Катя

Катя проснулась рано. Раньше, чем обычно примерно на час. Досыпать уже поздно. Вставать рано.

Она нащупала пульт, включила телевизор и стала смотреть, нежась в тёплой постели, какое-то "Доброе утро". Новости сменялись полезными советами, но это ничуть не удерживало Катино внимание. Она думала о том, что сегодня ей предстоит серьёзный разговор с начальницей.

Разговор этот она наметила сама. Работала Катя бухгалтером-кассиром в торговой фирме уже пятый год, и за всё это время ей ни разу не повысили зарплату, хотя всем вокруг уже давным-давно повысили, и не один раз.

Положение осложнялось ещё и тем, что Катя считала начальницу своей подругой, или начальница считала Катю своей подругой... Ну, как-то так. Начальница, особенно в последнее время, очень сильно мешала Кате работать, отвлекая её в любой, приспичившей начальнице момент, разговорами "за жисть".

Разговоры "за жисть" были однообразны в своём основании, менялись лишь даты и лица. Перечень традиционно был такой: муж-козёл, козлее не бывает, уже двадцатый год маюсь сердешная; очередной любовник козёл - козлее не бывает, перевелись мужики на белом свете; продавцы - воры, как одна, и только её доброе сердце...; и, наконец, нет денег, ох, как не хватает денег, экономить нужно буквально на всём...

Как "экономила" начальница "буквально на всём" Катя могла вполне наблюдать. Помимо таких пустяков, как набор косметики за 64 тысячи рублей, начальница не брезговала двухэтажным особняком, двумя иномарками премиум класса, регулярными поездками в Европу и неограниченными расходами на двух баловней-детей.

За свою почти нищенскую зарплату Катя исправно тянула лямку, как всегда, стесняясь попросить у начальницы прибавку. Вроде, как та душу открывает... Нехорошо.

А вчера Катя случайно услышала разговор начальницы с шофёром-экспедитором Петькой, немного косоглазым, но добродушным парнем: "Знаешь, Петечка, муж меня совершенно измучил. Не помогает, только водку жрёт. И бросила бы давно, дак, ведь, жалко его, козлину". Далее шёл очень знакомый перечень жалоб.

Сопоставив тоже давно не растущую Петькину зарплату со своей и с обстоятельствами, Катя вначале пришла в гнев, потом сменила его на обиду, потом снова на гнев, и решилась с начальницей твёрдо поговорить.

Это самое "твёрдо поговорить" было совершенно не в Катиной натуре. Каждое стояние за себя обходилось ей в океан нервов. Муж называл Катю лохушкой, дуррой. Она огорчалась и думала о том, за какого же черствого человека вышла замуж, что он понятия не имеет о чуткости и деликатности.

Муж, как Катю называл, так и считал на самом деле, и, без особого труда прикрываясь "проверками" и "производственной необходимостью" приходил домой пьяненький после вискарика-пивасика с друзьями и последующих девочек в сауне.

Катя поначалу отбивалась от звания"лохушки", пыталась доказать мужу, что мир наполнен не только подлецами и обманщиками, но муж, усмехаясь, махал на это рукой: "Лохушка, она лохушка и есть".

Пьяные поздние приходы мужа так сильно расстраивали её, что она предпочитала их не замечать. Свекровь и бабушка мужа, с которыми она жила "на всём готовом", в один голос твердили ей, что все семьи так живут, просто притворяются приличными.

- Ну, ведь он же к тебе, домой приходит, а не к кому-нибудь. Значит, любит, - и ещё многое в таком же роде утверждали две новородственные дамы, у которых, кстати, точно таким же образом складывалась семейная жизнь.

Сейчас муж был в очередной командировке, и Катя могла наедине с собой обдумать будущий неприятный разговор с начальницей. Перебрав с пяток вариантов, от "начать издалека" до "взять быка за рога", Катя вздохнула и подумала, что почти никакая беседа не получалась у неё так, как она планировала. Всё время что-то уводило в сторону, и разговор принимал непредсказуемый оборот. Да и результат бывал разный, от полностью провального до очень хорошего.

Перестав планировать, она легко вздохнула, и, нырнув в тапки, пошла в ванную.
На работу она пришла раньше на полчаса. Включила компьютер, решив отвлечься от волнения, вызванного мыслями о предстоящем разговоре. Бросила привычный взгляд в окно на особняк начальницы, располагавшийся, аккурат, напротив офиса, и увидела мужа, выходящего из её дверей. Оглянувшись вначале по сторонам, не видит ли кто, он посмотрел в окно напротив и наткнулся взглядом на полные ужаса глаза жены.

