In saеcula saеculorum
IN SAЕCULA SAЕCULORUM
(Цикл стихотворений)
1.
Век пятнадцатый – век неблизкий,
Век бессонниц, и окон мглистых,
И забытых книг.
Век пятнадцатый – век неблизкий.
Это – я, в плаще пилигримском
У дверей твоих.
Помнишь тень витражей соборных,
Грохот двух сердец непокорных,
Кружевной платок?
Помнишь тень витражей соборных?
Это я - послушницей в чёрном -
Твой нашла порог.
На душе – ни одной заплаты.
Ты когда-то назвался братом, –
Мне весь мир – родня.
На душе – ни одной заплаты.
Я не нищей пришла – богатой.
Ты узнал меня?
2.
От свеч витых высокий чуткий свет.
Дрожит аккорд, загадочный и смутный.
Синьору развлекают звоном лютни,
Пока художник пишет мой портрет.
Суровый муж не пожалел монет:
Желал он видеть на холсте улыбку.
Колышется, плывёт, качаясь зыбко,
Стекает воском странный менуэт.
Как душно в платье, чёрном с серебром,
Как грозен свод высокой гулкой залы.
Но, как судьба, нас музыка связала,
И голос струн старинных пел о том.
Мы не умрём. Столетия спустя
Вернёмся мы, и будет всё иначе.
Не спрашивай, о чём синьора плачет,
Сквозь вечность улыбаясь, как дитя…
3.
Тонкий профиль и кудри до плеч,
Перезвон задохнувшейся лютни.
Тяжким бархатом шторы уютной
Отгорожена нежная речь.
Колыхнулся глухой гобелен,
Страж признаний, прощаний, прощений.
Это эхо былых воплощений,
Прежних жизней, надежд и измен.
Смуглый отсвет изящной руки
В кружевной белоснежной манжете.
Мы с тобой уже жили на свете,
Мы с тобой уже были близки,
Мы уже расставались навек
В галерее, высокой и узкой, -
В переводе на старофранцузский…
Кватроченто, пятнадцатый век…
4.
Я тебя забывала, я спрятала слёзы,
И молчали молитвы мои и проклятья.
Я поставила в комнате жёлтую розу,
Я купила ещё одно чёрное платье,
Я задёрнула шторы и заперла двери,
Возвела цитадель и расставила стражу,
Я себе запретила не то чтобы верить –
Запретила и в окна выглядывать даже,
Я себя убеждала: не пара, не ровня,
Жгла за спичкою спичку дрожащей рукою,
Я пыталась тебя разлюбить и не помнить,
Я хотела покоя – да нет мне покоя.
5.
Наглые краски,
Пьяные маски,
Гром тамбуринов.
Как вы прекрасны,
Женщина в красном,
Женщина в синем.
Окна сияли.
С мёртвых азалий
Сыпался иней.
Дымка вуалей.
В красном – смеялась,
Плакала – в синем.
Звоном браслета,
Вздохом сонета –
Граду и миру.
Вместо ответа
Сердце задето
Сталью рапиры.
Смолкли валторны.
В окнах узорных –
Дрожь снегопада.
Женщина в чёрном
С женщиной в чёрном
Встретились взглядом.
6.
С любовью боль зарифмовать,
Как счастье с участью.
Судьбою вползари взмывать
Так часто учимся.
Склонила белое лицо
Луна над далями.
– Камилла, bella, вы кольцо
Тогда не дали мне.
– Любила, было. В белый зной
Кому без ветра жить?
– Камилла, bella, смелый, злой,
Нахмурясь, свет дрожит.
Луной стеклён иной витраж,
Шаль снова сброшена.
Уносит клён, как новый страж,
Шальное прошлое.
7.
С любовью боролась,
и кажется, что победила.
Твой ласковый голос
забыла, забыла, забыла.
Позвольте мне плакать,
нельзя же всё время смеяться.
Орган в полумраке
поможет с коленей подняться.
С последнею верой
за сёстрами встала на клирос.
Тяжёлые двери
сегодня за мною закрылись.
Святая обитель, –
пристанище, пристань, темница.
Забыты обиды,
и краски, и звуки, и лица.
Высокие стены
мне медленным эхом ответят.
Останусь лишь тенью
на незавершённом портрете.
8.
Urbi et orbi, граду и миру.
Холст и палитра, лютня и лира.
Смотрят с портретов лица и тени.
В камни столетий вбиты ступени.
Вверх по ступеням, выше и выше.
Вечной любови музыку – слышишь?
Вечной молитвы ?Ave, Maria??..
Влажные веки, губы сухие,
Счастья и муки звёздное море...
Ныне и присно – ave, amore,
Славься, любове, днесь и вовеки.
Трудная участь – быть человеком,
Женщиной зваться – много труднее...
Тонкие пальцы трогают веер,
Запах азалий, лунные ночи,
Сердцебиенье спрятанных строчек...
Рок заменял нам зло и нежданно
Белое платье – чёрной сутаной,
Пышные залы – склепом и кельей,
Шорохом чёток – звон ожерелий,
Только не дрогнут гордые брови:
Ввысь, за органом – с нимбами вровень.
Смерти не будет. Кистью и словом,
Ныне и присно – славься, любове!
…Тонкие лики древних портретов
Через столетья скажут об этом.
(Цикл стихотворений)
1.
Век пятнадцатый – век неблизкий,
Век бессонниц, и окон мглистых,
И забытых книг.
Век пятнадцатый – век неблизкий.
Это – я, в плаще пилигримском
У дверей твоих.
Помнишь тень витражей соборных,
Грохот двух сердец непокорных,
Кружевной платок?
Помнишь тень витражей соборных?
Это я - послушницей в чёрном -
Твой нашла порог.
На душе – ни одной заплаты.
Ты когда-то назвался братом, –
Мне весь мир – родня.
На душе – ни одной заплаты.
Я не нищей пришла – богатой.
Ты узнал меня?
2.
От свеч витых высокий чуткий свет.
Дрожит аккорд, загадочный и смутный.
Синьору развлекают звоном лютни,
Пока художник пишет мой портрет.
Суровый муж не пожалел монет:
Желал он видеть на холсте улыбку.
Колышется, плывёт, качаясь зыбко,
Стекает воском странный менуэт.
Как душно в платье, чёрном с серебром,
Как грозен свод высокой гулкой залы.
Но, как судьба, нас музыка связала,
И голос струн старинных пел о том.
Мы не умрём. Столетия спустя
Вернёмся мы, и будет всё иначе.
Не спрашивай, о чём синьора плачет,
Сквозь вечность улыбаясь, как дитя…
3.
Тонкий профиль и кудри до плеч,
Перезвон задохнувшейся лютни.
Тяжким бархатом шторы уютной
Отгорожена нежная речь.
Колыхнулся глухой гобелен,
Страж признаний, прощаний, прощений.
Это эхо былых воплощений,
Прежних жизней, надежд и измен.
Смуглый отсвет изящной руки
В кружевной белоснежной манжете.
Мы с тобой уже жили на свете,
Мы с тобой уже были близки,
Мы уже расставались навек
В галерее, высокой и узкой, -
В переводе на старофранцузский…
Кватроченто, пятнадцатый век…
4.
Я тебя забывала, я спрятала слёзы,
И молчали молитвы мои и проклятья.
Я поставила в комнате жёлтую розу,
Я купила ещё одно чёрное платье,
Я задёрнула шторы и заперла двери,
Возвела цитадель и расставила стражу,
Я себе запретила не то чтобы верить –
Запретила и в окна выглядывать даже,
Я себя убеждала: не пара, не ровня,
Жгла за спичкою спичку дрожащей рукою,
Я пыталась тебя разлюбить и не помнить,
Я хотела покоя – да нет мне покоя.
5.
Наглые краски,
Пьяные маски,
Гром тамбуринов.
Как вы прекрасны,
Женщина в красном,
Женщина в синем.
Окна сияли.
С мёртвых азалий
Сыпался иней.
Дымка вуалей.
В красном – смеялась,
Плакала – в синем.
Звоном браслета,
Вздохом сонета –
Граду и миру.
Вместо ответа
Сердце задето
Сталью рапиры.
Смолкли валторны.
В окнах узорных –
Дрожь снегопада.
Женщина в чёрном
С женщиной в чёрном
Встретились взглядом.
6.
С любовью боль зарифмовать,
Как счастье с участью.
Судьбою вползари взмывать
Так часто учимся.
Склонила белое лицо
Луна над далями.
– Камилла, bella, вы кольцо
Тогда не дали мне.
– Любила, было. В белый зной
Кому без ветра жить?
– Камилла, bella, смелый, злой,
Нахмурясь, свет дрожит.
Луной стеклён иной витраж,
Шаль снова сброшена.
Уносит клён, как новый страж,
Шальное прошлое.
7.
С любовью боролась,
и кажется, что победила.
Твой ласковый голос
забыла, забыла, забыла.
Позвольте мне плакать,
нельзя же всё время смеяться.
Орган в полумраке
поможет с коленей подняться.
С последнею верой
за сёстрами встала на клирос.
Тяжёлые двери
сегодня за мною закрылись.
Святая обитель, –
пристанище, пристань, темница.
Забыты обиды,
и краски, и звуки, и лица.
Высокие стены
мне медленным эхом ответят.
Останусь лишь тенью
на незавершённом портрете.
8.
Urbi et orbi, граду и миру.
Холст и палитра, лютня и лира.
Смотрят с портретов лица и тени.
В камни столетий вбиты ступени.
Вверх по ступеням, выше и выше.
Вечной любови музыку – слышишь?
Вечной молитвы ?Ave, Maria??..
Влажные веки, губы сухие,
Счастья и муки звёздное море...
Ныне и присно – ave, amore,
Славься, любове, днесь и вовеки.
Трудная участь – быть человеком,
Женщиной зваться – много труднее...
Тонкие пальцы трогают веер,
Запах азалий, лунные ночи,
Сердцебиенье спрятанных строчек...
Рок заменял нам зло и нежданно
Белое платье – чёрной сутаной,
Пышные залы – склепом и кельей,
Шорохом чёток – звон ожерелий,
Только не дрогнут гордые брови:
Ввысь, за органом – с нимбами вровень.
Смерти не будет. Кистью и словом,
Ныне и присно – славься, любове!
…Тонкие лики древних портретов
Через столетья скажут об этом.
Метки:
