3. Обольщения зим Кольцо венков сонетов Часть 12
АВТОР ВЕНКА СОНЕТОВ - ИРИНА ШУЛЕНИНА
1.
Не понарошку копилась казна
звездных дорог, где осталась ночевка.
Только открыли на небо глаза,
лопнула бурная страсть, как бечевка.
Счастье - подковы утихнувший звон.
В струнах дрожащих обрывки мелодий
муки любви унесли, словно стон
музыки робкой, где прожиты годы.
Снова приходит покровом зима.
Ты вспоминаешь весенние струи.
Речка плотину взрывала сама.
Ветреным краем на берег вернули
наши слова свой последний обман,
где в обольщениях зим поцелуи.
2.
Где в обольщениях зим поцелуи
щипят морозом румянец щеки,
без размышлений в холодные струи
сброшен балласт мой всему вопреки.
Память незрима и цедит по каплям.
Эти картины узорами льдин
не понимает душа и бокалам
необходимы прозрения вин.
Танцем рисунки теней наполняют
на белых стенах овалы до дна.
Связаны руки мои и стенают
чувства в застенке и снится весна.
Белой сирени цветы не линяют,
змейкой холодной кружат допоздна.
3.
Змейкой холодной кружат допоздна
белой метели огромные хлопья.
Сети обманов не падают зря.
Издалека не узнаешь Эзопа.
Можно ли верить в мечты в этот раз?
Главная карта шестеркою бита.
Раны бинтует туман и от глаз
скроет потери, где чаша испита.
От безысходности дней мы без сил.
Поиск доверья, как путь самый лучший.
Я опираюсь на прутья перил.
Новую меру посеяли тучи.
Ярким сиянием снег ослепил,
сумрак присел на сугроб, где ждал случай.
4.
Сумрак присел на сугроб, где ждал случай,
черною кошкой вокруг обежав.
Сердце оглохло, распухшее тучей.
Когтем впивается зверь, время сжав...
Валит усталость и горечи вдосталь.
От острой боли никак не уснуть.
Сникли в душе все мечты очень просто,
локти кусаю, ищу новый путь.
Тусклый израненный мир здесь не прячет
выход бесцветный, опущенный взор
в битых осколках тоскою оплачен.
Спряталось солнце. Как будто бы вор
держит за пазухой солнечный зайчик.
С тенью безмолвной немой разговор.
5.
С тенью безмолвной немой разговор
я продолжаю, дрожа от озноба.
Серые тучи, скрывая простор,
снова несут нам обман бесподобный.
Вслед за тобою теперь не пойду.
Я не поверю в твои перемены.
Зимы сменяет весна, новый дух
вспышкою жизни ледовой арены.
Пусть за моею спиной белый снег
запорошит все ушедшее снова,
память оставит цветов оберег.
Формой снежинок, где спряталось слово,
строчки осыпет снегами наш век
узкой скамейке в морозных оковах.
6.
Узкой скамейке в морозных оковах
крепки объятья суровой зимы.
Слово застыло в озвученных формах,
грустью своей стали губы немы.
Песней прощальной слагаются гимны
чувствам ушедшим из прошлых картин.
Плотно закрытый мотив этих линий
страстью зеркальной бушует у льдин.
Молнии пляска ушла безвозвратно.
Гневные речи... Словесный затор
ставит запруды свои многократно.
Робкие плечи… опущенный взор
не повернули дорогу обратно.
Лёд одеяла тяжёл, приговор.
7.
Лёд одеяла тяжёл, приговор
холодом ляжет студеной могилы.
Руки изранив, потоками с гор
струны сумеешь порвать что есть силы.
Прежние чувства отпустишь свои,
лунную сторону сердца прикроешь,
новым затменьем простишь тени вид-
времени русло раскопанной Трои.
Поиски солнца игрой перемен
высветят путь лабиринта любого.
Будут быстрее толчки синих вен.
Поле из-под снегового покрова
жмется к березкам, где старенький пень
жалобно скрипнет, не опротестован.
8.
Жалобно скрипнет, не опротестован
старый, измученный лед на краях.
След от любви сердцем запатентован,
в песне весенней певец на ветвях.
Смоет осколки вода и потоком
в шрамах любовных очистится шов.
Нить незаметна другим ненароком,
пусть кривотолки, но это без слов.
