6. Искры на иглах Кольцо венков сонетов Ч. 12
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ - ШУЛЕНИНА ИРИНА
1.
В сердце с изнанки следами от скотча
швы рассосались ушедшей любви.
Замкнутым кругом права полномочий
дернет за ниточки тень у судьбы.
На карусели пушистый комочек-
сон или явь между нами, как свет?
Солнце сквозь ветви деревьев хлопочет,
на стенах улиц рисует портрет.
Солнечный зайчик в воде что ж лукавит?
Луч искривляется через стакан.
Солнце движеньем своим на кон ставит
новые тени и старый обман
темной лошадкою судьбами правит.
Рвется последний любовный роман.
2.
Рвется последний любовный роман,
скомкали тени осеннюю книжку.
Листья, как будто в дырявый карман,
строчки роняют земле на манишку.
Что на прощанье напишут в альбом?
Целые ветки мазками картинки
вниз облетели с дождем и потом
песнями птицы крутились пластинки.
Вдаль улетала, пылая, заря
огненным платьем в ночи кровоточа.
Снизу цеплялись лесов якоря.
Светит луна, на кругах многоточья
светлой волною нам искры даря.
Сладки коктейли, нам счастье пророча.
3.
Сладки коктейли, нам счастье пророча.
Что превращает их в медленный яд?
Крепкий наездник, манежи пороча,
мучает лошадь от морды до пят.
Чувствуя силу, седлают любовью.
Но сбросить может измученный конь,
если неловко сидит, дернув бровью,
всадник и ветхая стерлась супонь...
Холит хороший ковбой и отважный
лучше себя самого скакуна,
чистой водою поит утром каждым.
Знает криницы священный обряд,
где утоляет всю сухость от жажды
ветров пьянящей зари бумеранг.
4.
Ветров пьянящей зари бумеранг
вновь возвращается каждое утро.
Снегом бывает наполнен овраг,
берег кисельный становится будто.
Бегом свободным наполненный конь
перелетает с разбега преграды.
И человек принимает огонь
в сердце свое, как весеннюю радость.
Не беспокоясь о трате харизм,
звезды протянут свой свет в виде стебля,
чтоб осветить на земле нашу жизнь.
Поле дает нам пшеницу для хлеба.
Пищу гордыне дает эгоизм.
С терпким бурьяном дорога на небо.
5.
С терпким бурьяном дорога на небо
руки саднит от колючек репьев.
Острой занозой, пожизненным эго
раны твои бередит, как копье.
Непониманье законов развитья
и нежеланье увидеть себя,
переработать свои же открытья,
тут же отбросит назад, как судьба.
На постамент слепоты от упрямства-
опыт ошибок, где графами виз
вновь те же грабли стоят без лукавства,
прежней наукой не по лбу, так вниз.
Вверх убегая по сетям коварства
белкою скачет по дереву жизнь.
6.
Белкою скачет по дереву жизнь,
та же задача стоит и для мысли.
Неповторима, как вечный каприз,
эта волшебная связь, точно крылья.
Жизни и мысли свивая перо,
летопись древних хранится основой.
Все-таки несовершен перевод...
Нет ли корысти? А тайное слово?
Древо познанья несет ободок
и не пускает нас чувствами в небо
Мысли для чувства несут поводок.
Чувства не знают пространство и время,
мир обнимая, готовят виток.
Сердце по веткам любви тянет жребий.
7.
Сердце по веткам любви тянет жребий
и выпадает нам то, что нужней.
Саморазвитье в искусственном небе
делает сердце ли наше нежней?
От предрассудков к царю приближенных
бремя привычек, где близость ковра
тянет нас камнем на дно, пораженных
ложной гордыней и цепи - гарант.
Детство полетом дано беспредельным,
первою пробой отпущенных сил.
Нас возвращает любовь к этой цели,
к миру открытий, но ловит нас ил
из наслаждений и движутся сели
шишек с запасом на связке из игл.
8.
Шишек с запасом на связке из игл
тянут ежовые нам рукавицы.
Яблоком павшим на золоте вил
вздрогнет вздохнувшая ветвь и смирится.
Кланяясь оземь, вернется назад.
Мягкие травы, ковром зеленея,
сонно спружинят удар. Ставит мат
пышная осень - и стелется время.
Яблоки носит на иглах в саду
маленький ёжик и спинка потеет,
только вздыхает на быстром ходу.
