветает сад, метёт метель, Град посевы жидкие молотит, Паучиха тянет канитель, Цапля студит лапу на болоте.
Всё чин чином, как заведено, Всё в природе по законам Бога, Но нальётся ль радости зерно, Но исчезнет ли из душ тревога?
23 июля 2001 г., г. Харьков

РОДНОЕ СЛОВО
Люблю тебя, родное Слово, Проросшее из корня ?Русь?. А что навязано, – полова, Тоска зелёная и грусть.
Что из-под палки, то – проказа, Лишай, ветрянка, псориаз… Не надо высшего Указа, Чтоб Слово радовало нас.
Оно окажется заклятым,
Когда превознесёт себя,
Ломая волю депутатам,
Насилье наглых полюбя.

Родная Речь всегда вливалась В уста младенца с молоком; Впиталась в гены и осталась Горячей плотью всех веков;
Живым, благословенным кодом Страстей и разума племён… Я Словом сызмалу пленён, Взлелеянным моим народом.
И с ним идти мне до конца, Мимо измен, не пресмыкаясь… Родное Слово! – Вроде б, малость; Но без него, как без лица!
29 декабря 2001 г., г. Харьков

БЕРЁЗОВАЯ РОЩА
Песня
Душа устало ропщет – зовёт к берёзам в рощу. Они, как лик России – осмыслен и глубок. Берёзовая роща – целительная роща, Моей печальной Родины прелестный уголок.
А жизнь течёт нескладная – на счастье моё зарится; Хочу, как в тень прохладную, укрыться от тревог И тороплюсь к берёзонькам – застенчивым красавицам В целительную рощицу, в заветный уголок.
Я им тайком поведаю, как состязался с бедами,
Как еле-еле ноженьки с той битвы уволок,
А те, кто в близких значился, вдруг взяли да и предали,
И я поплёлся в рощицу, в укромный уголок.

Отчизна моя милая разрезана границами,
Сложить куски кровавые уж вызревает срок,
А чтобы безболезненно, так и во сне приснится мне
В краю, где есть берёзонькам и песням уголок.

Берёзовая роща – приветливая роща.
Без образа России прожить бы я не смог.
Берёзовая роща – пленительная роща,
Моей печальной Родины прелестный уголок.

8 – 24 июня 2002 г., г. Харьков

ЗВЕЗДОПАД
Над хатой Большая Медведица Нависла, и я невпопад Сказал: за крылатую мельницу Бросает огни звездопад.
Летят они доли мгновения –
Желания не загадать,
А жалко: теперь до забвения
Луне нас бодать и бодать.

Теперь Млечный Путь не опустится – Ни въехать туда, ни взбрести; Теперь даже Марья-искусница Не сможет ни печь, ни плести.
А надо бы стать попроворнее – Вернуть всё на круги своя, А то над притихшим подворием Не вздрогнет басами баян;
А то не найду я желанную
В краю голосистых цикад
И в ясную ноченьку пряную
К себе не введу в палисад.

Сорвись же, звезда отгоревшая, Замедли прощания стиль, Чтоб я загадал душу грешную Хотя бы от пепла спасти.
4 – 11 января 2003 г., г. Харьков
156

ХОДИ ПО ГРУНТУ – БЕРЕГИ КАБЛУК.
Тебе он – верный и надёжный друг: В дороге трудной может пригодиться, Как в дни болезни – врач и медсестрица.
Ходи по грунту... Из земли идёт Энергия и наполняет тело. Пиши стихи – пером гусиным, мелом, Чтобы душа стремилася в полёт.
Пари над грунтом – возвратишься в грунт И прорастёшь оттуда снова к свету, Когда иные навсегда уйдут С Хароном на ладье – тревожить Лету.
11 февраля 2003 г., г. Харьков

ХОРОШИ ВЕЧЕРА В КУРЕНЬКАХ:
Маттиолой закат пропах, Рыба плещет хвостом в пруду, Зажигает Господь звезду…
К нам соседи сошлись во двор – Задушевно течёт разговор.
14 февраля 2003 г., г. Харьков

ВСЮ ЖИЗНЬ КОГО-ТО УПРЕКАЕШЬ;
Ругая, чуть ли не визжишь, А жизнь – она ведь вещь такая: Как миг, коротенькая жизнь…
25 марта(?) 2003 г., г. Харьков

В КУРЕНЬКИ МНЕ ВСЁ РЕЖЕ ЕЗДИТСЯ –
Удалились они зело. Там в ночной тишине Медведица Околдовывает село.
Под Медведицей дремлет мельница, Крылья по небу распластав, А душа моя, как келейница, Поздним вечером ходит в сад.
4 октября 2003 г., г. Харьков

СУРОВОЙ МУЗЫ ЛИК
Суровым лик бывает и у музы…
Когда б народ мой волей стал велик,
Он разорвал бы угнетенья узы
И утвердил счастливый, светлый лик.
Ну а пока мы носим боль обиды
И слышим над собою властный крик,
Ловлю душой отчаянья флюиды;
И потому суров у музы лик.
10 ноября 2003 г., г. Харьков

ТЫ ВЗМАХНУЛА РУКАВОМ
Платья подвенечного –
Зазвенела серебром
Стёжка по-над речкою.
Я иду по ней спеша,
Чтоб тебя не выкрали.
И поёт моя душа
Золотыми фибрами.
7 (?)января 2004 г., 18 февраля 2010 г., г. Харьков

НИ СТАРЕТЬ НЕ БУДЕМ, НИ ПЕЧАЛИТЬСЯ –
Надо всем главенствует душа,
Словно лодка на волнах качается,
К берегу кочуя не спеша.
20 сентября 2006 г., г. Харьков

Я ХОТЕЛ БЫ В ГОРОД ПЕРЕВЕЗТЬ ДЕРЕВНЮ
С достославным именем, чудным – Куреньки:
Все бугры с яругами, всё раздолье древнее,
Все сады цветущие, травы и пеньки
Старые, трухлявые, помнящие дедушек,
Бабушек задумчивых и усадеб тварь,
И полей подветренных шелестящий хлебушек,
И июль с черешнями, и с лыжнёй – январь.
Я б хотел, чтоб ожили скрипом и кручением На полнеба с крыльями чудо-ветряки; Я б их, словно детушек, взял на попечение И приблизил к зеркалу дремлющей реки.
Копанки, колодези, пруд, объятый вербами, Я б хотел, чтоб рядышком были у меня, И чтоб малолетние по плотине бегали, В детство босоногое дедушку маня.
Вот тогда б душа моя полнилась гармонией, Не летели б клочьями связь и дух времён… Не смотри на исповедь, книгочей, с иронией – Я ж в тебя, хороший мой, тоже ведь влюблён.
5 октября 2006 г., 15 февраля 2010 г., г. Харьков

БЕЗМУЖНЯЯ
Разгулялась в чайнике вода,
Перегретый носик распыхтелся…
Приходи ко мне хоть иногда,
Если дома, милый, не согрелся.

12 октября 2006 г., г. Харьков

И ОПЯТЬ ТВОЯ ЖЕНА,
Кажется, обижена,
Будто кем-то сожжена
Жизнь её и… хижина.

18 февраля 2008 г., г. Харьков

СГОРАЯ ОТ СТРАСТИ,
Ветра завывают во мгле,
Бушует метель,
Надрывается загнанный странник,
А я у камина
Куняю, бока отогрев,
И капает мерно
Внучком недокрученный краник.

27 января 2010 г., г. Харьков

СТИХИ ДЛЯ ЭСТРАДЫ
Заслуженной артистке Украины А. П. Лесниковой*
Простите меня, Александра Петровна –
Я опоздал к Вам на тысячу лет:
Мой стих был незрел, недостаточно ровный,
Чтоб кто-то поведал: ?А Купин – Поэт!?

Простите, простите… Ведь мне и сегодня
Слова подходящие трудно найти.
И так же не знаю – отыщется ль сводня,
Которая скажет: ?А Вам – по пути?.

Но я обнаглел до такого соблазна,
Что сердце своё Вам в ладонях несу.
И нет мне управы, и нету мне глаза,
Как будто живу в непролазном лесу.

И вот заявляю почти без стесненья:
Порою стихи неплохие пишу:
Хватает мне чуткости, воли, уменья
Услышать народ мой и времени шум.

И было бы верно, когда б на эстраду
Рискнули Вы с ними однажды взойти.
Их слушали б в зале и были им рады –
Сияли бы лица, как пламенный тигль.

Лучились бы, хмурились и суровели…
А как же! В стихах есть и соль, и запал.
В них слышно, как грозно бушуют метели,
В них видно, как парень девчат целовал.

Прочтите стихи, Александра Петровна,
А я Вам суфлировать буду в углу.
В них всё рассудительно, искренне, скромно –
Прочтите для всех – на ветру, на юру…

21 апреля 2000 г., г. Харьков *Александры Петровны в прошлом году к сожалению, не стало, и стихи эти я ей так и не рискнул показать. – Н. К., 14 апреля 2009 г.

НА ПОБЫВКУ
Посвящаю В. В. Купину
Давай, Володя, съездим в Куреньки, Чтоб запахами детства надышаться. Сперва немного погостим у братца, Впитаем благодать его руки.
Как любим мы уют его двора, Приветливость жены, радушье сына. Твоей души давно там половина, Да и моей – освоиться пора.
А далее – дорога вдоль села Ведёт нас в незабвенные пенаты, Где ждут истосковавшиеся хаты, Где жизнь текла когда-то, весела.
Был жив отец твой и мои, мои… Им несть числа, ушедшим на погосты. Мы ехали тогда домой – не в гости… А как нам славно пели соловьи!
Как нас встречал раскатный звон цикад, Как вечером курлыкали лягушки И разговором тешили старушки, И каждый встречный был душевно рад.
Мы вновь пройдём по солнечным буграм К шелковицам, душицам, молочаям И, может быть, кого-то повстречаем И вспомним с ним далёкое ?вчера?.
Ну, например, как братец твой, смельчак, Слетел с горы, малюткой встав на лыжи; Его спросили: ?Коленька, ну как?? А он ответил: ?Во! Аж шерше дышит!?
Мы вспомним, как барахтались в пруду, В лапту играли и играли в прятки, Как от расплаты мчались без оглядки, Наворовав антоновок в саду –
У дедушки – с проворной пацанвой, А он грозил вдогонку строго-строго:
– Добро чужое кто учил вас трогать?!Вот уши надеру, тогда не вой!
Мы все углы деревни обойдём Вразвалочку, неспешными шагами. Потом нас мать приветит пирогами С каким-нибудь целительным питьём.
И мы взгрустнём – былого не вернуть… Но будем знать: пока ещё есть силы, В родимый край – благословенный, милый – Травою не покроется наш путь.
25 – 28 марта 2001 г., г. Харьков

ТАЙГА
Шибко расшумелись кедры,
Шишек набросали в кеды.
Ни обуться, ни уйти –
Кедром заняты пути.

16 ноября 2009 г., г. Харьков

АЛЕКСАНДРУ ПУШКИНУ
Ты взял дары у Данте, у Шекспира, У Байрона, у Гёте, у Рабле… Ты стал богат, – и зазвучала Лира Многообразьем звуков и ролей.
Старик Вольтер внушил тебе свободу, – И ты талант ничем не утеснял: Мог и шутить, мог и язвить, и оду Разбойнику сложить; на пьедестал
Поднять коня с Великим Самодержцем, И драму развернуть, и петь романс… Ты жизнь народа разумом и сердцем Постиг, воспел и восхищаешь – нас!
Ты просвещаешь и прозреньям учишь, Зовёшь быть другом Мысли и Красе; Ты за столом у нас – разливщик лучший, Ты – зажигатель споров и бесед.
Какой Язык тобою нам завещан! Что перед ним рулады соловья, Когда он слух ласкает милых женщин, Когда с ним в силе Родина моя?!
Ты к нам донёс огонь родных традиций, И праздников, и сказок, и потех, И светишься в глазах и в ясных лицах Учителя, строителя,… у всех!
21, 22 мая 2003 г., г. Харьков

ЧИТАЯ ПУШКИНА
Шумит знакомо дуб зелёный, Когда на печке мы лежим, Читая Пушкина влюблённо, Нарушив суточный режим.
Златая цепь звенит под дубом – Котейка музой увлечён: То сказочку слагает любо, То песенку мурлычет он.
Мелодия плывёт незримо, Пульсирует и плещет ритм; И сонно лампа у камина Туманным пламенем горит.
А где-то наверху, у лежня, Зверюшки жадные шуршат… Мы внемлем Пушкину прилежно, И думая с ним, и дыша.
27 мая 2003 г., г. Харьков

ДМИТРИЮ РАКОТИНУ
Занапастилось житейское поле –
Буйно взошли сорняки,
Лезут к порогу…. Давай их прополем.
Нам это дело – c руки.

Музы витают над нами незримо,
Ищут Парнасу рабов…
Что ж уповать, мой любезнейший Дима,
На их святую любовь?!

Пёрышки им оборви золотые,
Юным певцам раздари.
Пусть у них творческий дух не остынет
И в лихолетье – горит

Над мегаполисом, далями пашен,
Трактом, одетым в гудрон…
Нам же с тобою в сообществе нашем
Сеять и сеять добро!
7 декабря 2003 г., 15 марта 2010 г., г. Харьков

РУССКАЯ ПЕЧЬ
Это ж русский изобрёл Печь с названьем ?русская?… Ну умелец, ну орёл С лапой заскорузлою!
Знают лемки и еврей О таком открытии… Ну-ка, Ваня, обогрей Их перед отплытием!
7 декабря 2004 г., г. Харьков

ПАДАЮТ ЗВЁЗДЫ В ЛАДОНИ МОИ,
Свет излучая небесный,

А в буйстве сада поют соловьи –

Вечные витязи песни.

Лейся, мелодия, ладно звучи,

Всё пеленай лунным светом.

Милая, губы твои горячи,

Словно дыхание лета.

Я попытался придумать слова,

Рифмы, созвучные трелям,

Но поплыла во хмелю голова

По лингвистическим мелям.

Разве искусство – природе разгон,
Разве оно ей – подмога?!
Стих мой – пришелец с полей и лугов, –
Птичьи рулады – от Бога.

Лейся, мелодия, ладно звучи,

Всё пеленай лунным светом.

Милая, губы твои горячи,

Словно дыхание лета.

6, 7 января 2005 г., г. Харьков

ПОЗАБЫЛ ГОДАМ Я СЧЁТ…
Голубая-голубая
Под горой река течёт,
Берег песен огибая.
Здесь осока, вязкий ил, –
Там камыш грустит, задумчив.
Сколько строк ты сочинил
Поэтических, голубчик?
Много строк и много строф,
Но не выдал фолиантов
И не вышел за порог
Громыхать в толпу талантом.
Ах, какой там фолиант! –
Денег нет и на книжонку.
Потрясти я был бы рад
Прозаическую жёнку.
Но она – не банкомат,
Не властитель ресторана,
И метафор аромат
Ей – как ноющая рана.
Под горой река течёт,
Берег жизни размывая,
И душа моя ручьём –
Вслед, журчащая, живая!
5, 6 февраля 2005 г., г. Харьков

В КАЖДОМ ВРЕМЕНИ ЕСТЬ ОТДУШИНА:
Как бы ни были дни лихи, –
От предательства и малодушия
С головой ухожу в стихи.
Это край с голубыми далями,
Чистым небом, зарёй, рекой…
Если явь зажжена скандалами,
В музе я отыщу покой.
Сердце бьётся там в озарении Чьих-то тёплых, влюблённых глаз, И нисходит умиротворение Тихо, словно звезда зажглась.
И уже по волнам фантазии Уплываю за рифмой вслед К берегам несравненной Азии, В джунгли Африки, в Старый Свет.
Жемчугами цветут метафоры, – Строю образов светлый храм: Вдохновенье, как мёд из амфоры, Посылает Спаситель сам.
28 марта – 17 июля 2005 г., г. Харьков

КАКАЯ ХОРОШАЯ ОСЕНЬ!
По рощам и нивам октябрь
Пасётся, как гусь на покосе;
И я – не простыл, не озяб.
Иду, загребая ногами
Прильнувшую к травам листву,
И предков своих не ругаю,
Что в мире нескладно живу.
Сложилося то, что сложилось,
Что кто-то с небес диктовал,
Порой посылая то милость,
То давящий волю обвал…
Всё это потом усреднилось.
Неброский, негромкий, седой,
Молю, чтобы сердца ранимость
Не породнилась с бедой.
В душе ещё бродит закваска –
Активно творить и дарить…
Вершится прелестная сказка,
Плывёт серебристая нить.
4, 7 октября 2005 г., г. Харьков

В СЛАВЯНСКИЙ СОЮЗ!
В Славянском Союзе живётся счастливо Моей Украине. – Закончен кошмар; Отринут раскол, отступила руина, – Мы снова сильны, как недавно, как встарь.
И не скрывает великих симпатий К единству народа Всевышний наш Спас, И предки-герои Донской и Евпатий Благословляют из вечности нас.
А Волга с Днепром говорят, как и раньше, По-братски; и Неман им внемлет седой; И люди бегут от неправды и фальши, Проверив себя разобщенья бедой.
Всё злобное в наших страданьях сгорело, Развеялось пеплом, осело в траву… Пусть это – мечта, но созреет и дело; И я вас к нему беззаветно зову.
1, 7 января 2006 г., г. Харьков

БЕССМЕРТИЕ
Исчезнут раб и деспот всемогущий, И горлохват, укравший миллиард… Но долго-долго будет с нами Пушкин – Поэт-мыслитель, песнопевец-бард.
Пророчествам его мы чутко внемлем, Хорей и ямбы – повторяем вслух; За ним идём по необъятным землям, Где бродит сказка, где наш русский дух.
Вот Сивка-бурка встал передо мною, Вот Петушок на тереме поёт, Вот, окрылённый дерзкою мечтою, Гагарин отправляется в полёт…
Друзья, где Пушкин, – там светло и свято, Где горлохват, – там всё идёт на слом; Там – море слёз, там – выплески проклятий, Там созидатель стонет под хамлом.
24 мая 2006 г., г. Харьков

РАЗВЕ МОЖЕТ ПОЭТ УСТРОИТЬСЯ
В этой жизни, где бог – корысть?!
И в Великдень, и в Пост, и в Троицу
Будет он свой сухарик грызть.
Хоть и часто чеканит золото
Ярких мыслей, певучих фраз,
Лечит хвори сердец расколотых,
Подбодряя в невзгодах нас.
Он на путь наставляет истинный,
Ведь умеет прозреть насквозь
Годы, как перелесок лиственный,
Где бродить нам хоть раз пришлось.
Труд его даже в грош не ценится, –
Знать, властитель к искусству глух,
Как в лесной стороне поленница,
Как в глубоком яру лопух.
Потому и молчат издатели –
Им без прибыли ни на шаг:
На экстрим, на порно растратились,
Ну а тут что ни стих – душа!…
Откровенная, оголённая
Правда-матка без шелухи –
Купина моя опалённая,
Одолевшая плен стихий.
29 июля, 5 августа 2006 г., г. Харьков

СВИСТИТ СУРОК ПОД БУРЛУКОМ,
Свистит под Куреньками.
Кто с этой музыкой знаком,
Тот говорит с веками!
20 сентября 2006 г., г. Харьков

ЛУЧШЕЕ ОСТАЛОСЬ ПОЗАДИ –
Молодость, и девицы, слава…
Но о них, дружочек, не зуди:
Ждёт тебя и в старости забава.
9 декабря 2007 г., г. Харьков

В ДНИ РЕЗНИ СПАСУ ЕВРЕЯ,
Напою и накормлю,
И в ненастье обогрею,
И здоровья намолю.
Но пока над нами реет
мир,
Ты расспросить рискни: А известно ль всем евреям О резонах той резни?
4 октября 2006 г., 24 марта 2010 г., г. Харьков

ОПЯТЬ ПРИШЛА ПОРА ОСЕННЯЯ,
Луна склоняется рожком.
В ней образ юного Есенина,
В ней и Ракотин, и Божко;
И вся словесность всероссийская – От Игоря до наших лет: Метафоры Максима Рыльского, Зарьяна гневный триолет….
Плывёт луна, в моих анапестах
Купаясь, сея серебром.
Друзья, хочу и я разлаписто
Делиться словом и добром…
18 августа 2007 г., г. Харьков

НЭНЬКА ХОЧЕТ ЛЕСА,
Нэнька хочет газа, –
Всё это осталось
В Северной Руси.
Нас разъединила
Жадности зараза…
Ничего ты, нэнька,
Больше не проси.
9 декабря 2007 г.,г. Харьков

ПОЭТ, УТАПТЫВАЙ СТИХИ,
Как в старину саман топтали.
Не уплотнишь, тогда едва ли
Я отличу их от трухи.

Водицу выдави из них – Пусть не ликуют водохлёбы. И мне не нужен мокрый стих… Я поперёк дороги лёг бы,
Чтоб не дошёл он до трибун, Бессмысленный и легковесный. С таким пускай пасёт табун Акын, кобылам лишь известный.
9 июня 2008 г., г. Харьков

МНЕ ХОЧЕТСЯ, ЧТОБ ДАМЫ НЕ КУРИЛИ –
Как ни крути, к беде ведёт табак.
Уж лучше б нефтескважины бурили –
Пылали бы их лица, словно мак,

Алели б губы сладострастным блеском…
Ломали б копья из-за них мужи,
И выползала б жизнь из скуки пресной
Ловить удачу, сказку сторожить.

Но всё не так: пыхтит губа-жестянка,
И серое скукожилось лицо,
И жизнь у этой женщины – времянка
С печальным и мучительным концом.

5 ноября 2008 г., 17 марта 2010 г., г. Харьков

КУРИШЬ, ДУРА, ЮНАЯ, КРАСИВАЯ –
Ох как жаль – недолго будешь жить: Ляжет твердь на грудь твою массивная, В плоти червь-могильник задрожит.
Растолстеет он, а ты рассыпишься, Миру дочь и сына не родив… Что смеёшься, глупая, что лыбишься, Зеленея словно крокодил?!
21 декабря 2008 г., г. Харьков

ЧТОБ ВЫРАЗИТЬ МНОГО, И НАДОБНО МНОГО:

Тугих двадцать строчек и Бога подмога. Но Бог помогает лишь только тому, Кто светом таланта насилует тьму.
27 января 2009 г., г. Харьков

ОБОЙДУСЬ В СТИХАХ БЕЗ МАТА,
В жизни злой – без табака: Я и так силён, как атом, Озаряющий века.
29 января 2009 г., г. Харьков

АЛЕКСАНДРОВСКИЙ СКВЕР
Шумит фонтан у солнечного храма,
Гудят шмели в медовых цветниках,
И просится поэзия упрямо
В сердца людей. И дочка на руках

Улыбкой озаряет душу мамы,
А на укромной лавочке в тени
Старушка тихо коротает дни,
Управившись с житейскими делами.

Я заглянул сюда набраться сил –
Здесь столько света, столько здесь покоя!
Меня в объятья этот сквер впустил,
Чтоб я экспромтом сочинил такое…

14 августа, 13 октября 2009 г., г. Харьков

КОГДА ПРИДУТ НЕСКРОМНЫЕ СТИХИ,
Я их стружу, потом деру им уши, Чтоб не были к страданиям глухи, Чтоб не трещали, а старались слушать.
10 декабря 2009 г., г. Харьков
Отход невежды – превращенье в прах,
Смерть гения – исчезновенье мысли.

2010-й год


КОГДА ЗА ОКНОМ ЗАВЫВАЕТ И СТОНЕТ МЕТЕЛЬ,
Ты жаждешь того, что в руке встрепенётся огнивом, И пьёшь как в награду горячих объятий коктейль, И амплитудой скрипит половица пугливо.
3 февраля 2010 г., г. Харьков

А. М. ГУТОРОВУ
Держитесь ныне веселей,
Наставник наш. На пятый русский
Зовём мы Вас на юбилей –
Филологический капустник.

Мы благодарны Вам за всё,
Чем Вы нам юность озарили
И помогли расправить крылья…
Мы людям этот свет несём.

В запасниках уж тридцать пять –
Неповторимая эпоха,
Где было и тепло, и плохо…
Но вместе, вместе мы опять,

И память вновь на вираже!
Учитель, все дела забросьте;
Идите к нам – здесь рай душе,
Здесь молодость стучится в гости.

7 апреля 2010 г., г. Харьков

А Я ИДУ СВОИМ ПУТЁМ –
Курится, дыбится дорога,
И кто-то подставляет ногу,
Но я… иду своим путём.

Туда, туда – за окоём…
Споткнусь вдруг и расквашу рожу.
И скажет друг: ?Будь осторожен!?.
И я иду… Своим путём!