Руки у жизни сильны, - словно щепки,
льдины ломают свободою прав.
Сводит с концами концы прежней лепки
золотоносная жила-руда.
Снимет змеиную кожу нередко
то что известно сейчас, как удав.
9.
То что известно сейчас, как удав,
сердце витками своими сжимает.
Голос летает, как эхо, когда
тонкому звуку свой стон доверяет.
Слезы - лекарство, но без перемен
смысла не вижу в том, что бесполезно.
Только на ощупь ищу снова день
с дерзким упрямством над темною бездной.
Ветром давлюсь по пути и сама
я проторила такую дорожку.
Болью застывшая жизнь, как обман.
Тонкие струны звенят понемножку.
Эта гора, на которой туман,
месту свиданий готовит подножку.
10.
Месту свиданий готовит подножку
наше унынье, как пени судьбе.
Доброе слово протянет ладошку
и просияет навстречу тебе.
Как проявленье исконных желаний,
высветит сутью Божественный Лик.
Помнит сейчас человек из преданий
смыл древней притчи, спасения миг?
Но если пылью глухого бездушья
сердце не выдержит жизни удар,
станет жестоким, как черствая сушка,
то ожидают пустые года.
Что проступает рубцами в подушках,
я расскажу при свечах без Суда.
11.
Я расскажу при свечах без Суда,
то, что меня тяготит непрестанно.
Время уходит и, годы отдав,
память сияет в душе, лечит раны.
Опытом жизни печать не найти.
Эти уроки, как вехи дороги,
выжить помогут в тяжелом пути.
Тропы капризны и круты пороги.
Светится солнцем надежда в сердцах
и забывает душа про оплошку.
Радует чистый родник у крыльца.
Ласкою нежной приручишь и кошку.
Я расскажу, как себе, до конца
богу и маме про злую дорожку.
12.
Богу и маме про злую дорожку
я расскажу там, где ветер рыдал.
Только кручу я зачем-то застежку,
маются тьмою глаза от стыда.
Дождик холодный не сложит картинкой
чувства осколки со словом "любовь".
Режут бездушно сердца, словно льдинкой,
гранями петель сомнения вновь.
В небе пропали мечты... Где остатки?
Тусклая туча несет неба дар-
просто прощать без борьбы все осадки.
Время научит хранить свой нектар.
Выявит буря с собой игры в прятки
на перепутьи, терпя свой удар.
13.
На перепутьи, терпя свой удар,
наст ледяной навострил зубы кромке.
Стынут ладони и облаком пар,
ветер холодный в душе, как в котомке.
Вымерзли чувства мои, словно лед,
сердце не помнит любовь, будто небыль.
За горизонтом права на полет
руслом воздушным использует небо.
Пепел пожаров пылит по земле,
ветер очистит порывом дорожку.
Шрамы из трещин на тонком стекле.
Огненный перец подарит окошку
в зелени красных стручков яркий след.
Яд зыбких мыслей пила понемножку.
14.
Яд зыбких мыслей пила понемножку,
путы рвала посреди паутин.
Светлой надеждой закрыла обложку,
пройдены все жернова на пути.
На перекрёстке, где нет светофоров,
только рабочими кончен ремонт.
Слышатся где-то звонки из заторов
старых трамваев, идущих в депо.
В небе свернувшись в дугу, словно кошка,
звездные блестки играют, дразня,
падают оземь, как будто в лукошко.
Прячутся звезды… На небе возня.
Отяжелела от капель ладошка.
Не понарошку копилась казна.
Магистрал (3-й сонет 12-го венка Магистралов "Звездный букет")
Не понарошку копилась казна,
где в обольщениях зим поцелуи
змейкой холодной кружат допоздна.
Сумрак присел на сугроб, редкий случай -
с тенью безмолвной немой разговор.
Узкой скамейке в морозных оковах
лёд одеяла тяжёл, приговор
жалобно скрипнет, не опротестован.
То что известно сейчас, как удав,
месту свиданий готовит подножку.
Я расскажу при свечах без Суда
богу и маме про злую дорожку.
На перепутьи, терпя свой удар,
яд зыбких мыслей пила понемножку.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
змейкой холодной - сумрак присел на сугроб - с тенью безмолвной
узкой скамейке - лёд одеяла тяжёл - жалобно скрипнет
то что известно сейчас - месту свиданий
я расскажу при свечах - богу и маме
Ред.12.06.2011 г.