Первый его порыв был совершенно правильный. Он вообще всё всегда делал правильно.
- Вот, незадача! Эта лохушка сумела его всё же засечь! Может , заложил кто? - он побежал в офис. Добежав до кабинета жены, принялся дёргать ручку запертой двери.
- Катя! Катя! Открой! Открой, говорю!
- Уходи! Уходи отсюда! И не нужно ничего объяснять!
Супруг ещё минут десять бесполезно подёргал дверь с уговорами. В офис начали собираться работники. Положение провинившегося супруга становилось нелепым, он плюнул и пошел к себе на работу.

То, что Лохушка его простит, он ничуть не сомневался:" Этой дуре только скажи пару ласковых слов. Надо бы после работы купить ещё букет цветов. Так, не очень дорогой, но приличный."

Он привык считать каждую копейку, всегда знал что почём, и "впарить" ему что-нибудь не стоящее своей цены, было, практически, невозможно. Этим он очень гордился. Кроме того, считал, что именно это его качество даёт не только право, но и обязанность контролировать все расходы Лохушки.

- Я свою вот где держу, - показывал он сжатый кулак сослуживцам, когда они начинали заводить жалобы, что их несносные жены выносят им мозг. Правда, Толик, его сосед по кабинету, никогда не разделял этих разговоров. А, как-то раз, даже прямо сказал, что он - животное.

- Я?! Животное?!

Драка была короткой, окончившейся явной и бесповоротной победой Толика. С тех пор он при Толике разговоров таких не заводил, и, хотя, совершенно не понимал, как можно так слюнтяисто относиться к бабью? Однако всё же стал Толика уважать и побаиваться.

Тем временем Катя, написав заявление об уходе, решительно зашла к начальнице в кабинет даже без стука. Быстро подойдя к столу, без всякого "здрасьте", молча положила перед ней заявление.

Та быстро пробежала глазами листок: "Катя?! Ты что?!".
"Ничего. Пусть мой муж на Вас работает, - ледяным голосом произнесла Катя: Расчёт потрудитесь предоставить немедленно. Ни на минуту не хочу оставаться здесь".
- Катя, Катенька, да в чём дело? Что за глупости? Какой муж?
- С которым Вы спите, такой муж.
- Да ерунда это всё! Наговоры, сплетни.
- Не трудитесь. Я всё видела сама, - Катя развернулась и вышла из кабинета.

Сев за стол, она решила не тратить напрасно время, а, подключившись к интернету, стала искать съёмную квартиру. Присмотрев недорогую однушку на окраине, тут же созвонилась с риэлтором, попросила её отвезти посмотреть. Однушка была скромной, но с необходимой мебелью и бытовой техникой. Тут же заключила договор и оплатила аванс, (благо удалось от мужа сделать заначку, которую она, как чувствовала, держала про запас). Затем она взяла такси, и, ничего не объясняя недоуменной бабуле, собрала вещи и документы и на этом же такси переехала на новое место жительства.

После обеда с той же решимостью Катя вернулась на работу, но начальницы там не застала. В конверте на рабочем столе лежали пятьдесят тысяч рублей. Ничуть не смущаясь, Катя взяла эти деньги и снова пошла к начальнице в кабинет.
Поймав на себе испуганный взгляд начальницы, Катя спокойно произнесла: "За деньги благодарю. Теперь трудовую книжку отдайте".

Начальница достала из стола трудовую книжку вместе с журналом, где уже стояла галочка, указывающая место, где Катя должна была расписаться. Она расписалась, взяла документ и молча вышла из кабинета.

По дороге на новую квартиру Катя купила бутылку коньяка, фрукты, колбасу и хлеб. На запыленной кухне, без всякой посуды, она пила коньяк прямо из горлышка, откусывая по очереди, то от яблока, то от колбасы и хлеба, заливалась слезами и смотрела на непрерывно-звонящий телефон. На его экране менялись фотографии мужа, свекрови со свекром, бабушки - всех тех, кого она хотела как можно быстрее забыть, как хотят забыть страшный сон... Жизнь её была пуста, как бывает пуста комната, когда из неё вынесли всю мебель.
Коньяк её не брал, она не хмелела. Как ей жить дальше, она не знала, знала только одно, что к мужу не вернётся ни за что.

- Дура! Какая я была дура! - повторяла Катя, вспоминая очень ясно те случаи их совместной жизни, где было так очевидно, что муж её изменял. Изменял, практически не особенно таясь.
- А мне нельзя было задержаться с работы ни на минуту! - бушевала Катя, понимая, что все контролирующие звонки мужа: Где она, что делает? - всего лишь болезненная ревность, а вовсе не любовь, как она раньше считала.

Тем временем, муж, вернувшийся с работы с букетом красных роз, не обнаруживший супруги, устраивал разнос бабуле: "Ты что, не могла остановить?! Надо было вцепиться и не пускать! Хотя бы адрес новый спросила! Эх...".

Бабушка слабо оправдывалась. Любимый внучек давно был смыслом её жизни. Невестку она сразу не приняла, но ради внука смирялась. Однако, к кухне её не допускала, сама готовила завтраки-обеды-ужины, отдавая ей право закупать продукты, да наводить порядок в доме. И то, под зорким наблюдением и вечными ?это не то, то не так?.

- На всём готовом ведь живёт, на всём готовом, - сетовала она соседям, рассказывая, какая невестка дурёха и неумеха.

На самом деле, поначалу Катя очень рвалась готовить и во всём помогать, но встретив глухой отпор, смирилась, приняла свои обязанности смиренно вместе с упрёками, что мол, вот, я - старый человек должен вас тут обслуживать.
Не смотря на ворчание бабули, Катя её жалела. Однако в ней день ото дня росло чувство вины и уверенность в том, что она и на самом деле какая-то неумеха, раз опытный человек так говорит.

- Она не смеет так поступать со мной! Не смеет! Кто она такая, вообще, чтобы вот так убегать?! Сука! Найду, убью! - букет из роз был растерзан и разбросан по комнате.

Он на самом деле не понимал, как эта, ни к чему не способная дурочка, ничего не смыслящая ни в жизни, ни в людях, посмела бросить его. Его! Классного парня, от которого тащились все местные красотки, и, который, кроме того, был потрясающе умён! Произошедшее казалось ему такой дикостью, что ситуация требовала немедленного исправления, как очень опасная и ненормальная.
- В милицию заявлять нельзя, позора не оберешься, - думал он.

Утро выдалось очень разным для моих героев.

Катя встала с больной головой, кое-как привела себя в порядок. Сердце грызла тоска и странное чувство вины, будто она сделала что-то не то.
- Наверное, это я сама виновата, что всё так произошло. От хороших жен мужья не гуляют. Вон, поправилась, фигурка уже не та. И он прав, наверное. Лохушка я, раз столько времени за копейки пахала и измен не замечала, ну, кто как не лохушка? Надо бы позвонить Наталье.

Наталья была Катиной подругой ещё с института. Мать-одиночка она в последнее время находилась в активном поиске, недавно и навсегда порвав со своим гражданским мужем, который периодически попивал и навешивал своей возлюбленной фонари под глазами.
- Надо бы с ней посоветоваться. Ведь живёт она как-то одна…

Домой Кате было возвращаться страшно, она была уверена, что муж такого ухода ей ни за что не простит. А жить дальше было тоже страшно, потому что теперь у неё не было ни работы, ни своего крова над головой.
Она набрала номер подруги и приготовилась рассказать всё как на духу.

В это время невыспавшийся и обозлённый муж решил обсудить проблему нет, не со своими закадычными сослуживцами, а, как ни странно, с Толиком.
- Слышь. Короче, вчера Катька ушла из дому.
- Давно было пора, - бесстрастно отозвался Толик.
- Слышь, я серьёзно. Короче, вчера застукала, как выходил утром от её начальницы. Пока на работе был, собрала манатки и куда-то сорвалась. Чё делать?
- А что ты хочешь делать?
- Как что? Вернуть конечно. Она у меня ещё попляшет! Лохушка!
- От меня-то что надо?
- Как что? Посоветуй, как найти, как вернуть?
- Пожалел бы ты её, отпусти с миром. На что она тебе? Любить ты её не любишь, даже не уважаешь. Весь бабами оброс. Мало тебе их?
- Нет, ты не понял. Она же мне жена! А раз – жена, должна быть при муже! Понял ты?!
- Я тебе сейчас ещё раз в глаз пойму, и на этот раз покрепче. Лохушка она, это точно, что раньше от тебя ноги не сделала.

И на этот раз драка окончилась быстрой и окончательной победой Толика.

(Продолжение следует)