Российская поэзия
?Поэт в России больше чем поэт!?
Е.А. Евтушенко
О РОССИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
Венок сонетов
Сонет 1
Каков язык. Какие имена живут меж нами.
Какие времена прошли под бурями эпох,
где ощущаем был России каждый вздох
и разные события описаны стихами.
Рифмованно, напутствием или сатирой,
иль одами, или былинным строем
сопровождали в бой богатырей-кумиров,
где воспевалась слава тех героев,
кто шел, рождая Русь полынным льдом,
И где Баян косматый на ветру стозвонном,
Перебирая струны гуслей, пел о том,
Что под седыми облаками, что от окраин до Кремля
Певцам душою быть Руси свободной.
Их родила и вырастила русская земля.
Сонет 2
Их родила и вырастила русская земля,
Безвестных гениев во тьме средневековья,
Где Нестора с благоговением сыновним
Кирилл с Мефодием любили, не деля.
Где Игорь-князь Даждьбожьим внуком
Своей погибелью Баяна сотворил,
Где Ярославны плач, заламывая руки,
Отчаянием Русь на подвиг вдохновил.
?Задонщина?, ?Моленья? и напевные псалмы
вздымали гордости могучие порывы.
А воплощались в жизнь предчувствия и сны,
В победы претворялись грозные призывы.
Пророками-словоотцами рождалась Русь-земля.
Мы славим их, и по ранжиру не деля.
Сонет 3
Мы славим их и по ранжиру не деля,
Но землю русскую история, моля,
К благоразумью терпеливо призывает.
И будто бы в воронку ее песок стекает
В классический и якобинский век.
Где Тредиаковский, Ломоносов, Кантемир
раскрепощали языковый мир,
открыли шлюзы языковых рек,
где Новиков, Радищев и иные
служили в ней духовностью державы.
А царедворец вольных дум Державин
Прошел в своем величье перед нами,
И благодарно мы сквозь бунты и унынья
Дань воздаем пророкам в их же храме.
Сонет 4
Дань воздаем пророкам в их же храме,
там, где соседствуют романтика и драма.
А спор идет о выборе пути.
Но стоило Светилу Пушкина взойти,
и золотом покрыть блистательные строки,
и не бояться сокращенья сроков,
меж тем, как написал, и тем, когда убит.
И где над нами, как комета вечная горит...
Жуковский, Вяземский, Катенин,
Крылов, Языков, Батюшков
стремятся быть не чьей-то тенью
на стыке страждущих веков,
горящие в решении проблем
от древних вед до нынешних поэм.
Сонет 5
От древних вед до нынешних поэм
они и те, что из поэтов жгучих,
вознесшихся над рабством старых тем:
поэты-декабристы, Фет и Тютчев,
Шевченко, Полежаев и Кольцов,
где каждый за страну был умереть готов,
где, как набат, рифмованное слово
взорвать устои русские готово
и будоражить светлые умы,
живя надеждой окончания зимы
и праздником весны зеленошумья.
Но нет предела в обществе безумью,
в котором рядом хохоча-рыдая
стоят тома библиотечными рядами.
Сонет 6
Стоят тома библиотечными рядами,
где стих изысканный менял свои черты.
Там Грибоедов, уходя от суеты,
словами Чацкого овладевал умами.
Там юный Лермонтов, как колокол, звучал
и белым парусом растаяв в сини,
душой мятежной о Руси страдал
и был сражен невежеством России.
Там Герцен и Белинский, как богатыри
и как глашатаи, когда пришло их время,
подняли флаг, как звонницу, над всеми —
словесности непознанной миры.
На острие копья державной драмы
в разнообразии, в тиши, перед глазами
Сонет 7
В разнообразии, в тиши, перед глазами
бурлацким пением Россия и гудками
судов речных или стальных дорог,
дымя заводами прогресса и тревог,
рождая демократии позывы,
где петрашевцы бросили призывы,
Некрасов зародил своеобразный стих
и тему вскрыл душевности, величья —
в убогости российской простоты,
и мудрости природы в пенье птичьем,
и силы русской женской красоты.