1.
Не понарошку копилась казна
звездных дорог, где осталась ночевка.
Только открыли на небо глаза,
лопнула бурная страсть, как бечевка.
Счастье - подковы утихнувший звон.
В струнах дрожащих обрывки мелодий
муки любви унесли, словно стон
музыки робкой, где прожиты годы.
Снова приходит покровом зима.
Ты вспоминаешь весенние струи.
Речка плотину взрывала сама.
Ветреным краем на берег вернули
наши слова свой последний обман,
где в обольщениях зим поцелуи.
2.
Где в обольщениях зим поцелуи
щипят морозом румянец щеки,
без размышлений в холодные струи
сброшен балласт мой всему вопреки.
Память незрима и цедит по каплям.
Эти картины узорами льдин
не понимает душа и бокалам
необходимы прозрения вин.
Танцем рисунки теней наполняют
на белых стенах овалы до дна.
Связаны руки мои и стенают
чувства в застенке и снится весна.
Белой сирени цветы не линяют,
змейкой холодной кружат допоздна.
3.
Змейкой холодной кружат допоздна
белой метели огромные хлопья.
Сети обманов не падают зря.
Издалека не узнаешь Эзопа.
Можно ли верить в мечты в этот раз?
Главная карта шестеркою бита.
Раны бинтует туман и от глаз
скроет потери, где чаша испита.
От безысходности дней мы без сил.
Поиск доверья, как путь самый лучший.
Я опираюсь на прутья перил.
Новую меру посеяли тучи.
Ярким сиянием снег ослепил,
сумрак присел на сугроб, где ждал случай.
4.
Сумрак присел на сугроб, где ждал случай,
черною кошкой вокруг обежав.
Сердце оглохло, распухшее тучей.
Когтем впивается зверь, время сжав...
Валит усталость и горечи вдосталь.
От острой боли никак не уснуть.
Сникли в душе все мечты очень просто,
локти кусаю, ищу новый путь.
Тусклый израненный мир здесь не прячет
выход бесцветный, опущенный взор
в битых осколках тоскою оплачен.
Спряталось солнце. Как будто бы вор
держит за пазухой солнечный зайчик.
С тенью безмолвной немой разговор.
5.
С тенью безмолвной немой разговор
я продолжаю, дрожа от озноба.
Серые тучи, скрывая простор,
снова несут нам обман бесподобный.
Вслед за тобою теперь не пойду.
Я не поверю в твои перемены.
Зимы сменяет весна, новый дух
вспышкою жизни ледовой арены.
Пусть за моею спиной белый снег
запорошит все ушедшее снова,
память оставит цветов оберег.
Формой снежинок, где спряталось слово,
строчки осыпет снегами наш век
узкой скамейке в морозных оковах.
6.
Узкой скамейке в морозных оковах
крепки объятья суровой зимы.
Слово застыло в озвученных формах,
грустью своей стали губы немы.
Песней прощальной слагаются гимны
чувствам ушедшим из прошлых картин.
Плотно закрытый мотив этих линий
страстью зеркальной бушует у льдин.
Молнии пляска ушла безвозвратно.
Гневные речи... Словесный затор
ставит запруды свои многократно.
Робкие плечи… опущенный взор
не повернули дорогу обратно.
Лёд одеяла тяжёл, приговор.
7.
Лёд одеяла тяжёл, приговор
холодом ляжет студеной могилы.
Руки изранив, потоками с гор
струны сумеешь порвать что есть силы.
Прежние чувства отпустишь свои,
лунную сторону сердца прикроешь,
новым затменьем простишь тени вид-
времени русло раскопанной Трои.
Поиски солнца игрой перемен
высветят путь лабиринта любого.
Будут быстрее толчки синих вен.
Поле из-под снегового покрова
жмется к березкам, где старенький пень
жалобно скрипнет, не опротестован.
8.
Жалобно скрипнет, не опротестован
старый, измученный лед на краях.
След от любви сердцем запатентован,
в песне весенней певец на ветвях.
Смоет осколки вода и потоком
в шрамах любовных очистится шов.
Нить незаметна другим ненароком,
пусть кривотолки, но это без слов.
Руки у жизни сильны, - словно щепки,
льдины ломают свободою прав.
Сводит с концами концы прежней лепки
золотоносная жила-руда.
