В городе снег...

В городе снег...
Вдруг пришёлся на осень.
Затоптанный в гравий машин, скоростей,
Хлопьями белыми... падает оземь
Случайный посыльный вчерашних вестей.
Уже не ревнуется... просто болею,
Я больше не вижу на окнах картин.
У нас получилось бы, может, в апреле...
Но осень не шутит один на один.
Ты скажешь: "Я здесь. Я вернулся - я взрослый.
Я больше не тот, кем казался вчера".
Ты можешь быть первым, дарившим мне розы...
Отнюдь, не последним, кто скажет мне "да".
За кругом вращений... как пульсом, уносимся...
На пике печали - снов штиль... Минус два.
В ступень невозврата, остатком вопросицы
Чернит жерловУю* с мостами листва,
Редеющим призраком, тало по плечи.
За сточно-рассветными - бронь, бирюза.
Как стать превращений немой быстротечности
Давит погодная... по тормозам.
А кто кому проседь сверстает без солнца бы?
Очерком осени переписав...
Слепая подруга с рожденья - бессонница,
Вклинит в исходную бурь... полчаса.
В замедленном соло симвОльных оваций,
Фигурно украсив тождественный бал,
Мы таем в рефрене чужих кульминаций...
Мы больше не те, кто исправит финал.
И дело не в том, что всегда было много:
Нас больше, чем двое... Хоть это беда.
Мы словно не созданы для эпилогов,
В болоте реприз, как в снегах города.
Я верю в декабрь... Он безжалостно, в крошево,
Разрушит хрустальных иллюзий паркет.
У нас получилось бы...
по-хорошему.
И даже вжилось бы антрактный сюжет.
Беззвучием иней в ладонях скатается.
На главный трамвай, как на век, опоздал.
- Я не увижу, как ты улыбаешься...
Я не запомню... как ты предавал.

В городе снег...
Кольцевое заносит.
В анестезийной грязи холодА.
Он здесь... но не тот, кто прощенья попросит.
Я здесь! И не та, кто простит навсегда.
Так просто. Легко. Отпускаю... Не странно ли?
Заснежена кровь на холодных руках...
Но чувствую крылья. Как будто, на равных,
За ним воскресаю в бездушных снегах...

В городе... снег...


* яма-

? Кайгородова Светлана
/ iiijiii В Конце Тоннеля. 2015 /