Был смрад над миром на крутом пути,
и Бог невидимый стоял над всеми,
и каждый видящий — был трепетен и нем.
Сонет 8
И каждый видящий — был трепетен и нем,
Народной волей меж собою споря,
малиновой зарею бубенцами вторя,
блуждая в междоусобъе тем.
В вечернем блеске золотого века,
играя чувственностью человека,
где правят Надсон, Суриков и Огарев,
Никитин, Мей, Апухтин, Соловьев
и многие другие вестниками музы,
изысканных манер изящные союзы
и учредители салонных развлечений.
То запах пороха пьянит людей, играя.
Под красным знаменем звучит народопенье.
Мы, как предания, стихи перебираем.
Сонет 9
Мы, как предания, стихи перебираем.
Там ?Марсельеза? гимном зазвучала,
там ?Буревестник? Горького, там Кац, Нечаев,
Г мырев, Богданов. Палачей взрывая,
идя на сходки, митинги, на эшафот,
рабочий класс ?Дубинушку? поет,
и волны гнева массы нарастают.
И террористы под ?Набат? стреляют.
И кровью залиты брусчатки мостовых
под ?Варшавянку? Ленского расстрела.
Под вой сирен и песен боевых
Россия вздыбленная ?Гимн свободе? пела.
И продолжает петь, играя голосами,
пытаясь сохранить все то, что знаем.
Сонет 10
Пытаясь сохранить все то, что постигаем.
А между тем рождался символизм,
своею новизной сознанье прожигая,
вселял то оптимизм, то негилизм.
Он задыхался, он звенел, он заполнял Россию.
В разнообразии своем он ждал творцов.
И русские идеи приносили,
ему служа, из хижин и дворцов,
возвышенные Белый, Блок и Брюсов,
К. Бальмонт, Северянин, Сологуб —
властители избалованных вкусов
все ждали строф с произносящих губ,
и обновленья рифм ценитель ждал,
их естество, их мудрость, их накал.
Сонет 11
Их естество, их мудрость, их накал.
И прорвало серебряные струны.
Дух революции армадой гуннов
Российские изданья заполнял.
И зарождались новые теченья:
там эго-, кубо-, фуго- увлеченья,
там футуризм, имажинизм и акмеизм,
а где-то мезонин и супер новый ?изм?.
Там слава из имен. Стоят один в один
Есенин, Маяковский, Пастернак, Кузмин.
Порядок их и уровень стихов:
Цветаева, Ахматова, Волошин, Гумилев.
Бушует поэтическое море —
величие российского простора.
Сонет 12
Величие российского простора
Конармией промчалось по степям,
и мы услышали поэзию комкоров
и узнавали их по боевым стихам:
Светлов, Багрицкий, Бедный, Эренбург,
Маршак, Голодный, Инбер, Смеляков...
Но время избирает каждому маршрут
?Москва- Париж? … до самых Соловков…
Но довоенных лет не молкнет слава,
и тяжких лет, что вынесла страна:
Андреев, Заболоцкий и Шаламов,
Васильев, Мандельштам, Надеждина...
И будут помнить всех наверняка,
куда простерта Божия рука.
Сонет 13
Куда простерта Божия рука,
там грянула война, испепеляя
все то, что мы растили, удивляя
врагов своих размахом на века.
И шли поэты защищать Отчизну
назло смертям в кромешный ад.
Стихи писали, отдавали жизни,
теперь под звездами героями лежат.
Майоров, Коган, Ширман и Кульчицкий,
Кубанев, Анге и Муса Джалиль,
Суворов, Вилкомир, Багрицкий…
Вселенская кровавой бойни быль
Прошла печалью русского простора,
как продолжение Всевидящего взора.
Сонет 14
Как продолжение всевидящего взора
послевоенных лет и до недавних пор
поэзия страны, как эхо из железных гор,
дорогой в буераках стала. И разгорались споры
под крышами вещаний и союзов.