Снимет змеиную кожу нередко
то что известно сейчас, как удав.
9.
То что известно сейчас, как удав,
сердце витками своими сжимает.
Голос летает, как эхо, когда
тонкому звуку свой стон доверяет.
Слезы - лекарство, но без перемен
смысла не вижу в том, что бесполезно.
Только на ощупь ищу снова день
с дерзким упрямством над темною бездной.
Ветром давлюсь по пути и сама
я проторила такую дорожку.
Болью застывшая жизнь, как обман.
Тонкие струны звенят понемножку.
Эта гора, на которой туман,
месту свиданий готовит подножку.
10.
Месту свиданий готовит подножку
наше унынье, как пени судьбе.
Доброе слово протянет ладошку
и просияет навстречу тебе.
Как проявленье исконных желаний,
высветит сутью Божественный Лик.
Помнит сейчас человек из преданий
смыл древней притчи, спасения миг?
Но если пылью глухого бездушья
сердце не выдержит жизни удар,
станет жестоким, как черствая сушка,
то ожидают пустые года.
Что проступает рубцами в подушках,
я расскажу при свечах без Суда.
11.
Я расскажу при свечах без Суда,
то, что меня тяготит непрестанно.
Время уходит и, годы отдав,
память сияет в душе, лечит раны.
Опытом жизни печать не найти.
Эти уроки, как вехи дороги,
выжить помогут в тяжелом пути.
Тропы капризны и круты пороги.
Светится солнцем надежда в сердцах
и забывает душа про оплошку.
Радует чистый родник у крыльца.
Ласкою нежной приручишь и кошку.
Я расскажу, как себе, до конца
богу и маме про злую дорожку.
12.
Богу и маме про злую дорожку
я расскажу там, где ветер рыдал.
Только кручу я зачем-то застежку,
маются тьмою глаза от стыда.
Дождик холодный не сложит картинкой
чувства осколки со словом "любовь".
Режут бездушно сердца, словно льдинкой,
гранями петель сомнения вновь.
В небе пропали мечты... Где остатки?
Тусклая туча несет неба дар-
просто прощать без борьбы все осадки.
Время научит хранить свой нектар.
Выявит буря с собой игры в прятки
на перепутьи, терпя свой удар.
13.
На перепутьи, терпя свой удар,
наст ледяной навострил зубы кромке.
Стынут ладони и облаком пар,
ветер холодный в душе, как в котомке.
Вымерзли чувства мои, словно лед,
сердце не помнит любовь, будто небыль.
За горизонтом права на полет
руслом воздушным использует небо.
Пепел пожаров пылит по земле,
ветер очистит порывом дорожку.
Шрамы из трещин на тонком стекле.
Огненный перец подарит окошку
в зелени красных стручков яркий след.
Яд зыбких мыслей пила понемножку.
14.
Яд зыбких мыслей пила понемножку,
путы рвала посреди паутин.
Светлой надеждой закрыла обложку,
пройдены все жернова на пути.
На перекрёстке, где нет светофоров,
только рабочими кончен ремонт.
Слышатся где-то звонки из заторов
старых трамваев, идущих в депо.
В небе свернувшись в дугу, словно кошка,
звездные блестки играют, дразня,
падают оземь, как будто в лукошко.
Прячутся звезды… На небе возня.
Отяжелела от капель ладошка.
Не понарошку копилась казна.
Магистрал (3-й сонет 12-го венка Магистралов "Звездный букет")
Не понарошку копилась казна,
где в обольщениях зим поцелуи
змейкой холодной кружат допоздна.
Сумрак присел на сугроб, редкий случай -
с тенью безмолвной немой разговор.
Узкой скамейке в морозных оковах
лёд одеяла тяжёл, приговор
жалобно скрипнет, не опротестован.
То что известно сейчас, как удав,
месту свиданий готовит подножку.
Я расскажу при свечах без Суда
богу и маме про злую дорожку.
На перепутьи, терпя свой удар,
яд зыбких мыслей пила понемножку.
В магистрале цитируется ЯС Юлии Акатовой:
змейкой холодной - сумрак присел на сугроб - с тенью безмолвной
узкой скамейке - лёд одеяла тяжёл - жалобно скрипнет
то что известно сейчас - месту свиданий
я расскажу при свечах - богу и маме
Ред.12.06.2011 г.
Метки:
