На пятой широте

Памяти Александра Грина

Он толковал про галсы с фордевиндом,
Муссон, галеты, штили и тайфун.
Мы пили в кабаке, битком набитом,
Под звон гитар и рокотанье струн.

Он был моряк с разбитого корыта,
А я моряк был – тот, что с печки бряк.
Его судьба была к нему сердита,
Меня судьба носила так и сяк.

Мы пили из одной смоленой бочки
Под песни пьяные матросов, их подруг.
И головой, дошедшею до точки,
Мы поняли, что встретились не вдруг.

Не просто так, от скуки и не в радость,
Сошлись мы с ним на пятой широте.
И даже бандерша, что продавала гадость,
Осклабилась в душевной красоте.

Мы перепили всех из мореманов,
Кто с нами был, и даже боцман, стар,
Свалился на пол грязного шалмана,
Соревноваться с нами подустав.

Под запах моря пьется так красиво,
И водка льется, кажется, сама
Из стопки в глотку, булькая игриво
И предъявляя на мозги права.

Мы отрывались в кабаке дешевом,
На пол-пути из Дурбана в Рангун,
Где волны набегают с диким ревом
На берег, что коварен и угрюм.

Мы пили за прибой и за столицы,
За верных жен и тех, кто не таков,
За моряков, а, чтобы в хлам напиться,
Мы пили за здоровье чудаков,

Тех, что на суше дни проводят хмуро -
От дома до конторы – чтобы жить
С получки до получки, злы, угрюмы,
А ведь могли бы по морям ходить!

Мы пили за свободный, свежий ветер,
За то, что мы с тобой, когда-нибудь,
Закончив путь на этом белом свете,
Уйдем в моря искать к бессмертью путь.

Пусть реи гнутся под напором бури,
А палубу качает так, что жуть:
Проспавшись утром, в голубой лазури
Продолжим мы свой назначенья путь.