Поэты под диктат ?всезнающих? отцов,
Во что, не зная, превращали музы
И доживали как-то, кто до звезд, кто до крестов.
Бергольц, Кирсанов, Яшин, Исаковский,
Луконин, Симонов, Самойлов. Михалков,
Рождественский, Мартынов, Солоухин, Бродский,
Высоцкий, Евтушенко, Вознесенский и Рубцов.
И Ахмадулина... Творящие события над временами.
Каков язык. Какие имена живут меж нами!
Сонет 15
Каков язык. Какие имена живут меж нами!
Их родила и вырастила русская земля.
Мы славим их и, по ранжиру не деля,
дань воздаем пророкам в их же храме.
От древних вед до нынешних поэм
стоят тома библиотечными рядами
в разнообразии, в тиши, перед глазами.
А каждый видящий — и трепетен и нем.
Мы как предания стихи перебираем,
пытаясь сохранить все то, что постигаем:
их естество, их мудрость, их накал,
величие российского простора,
куда простерта Божия рука,
как продолжение всевидящего взора.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Здесь каждый из певцов, как образ на кресте…
По-своему - красивый, и эстрадный.
В цвету, в любви и в красоте,
?Иконостас? - на площади парадной...
Их тысячи поэтов по стране.
Не знают их апологеты антологий.
Они, как живность на природе по весне,
По разным разбредаются дорогам.
Как птички по лесу на разных голосах
Поют симфонию эстетики природы.
Так сохрани ж, Россия, российские леса,
Чтоб лишь крепчала их буйная порода.
Венчальный перезвон колоколов
звучит торжественно над лобным местом,
над кознями хлюстов, над казнями сынов,
и над надрывным песнопением веков.
Российскими ?невольниками? чести.
Их невозможно поименно перечесть. Их
бесконечно продолжение. Конца им нет.
?Поэт в России больше чем поэт!?
Е.А. Евтушенко
О РОССИЙСКОЙ ПОЭЗИИ
Венок сонетов
Сонет 1
Каков язык. Какие имена живут меж нами.
Какие времена прошли под бурями эпох,
где ощущаем был России каждый вздох
и разные события описаны стихами.
Рифмованно, напутствием или сатирой,
иль одами, или былинным строем
сопровождали в бой богатырей-кумиров,
где воспевалась слава тех героев,
кто шел, рождая Русь полынным льдом,
И где Баян косматый на ветру стозвонном,
Перебирая струны гуслей, пел о том,
Что под седыми облаками, что от окраин до Кремля
Певцам душою быть Руси свободной.
Их родила и вырастила русская земля.
Сонет 2
Их родила и вырастила русская земля,
Безвестных гениев во тьме средневековья,
Где Нестора с благоговением сыновним
Кирилл с Мефодием любили, не деля.
Где Игорь-князь Даждьбожьим внуком
Своей погибелью Баяна сотворил,
Где Ярославны плач, заламывая руки,
Отчаянием Русь на подвиг вдохновил.
?Задонщина?, ?Моленья? и напевные псалмы
вздымали гордости могучие порывы.
А воплощались в жизнь предчувствия и сны,
В победы претворялись грозные призывы.
Пророками-словоотцами рождалась Русь-земля.
Мы славим их, и по ранжиру не деля.
Сонет 3
Мы славим их и по ранжиру не деля,
Но землю русскую история, моля,
К благоразумью терпеливо призывает.
И будто бы в воронку ее песок стекает
В классический и якобинский век.
Где Тредиаковский, Ломоносов, Кантемир
раскрепощали языковый мир,
открыли шлюзы языковых рек,
где Новиков, Радищев и иные
служили в ней духовностью державы.
А царедворец вольных дум Державин
Прошел в своем величье перед нами,
И благодарно мы сквозь бунты и унынья
Дань воздаем пророкам в их же храме.