Молнии сжатой пружина краснеет
нашей тропинки, которой иду.
Может, напрасно я жду, что согреет?
9.
Может, напрасно я жду, что согреет?
Эти надежды сминают дожди.
Плачет шиповник и красками тлеет.
Падают вниз лепестки, словно дни.
Горсти кармина огнем полыхают.
Мокрые ветки ногтем по стеклу,
пальчиком будто, стучат и вздыхают.
Слезы невинны в цветах пышных клумб.
Сколько приносит осенних преданий
на лепестках, где пылает заря?
Жалобно хлюпает дождь в щелях ставни.
Тасса* сторонник оплакал моря
и эпитафией строчки оставил,
жаркое время, наивность коря.
* Древнеримский поэт. Добившись признания, вынужден был умереть на лаврах.
10.
Жаркое время, наивность коря,
осень вгляделась в ушедшие годы.
Солнцем пахнуло с камней янтаря,
словно скопилось тепло у природы.
В зарослях светлых кружит мошкара.
Тень отодвину неловкой рукою,
светится в ветках огонь от костра
даром осенним земному покою.
Наша душа утихает порой,
миром любуется, чувствами греет
и распахнется звездой над рекой
лист пятипалый, оставивший берег.
Бабьего лета старинный закон-
солнце посветит порой и робеет.
11.
Солнце посветит порой и робеет,
веками скроют его облака.
В линиях плавных и зыбких на берег
волны несет, словно дышит, река.
Синее небо пригоршнею полной
снова ловлю, хоть и пальцы дрожат.
Свет золотой чешуей беспокойной,
солнечный ребус - изнанкой пожар.
Выскользнет ласковый Змей обреченно,
скрутится омут, как будто моря
черпают ночью светящие зерна.
Звездные окна миры отворят,
в небе, что было черно и покорно,
но не согреет зимой, говорят.
12.
Но не согреет зимой, говорят,
солнце, хотя и опустится ниже.
Бабьего лета наряды горят,
между деревьями шаг ближе, ближе...
Осень напряла цветные мотки,
в рыжих охапках кусты и деревья.
Все полушалки ее и платки
до горизонта сияют, пестрея.
Ярмарки яркие дни позади,
мне не оставили даже билеты.
Отполыхали огни у воды.
Птицы взлетели и кружатся ветры.
Тлеет костра увядающий дым,
кратким теплом возвращая обеты.
13.
Кратким теплом возвращая обеты,
солнце вернулось, прощаясь с землей.
Листья по-птичьи не верят в приметы,
стайками вьются в последний полет.
Как попугаев, раскраску поднимет
и опускает их ветер шальной,
веером сложит перо и под ними
осени взгляды лучатся виной.
Из-под ладони вослед чьи-то тени
нас провожают, не смея позвать.
Кони ушами прядут все смятенней.
Звезды - вожжами протянутый ряд,
гонят мгновенье и вьется из теней
прошлая нежность на крест января.
14.
Прошлая нежность на крест января
чувства возносит полотнищем рваным.
Сердце остудит метель, покоря
зимний сугроб под ковром снежнотканным.
Гнет отчужденья оставит провал
под саркофагом и белые линзы
льдом приготовят на реки права.
Сны для кореньев - основа для жизни.
Прошлое зыбкой, прозрачной стеной
мается вьюгой, звездой кровоточа,
чтобы разбиться пургой за спиной.
Зимнее время вливается молча,
вылепит белыми хлопьями дно
в сердце с изнанки следами от скотча.
Магистрал (6-й сонет 12-го венка Магистралов "Звездный букет"):
В сердце с изнанки следами от скотча
рвется последний любовный роман.
Сладки коктейли, нам счастье пророча,
ветров пьянящей зари бумеранг.
С терпким бурьяном дорога на небо.
Белкою скачет по дереву жизнь.
Сердце по веткам любви тянет жребий
шишек с запасом на связке из игл.
Может, напрасно я жду, что согреет
жаркое время, наивность коря?
Солнце посветит порой и робеет.
Но не согреет зимой, говорят,
кратким теплом возвращая обеты,
прошлая нежность на крест января.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
сладки коктейли - ветров пьянящей зари - с терпким бурьяном
белкою скачет - сердце по веткам любви - шишек с запасом
может напрасно я жду - жаркое время
солнце посветит порой - но не согреет
Ред. 12.06.2011 г.
1.
В сердце с изнанки следами от скотча
швы рассосались ушедшей любви.
Замкнутым кругом права полномочий
дернет за ниточки тень у судьбы.
На карусели пушистый комочек-
сон или явь между нами, как свет?
Солнце сквозь ветви деревьев хлопочет,
на стенах улиц рисует портрет.
Солнечный зайчик в воде что ж лукавит?
Луч искривляется через стакан.
Солнце движеньем своим на кон ставит
новые тени и старый обман
темной лошадкою судьбами правит.
Рвется последний любовный роман.
2.
Рвется последний любовный роман,
скомкали тени осеннюю книжку.
Листья, как будто в дырявый карман,
строчки роняют земле на манишку.
Что на прощанье напишут в альбом?
Целые ветки мазками картинки
вниз облетели с дождем и потом
песнями птицы крутились пластинки.
Вдаль улетала, пылая, заря
огненным платьем в ночи кровоточа.
Снизу цеплялись лесов якоря.
Светит луна, на кругах многоточья
светлой волною нам искры даря.
Сладки коктейли, нам счастье пророча.
3.
Сладки коктейли, нам счастье пророча.
Что превращает их в медленный яд?
Крепкий наездник, манежи пороча,
мучает лошадь от морды до пят.
Чувствуя силу, седлают любовью.
Но сбросить может измученный конь,
если неловко сидит, дернув бровью,
всадник и ветхая стерлась супонь...
Холит хороший ковбой и отважный
лучше себя самого скакуна,
чистой водою поит утром каждым.
Знает криницы священный обряд,
где утоляет всю сухость от жажды
ветров пьянящей зари бумеранг.
4.
Ветров пьянящей зари бумеранг
вновь возвращается каждое утро.
Снегом бывает наполнен овраг,
берег кисельный становится будто.
Бегом свободным наполненный конь
перелетает с разбега преграды.
И человек принимает огонь
в сердце свое, как весеннюю радость.
Не беспокоясь о трате харизм,
звезды протянут свой свет в виде стебля,
чтоб осветить на земле нашу жизнь.
Поле дает нам пшеницу для хлеба.
Пищу гордыне дает эгоизм.
С терпким бурьяном дорога на небо.
5.
С терпким бурьяном дорога на небо
руки саднит от колючек репьев.
Острой занозой, пожизненным эго
раны твои бередит, как копье.
Непониманье законов развитья
и нежеланье увидеть себя,
переработать свои же открытья,
тут же отбросит назад, как судьба.
На постамент слепоты от упрямства-
опыт ошибок, где графами виз
вновь те же грабли стоят без лукавства,
прежней наукой не по лбу, так вниз.
Вверх убегая по сетям коварства
белкою скачет по дереву жизнь.
6.
Белкою скачет по дереву жизнь,
та же задача стоит и для мысли.
Неповторима, как вечный каприз,
эта волшебная связь, точно крылья.
Жизни и мысли свивая перо,
летопись древних хранится основой.
Все-таки несовершен перевод...
Нет ли корысти? А тайное слово?
Древо познанья несет ободок
и не пускает нас чувствами в небо
Мысли для чувства несут поводок.
Чувства не знают пространство и время,
мир обнимая, готовят виток.
Сердце по веткам любви тянет жребий.
7.
Сердце по веткам любви тянет жребий
и выпадает нам то, что нужней.
Саморазвитье в искусственном небе
делает сердце ли наше нежней?
От предрассудков к царю приближенных
бремя привычек, где близость ковра
тянет нас камнем на дно, пораженных
ложной гордыней и цепи - гарант.
Детство полетом дано беспредельным,
первою пробой отпущенных сил.
Нас возвращает любовь к этой цели,
к миру открытий, но ловит нас ил
из наслаждений и движутся сели
шишек с запасом на связке из игл.
8.
Шишек с запасом на связке из игл
тянут ежовые нам рукавицы.
Яблоком павшим на золоте вил
вздрогнет вздохнувшая ветвь и смирится.
Кланяясь оземь, вернется назад.
Мягкие травы, ковром зеленея,
сонно спружинят удар. Ставит мат
пышная осень - и стелется время.
Яблоки носит на иглах в саду
маленький ёжик и спинка потеет,
только вздыхает на быстром ходу.