28 февраля 2010 г., г. Харьков


Из книги для детей ?ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ?
К ЧИТАТЕЛЮ
Дорогой юный друг! Прочти как знак глубокого уважения и любви к тебе эту поэтическую книжку. Ты, надеюсь, знаешь, что в 1945 году отгремела самая жестокая на Земле война. В селе Куреньки бывшего Ольховатского района Харьковской области, как и по Советскому Союзу, сразу после неё был неурожай и в течение двух лет – голод. Одни люди старались преодолеть его упорным трудом, а такие, как Моцак со своей бандой, занимались грабежа-ми и вели разгульную жизнь.
5 декабря 1946 года мела метель – и мой отец, который утром ушёл на машинно-тракторную станцию в райцентр ремонтировать тракторы, домой к вечеру не вернулся. Бандиты узнали об этом, вооружились ав-томатами, обрезами ружей и ворвались в наш дом, стоявший на краю села. Они забрали и унесли с собой всё съестное, постельные принад-лежности, не оставили пятидетной семье ничего из одежды и обуви.
17 декабря, после пережитого ужаса, мама родила шестого (из оставшихся в живых) ребёнка. То есть меня. А летом отец перенёс хату в центр села. Но и тогда беды не миновали нас. Когда мне было четыре годика, во время сильной грозы молния ударила в соломен-ную крышу избы и сожгла её. Всё лето в доме стояли железные боч-ки, а в них через отверстия в потолке бежала дождевая вода.
Потом, кроме голода и холодов, были в моём детстве и другие испытания. То на меня нападал драчливый петух, то коза, то колхоз-ный бугай, а то даже гусыня, сидевшая на яйцах, ухитрилась за язык укусить. Но это всё, конечно, пустяки по сравнению со смертями самых близких людей. К пяти годам у меня уже не было младших братика и сестрицы, к девяти – отца, а к десяти – и бабушки.
Как бы ни трудно тогда жилось, я не озлобился и любовь к детству пронёс через всю жизнь.
С нежностью вспоминаю своих ровесников. Тех мальчишек и девчонок, с кем играл в увлекательные игры, купался в копанках и пруду, летал на санках и лыжах с горы, ходил в лес за земляникой, пас коров и гусей, катался на вращающихся крыльях ветряка, лазал через окно в клуб на киносеансы, возил с поля на ток зерно…
Выплывают из памяти добрые лица стариков и старух, стро-гие – взрослых мужчин, которые гоняли нас, ребятишек, за наши шалости. Вспоминается весь растительный и животный мир отчего края, озвученный трелями соловьёв, поднебесными песнями жаво-ронков, кукованьем в Василёвом саду кукушки, предсказывавшей нам продолжительность наших жизней…
Люблю своё детство, люблю тебя, курносый, босоногий и ве-сёлый народ. Ты в юной поре, как правило, прост и доверчив, не озлобляешься из-за житейских трудностей, говоришь то, что ду-маешь, открыт к добру и дружбе, не помнишь непреднамеренных обид и не носишь за пазухой камни…
Именно тебе я посвящаю этот поэтический сборник. И наде-юсь, что ты поймёшь и те стихи и прозу, мораль, которых не ме-шало бы усвоить и взрослым дядям с тётями.
С искренней дружбой к тебе Николай КУПИН 15 декабря 2002 года, г. Харьков

МАЛЬЧИШКИ
Утро серое, как волчица, Травы бархатные – в росе. Сладкий сон ребятишкам снится, Но не всем.
Пятилетние…. Этим просто ведь: Сладко дрыхнут без задних ног. Детям – восемь. – Спешат, курносые, На урок.
Чувство первой любви – заветное; Над калиною губ – пушок. – Стали мальчики шестнадцатилетние За станок.
Я – мальчишка в военной форме; Ранью мне – не сомкнуть ресниц. Спите, мальчики! – Я – в дозоре: Охраняю покой границ.
10 декабря 1967 г., г. Кировоград

ЛАСТОЧКИ
Что щебечешь, ласточка,
Под окном моим?
Видишь: я не ласковый,
Строг и нелюдим;

И к тебе, непрошеной,
Выглянуть мне лень
Головой взъерошенной
В стёкол голубень.

За окном средь зелени
Белый пух висит
И, как угорелые,
Носятся такси.

Что ж ты ищешь, ласточка,
В этой суете?
Иль тебе не страшно
За твоих детей?

Выпадут детёныши
Из гнезда,
На отмостку шлёпнутся,
И – беда.

За окном под лампочкой
Клён ветвист.
Пролетают ласточки –
Крыльев свист.

14 июня 1969 г., г. Харьков

ДОМОВОЙ
Помнишь, Вовка: в тёмных сенях Ты забыл рассудок свой, Когда мордою в колени Тупо ткнулся домовой?
Не кусал и не царапал,
Не картавил и не выл
И своей косматой лапой
Он тебя не придавил.

И зелёными глазами
В темноте не ослепил,
И за что-то в наказанье
По губам тебя не бил.
Отчего же мигом в пятки
Вся, вспотев и чуть дыша,
Спряталася без оглядки
Робкая твоя душа?
Домовой – лихой отшельник! Как же ты, Володя, смог Сцапать гостя за ошейник, Запроторить за порог?
За порогом хоть потёмки,
Но уже не темнота –
Смотрит на тебя сестрёнка
С удивлением у рта.
Даже паучок горбатый
Удивился с потолка:
Почему Володя в хату
Из сеней втащил телка?!
1 февраля 1983 г., г. Харьков

КОШАЧЬЯ ЛОГИКА
Опрокинул котёнок кувшин – Разлилось молоко во всю ширь. Виновато глядел котофей На огромный молочный ручей.
Виновато глядел и вздыхал: Ах какой я несносный нахал! Уж намнёт мне хозяйка бока, Не видать мне теперь молока.
Но мяукнул на печке отец:
– Разве так поступает храбрец?!Если уйма у нас молока, Побыстрей его нужно лакать.
Нет вкуснее напитка, сынок; Ну, пожалуйста, сделай глоток. – Насмерть здесь нас никто не забьёт: Кто ж от крыс и мышей их спасёт?!
11 июля 1983 г., г. Харьков

САМАНТА СМИТ
Саманта Смит шагает по Артеку – Улыбка солнцу крымскому сродни. Идёт на пляж, идёт в библиотеку; И сколько с ней весёлой ребятни!
Она всерьёз тревожилась о мире, Задумала письмо писать в Москву… Кто ж сплетни допустил к её квартире? Кто грязную распространял молву?
Девчонку страхом отравить хотели, Но вот она уж по Москве идёт. – У Мавзолея ели голубеют, Над Мавзолеем – голубя полёт.
Такси к вокзалу грациозно мчится, В роддоме пеленают малыша… Москва такая ж мирная столица, Как у Саманты – мирная душа.
Ты расскажи, Саманта, детям в школе, Что ты читала в мыслях и глазах Максимки, Игорька, Наташи, Оли… Об этом надо толком рассказать.
Мы к миру шли через войну и муки, Через Сиваш, разруху, недород; В работе тяжкой не жалели руки, За правду поднимали свой народ.
Мы люди мирные, надёжные, простые И ядерных конфликтов не хотим, А если в караулах ночью стынем, То – чтоб не повторилася Хатынь.
Саманте по душе мишутка-комик (В московском цирке – карнавал зверят). Ты расскажи, Саманта, всем знакомым, О чём куранты над Кремлём звенят.
21 июля 1983 г., г. Харьков

ДВА ПУДЕЛЬКА
Двух братиков, двух малых пудельков В ладонях держит мужичок невзрачный. И кажется: подобьем мотыльков Порхает грусть в глуби зрачков собачьих.
Мужик молчит, и он уверен в том, Что купят кобельков и без рекламы. Их утром покормили молоком И отлучили от собаки-мамы.
Теперь их вовсе разлучить хотят… Теряют и собаки равновесье, Когда их, как породистых котят, Распродают по городам и весям.
Сначала будут кобельки скулить И тосковать, и забиваться в угол, Пока неясных ощущений нить Не превратится в догоревший уголь.
Ну а потом от ласки и тепла Они забудут, что играли вместе И что у них когда-то мать была… И снова возвратится равновесье.
С любовью будут их чесать и мыть, Прогуливать и вывозить на дачу; И будут братья модниками слыть На ежегодных выставках собачьих.
И умно ли их за красу судить? И разве их мещане лишь лелеют? Попробуйте порог переступить – Они характер показать сумеют.
Два несмышлёных брата-пуделька Сидят в ладонях, будто на качалках. Их можно покормить без бутылька… И – не беда. Но всё же мне их жалко.
1 августа 1983 г., г. Харьков

ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ
Карусельный мишка, карусельный Проплывает в воздухе весеннем. У медведя малого на спинке Расцвела улыбкою Маринка.
А за мишкой следует волчишка (Не боятся серых ребятишки), И садится на него, как пташка, Лёгкая, забавная Наташка.
А за волком – рыжая лисица. На лисице – мама Таня мчится; С Патрикеевной она сдружилась, Чтобы голова не закружилась.
За лисицей, словно всадник в поле, Скачет на зайчонке папа Коля. Вид его ну просто пилотажный, Удалой, торжественный и важный.
Все мы, все в круженье карусельном Светом переполнены весенним. И призыв по голубой планете Рассылает шаловливый ветер:
Карусель остановить не смейте, Если рады взрослые и дети. Правит каруселью не проказник, А весёлый первомайский праздник.
3 марта 1984 г., г. Харьков

КОЛОРАДО
Колорадо, Колорадо…
Не бывал там и не надо;
Хоть признаюсь откровенно:
Побываю непременно.

Побываю, побываю – Всех жуков поубиваю; Всех на солнышко – за ножку, Чтоб не портили картошку.
Колорадо, Колорадо… Океан мне – не преграда: Оседлаю черепаху – По волнам пущусь без страха.
Ты плыви, плыви, Тортилла,
Ноги мне не промочи,
Чтобы здравия хватило
Фантазировать в ночи.

18 сентября 1985 г., г. Харьков

ТАРАКАНЫ
Там, где в шкафчике стаканы И конфетницы стоят, Маршируют тараканы, Строевым шагают в ряд.
Тараканы, тараканы, Вы, пожалуй, не алканы; Вы, скорее, сладкоежки – И начальники, и пешки.
Командиры-тараканды Любят отдавать команды, Рядовые таракашки Кофе разливают в чашки
И на цыпочках вприпрыжку Преподносят, спины гнут, – Хитроумные интрижки Иногда они плетут.
Между них есть тарачата – Вездесущие девчата. – Таракандам-командирам Достают экстрамундиры
И приносят для прочтенья Модных детективов муть, В дни рожденья – со значеньем Дарят модную ?фирму?.
И живут они не клято И ничуточки не мято, Ну совсем по-тараканьи – Гриши, Миши, Тани, Ани…
Я, возню ту наблюдая, Негодую, не молчу: Тараканда-негодяя Как могу, так и учу.
Дармоед солиден рангом, Как его же аппетит, Потому-то бумерангом От него всё и летит.
Так, расплачиваясь шишкой, Ссадиной и синяком, Я воюю с тарачишкой, Чтоб ты не был с ним знаком.
3 октября 1985 г., г. Харьков

СЕМЕЙНАЯ ДРАМА
Это же сплошная драма! Говорим не для прикрас: Мама, словно пилорама, Пилит, пилит, пилит нас.
Пилит дочку, пилит папу, Пилит старшую сестру: То не так одел он шляпу, То не так ведём игру,
То калякаем не к ладу, Или кушаем не так, То мы клянчим шоколада, А он стоит не пятак;
То мы бегаем к подружкам… – Мама пилит: ?Совесть есть?! Вы же там, как погремушки, – Это людям надоест?.
Наша мама – славный плотник: Мы в опилках с головой. Папа наш высокий, плотный, Но и он едва живой.
Мама хочет, чтобы дочки Выросли, как ангелочки; Мама хочет видеть папу Ну, таким же, как себя,
И на этом ставит точки, Словно в вазочки цветочки.
Мы ж по-прежнему упрямы, Как и тысячи ребят… Нас воспитывает мама И ругая, и любя.
18 октября 1985 г., г. Харьков

МЫШОНОК
Шасть мышонок в рундучок! – Лучше нет кормушки. Серый у него бочок, Серенькие ушки.
Ну хотя бы белый ус Или белый хвостик. – Я б сказал: ?Вот это вкус!?, Пригласил бы в гости.
Поболтать нелишне нам Про своё житейство; Но не тут-то: грызунам Не до компанейства.
Всё они грызут, грызут, Раздаваясь в теле. Понукает ими зуд – Жажда накоплений.
Ну, мышонок (будь ты жив!), Как трудился пахарь! – Ты ж, мешок распотрошив, Всё пускаешь прахом
И от кошки, чуть дыша, Прячешься с опаской… Ах ты – серая душа, Алчущие глазки!
16, 21 октября 1985 г., г. Харьков

ПРИТЧА О ХИТРОЙ ЛИСЕ
Лиса дремала на боку –
Вдруг слышит – в хуторах
Кричит петух: ?Ку-ка-ре-ку-у!?
А голосище – страх!

Так распалил он аппетит,
Так он в нутро проник,
Что вот лиса уже летит
Через лесок, родник,

Через левады и сады –
Туда, где пел петух,
И нюхом тонким, молодым
Куриный слышит дух.

Уже и слюнка потекла,
И нападать пора,
Но окна, словно зеркала,
Лисе: ?Вон – конура!?.

А в конуре – лохматый пёс,
Громадный пёс Барбос.
В глазищах у него – вопрос;
И вздрагивает нос.

И тянет воздух он в себя,
И уши наострил.
Лиса как прыгнет от плетня
И – драпать, что есть сил.

От страха мучилась полдня,
Но, волю сжав в кулак,
Она сказала: ?У плетня
Не тот, не страшный враг.

Возьму перехитрю его –
Он глазом не мигнёт?.
Лисицы – это ведь народ,
Что лжёт, но всласть живёт

И, лицемеря, лебезит…
Но, напустив душку,
В загривок острый клык вонзит
И львице, и быку…

И вот – намазалась смолой
И – шасть в листву под куст!
Лиса сама уж куст живой,
Четвероногий куст.

Сверкая золотой листвой,
Она твердит: ?Пора.
Теперь-то Петя будет мой…
Плевать, что – конура!..

Я славненько подзакушу,
Как петушок, спою;
Вот только прежде задушу
Вкуснятину свою?.

Она обнюхала плетень,
Нашла в плетне дыру
И тихо поползла, как тень…
(Плевать на конуру!).

Шажок – и пауза, шажок –
И отдых под листвой.
Пёс зарычал. И вдруг – прыжок!
И вот клубок живой

Заколесил, запрыгал, гвалт
Безумный расплескав.
Клочками шерсть, кровь и листва
Летели от клубка.

От страха Петя – Пышный Хвост
Забился на насест,
Хоть знал: пока живёт здесь пёс,
Его никто не съест.

А хитромудрая лиса,
Познав битьё и стыд,
Рванула, рваная, в леса,
И след её простыл.

3 ноября 1985 г., г. Харьков

ПАУК
У паука была мука,
Соления и квас,
Мешка четыре чеснока,
Говядины лабаз.

Творог был и швейцарский сыр,
Изюма туесок;
В кладовке – сало и кефир,
И сахарный песок.

От сочных яблок гнулся сад;
Кишел в пруду карась…
Паук копил. Входя в азарт,
Любил на книжку класть.

А больше – зашивал в чулок,
Заматывал в клубок;
В камин замуровал чуток,
А мелочь – в коробок.

И тот, кто у него просил
Яйцо или кулич,
Назад и долг свой приносил,
И ставил магарыч.

И жизнь у паука была,
Вы думаете, – мёд?
Да нет.– Башка по кругу шла;
А сам ни жив, ни мёртв

Дрожал над каждым пятаком –
И день, и ночь считал.
Свой дом он увенчал замком;
Сетями обрастал…

Однажды наш паук решил
Залезть на потолок. –
Залез – и муху задушил,
И завязал в чулок.

Потом решил на комара
Набросить узелок.
Ну а комар, хоть и хворал,
В плену пропасть не мог.

Он жалким писком выдал страх: – Плохи мои дела! – Хозяйка веником – шарах! – И паука смела.
Подправила его в совок И – в мусоропровод! Так навсегда паук умолк, – Молва о нём – живёт.
8 декабря 1985 г., 12 января 1986 г., г. Харьков

ГРЯЗНУЛЯ
Малыш не мыл свои ботинки, Не мыл он руки и лицо. И две нечесаные свинки К нему являлись под крыльцо.
Он к ним спускался неуклюже.
– Хрю-хрю! – здоровались ониИ вместе устремлялись к лужам, Стремглав – попробуй, догони!
Они купались, кувыркались, Бросали грязью в лягушат, Визжали, хрюкали, покамест Не зазвенит у них в ушах.
Потом на пыльную тропинку Спешили по-над камышом Две не причёсанные свинки В соревнованье с малышом.
На огороде рвали репку, Немытой отправляя в рот, И набивали крепко-крепко Ненасыщаемый живот.
Ложились грязными в постели, Расчёсывали цыпки в кровь. Потом, когда уже храпели, Им снились тыква и морковь.
Когда с перин они спускались,
Хрустели дружно бурачком…
Свинушки свинками остались,
Малыш-грязнуля – стал хрячком.
21 декабря 1985 г., г. Харьков

ЛЕТУЧАЯ ЛИСА
Если б крылья были у лисы,
Не было б ужаснее осы:
Тявкала б она, хвостом мела,
Поднимая к небу два крыла.

Полетав, бросалась бы с небес,
Страшная, как самый страшный бес.
Как бы она падала в кисель?
Разве бы дружил с ней толстый шмель?
Разве бы звенела зверь-оса,
Подпевая птичьим голосам?

Ни за что на свете, ни за что б
Не спустилась тихо на листок
И целебного напитка из цветка
Не сумела б сделать ни глотка.

Падала б она на петухов,
Загрызала бы до потрохов.
Да и мне без зонтика пройти
Были бы заказаны пути.

Если б были крылья у лисы,
Я б охотно сало ел и сыр,
Чтобы быть хоть капельку сильней,
Чтобы посмелей сразиться с ней.
Вот тогда б задумалась лиса:
Не на камень ли нашла коса?!

29 декабря 1985 г., г. Харьков

С НОВЫМ ГОДОМ!
Папа, мамочка, Маринка,
Просыпайтесь! – Дед Мороз
Вам под ёлку мандаринки
И батончики принёс.
Хоть люблю я шоколадки,
Угостить и вас хочу.
Вот Марине, маме, папке…
Остальное – смолочу.

Ты же, папа, молотилкой
Неспроста меня зовешь;
Шоколадки с золотинкой
Хоть не часто, но даёшь.

Говоришь: вот это скушай,
Остальное – завтра дам,
Чтоб не стала я старушкой
В юные свои года.

Чтобы зубики белели
У меня во рту, как мел,
Чтобы сгрызть они сумели,
То, что зайчик не сумел.

Поднимайтесь, посмотрите,
Как игрушечки горят,
Как две белочки на нитях
Вздрагивают и парят.

А Мороз-дед, между прочим,
Вновь под ёлку притащил
Всякой всячины мешочек
И Снегурку пригласил.

С ней мы хоровод поводим,
И сыграем, и споём…
Дорогие, с Новым годом!
Пусть нам счастье светит в нём!

6, 7 января 1986 г., г. Харьков

ЖАДИНА
Знал я в лагере Андрюшку – Он со мною рядом спал, В пухлую свою подушку Часто сладости совал:
То тайком положит пряник, То печенье, то ?Дюшес?, И от радости воспрянет –
Тихо спрятал – тихо съест.
Ждал, когда погаснут лампы,
Мальчики когда уснут…
Тут и начинал неладный,
Тайный сладкоежкин труд.
Как телёнок вымя матки,
Барбарисины сосал,
?Золотинкой? шоколадки
Под подушкою шуршал;
И считал он, что об этом
Неизвестно никому…
Но однажды за обедом
Все подсунули ему
Кисели. А мальчик Вася
Встал и вежливо сказал:
– Пей, Андрюшка, напивайся,Чтобы ночью не сосал.
С 21 на 22 декабря 1985 г., 16 января 1986 г., г. Харьков

ДЕВОЧКА И ЛУНА
Я видела в небе не птичку,
Она не летела – плыла;
Светилось и плыло яичко,
А мне говорят, что луна.
Да разве луну в сковородку
Поджарить плеснёшь наяву?!
Вот сяду в небесную лодку
И за яйцом поплыву.
22, 23 января 1986 г., г. Харьков

ЗАМЕЧАНИЕ СЕСТРЁНКЕ
Ни ?Привета?, ни ?Крокета? Я не дам тебе за то, Что ты ходишь по паркету, Не разувшись и в пальто.
Ты же знаешь, что негоже Невоспитанной расти… Есть прихожая – в прихожей Раздевайся; и проси
Карамельку, шоколадку, Лимонада отхлебнуть… Если хочешь кушать сладко, – Потрудиться не забудь.
23 января 1986 г., г. Харьков

ВЕСЁЛЫЙ ЛЫЖНИК
Бежит, бежит на лыжах Весёлый малышок, Ветра на палки нижет, Снега зовёт в мешок,
Синицам шлёт приветы, Насвистывает марш… Его я заприметил И взял на карандаш.
И вышел славный мальчик, Бегущий сквозь метель Туда, где скачет зайчик, Где спит под снегом ель;
Где в сказку можно верить В объятьях тишины, Где птицы все и звери Ждут солнца и весны.
23 января 1986 г., г. Харьков

АЖ СЕРДЦЕ ... ДЫШИТ
С крутой горы, рассекая встречный ветер, мчатся на лыжах мальчишки. Мало кто до-езжает до подножия – падают. Стрелой летит самый меньший из них – трех-летний Коля. Глубокие, выше колен, валенки не дают крохотульке упасть. На самом дне балки возбуждённые друзья спрашивают его:
– Ну как, Коля?
На ресницах у малыша обильно серебрятся слёзы, словно румяные яблоки, горят щеки.
– Аж шершэ дышит, – шумно вырывается у него ответ, кажется, из самой глубины рас-палённых легких.
6 декабря 1979 г.

ЛЯГУШКА
Под горой жила лягушка
Цветом, словно крокодил.
Ту лягушку, как кукушку,
Я послушать приходил.

Зеленушка заливалась Песней ?Ква?, частушкой ?Ква?, И певуньей восхищалась Босоногая братва.
Но однажды в зеленушку
Кто-то камнем запустил.
Как жалел я ту квакушку:
Сорок дней о ней грустил!

7 июля1986 г., г. Харьков

ПОЕДИНОК С КОЗОЙ
Погнал я дядиных овец
В отару поутру –
Вдруг вижу: будет мне конец –
Смерть мчится по бугру.

Несётся прямо на меня
Коза – огонь и гром,
Кольцом в ошейнике звеня;
А я всё под бугром

Стою – и в грунт не провалюсь,
И смыться не могу,
И, каменный, шепчу: ?Люсь! Люсь!?,
А та ведь – ни гу-гу.
Пригнула голову, рога
Направила мне в грудь –
Не для того, чтоб напугать,
А чтоб насквозь проткнуть.
– За что? Провинность в чём моя?Дай, дереза, ответ.
– За то, что рыжий, как и я…Других вопросов нет?

Коза, конечно, – не бугай…
И я изо всех сил
Схватил зверюгу за рога
И наземь повалил.

И отпустить её боюсь:
Смешает ведь с землёй.

– Зачем ты так взбесилась, Люсь?Что, милая, с тобой?
Я, кажется, ещё дрожал,
Как тень от огонька;
Но тут мой дядя подбежал
И дал козе пинка.

5 апреля 1987 г., г. Харьков

УТРО
Я проснулся и выглянул, сонный, в окно: Под деревьями в скверике стынет стекло. – Это лужа; в неё превратились снега – В тонкий лёд осторожная ткнулась нога.
Ходит мальчик с собакой и палкой стучит В лёд весенний, который упруго молчит; Гонит Шарика он на застывшую гладь – Собачонка, скользнув, поспешает удрать.
А потом сам, осмелясь, ступает на лёд. – Лёд прогнулся – фонтан из-под корочки бьёт.
Испытатель – мальчишка; искатель, шалун. – Нынче лужу, разведав, перешагнул, Завтра двигатель он соберёт, аппарат И машину построит, что хоть на парад.
Он посеет хлеба и напишет стихи, Грудью встанет навстречу разгулу стихий. Верю в парня такого, как в солнце и дождь… Не брюзжи понапрасну: ?Не та молодёжь!?
1 апреля 1987 г., г. Харьков
192

МУХА
Если муха села на нос, Не впадай в излишний пафос, Не ищи к ней интереса – Цокотуха – не принцесса.
Не в парче к тебе явилась, Не улыбкой расцвела. Ну скажи о ней на милость: Чем с ума тебя свела?
Ел ты нынче шоколадки, Шибко вымазал свой нос И спасался без оглядки От преследованья ос.
Ну а муха-зеленуха Похитрее их была: Пожужжала тихо в ухо И доверье обрела.
А теперь сидит вальяжно, Как царевна, на виду И смакует очень важно Дефицитную еду.
27 сентября 1991 г., г. Харьков

ПОМИДОРЫ
Как у бабушки Федоры
Покраснели помидоры,
Налились томатным соком,
Располнели ненароком.

Крутобоки! Как в кроватке,
Прямо на земле лежат.
Ходит бабушка по грядке –
Собирает урожай.

И натомит, и насолит,
И отведает салат,
И отправит внучке Оле
В славный город Красноград.

А ещё вон сколько много! Что же – выбросить всё в яр? – Ведь длинна, трудна дорога В Харьков – на пустой базар.
Гладит бабушка мозоли И морщины на руке… Ну доколе же, доколе Жить мы будем в тупике?
27 сентября 1991 г., г. Харьков

ЗАГАДКА
Чаще он живёт в лесу, Шприц имеет на носу. Ночь глуха, округа спит – Он летает и звенит.
Если он не сыт с утра, Опасайся, детвора: Внаглую, совсем без спроса Сядет вдруг на кончик носа
Включит жадный свой насос, Станет, словно бензовоз.
Всюду платят донорам Хоть какой-то гонорар, Только этот паразит Даже не благодарит.
Знает гостя стар и мал… Кто это, друзья?
– Комар!
29 сентября 1991 г., г. Харьков

ТРАМПЛИН
Ах, как летали мы с горы
На лыжах в Куреньках!
Навстречу – снежных звёзд порыв,
Свист ветра у виска.

А под крутой горой трамплин
Бросал нас, как батут.

Он волю нашу укрепил,
Спасал и от простуд.

Он радость озорных потех
И бодрость придавал;
Бывало, что под дружный смех
Сражал нас наповал.

Валились в малу-кучу мы,
И шапки иногда
Катились в царствие зимы –
На синий лёд пруда.

Тут завершалася лыжня,
Искриста и бела…
Трамплин тот выбросил меня
Надолго из села.

27 октября 1991 г., г. Харьков

ГРОЗНЫЙ КОТЁНОК
Я – недавно из пелёнок, Но схвачу добычу вмиг. Разве я простой котёнок? Тигр!
27 октября 1991 г., г. Харьков

ДЕФИЦИТ
– Где ты ампулы берёшь? – Спрашивает Даша.
– Там, где обитает Ёж…А возможно, дальше.
– Где тетрадку ты купил? – Удивлён Данила.
– Там, где дремлет крокодилНа песке у Нила.
– Где носки ты раздобыл? – Вопрошает Алик.
– Где не вор и не дебилГосподин начальник.

– Где достал ты бутерброд? – Плачется Варвара.
– Там, где трудится народ,Позабыв о чварах.
21 декабря 1991 г., г. Харьков

ГРАНАТ
Коня называли Гранатом, –
Не знаю и почему.
Как нравился он ребятам!
Как нравились мы ему!

Каштановая щетина
Лоснилась на нём, как шёлк.
Мы лезли коню на спину –
Случалось, и голышом.

Мы были, как те козявки,
А он и высок, и юн;
Носился, – аж плечи зябли,
Вставал на дыбы, как вьюн.

Пригоним, – впрягут в бестарку –
И возит Гранат корма,
Как будто какой бездарный
И, в общем-то, задарма.

Ну разве что кучку сена
Дадут ему и овса,
Чтоб конское сердце пело
И слюнку пила овца;

Да и воды криничной,
Эдак – ведёрок пять,
И соли кусок приличный –
На отдыхе полизать.

Рабочей он был скотиной,
Но с детями – неразделим:
Залезешь ему на спину –
И вот ты уж – пуп земли;

Сидишь, а тебе завидуют Уже не овца, а все… Гранат нам был вроде идола В забавах, да и во сне.
3 марта 1992 г., г. Харьков
ЕЖИ
Не в траве, не во ржи, А в листве сопрелой Шебуршали ежи В голубом апреле.
В Василёвом саду Солнце было в силе – У села на виду Мы ежей ловили.
Ай да ёж! Ты мне мил, Славный мой клубочек. Сколько ж ты наплодил Сыновей и дочек?!
Симпатичны у них Умные мордашки; Так и просятся в стих, Как в букет ромашки.
Игл я не боюсь – Я подставлю руки, Да и ты, ёж, не трусь, Развернись – похрюкай.
– Может песенку спеть?
– Я б усердно слушал,Да тебе ведь медведь Наступил на уши.

По весне миражи У черешен, вишен… Ах, да это ж ежи На прогулку вышли!
8 января 1994 г., г. Харьков

ГЛУХАРИ
Пацанов назвали глухарями. Что теперь, дружок, ни говори – С цыпками на коже, с волдырями По низу гуляют глухари.
С берега лягушек забросают Комьями засушенной земли И уже барахтаются сами На прогретой солнышком мели.
А потом ложатся на пригорке, Разморясь в лучах, словно коты… Им ветра, что в полынях прогоркли, Лижут лица, плечи, животы.
Матери зовут с бугра, из дому:
– Эй, сынок, корову гнать пора!Но не слышат матерей в истоме Глухари, точнее – детвора.
А поесть захочется, то в гору Чешут так, что пятки мельтешат. Там шелковица вошла уж в пору И служить готова малышам.
Через балку голос не расслышать, Хоть кричи, хоть во всю мочь ори – От шелковиц переходят к вишням С чёрными губами глухари…
Вырастет глухарь и едет в город, Но привычке верен он, как встарь. – Собеседник скажет: ?Мир – расколот!?
– Что такое? – вымолвит глухарь.
Чтоб и мне ни в чём не сомневаться, Милый мой, отчётливей гутарь; Ты же знаешь: заслоняет панцирь Слух тому, кто сызмалу – глухарь.
5 февраля 1995 г., г. Харьков

РЫЖИК
Рыжий кот у меня в дому –
Рыжий-рыжий.
Всё смекаю и не пойму –
Из каких он хижин,

Из каких лесов к нам пришёл,
От какой мамки?
Отчего у него пушок
Длинный, мягкий?

Почему у него хвосток
Опахалом?
Отчего же он не едок
Хлеба с салом?

А коль случай возник:
Гости – в двери –
Что ж он грозно шипит на них
Лютым зверем?

Хоть не аспид, что б
Жить без ласки…
Глажу скулы ему и лоб
Без опаски.

А вот ниже спины,
Ниже пояса
Гладить рыженького – ни-ни! –
Очень боязно.

Мигом коготь его и зуб
В кисть вонзаются…
Будет мучить боль, будет страшный зуд;
А после абзаца…

Кот, как прежде, у нас живёт –
Рыжий Рыжик.
Лижет лапы, грудь и живот,
Спину лижет.

Уши я ему не деру,
Не бью веником…
Осторожно веду игру
С киской верненьким.

2002 г., г. Харьков

КОТ ЗА СТОЛОМ
Как боярин, восседает
За столом мой рыжий кот.
Он глазами поедает,
Что Господь нам подаёт.
Он мяуканьем не клянчит –
Воспитание не то.
Может, дать ему калачик,
Кашу, суп или батон?

Что вы! Есть он их не будет – Хищник мяса ждёт, яйца, Сыра и сметаны в блюде, Кильки, ряпушки, рыбца…
У него губа не дура –
На диету не свистит, –
Вот он и сидит понуро,
Распаляя аппетит.

8 ноября 1994 г., 2 июля 2006 г. г. Харьков

ГУСЫНЯ
Ах эта гусыня – сердитая тётка! Сидела на яйцах, усердно шипела, Когда я своей прихотливой походкой Являлся на кухню без всякого дела.
Зачем ты шипишь? Я тебя уважаю, Погладить хочу по головке-малютке. Неужто я детям твоим угрожаю? Неужто не любишь невинные шутки?
Но птица шипит. Ах какая ехидна! И я пошиплю – супротив уж привык, Хоть с миром пришёл. Неужели не видно? Гусыня воинственно – хвать за язык!
Мой рот окровавлен. Какая обида! Рубиново падают капли на пол. А злюка-гусыня не кажет и вида. – Искал я в ней друга, а что же нашёл?!
9 июля 1995 г., г. Харьков
200

К ПОДНЕБЕСЬЮ
Завидую я этим малышам,
Что по стволу, по веточке, к верхушке
Стремятся, голосами оглуша
Цветы и травы солнечной опушки.

Была пора, когда и я с братвой
Такой же лёгкий и такой подвижный
Карабкался по ветке роковой
За жёлудем, за яблоком, за вишней.

Чуть хрустнет ветвь, а я уж на другой;
И взгляд спокойный весело искрится.
Но вот уж ветка выгнулась дугой,
Стремясь от малыша освободиться.

В лазурном поднебесье – пенье птиц.
Как хорошо в компании певучей
Ловить улыбки просветлённых лиц,
Страстями заурядными не мучась.

К вершине гонят интерес и риск
И вера в затаившиеся силы.
Без этого – дорога только вниз;
Коптишь эфир без этого, мой милый.

17, 18 июля 1995 г., г. Харьков


МАЦАК
(Поэма)
Отец с утра уехал в МТС,
А к полдню запуржило, замело:
Белы поля, вдали белеет лес,
И белый мрак спустился на село.

Такая непогода – Божий рай,
Наверное, лишь только бирюкам;
Такую непогоду выбирай,
Когда к злодейству тянется рука.

А мне-то что? Под сердцем дозревать Не помешает непогоды вой. На тёплой печке тихо дремлет мать, – Неделя-две – и разрешится мной.
Пуржит метель. На ледяных крылах Несёт-уносит год сорок шестой. – Голодный год в голодных закромах Зернинки не оставил ни одной.
Землистый хлеб с добавкой лебеды, Что вышел из пожаров и блокад, Ступая в след разбойницы-беды, Был вовсе не от сытости брюхат.
Распух старик. И молодая мать, Ребёнка замотавшая в руньё, Варила со слезами соломать, А за окошком тучей – вороньё
Пророчит повторение беды: Бесхлебие, дизентерию, мор… И только не боятся лебеды Механизатор да прожжённый вор.
Пуржит метель. – Сивухой опалив Скуластые щетинистые рты, Влачатся сквозь бушующий разлив, Сквозь снеговерть ракалии, раклы.
Куда их путь? К тому, кто в МТС Уехал, а вернуться не успел. Сопит вожак – за пазухой обрез И в автомате выверен прицел.
Вожак хитёр; он на войне бывал, Ходил в штыки, в окопах гнил и мёрз; Убитых грабил, тёплых добивал И часто задавал бойцам вопрос:
– Фашиста – в прах, раздавим, как клопа;Придём домой – гулять бы да кутить… А дома, братцы, видно – ни клепа… Как быть?
Повоевал и вошу покормил, – Вы видели усердие моё; Я пол-Европы, братцы, покорил. Теперь – батрачить? Дудочки! Бабьё
Пускай кажилится. Сидели ведь в тылу И наедали толстые зады. Найду зазнобу – ?Ну-ка поцелуй!.. Небось, ещё не целовалась ты??
Пуржит метель. Чуть тлеет огонёк В хатёнке той, где появлюсь на свет. Ракалии берут её в облог, Как впихивают женщину в корсет.
У выхода бандит и у окна Отъявленный такой же негодяй, И у другого ?статуя? видна… Как ускользнуть? Попробуй – угадай!
Уже на кухне вынуто стекло, А мама детям: ?То, наверно, кот?… Уже с фонариком хозяйствует ракло: Что ни найдёт, то в сумку и кладёт…
* * * Сорокалетние вряд ли уж помнят: После войны – в каждом доме ружьё: То ли под матицей, то ли на полке… Сколько их здесь побросало вражьё!..
И у отца огнестрельного – пара.
– Шастают шайки – стрелять научись! –
Он предлагал как-то маме и Варе –
Старшей сестре, а в ответ: ?Калачи

Что ли у нас не выводятся дома?
Или молочные реки текут?
Хата такая ж, как все – под соломой…
Что у нас брать? К нам они не придут.

Хлебушка ты получаешь поболе,
Чем остальные, но весь раздаёшь;
Денно и нощно дыркаешь в поле,
Землю мурыжешь, а так же живёшь?.

* * * …Ракалии за стол уже садятся, – Холодный борщ и сало на столе; Они детей и женщин не боятся. – У них обрез, граната, пистолет На всякий случай. Если вдруг – облава, Они себя попробуют спасти, Награбленное в логово – снести И обречёно покутить ?на славу?.
* * * Мама, мама! Отчего ты Бледная, как полотно? Оттого, что обормоты Влезли в дом через окно?
Мама, ма!.. Перед глазами У тебя плывут круги… Потому что повлезали В нашу горницу враги?
Мама, мама! Тают силы Потому, что сына ждёшь? Ты очнулась и спросила:
– Это кто там шарит, кто ж?
Посмотрела и узнала Одного… ?Афонька, гад…? А злодеям вслух сказала:
– Вы оставьте для ребят

Ну хоть ситечко мучицы (А сама – белым бела)… Неужели вас волчица, Окаянных, родила?
Приковать бы вас, злодеев, К этому столу гвоздьми. Шестерых детей раздели… Лихорадка вас возьми!
А главарь сверкнул ?шарами?, Рявкнул грязное словцо – И злодеи зашагали С нашим скарбом за крыльцо.
* * * Тот, кто напакостил, тот, кто нашкодил, Во избежанье расплаты-беды Жаждет хоть чучелом стать в огороде, Хоть превратиться в малиновый дым.
Только сквозь землю не провалиться, Не прокопать лабиринтов ходы. Богу раклы не умеют молиться. Как замести преступленья следы?
?Завтра блюстители ведь понаедут, – Будут разнюхивать, будут искать. Нужно пустить их по ложному следу, Распровихляй их, апостолов, мать.
Чтоб не подумали вдруг про Крейдянку, Крюк в Огибное опишем, братва. Слышишь, Афоня, брось-ка портянку, Брось галифе… Да не жадничай, тварь!
Дарья случайно тебя не узнала?? ?Вряд ли. Сидел я не к печке лицом, А как ходил, прикрывался чувалом… Нет, не найти им, пожалуй, концов?.
* * * Расскажи мне, вожак, как на волчью тропинку Ты ступил и пошёл под откос, Как в разливах хватался за соломинку, Избегая карающих гроз.
Расскажи, как червяк подточил твою совесть;
Как ты руки свои замарал,
Как, о чреве и шкуре своих беспокоясь,
Ты преступно друзей собирал.

Почему ваш запал, молодецкая удаль,
В чём нуждалось истерзанное село,
Кувырком покатились на сущую убыль,
На крестьянские семьи обрушили зло?

Монолог главаря
Рассказать всё, как было? Ну что ж, не слукавлю,
Если руба поставлен вопрос.
Мне, гонимому волку, не подарочек – травля,
Не частушечки – выхлесты розг.

Время – бомба: всё вывернет наизнанку;
Время – блудная девка: надует, продаст.

Потому не запрусь, не сыграю в молчанку,
Хоть сначала чихать мне хотелось на вас.

Говорю вам: не дрейфил я в драках на фронте:
Фрицев, финнов за милую душу давил.
Лишь один был опасней для них в нашей роте:
Замухрышка из Харькова – снайпер Данил.

А когда завершалась кровавая бойня
И Германия к нашим клонилась ногам,
Я насиловал фрейлинок – Гизел и Моник,
Приложив к их горлянкам наган.

Не долдоньте о чести мне и морали, –
Я одну лишь усвоил мораль:
Если ваше достоинство вдруг замарали,
Режь их, вешай, дави и марай.

Объективность, порядочность, великодушье,
Разбирательство в том, кто был прав, кто – не прав –
Это, знаете ли, комиссаров оружие,
А моя козырь-карта – мой собственный нрав.

Что же дальше? Колёса приятно стучали,
Когда шёл эшелон на восток.
Нас с цветами на людных вокзалах встречали,
Выносили и соль и пирог…

Я, не раненый и невредимый,
По перронам гулял гусаком;
И меня обнимали и звали ?родимый!?,
И поили медком с молоком.

А какая-то сухонькая старушка
На перрон самогон принесла
И поила, не жадничая, из кружки
На виду у большого села.

– За сынков пригубите, родные;Мои соколы в Польше лежат… И ловили мы всхлипы грудные И её затуманенный взгляд.
* * * Вот такая штука – жизнь: Нос, глаза, два уха… Кому – во хмелю кружись, А кому – свекруха.
Ну а я не жалуюсь: Приехал в свой хутор. – Девка – губы алые – Вижу: чистит утварь.
А под кофтой – груди Вздрагивают, ходят…
– Чья ты, милка, будешь?Пастуха Володи?
Вот какая, Лида, Стала ты, – как краля! Где же те джигиты, Что красавиц крали?
Говорят: по сёлам Мужичков – не густо? Знаю, что посёк их Немец, как капусту.
Знаю: слали в хутор Чёрные конверты, Поджигали хутор Огненные ветры.
Плакали старухи, Плакали молодки… Бригадир Кирюха Ходит на колодке?
– Да и ты вон спасся…Как горят медали! За красивы глазки, Думаю, не дали б?
– Ну, конечно, Лида,Был я в переделках… Но я не в обиде: Вот какая девка

Для меня поспела – Удалась на славу И душой и телом.
Выходи под вербы, – Солнце будет низко. У меня платок есть Для тебя австрийский.
Чудная обнова: Вся в цветах и птицах; Нету здесь такого Ни в одной девицы.
Леденцы есть славные, – Ты таких не хрумала. Ну так что же, лапушка? Говоришь: ?Подумаю??
* * * То было лето без взрывов и выстрелов – Первое лето после войны. Мир завоёван был, выкровен, выстрадан. Стали бедней мы, но снова – вольны.
Целую ночь соловьи заливаются, Тихие Млечные светят Пути; В поле цикады перекликаются… Хочешь – сачка дави, хочешь – кути.
В полдень – иди себе с бабами на поле, Утром – душистое сено коси, Чтобы дожди его вдруг не закапали; Хочешь – колхозное стадо паси.
Там, на коровнике, надобны плотники, А на свинарнике – нужен свинарь. Нет у Кирюхи Хромого работников, Ну а работы хватает, как встарь.
Ходит Кирилл, орденами вызванивая; Просит Петра: ?На работу иди. Хватит на бабьи-то плечи всё взваливать. Мало – прогнать врага и победить.
Нам не питейное времечко выпало, – Вкалывать надо, дружок, за троих. Надо вспахать, и засеять, и выполоть, И долгоносиков всех потравить.
Глянь-ка – учитель Иван Африканович Дышит на ладан, а всё у доски; А ты, здоровяк, спишь да хлещешь стаканами, Да пастушихе морочишь мозги.
Я – одноногий, но если б напарник мне, Чтобы пилу было с кем потаскать, Мы бы с сараем к морозу управились: Здесь – перестроить, там – залатать?.
– Что ты разводишь, Кирилл, антимонии?!Дай оклематься, передохнуть. Сколько здесь лет не звучали гармоники?! Дай победителю малость кутнуть.
Ну а кого целовать мне под звёздами, – В этих делах ты, Кирилл, не указ. Девки ли ранние, вдовы ли поздние Так и стреляют глазищами в нас.
В душных постелях, несчастные, маются, А под рукой никого… Пустота! Так и засохнут. Их чувства сломаются От одиночества и от поста.
Иди ты, Кирилл, со двора и подальше-ка. Ты рвёшься работать, так ты ж – большевик, А я подожду ещё – просит седалище; Я от колхозной работы отвык.
* * *
Дремлют ивушки у пруда;
На воде – сонный лик луны.
И молчит под бугром вода,
И кричат в хвосте мироны.

У Петра соколиный взгляд;
У Петра – шелковы вихры;
Губы пламенные горят,
А на них – горький вкус махры.

209
Лиде дарит он поцелуй, Обнимая, твердит: ?Не трусь! Только выкопают свеклу, Вот те крест – на тебе женюсь?.
Летня ночь коротка, как нос У бессонного комара. Спит рассвет, шелестит рогоз, И уже по домам пора.
Тих и нежен у Лиды взгляд,
Хоть забот и полно впереди.

– Петь, пора мне поить телят,Ну а ты покемарь иди.
У коровни – бидонов звень,
Чьи-то гуси спешат на пруд.
Начинается сельский день –
Утверждается мирный труд.

* * * Кто тебя выдумал, зелье бурачное? В глотку попало – вышибло ум. Что ни свиданье, – Лидушка плачет: Пётр оборзел – хоть кричи ?караул!?
Днём отоспится, – под вечер назначенный Муху раздавит и чешет на пруд, И лишь одним, лоботряс, озадаченный: Руки ломает, тискает грудь…
Ни помечтать с ним, ни побеседовать, Ни посидеть над водой просто так, Воображая, как дружатся лебеди, Как опекает гусыню гусак.
Изо дня в день донимает допросами:
– Ты для кого этот клад бережёшь?Хватит ломаться, – останешься с носом; Или нашёлся другой ухажёр?
Может быть, это Кирюха? Иванович? Знаю: пасёт он нас исподтишка, Петькиным долготерпеньем играючи… Нет уж, Кирилл, надорвётся кишка.
И у Лидуни душа разрывается:
– Петька красив – руки, ноги при нём,Да вот беда: до чертей напивается И душу жжёт сатанинским огнём.
Если поддамся, сломаюсь, растаю я, Он ведь забудет дорогу к пруду, Может быть, после второго свидания. – Мне же придётся растить сироту.
Петя, молю тебя вновь по-хорошему: Хочешь дружить со мной, – водку забудь… Петьке ж слова, как об стену горошиной: Руки ломает, тискает грудь.
* * * Залегли туманы, залегли На груди у матушки-земли; По долинам, сизые, плывут, Журавлей в далёкий путь зовут.
На траве – холодная роса,
Над стернёй – вороньи голоса.
Ива стережёт свою красу,
Распустив зелёную косу.
Вот и трактор чертит борозду От оврага к сонному кусту. Здесь недавно выбрали свеклу – Ничего не попадёт под плуг.
Подчистую вывезли с полей Государству всё в бездонный рот. Только дальний клёкот журавлей Над округой жалобно плывёт.
А в своих амбарах – ни шиша: Мизер, что остался на посев. Закаляйся, сельская душа: Не тебе – шашлык и монпасье,
Не тебе – вальцованный пирог,
Бублики и балыки в пивных;
Главное, дружок, чтоб ты не здох
На руинах проклятой войны…
211
* * * Разгулялась свадьба; разгулялися Пляски и частушки; и гармонь Не на шутку, видно, разыгралася: То печаль, то буря и огонь.
Вприсядку идут и не умаются,
Топают, аж ухает земля;
Ну а те, что в дупель нализалися,
Пишут по подворью кренделя.

Русская натура неуёмная:
Пей до дна, до одури пляши;
Ну а если девушка влюблённая,
То не чает в суженом души.

Завсегда и верная и нежная.
Будь достоин девицы, милок,
Чтобы в мире бытия мятежного
Отыскался счастья уголок…

Молодых забыла свадьба шумная:
За столом, как птенчики, сидят.
Кружева у Лидочки ажурные,
У Кирилла – лучезарный взгляд.

– Хорошо в саду, моя любимая;Надо бы побыть наедине. Щёки у неё горят калиною, Нежно он глядит в глаза жене.
И идут в обнимку, обручённые (Сад осенний свежестью манит), И не знают, что уж обречённые: Петька за кустом с ружьём стоит.
Рожа у поганца обескровлена, Лютой злобой пламенеет взгляд. И вздымает он к плечу штуковину, И гремят два выстрела подряд.

Монолог убийцы
От волоконовской милиции Теперь бежать – велит судьба; Пусть дома не сумел жениться я, – На Украине много баб.
Здесь рядом сёла захолустные: Крейдянка, те же Куреньки; А люди в них такие ж русские, И девки сохнут от тоски.
Таясь, сумею поразвлечься я, Добыть жратву и покутить, И никакая там инспекция Не сможет беглого скрутить.
Пусть только смеют поохотиться, – Ответят ?Шмайсер?, ППШ, ?Лимонке? громыхнуть захочется, Да так, что – кубарем душа…
Очищу здешние селения – Махну к Волчанским Хуторам Зубною болью ?мусорам?, Которым – больше бы умения.
Деньжат, рискуя, накоплю, Как при царе предприниматели; И паспорт в Харькове куплю, А дом родной – к ядрёной матери.
* * * Гуляет голод по округе Оскалом бледного лица, У новоизбранной подруги Кутит отчаянный Мацак.
Мерцает огонёк окурка У затемнённого окна, И правит выпивкою Нюрка, Афоньки рыжего сестра.
Тут и Ларько, тут и Аринка, Афонька с Настей тоже тут; В стаканы льют по половинке, Опустошают залпом, жрут.
И песни с папиросным смрадом Растают только поутру, И Нюрка притулилась задом К осоловелому Петру.
Ограблены в округе семьи, Но всё богаче Нюркин дом. Её разгульные веселья Чужой отмечены бедой.
Не думают раклы о детях, Об истощённых стариках. Им кажется, что власть в руках У них над целою планетой.
И, значит, торжествует дикость… Когда разрушена страна, Из-под обломков многоликий На пир выходит Сатана.
1970-е – 80-е годы, г. Харьков


Из книги ?ПРИКОЛЫ ОТ НИКОЛЫ?
ИЗГНАНИЕ СОЛНЦА
Недрёманное солнце, Хмелея от росы, Суёт в моё оконце Колючие усы.
– Ах, ты вставать не хочешь! – И подняло галдёж. Усищами щекочет, Как золотистый ёж.
А я сердит спросонок, Разлючен, словно рысь, Кричу: ?Ты, поросёнок, Ко всем чертям катись!?
Хватаю одеяло, пиджак… (Не всё ль равно?!) И, как всегда бывало, Цепляю на окно.
И сдрейфило светило,
И покатилось прочь…
И снова наступила
Для сна – глухая ночь.

СТРАННОЕ СОБЫТИЕ
В нашем общежитии, Верьте иль не верьте, –
Странное событие:
Выломали двери.
Комендантша сердится, Плачет паспортистка,
Потому что двери
Стоят рублей триста.
Я их уговаривал, Шоколадкой тешил, Но они: ?Отваливай,
Кучерявый леший!?.
Чтоб не быть назойливым, Я сказал им: ?Плачьте!? – Слёзы малосольные Падали на платья.
В вестибюле холодно – Всё-таки не лето; Бледные, как олово,
Члены студсовета.
Порицанье вынесли Тем, что стёкла били.
Не напрасно женщины
Горько слёзы лили.
14 марта 1970 г., г. Харьков (Алексеевка)
ИЗ ?ТЕМПОВСКИХ? ВРЕМЁН

1. В. В. ЗАБОЛОЦКОЙ
Ах ты, Валя-Валечка – Это не дела! Почему на пальчиках У тебя не лак,
А сплошные вмятины От дурной машинки? Могут разлюбить тебя Юные мужчинки.
Только я, Валюша, До последних дней Не найду – послушай – Женщины милей.
Ты, как мёд, как яблоко ?Золотой ранет?… На планете дрябленькой Лучше сласти нет!
1970-е годы, г. Харьков

2. К ОТСЕЛЕНИЮ ЗАВОДСКОГО РАДИО
Теперь хоть в прорубь головою: Ушли радистки – свет померк! И я, несчастный человек, Общаюсь с утренней звездою:
– Скажи, небесная моя,На счастье нам или на жалость Радьёвещание умчалось В не столь далёкие края?
– Совсем не праздный Ваш вопрос, – Мне отвечает глас Венеры. – Убытье Вам разрушит нервы, Как дым их смрадных папирос.
Вам не взирать из-под ресниц На их божественные лица, Вокруг их Вам уже не виться, Не падать отрешённо ниц.
Вам информацию теперь
Никто с улыбкой не подарит,
Про философскую матерь
Никто взапой не побазарит.

Сказала так звезда и вдруг
Заплакала: – Крепитесь, друг!
И я на весь эфир завыл.
Как жаль – радист мне другом был!

1970-е г., г. Харьков

3. ОТВЕТСЕКУ Л. И. КИСЕЛЁВОЙ
В себя всю мудрость жизни воплотив, Вы – и судья, и ангел во плоти. Ну а покой Вам, как и Блоку, снится – Вы молодость несёте в коллектив.
Полуприкрыв лукавые ресницы,
Весёлый напеваете мотив
И оттого душою расцветаете,
Что и муру, и божий дар читаете.

Не позднее 1979 г., г. Харьков

4. РЕДАКТОРУ Н. В. МИШИНУ
Когда Вы с нами остаётесь Без Киселёвой – тэт-а-тэт, В своём Вы кресле, как поэт.
Когда ж она пред наши лица В табачном высится дыму, Вы машете её десницей, И это не постичь уму.
Не позднее 1979 г., г. Харьков

5. МЕНЯ НАЗВАЛИ БУГАЁМ.
В обиде кровной я, наверно, С разбегу брошусь в водоём – Заплачут надо мною вербы.
В пучине яростной волны Я стану жертвой кашалотов. Неудивительно: слоны И те меня пытались слопать.
И даже наглая плотва Однажды вдрызг распетушилась И если б не распотрошилась, Не пить бы с вами мне, братва.
14 ноября 1979 г., г. Харьков

АНОМАЛЬНАЯ ПОГОДА
Трещат крещенские морозы – Семнадцать градусов тепла: Из палисадника, как слёзы, Снегурка-баба утекла.
Завыли в бешенстве метели – Сирень под окнами цветёт, Хрустят обледенело ели, И дождик кружево плетёт.
Промокли ноги у прохожих, Покрылась инеем трава… Когда всё это было, Боже?
– Пожалуй, в древние года!
6 января 1981 г.

СКАКАЛ КОЗЁЛ –
Попал в котёл, Сбежать хотел, Но весь вспотел. А если бы он сбежал, То я б тварину забодал.
Ноябрь 1982 г., г. Харьков

ФЕЕРИЯ СНА
Артельным, дорогой, побредь. – Там, снилось мне, добыли медь. На стометровой глубине Она мерцала при луне.
Из меди делали котлы, – В котлах купалися коты. У них из-за больших ушей Торчали мордочки мышей.
В других – варилася уха, Супы, свиные потроха; На них бросалися коты, Раскрыв прожорливые рты.
Я взял мешалку и котов Погладил выше животов, И заискрилися бока, Как злые бельма у быка.
Котлы, как чёлн, были утлы. Над ними разнеслось: ?Курлы-ы!? И стая белых журавлей Спустилась на огни углей.
Клевали птицы этот жар, – И мне их было очень жаль. Всё потому, что из котлов На них летела брань котов.
Я подозвал к себе мышей, Упаковал их в вермишель, – Пельмени бросил журавлям, Котов турнул в луга, в поля И удалился посмотреть: Неужто впрямь открыли медь!?
Артельным, милый мой, побредь!
16 февраля 1992 г., г. Харьков

ОЛЬГЕ БЕДЕ К 45-ЛЕТИЮ
Ах, Оленька, ты просто прелесть И как сестрица – среди нас! Нам всем неистово хотелось С тобою встретить звёздный час.
Ты детям – мама; и бабуся Заботливая – для их чад. Живи без горестей и грусти, Боготворя детей, внучат…
Цвети, как чародейка роза, Как зори утренней Руси; Пиши до ста стихи и прозу, На юбилей нас пригласи.
Мы старостью тряхнём –
И, может, вторая молодость придёт.
Мы будем к Творчеству построже,
Тогда и нас народ прочтёт.

14 сентября 1992 г., г. Харьков

СТАРУШКА
– Целовать старуху в ухо,Думаем, что есть резон, –
Говорили как-то вслух мне
И серьёзный, и пижон.

– На старуху есть проруха:Может бабка в семьсят пять,
Как вдовица-молодуха,
Обнимать и целовать.


Тлеют угольки в кострище;
Поздним вечером – тепло…
Пусть старушка друга ищет, –
Надо, что б и ей везло.

18 сентября 1993 г., г. Харьков

К 50-ЛЕТИЮ В. И. ЦОВМЫ
Дорогой дружище Вася,
Что за возраст – 50?!
Ты, как прежде, наслаждайся

жизнью.
Жарь и ешь гусят.

Пей вино, люби двух женщин,
Тех, что дочка и жена.
А ещё хочу, по меньшей

мере,
Счастья пожелать.

Будь здоров, цени друзей,
Сдай невзгоды все в музей.
А за праздничным столом
Мы и выпьем, и споём.

Будь удачлив, милый Вася. И живи себе, живи… Стукнет 100 – не сомневайся: Снова в гости нас зови.
Мы придём – ты так и знай.
С уваженьем – Николай.
6 декабря 1995 г., г. Харьков

АЛЛЮРКА
По утрам сильна аллюрка:
Залихватский вид.
В космос улетает Юрка –
И она не спит.
На ветрах, в дожди и слякоть – На своём посту. Недосуг аллюрке плакать – Плачет пусть пастух.
Трактор в поле вывел Юрка
Распахать стерню, –
Крепко держится аллюрка
На своём корню.
Возвышается до неба:
– Есть ли там корма?Не даёт аллюрке хлеба
Дедушка Кучма.

25 мая – 2 июня 1996 г., г. Харьков

Г. Н. ЖУКУ К 60-ЛЕТИЮ
Григорий Николаич ЖУК,
Должно было случиться,
Пришёл к такому рубежу,
Где он не жук, а Птица.
И не жужжит он, а поёт,
Любое зная дело,
Имея жизненный расчёт –
Быть хватким и умелым.
Под мастерским его крылом Всё спорится и зреет. Он дружен, видимо, с Орлом, Коль честно жить умеет.
И ценим мы его не зря, Ведь прост он и любезен, Имеет в голове царя И каждому полезен.
А возраст – 60 – не грех… Ему ль его бояться?! Пернатые в такой поре Несут златые яйца!
1997 г., г. Харьков

ЗАНУЗДАННЫЙ ПЕГАС
Что делает со мной литература! В рыдван впрягла и гонит, как коня, Жены указы, планы отклоня… Портрет с меня теперь достоин Лувра!
А ну, Мазило, ближе подступи, Поёрзай колонком по акварелям – Твоё усердье душу мне согреет… А вот нагайкой сдуру не лупи.
Метафора мне шпорами грозит, А в драндулете барствуют студийцы. Они сидят и лихо корчат лица, Как старый балаганный реквизит.
Транзит, транзит – летим без остановок! Суют жевать мне сено на ходу… Мол, ничего, – жеребчик больно ловок! Вы видели ль такое хоть в аду?
Огонь и дым – моя литература, А я же в ней – занузданный Пегас. Плен – налицо, но пыл мой не угас… Читай меня и кайся, клиентура!
3 января 2001 г., г. Харьков

СЕСТРА ШУРА!
Не считай ты старостью
Дату – 60:
Справишься с усталостью –
Вырастишь внучат!

Будут тебе девочки
Помогать во всём,
Потчевать котлеточкой,
Сыром и борщом.

Будут тебя за руку
В гости приводить,
А потом и правнуков
Миленьких плодить.

Станешь ты им носики
Славно утирать,
Шёлковы волосики
Ловко заплетать.

Котофей мурлыкать вам Будет возле ног, Чтобы счастье выковать После всех тревог.
8 августа 2001 г., г. Харьков

В НЕБЕ – ПОКРЫШКИН,
Купин – на сайте. Многие книжки Дарю вам – Читайте!
г. Харьков

НА ПЕЧКЕ ЕХАЛ РАШЕН
Приснилось мне однажды: Армянская корова Гуляла среди граждан И брюха всем порола.
За ней с иглой цыганской, Храпя, как моря вал, Катился бык испанский И раны зашивал.
Мечтая о варениках, Хохол тащил гарбуз, И пели канарейки, И плакал гагауз.
На печке мчался рашен – Летели перья, пух... Я так был ошарашен, Что уж лечу испуг.
10 февраля 2010 г., г. Харьков

ЧЕЛОВЕЧЕК, КУШАЙ ПЕРЧИК,
Ешь сметану, пей ситро… Я тебе одену венчик, Чтоб вокруг тебя цвело.
10 февраля 2010 г., г. Харьков

В ИЮЛЕ СОЛНЫШКО В ЗЕНИТЕ,
Жара – и плавятся мозги.
А вы не хнычьте и звоните,
Как встанете не с той ноги.

Мы что-нибудь, да и предпримем, Чтоб сверху милосердней жгло: Гулять заставим город в гриме, А в глине – хутор и село.
На площадь выкатим цистерны И будем поливать толпу, Чтоб никакой не липло скверны К свершившим на трибуну путь.
Всех мух прихлопнем на излёте, Прогоним оводов к быкам, А вы в награду нам нальёте То, что возносит к облакам.
1 июля 2006 г., 27 февраля 2010 г., г. Харьков

НИКОГО НЕ ОСКОРБЛЮ,
Потому что всех люблю,
Но курца возьму за шкирку
И в болоте утоплю!
22 февраля 2010 г., г. Харьков

ТВОИ ГЛАЗА ГРУСТНЫ, КАК У КОРОВЫ –
Один раз в год её приемлет бык...
И ты, мадам, снимай свои покровы –
Яви кумиру неприступный лик!
2 февраля 2009 г., г. Харьков

МНОГОПРОФИЛЬНЫЙ СУП КАРТОФЕЛЬНЫЙ,
Многоярусный парусный рейд… Громыхает под градом лист кровельный – Это выдумка – ты не верь.
Но прочти до конца околесицу –
Заслони хоть на миг этот быт,
Где властитель жирует, бесится
И ограбить тебя норовит.
6 апреля 2010 г., г. Харьков

ВОЛНЫ БАЙКАЛА ХЛЫНУЛИ В ХАРЬКОВ,
Омуль взметнулся стихом,
Ворон-трубач винтокрыло закаркал,
Словно бы Иерихон.

В мокром подвале всплакнула Волчица –
К Чёрту пошла на рога…
Надо же было такому случиться:
Там уж колдует Яга,

И Поросёнок играет на лире,
Дует в кларнет Бегемот…
А у меня в непромокшей квартире
Пляшет вприсядочку Кот.

12 апреля 2010 г., г. Харьков

КОРОВИЙ КРУГОЗОР
(Пародия)
?Я не владею персидским, китайским, японским.
Мой кругозор остаётся коровьим и конским…? –
Ю. Мориц ?КРУГОЗОР?.

Я не владею персидским, китайским, японским. Мой кругозор остаётся достаточно конским. Очень коровьим, воловьим, собачьим, овечьим, – В общем, звериным и лишь немножечко человечьим.
Греческим я не владею, латынью, санскритом. Мой кругозор безнадёжно зарыт под корытом. Он то овальный, то вовсе пирамидальный, То допотопный... Короче – оригинальный!
Я не владею собачьим, куриным и поросячьим. Значит – ни лаю, ни хрюкаю, ни кудкудахчу.

ДЕКАБРЬСКИЕ НАВАЖДЕНИЯ
(Пародия)
?В декабре на меня будто что-то находит… ? –
А. Бинкевич ?ВЕРТЕП?

В декабре на меня очень часто находит: Будто нету билета, а поезд на входе, Поезд входит в вокзал, ну а я на перроне Всё кричу и кричу ему всласть по-вороньи.
Стиснув зубы, матюг трёхаршинный обронишь, – Насмерть станет у кассы вагон в обороне… Ну а зубы стучат, ускоряется скрежет, Ускоряется скрежет, будто кто меня режет;
Бьёт кинжалом в живот – удаляется год, Удаляется год без сапог, без колгот, Чтобы лбом протаранить туманы и вьюги И напрасные планы несчастной подруги.
Я в простую тетрадь тисну вечные строчки, Чтоб смеялись опять и несушки, и квочки.
Снова бред на меня стихотворный находит, Бродит чучелом рифма в моём огороде И суёт мне билет, чтоб не зайцем – в вагоне К пьедесталу лететь из словесных агоний.
22 октября 2007 г., г. Харьков
226

КОГДА ДУША АЛКАЕТ
(Пародия)
?А ты мне снишься в профиль и анфас?…– А. Бинкевич ?НАСТЕЖЬ?
А ты мне снишься в профиль и анфас,
В затылок, в пятку, в локоть и коленку,
В сиреневые складки между глаз,
В меж сладких губок утреннюю пенку.

Не вижу день – уже душа алкает,
Хоть я, признаться, вовсе не алкаш.
Тащу, как вол, большой любви багаж,
И музыка любви, не умолкает.

Но всё уж в прошлом, – подрастает дочь, –
Она цветёт, хоть реже солнце светит…
И умолкает беспризорный дождь,
Моих страданий вовсе не заметив.

Прислушаемся к тем колоколам…
Их только мне и только милой слышно.
Я был бесчувственный, как льдина, как скала,
Как бурей опрокинутая вишня…

Прочь, слепота моя, прочь – глухота;
Прочь, грыжа, псориаз!... Пошли вы в дышло!
Я был несчастней драного кота,
Покамест ты на берег мой не вышла.

23 сентября 2008 г., г. Харьков

СИРЕНЬ СИЯЕТ ГАЗОСВАРКОЙ
(Пародия)
?Всё настежь?! Липнут шторы к окнам…
И настежь сад, и ты, сирень!
За что, за что тебя шлёт Бог нам
В посёлке, в городе, в селе?
То тут, то там, как газосварка.
И на каких-то десять дней
Тобою обжитая свалка
И мне становится родней? –

А. Бинкевич ?НАСТЕЖЬ?
Цветёт сирень, как газосварка,
И на каких-то десять дней
Цветеньем обжитая свалка
Мне палисадника родней.

227
Душа, как шторы, липнет к окнам.
Всё настежь… Вот моя сирень
Вселенская. И внемлет Бог нам
В посёлке, городе, селе…
Подносит кисти, дарит ветки,
А мне их принимать не лень –
В раю, где дерева заветней
Нет, чем библейская сирень.
Она сияет… газосваркой! О, как щемит в ответ душа! Да будь я с Олей, будь я с Валькой, – Жизнь под сиренью – хороша!
23 сентября 2008 г., г. Харьков


ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ
УЖЕ КРАСНЕЮТ ПОМИДОРЫ
(Из Максима Рыльского)
Уже краснеют помидоры,
Витает осень над травой.
Какое там у чёрта горе,
Когда на сердце непокой?
Огнями – астры, сердцу милый
Твой взгляд открытый и простой.
В стране какой-то это было,
Да вот не знаю я в какой.
Что из того, что тихим чарам
Придёт конец? Ведь в этот миг
Желтеют дыни по-над яром,
Шалаш как бы во сне затих.
И гнётся дерево от плода,
И нет мне никаких преград:
Ни для последнего похода,
Ни к возвращению назад.
Март 1983 г., г. Харьков

Я УТОМИЛСЯ ОТ ЗУБРЁЖКИ
(Из Максима Рыльского)
Я утомился от зубрёжки,
От хитро выдуманных слов, –
А на вербе дрожат серёжки,
И пруд синеет за селом.

Пускай я счастья не нашёл того, –
Его весна несёт пока,
И держит свечку воска жёлтого
Её узорная рука.

Ещё заснеженною лапою
Зима на грудь мне налегла, –
А свечка капает и капает
Над грустью белого села.

5 сентября 1983 г., г. Харьков

УКРАИНСКОЕ АЛЬФРЕСКО
(Из Лины Костенко)
При дороге старой, под покровом граба Притаилась хата белая за тыном, Там живут дед с бабой и курочка ряба, Что несёт им яйца, видно, золотые.
Там растут любисток, вишни, георгины, Под бугром на солнце вызревает хлеб, Качается подсолнух вдоль крутой тропинки, Утомленный аист спускается на хлев.
К хате ходят дети, их берут на руки, До заката солнца под окном сидят. Знаю, дед и баба – это коль есть внуки, А тут соседей дети шелковицу едят.
Дорога и дорога лежит за гарбузами. И кто-то проезжает там шляхом золотым. Последняя их сказок сидит под образами. И георгин на цыпочках смотрит через тын.
8 декабря 1991 г., г. Харьков

ВСЁ ТВОЁ ВЕДЬ С ТОБОЙ…
(Из Андрея Малышко)
Всё твоё ведь с тобой, от травки до нации,
От рыданий – к надёже.
И двадцатого века манифестации,
Как задор молодёжи.

Всё твоё же – с тобой, как солнце с оазисом,
Вне заточения;
Ходят Африки и жёлты Азии,
Там, где ум твоих глаз и свечение!

Всё твоё – с родниками, снами, туманами,
Белоросьем в апреле;
За украинскими меридианами –
Твои дали синеют.

Дали бронзовые, пахнут порохом.
Дали сизые, словно маки,
Где за Африку бьются с ворогом
Юные гайдамаки.

Где в руках твоих, меж невзгодами,
Зеленеет планета.
Неподкупная и непроданная,
Как и совесть поэта!

1 июля 1985 г., г. Харьков


Содержание



КУПИНА 3


За нами – Русь! 3

Кара 4

Русь 5

Мой Харьков 6

В город с весною любовь прилетела ........................................ 8

Разве можно найти где-нибудь .............................................. 8

Город мой 9

Заветный Харьков .............................................................. 10

Сердце, ветром и солнцем брызни ........................................ 11

Как люблю я родные пейзажи! ............................................. 12

Как будто бы ещё вчера ...................................................... 12

Улетело на крыльях лето .................................................... 14

Часовой 15

Идёт-бредёт Сковорода ....................................................... 16

ТРАКТОРЯНЕ
Назначено судьбой ............................................................. 17

Тракторострой 19

Трактор на пьедестале ......................................................... 19

В отпуск 21

Полюса 22

С третьей смены 23

Признание 24

Прощание 25

Кузнецы 25

Неравнодушие 26

Стальной Никула ............................................................... 26

?Парус? – база отдыха ХТЗ ................................................... 27

Творцы 28

Заводские цветы 29

Предназначение 29

Родному ХТЗ 30

Решимость 31

Мелодия труда 32


Происхождение 32


От славных дней… ............................................................. 33

Поэтическая нива ............................................................... 33

В. А. Родионову 34

Резьбошлифовщик ............................................................. 35

Возродим свой ХТЗ! ........................................................... 35

Гимн ХТЗ-1 36

Гимн ХТЗ-2 37

Гимн ХТЗ-3 38

К 40-летию А. Г. Кривоконя ................................................ 39

Мне весело, когда поёт станок .............................................. 40

Тракторяне (поэма) ............................................................. 40

ЛЮБИМОЕ И
1960-е годы

Летний вечер 47

Подруга Осень 47

Снежинки 48

Хвала поездам 49

Улыбчивый дождик ........................................................... 51

Домой 52

Девиз 55

Осенний мотив 55

1970-е годы
Разговор с отцом 56

Маме 57

Нос дерёшь – и дери! .......................................................... 57

Дождь 57

Осень распутывает паутину .................................................. 58

Мы – молодые! 58

Бывшие одноклассницы ...................................................... 59

На стрельбище 60

Строителям Надыма ........................................................... 61

Командир 61

Берёза 62

Полигоны 62

1980-е годы
На кургане 63

Белый иней 63

Участнику Курской битвы Т. И. Лебедеву .............................. 64

Не зря горит у горизонта ..................................................... 65

Святая жажда – жажда драки ............................................... 66

Ко мне, видать, приходит зрелость ....................................... 67

Чего я больше ненавижу ..................................................... 67

Осень 67

Пепел Клааса 68

Средина лета 69

Учебный бой 70

Выбор 71

Прощание с зимой ............................................................. 71

Родина 72

Семья в отъезде 73

Живу давно – знакомых много ............................................. 74

Где шалфей цветёт и мята ................................................... 75

Быть интересным ............................................................... 75

Щедра зима. Сугробы – горы ............................................... 76

Кристаллики снега ............................................................. 76

Я гимны пел бы неустанно .................................................. 77

Радары 78

Август 78

Над родными просторами .................................................... 80

Осенний свет 82

Праведное слово 82

Обская губа 83

Стоит осенняя берёзка ......................................................... 84

Приди, весна, зажги снега ................................................... 85

Лабытнанги 86

Лето в Гагарине 87

Перед Гагариным в долгу .................................................... 88

1990-е годы
Бабье лето 88

В День Победы 89

Порубежье 90

Караси 91

Казнённый стих 91

Яр противотанковый ........................................................... 92


На печке 93


Шапка Мономаха ............................................................... 94

Оскол-река 94

Не отрекаюсь от России ....................................................... 94

Воля 95

В разлуке с матерью ........................................................... 96

Яблоко 96

Осенний карнавал .............................................................. 97

Сиреневое детство .............................................................. 97

Сёстры 98

Гроза в Артебине ............................................................... 98

В родном краю 99

Счастье на двоих 99

Три ветки 100

Русичи 101

Воля к творчеству 101

Передышка 102

Куреньки 102

Зимняя акварель 103

Творчество 104

Истребитель 104

Путеводная звезда 105

Талица 106

В Беловежской пуще ........................................................ 106

Поздняя гостья 107

Новый день 108

Глазами детства 108

Девятеро безымянных ....................................................... 109

Нет ничего дороже Куреньков ............................................ 110

Талант и алчность 111

Мечты 111

Певец 112

Победители 112

Колыбель 113

Цветы Геликона 114

Наездник Пегаса 114

К Тасиному юбилею ......................................................... 115

Женщинам 116

Мужские забавы 116

Нетленное 117

Ностальгия 117

На родине Есенина 118

Расплата 119

Всё это Русь 120

На погосте 121

Жил да был Крокодил ...................................................... 121

Гришкин сад 122

Наследник 123

Мгновенья жизни 123

К юбилею 113-й школы .................................................... 124

Эстафета света 125

Настроение 125

Контрасты 126

Осенний приговор 127

Беспокойное сердце 127

Ребёнок хочет молока ....................................................... 128

Душа 128

Путь в поэзию 129

Ясное озеро, чистое 130

Единство 130

Ушёл трамвай, огнями отсверкав ........................................ 131

Элеонора, ты помолодела .................................................. 131

Диалектика 132

Путь в никуда 132

Русский язык 133

Звезда согласия 134

Не наступай на палку – вздыбится ....................................... 134

Роганское пиво 135

Ты садилась ко мне на колени ............................................ 135

Глаза сухие, а душа в слезах .............................................. 136

Я – Сиверко, я сын Земли Великой ...................................... 136

Розовые мечтания 136

Зимняя сказка 137

Земляничная поляна ......................................................... 138

Когда люблю, растут крылята ............................................ 139

Четырнадцать имён на обелиске… ...................................... 139


Паруса мои затопорщились ................................................ 139


Ни на йоту пока не прожита ............................................... 139

В кругу пернатых 140

Стерильнее пепла – ток из песка ......................................... 141

В душе любое переплавится ............................................... 141

В огне пою, как птица Феникс ............................................ 141

Любой поклёп опровергаю ................................................. 141

Истоки творчества 141

Энергия души 141

Душа нежна, как горностай ................................................ 142

Монолог на эстраде 142

Пушкин 143

Рубеж 144

Воспрянет Русь 145

Вот и тачечка-кравчучка .................................................... 146

2000-е годы
На Руси 146

Русь разорённая 147

Русское слово 147

Святое понятие ?Русь? ...................................................... 148

Выходной 148

Постоим за себя 150

Границам – нет! 150

Уходить никуда не надо .................................................... 151

Курица пьёт из лужи ........................................................ 151

Код любви заложен в лепестках ......................................... 151

Море моё отхлынуло ........................................................ 152

Утренняя картинка 153

Кто-то выталкивает из земли ............................................. 153

Мы – русичи! Не смейте нас делить .................................... 153

Всегда со мной 154

Родной язык 154

Мы живём, концы с концами не сводя ................................. 154

Родное слово 155

Берёзовая роща 155

Звездопад 156

Ходи по грунту – береги каблук .......................................... 157

Хороши вечера в Куреньках ............................................... 157

Всю жизнь кого-то упрекаешь ............................................ 157

В Куреньки мне всё реже ездится ........................................ 157

Суровой музы лик 158

Ты взмахнула рукавом ...................................................... 158

Ни стареть не будем, ни печалиться .................................... 158

Я хотел бы в город перевезть деревню ................................. 158

Безмужняя 159

И опять твоя жена 159

Сгорая от страсти 159

Стихи для эстрады 160

На побывку 161

Тайга 162

Александру Пушкину ....................................................... 162

Читая Пушкина 163

Дмитрию Ракотину 163

Русская печь 164

Падают звёзды в ладони мои ............................................. 164

Позабыл годам я счёт… .................................................... 165

В каждом времени есть отдушина ....................................... 165

Какая хорошая осень! ....................................................... 166

В Славянский Союз! ......................................................... 167

Бессмертие 167

Разве может поэт устроиться .............................................. 168

Свистит сурок под Бурлуком .............................................. 168

Лучшее осталось позади .................................................... 168

В дни резни спасу еврея .................................................... 169

Опять пришла пора осенняя ............................................... 169

Нэнька хочет леса 169

Поэт, утаптывай стихи ...................................................... 170

Мне хочется, чтоб дамы не курили ...................................... 170

Куришь, дура, юная, красивая ............................................ 170

Чтоб выразить много, и надобно много ................................ 171

Обойдусь в стихах без мата ................................................ 171

Александровский сквер ..................................................... 171

Когда придут нескромные стихи ......................................... 171

2010-й год
Когда за окном завывает и стонет метель ............................. 172

А. М. Гуторову 172

А я иду своим путём ......................................................... 172

ИЗ КНИГИ ДЛЯ ДЕТЕЙ ?ВЕСЕННЯЯ КАРУСЕЛЬ? ......... 173


К читателю


Мальчишки 174

Ласточки 175

Домовой 175

Кошачья логика 176

Саманта Смит 177

Два пуделька 178

Весенняя карусель 179

Колорадо 179

Тараканы 180

Семейная драма 181

Мышонок 182

Притча о хитрой лисе ........................................................ 183

Паук 185

Грязнуля 186

Летучая лиса 187

С Новым годом! 187

Жадина 188

Девочка и луна 189

Замечание сестрёнке ......................................................... 189

Весёлый лыжник 190

Аж сердце ... дышит ........................................................ 190

Лягушка 191

Поединок с козой 191

Утро 192

Муха 193

Помидоры 193

Загадка 194

Трамплин 194

Грозный котёнок 195

Дефицит 195

Гранат 196

Ежи 197

Глухари 198

Рыжик 199

Кот за столом 200

Гусыня 200

К поднебесью 201

МАЦАК (поэма)

ИЗ КНИГИ ?ПРИКОЛЫ ОТ НИКОЛЫ?........................... 214


Изгнание солнца 214

Странное событие 215

Из ?темповских? времён .................................................... 216

1. В. В. Заболоцкой 216

2. К отселению заводского радио ........................................ 216

3. Ответсеку Л. И. Киселёвой ............................................ 217

4. Редактору Н. В. Мишину ............................................... 217

5. Меня назвали бугаём. .................................................... 217

Аномальная погода .......................................................... 218

Скакал козёл 218

Феерия сна 218

Ольге Беде к 45-летию ...................................................... 219

Старушка 220

К 50-летию В. И. Цовмы ................................................... 220

Аллюрка 221

Г. Н. Жуку к 60-летию ...................................................... 221

Занузданный Пегас 222

Сестра Шура! 223

В небе – Покрышкин ........................................................ 223

На печке ехал рашен ......................................................... 223

Человечек, кушай перчик .................................................. 224

В июле солнышко в зените ................................................ 224

Никого не оскорблю ......................................................... 225

Твои глаза грустны, как у коровы ....................................... 225

Многопрофильный суп картофельный ................................. 225

Волны Байкала хлынули в Харьков ..................................... 225

Коровий кругозор 226

Декабрьские наваждения ................................................... 226

Когда душа алкает 227

Сирень сияет газосваркой .................................................. 227

ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПЕРЕВОДЫ ................................. 228

Уже краснеют помидоры ................................................... 228

Я утомился от зубрёжки .................................................... 229

Украинское альфреско ...................................................... 229

Всё твоё ведь с тобой… ..................................................... 230

Литературно-художественное издание
Николай Иосифович КУПИН

НЕСКАЗАННАЯ, НЕОПАЛИМАЯ...
Стихи печатаются в авторской редакции
Компьютерные набор, предварительная верстка
и оформление обложки М. Н. Купиной

Комп’ютерна верстка О.О. Кузьменка

П?дписано до друку 04.08.2010 р. Формат 60х84/16.
Пап?р офсет. Гарн?тура “Times”. Друк р?зо.
Умовн. друк. ар. 13,7. Вид. друк. ар. 15,0.
Тираж 200 екз. Заказ № 151.
Видавництво “Кроссроуд”
Св?доцтво про ре?страц?ю
ДК № 1882 в?д 27.07.2004 р.