Сонет 4
Дань воздаем пророкам в их же храме,
там, где соседствуют романтика и драма.
А спор идет о выборе пути.
Но стоило Светилу Пушкина взойти,
и золотом покрыть блистательные строки,
и не бояться сокращенья сроков,
меж тем, как написал, и тем, когда убит.
И где над нами, как комета вечная горит...
Жуковский, Вяземский, Катенин,
Крылов, Языков, Батюшков
стремятся быть не чьей-то тенью
на стыке страждущих веков,
горящие в решении проблем
от древних вед до нынешних поэм.
Сонет 5
От древних вед до нынешних поэм
они и те, что из поэтов жгучих,
вознесшихся над рабством старых тем:
поэты-декабристы, Фет и Тютчев,
Шевченко, Полежаев и Кольцов,
где каждый за страну был умереть готов,
где, как набат, рифмованное слово
взорвать устои русские готово
и будоражить светлые умы,
живя надеждой окончания зимы
и праздником весны зеленошумья.
Но нет предела в обществе безумью,
в котором рядом хохоча-рыдая
стоят тома библиотечными рядами.
Сонет 6
Стоят тома библиотечными рядами,
где стих изысканный менял свои черты.
Там Грибоедов, уходя от суеты,
словами Чацкого овладевал умами.
Там юный Лермонтов, как колокол, звучал
и белым парусом растаяв в сини,
душой мятежной о Руси страдал
и был сражен невежеством России.
Там Герцен и Белинский, как богатыри
и как глашатаи, когда пришло их время,
подняли флаг, как звонницу, над всеми —
словесности непознанной миры.
На острие копья державной драмы
в разнообразии, в тиши, перед глазами
Сонет 7
В разнообразии, в тиши, перед глазами
бурлацким пением Россия и гудками
судов речных или стальных дорог,
дымя заводами прогресса и тревог,
рождая демократии позывы,
где петрашевцы бросили призывы,
Некрасов зародил своеобразный стих
и тему вскрыл душевности, величья —
в убогости российской простоты,
и мудрости природы в пенье птичьем,
и силы русской женской красоты.
Был смрад над миром на крутом пути,
и Бог невидимый стоял над всеми,
и каждый видящий — был трепетен и нем.
Сонет 8
И каждый видящий — был трепетен и нем,
Народной волей меж собою споря,
малиновой зарею бубенцами вторя,
блуждая в междоусобъе тем.
В вечернем блеске золотого века,
играя чувственностью человека,
где правят Надсон, Суриков и Огарев,
Никитин, Мей, Апухтин, Соловьев
и многие другие вестниками музы,
изысканных манер изящные союзы
и учредители салонных развлечений.
То запах пороха пьянит людей, играя.
Под красным знаменем звучит народопенье.
Мы, как предания, стихи перебираем.
Сонет 9
Мы, как предания, стихи перебираем.
Там ?Марсельеза? гимном зазвучала,
там ?Буревестник? Горького, там Кац, Нечаев,
Г мырев, Богданов. Палачей взрывая,
идя на сходки, митинги, на эшафот,
рабочий класс ?Дубинушку? поет,
и волны гнева массы нарастают.
И террористы под ?Набат? стреляют.
И кровью залиты брусчатки мостовых
под ?Варшавянку? Ленского расстрела.
Под вой сирен и песен боевых
Россия вздыбленная ?Гимн свободе? пела.
И продолжает петь, играя голосами,
пытаясь сохранить все то, что знаем.
Сонет 10
Пытаясь сохранить все то, что постигаем.
А между тем рождался символизм,
своею новизной сознанье прожигая,
вселял то оптимизм, то негилизм.
Он задыхался, он звенел, он заполнял Россию.
В разнообразии своем он ждал творцов.
И русские идеи приносили,
ему служа, из хижин и дворцов,
возвышенные Белый, Блок и Брюсов,
К. Бальмонт, Северянин, Сологуб —
властители избалованных вкусов
все ждали строф с произносящих губ,
и обновленья рифм ценитель ждал,
их естество, их мудрость, их накал.