Молнии сжатой пружина краснеет
нашей тропинки, которой иду.
Может, напрасно я жду, что согреет?
9.
Может, напрасно я жду, что согреет?
Эти надежды сминают дожди.
Плачет шиповник и красками тлеет.
Падают вниз лепестки, словно дни.
Горсти кармина огнем полыхают.
Мокрые ветки ногтем по стеклу,
пальчиком будто, стучат и вздыхают.
Слезы невинны в цветах пышных клумб.
Сколько приносит осенних преданий
на лепестках, где пылает заря?
Жалобно хлюпает дождь в щелях ставни.
Тасса* сторонник оплакал моря
и эпитафией строчки оставил,
жаркое время, наивность коря.
* Древнеримский поэт. Добившись признания, вынужден был умереть на лаврах.
10.
Жаркое время, наивность коря,
осень вгляделась в ушедшие годы.
Солнцем пахнуло с камней янтаря,
словно скопилось тепло у природы.
В зарослях светлых кружит мошкара.
Тень отодвину неловкой рукою,
светится в ветках огонь от костра
даром осенним земному покою.
Наша душа утихает порой,
миром любуется, чувствами греет
и распахнется звездой над рекой
лист пятипалый, оставивший берег.
Бабьего лета старинный закон-
солнце посветит порой и робеет.
11.
Солнце посветит порой и робеет,
веками скроют его облака.
В линиях плавных и зыбких на берег
волны несет, словно дышит, река.
Синее небо пригоршнею полной
снова ловлю, хоть и пальцы дрожат.
Свет золотой чешуей беспокойной,
солнечный ребус - изнанкой пожар.
Выскользнет ласковый Змей обреченно,
скрутится омут, как будто моря
черпают ночью светящие зерна.
Звездные окна миры отворят,
в небе, что было черно и покорно,
но не согреет зимой, говорят.
12.
Но не согреет зимой, говорят,
солнце, хотя и опустится ниже.
Бабьего лета наряды горят,
между деревьями шаг ближе, ближе...
Осень напряла цветные мотки,
в рыжих охапках кусты и деревья.
Все полушалки ее и платки
до горизонта сияют, пестрея.
Ярмарки яркие дни позади,
мне не оставили даже билеты.
Отполыхали огни у воды.
Птицы взлетели и кружатся ветры.
Тлеет костра увядающий дым,
кратким теплом возвращая обеты.
13.
Кратким теплом возвращая обеты,
солнце вернулось, прощаясь с землей.
Листья по-птичьи не верят в приметы,
стайками вьются в последний полет.
Как попугаев, раскраску поднимет
и опускает их ветер шальной,
веером сложит перо и под ними
осени взгляды лучатся виной.
Из-под ладони вослед чьи-то тени
нас провожают, не смея позвать.
Кони ушами прядут все смятенней.
Звезды - вожжами протянутый ряд,
гонят мгновенье и вьется из теней
прошлая нежность на крест января.
14.
Прошлая нежность на крест января
чувства возносит полотнищем рваным.
Сердце остудит метель, покоря
зимний сугроб под ковром снежнотканным.
Гнет отчужденья оставит провал
под саркофагом и белые линзы
льдом приготовят на реки права.
Сны для кореньев - основа для жизни.
Прошлое зыбкой, прозрачной стеной
мается вьюгой, звездой кровоточа,
чтобы разбиться пургой за спиной.
Зимнее время вливается молча,
вылепит белыми хлопьями дно
в сердце с изнанки следами от скотча.
Магистрал (6-й сонет 12-го венка Магистралов "Звездный букет"):
В сердце с изнанки следами от скотча
рвется последний любовный роман.
Сладки коктейли, нам счастье пророча,
ветров пьянящей зари бумеранг.
С терпким бурьяном дорога на небо.
Белкою скачет по дереву жизнь.
Сердце по веткам любви тянет жребий
шишек с запасом на связке из игл.
Может, напрасно я жду, что согреет
жаркое время, наивность коря?
Солнце посветит порой и робеет.
Но не согреет зимой, говорят,
кратким теплом возвращая обеты,
прошлая нежность на крест января.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
сладки коктейли - ветров пьянящей зари - с терпким бурьяном
белкою скачет - сердце по веткам любви - шишек с запасом
может напрасно я жду - жаркое время
солнце посветит порой - но не согреет
Ред. 12.06.2011 г.
Метки:
