На вечерней

И не уханье и не крик – словами описать невозможно. Нечто утробное, потустороннее вырывалось из глубины болот и разом стирало границу между Землей и Небом, между реальностью и мистикой. Так гудит ночной ветер в печной трубе.
- Это, сынок, выпь.
- Громадная, наверное, зверюга?
- Птичка – она. Самая большая – с килограмм. Страшно?
- Угу, - мальчишка подул на озябшие руки.

Ветер как-то незаметно стих, и природа застыла, словно на мгновенной фотографии. Дымок от сигареты струился джином ввысь, так и не материализуясь в доброго волшебника.
- А вот бы здорово. Я попросил бы у него одну/две кряквы на выстрел – всего-то делов. Пацан, уж, замерз – не поймет, не прочувствует охотничью страсть.
- Долго еще?
- Потерпи, сынок. Минут десять обождем – и к дому.

Собака насторожилась – уши домиком.
- Кто это?
Беззвучная стрела разрезала черную гладь озера.
- Ондатра. Крыса такая. У нее красивый мех и забавная мордочка.
- А почему она не спит?
- Ей вечером кормиться сподручнее – не так заметно. Если тихо стоять, может подплыть совсем близко. Помнишь, я тебе рассказывал, как однажды на Севере маленькая ондатра залезла мне на сапог?
- Угу.

Солнце в последний раз бросило взгляд на три одинокие фигуры и скрылось за спиною леса.

240113