Сонет 11
Их естество, их мудрость, их накал.
И прорвало серебряные струны.
Дух революции армадой гуннов
Российские изданья заполнял.
И зарождались новые теченья:
там эго-, кубо-, фуго- увлеченья,
там футуризм, имажинизм и акмеизм,
а где-то мезонин и супер новый ?изм?.
Там слава из имен. Стоят один в один
Есенин, Маяковский, Пастернак, Кузмин.
Порядок их и уровень стихов:
Цветаева, Ахматова, Волошин, Гумилев.
Бушует поэтическое море —
величие российского простора.
Сонет 12
Величие российского простора
Конармией промчалось по степям,
и мы услышали поэзию комкоров
и узнавали их по боевым стихам:
Светлов, Багрицкий, Бедный, Эренбург,
Маршак, Голодный, Инбер, Смеляков...
Но время избирает каждому маршрут
?Москва- Париж? … до самых Соловков…
Но довоенных лет не молкнет слава,
и тяжких лет, что вынесла страна:
Андреев, Заболоцкий и Шаламов,
Васильев, Мандельштам, Надеждина...
И будут помнить всех наверняка,
куда простерта Божия рука.
Сонет 13
Куда простерта Божия рука,
там грянула война, испепеляя
все то, что мы растили, удивляя
врагов своих размахом на века.
И шли поэты защищать Отчизну
назло смертям в кромешный ад.
Стихи писали, отдавали жизни,
теперь под звездами героями лежат.
Майоров, Коган, Ширман и Кульчицкий,
Кубанев, Анге и Муса Джалиль,
Суворов, Вилкомир, Багрицкий…
Вселенская кровавой бойни быль
Прошла печалью русского простора,
как продолжение Всевидящего взора.
Сонет 14
Как продолжение всевидящего взора
послевоенных лет и до недавних пор
поэзия страны, как эхо из железных гор,
дорогой в буераках стала. И разгорались споры
под крышами вещаний и союзов.
Поэты под диктат ?всезнающих? отцов,
Во что, не зная, превращали музы
И доживали как-то, кто до звезд, кто до крестов.
Бергольц, Кирсанов, Яшин, Исаковский,
Луконин, Симонов, Самойлов. Михалков,
Рождественский, Мартынов, Солоухин, Бродский,
Высоцкий, Евтушенко, Вознесенский и Рубцов.
И Ахмадулина... Творящие события над временами.
Каков язык. Какие имена живут меж нами!
Сонет 15
Каков язык. Какие имена живут меж нами!
Их родила и вырастила русская земля.
Мы славим их и, по ранжиру не деля,
дань воздаем пророкам в их же храме.
От древних вед до нынешних поэм
стоят тома библиотечными рядами
в разнообразии, в тиши, перед глазами.
А каждый видящий — и трепетен и нем.
Мы как предания стихи перебираем,
пытаясь сохранить все то, что постигаем:
их естество, их мудрость, их накал,
величие российского простора,
куда простерта Божия рука,
как продолжение всевидящего взора.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Здесь каждый из певцов, как образ на кресте…
По-своему - красивый, и эстрадный.
В цвету, в любви и в красоте,
?Иконостас? - на площади парадной...
Их тысячи поэтов по стране.
Не знают их апологеты антологий.
Они, как живность на природе по весне,
По разным разбредаются дорогам.
Как птички по лесу на разных голосах
Поют симфонию эстетики природы.
Так сохрани ж, Россия, российские леса,
Чтоб лишь крепчала их буйная порода.
Венчальный перезвон колоколов
звучит торжественно над лобным местом,
над кознями хлюстов, над казнями сынов,
и над надрывным песнопением веков.
Российскими ?невольниками? чести.
Их невозможно поименно перечесть. Их
бесконечно продолжение. Конца им нет.
?Поэт в России больше чем поэт!?
Метки:
