Склочные люди
В нашей, такой непростой порою жизни, в семье или на работе нередко встречаются склочные люди, которые причиняют нам много неприятностей и дополнительных хлопот. Что представляет собой эти склочные люди, что является причиной их неадекватного поведения: трудный характер, распущенность, нехватка адреналина и острых ощущений, или причиной всему является нервное, точнее психическое заболевание, протекающее скрытно и длительно? И как быть в такой ситуации, как защитить свой собственный покой и работоспособность? И как помочь самим склочным людям?
Чтобы ответить на поставленные вопросы, я попробую привести некоторые собственные наблюдения и размышления на эту тему, тем более, что я имею медицинское образование и смотрю на это явление не только, как обычный человек, но и как врач.
Я работала в научно-исследовательской организации старшим научным сотрудником, и у нас в отделе была одна сотрудница на такой же должности, которая отличалась потребностью поскандалить и покричать в рабочее время, видимо, это был единственный способ, которым она умела общаться с окружающими. Хотя наш рабочий день начинался с десяти часов, она приходила на работу не раньше одиннадцати. У неё была семья – муж и двое уже взрослых детей, и утреннее время она проводила, видимо, не без пользы для семьи, выполняя необходимую домашнюю работу. И её можно понять, ведь не у всех работающих женщин бывает такая возможность. Проверки дисциплины у нас проводились не часто, но бывали, поэтому, опаздывая, она нервничала, и заходя в отдел, оглядывалась по сторонам. И когда очередное опоздание никто как бы не заметил и не сделал ей замечания (на что мы, конечно, не решались, учитывая её склочный характер), она с облегчением вздыхала и проходила на своё рабочее место. Поработав немного, она искала способ пообщаться и нередко заходила в комнату, где я работала за компьютером. Начинала разговор она довольно в мирных тонах, чаще всего речь шла о том, как она подорвала здоровье на работе в нашей организации, как болят у неё суставы на руках и ногах и т.д.
Кстати, она уже была в возрасте ближе к шестидесяти, была склонна к полноте, и на обед регулярно съедала бутерброд со свиным салом (она считала это очень полезным для здоровья). Так что причин для развития артрозов и отложения солей у неё было предостаточно, и наша работа была тут совершенно не причём. В кабинетах у нас было тепло, тяжестей мы не поднимали. Но ей надо было к чему-то придраться, постепенно с простого разговора она переходила на крик.
Однажды, когда мне это порядком надоело, я спокойно сказала ей, что около компьютера кричать нельзя, так как после этого техника плохо работает. Не ожидая такого поворота разговора, она на минутку замолчала, стоя с открытым ртом, посмотрела на меня с удивлением, не нашлась, что бы такое умное сказать в ответ, закрыла рот и ушла в свою комнату. Больше она не приходила ко мне, чтобы покричать и пообщаться.
Но с другими сотрудниками она продолжала вести себя также, как прежде, легко переходя в разговоре на крик. Нам всё это порядком надоело, уволить её формально было не за что, хотя как научный сотрудник она собой ничего не представляла, и выполняла чаще всего техническую работу и разные поручения. Поэтому я предложила заведующей отделом избавиться от неё мирно - перевести её в соседний, вновь сформированный отдел, где как раз набирали сотрудников. Нам это удалось сделать, и мы вздохнули свободней, избавившись от мало полезного в работе и к тому же склочного сотрудника.
Руководил новым отделом довольно молодой мужчина, ещё не имевший достаточных навыков в руководстве коллективом, и, почувствовав слабинку в его характере, наша крикунья развернулась у него в полную силу. Вскоре он уже был не рад ничему, к тому же случилось так, что она получила производственную травму на работе – поскользнулась на мокром кафеле в женском туалете и получила двойной перелом костей голени. Во всем этом она обвинила, конечно же, своего руководителя отдела, заставила его везти её на своей машине в травмпункт, потом в стационар, затем выписывать из стационара, постоянно кричала на весь институт, что её здоровье окончательно погубили у нас и т.д.
Однажды, совершенно измученный, в слезах он пришёл ко мне посоветоваться, что ему делать с этой хулиганкой. Мне откровенно стало жаль ни в чём не повинного человека, я, как могла, успокоила его и посоветовала ему также тихо, как это сделали мы раньше, передвинуть её в соседний отдел, где не хватало, как было мне известно, в этот момент сотрудников. Тем отделом руководила тоже довольно странная женщина, которая ела поедом своих сотрудников и не смогла поэтому за много лет подобрать себе даже небольшую группу постоянных добросовестных исполнителей. Мой собеседник поблагодарил меня за совет, и сделал всё, как я ему сказала, и вздохнул с облегчением! А наша крикунья на новом месте была почти полностью изолирована от общения с сотрудниками: ей давали работу на дом на неделю, потом она приходила, сдавала её и получала новую. Общаться с ней никто не хотел.
Случай, о котором я рассказала, происходил ещё в советское время, сейчас в период перестройки, наверное, такое уже невозможно. В данном случае мы имели место явно с психопатической личностью, частично с распущенностью и безнаказанностью, ведь, когда хотела, она могла вести себя вполне прилично. Насколько мне было известно, в семейной жизни она была заботливой женой и мамой. Однажды, мне пришлось поехать с ней в туристическую поездку, и я испугалась, что она будет постоянно скандалить и испортит нам отпуск. Но она пообещала, что всё будет хорошо, и поездка прошла совершенно спокойно. Значит, она была в состоянии, когда хотела, контролировать свои эмоции, но на работе почему-то выбрала другую тактику поведения. Возможно, причиной этому была её неспособность к творческой исследовательской работе, и она маскировала свою неудовлетворённость скандалами. Возможно, ей нужно было найти другую, более конкретную работу.
Вспоминаю ещё одно интересное наблюдение примерно в тот же период. У нас в вычислительном центре было отделение подготовки цифровых данных для обработки на компьютере. Руководила им одна очень милая, симпатичная женщина, но она тоже любила покричать. Причину для скандала всегда ведь при желании можно найти – то мы заполнили бланки не теми чернилами – синими, а надо чёрными, то принесли поздно, а у них много работы и т. д. (можно подумать, что только они одни работают!). Когда она расшумится, лицо у неё краснеет, глаза гневно блестят (симптомы нарушения вегетативной нервной системы), но вскоре она, покричав, успокаивается и становится опять милым и приятным человеком. Я, как врач, наблюдала несколько раз её в такие приступы гнева, и пришла к выводу, что ей надо попить что-то успокаивающее. Я посоветовала ей попробовать принимать препарат беллоид, который снимает вегетоневрозы. Это лекарство ей подошло удивительно хорошо, приступы гнева у неё почти прекратились. Она сама, смеясь, потом рассказывала мне, что иногда перед выходом на работу забудет принять лекарство, а придя на работу, начинает волноваться и кричать, как прежде, потом вдруг спохватывается, что забыла выпить таблетку, принимает её и успокаивается. В данном случае мы имеем пример не леченного невротического состояния, которое длительное время принималось за трудный характер.
Чтобы ответить на поставленные вопросы, я попробую привести некоторые собственные наблюдения и размышления на эту тему, тем более, что я имею медицинское образование и смотрю на это явление не только, как обычный человек, но и как врач.
Я работала в научно-исследовательской организации старшим научным сотрудником, и у нас в отделе была одна сотрудница на такой же должности, которая отличалась потребностью поскандалить и покричать в рабочее время, видимо, это был единственный способ, которым она умела общаться с окружающими. Хотя наш рабочий день начинался с десяти часов, она приходила на работу не раньше одиннадцати. У неё была семья – муж и двое уже взрослых детей, и утреннее время она проводила, видимо, не без пользы для семьи, выполняя необходимую домашнюю работу. И её можно понять, ведь не у всех работающих женщин бывает такая возможность. Проверки дисциплины у нас проводились не часто, но бывали, поэтому, опаздывая, она нервничала, и заходя в отдел, оглядывалась по сторонам. И когда очередное опоздание никто как бы не заметил и не сделал ей замечания (на что мы, конечно, не решались, учитывая её склочный характер), она с облегчением вздыхала и проходила на своё рабочее место. Поработав немного, она искала способ пообщаться и нередко заходила в комнату, где я работала за компьютером. Начинала разговор она довольно в мирных тонах, чаще всего речь шла о том, как она подорвала здоровье на работе в нашей организации, как болят у неё суставы на руках и ногах и т.д.
Кстати, она уже была в возрасте ближе к шестидесяти, была склонна к полноте, и на обед регулярно съедала бутерброд со свиным салом (она считала это очень полезным для здоровья). Так что причин для развития артрозов и отложения солей у неё было предостаточно, и наша работа была тут совершенно не причём. В кабинетах у нас было тепло, тяжестей мы не поднимали. Но ей надо было к чему-то придраться, постепенно с простого разговора она переходила на крик.
Однажды, когда мне это порядком надоело, я спокойно сказала ей, что около компьютера кричать нельзя, так как после этого техника плохо работает. Не ожидая такого поворота разговора, она на минутку замолчала, стоя с открытым ртом, посмотрела на меня с удивлением, не нашлась, что бы такое умное сказать в ответ, закрыла рот и ушла в свою комнату. Больше она не приходила ко мне, чтобы покричать и пообщаться.
Но с другими сотрудниками она продолжала вести себя также, как прежде, легко переходя в разговоре на крик. Нам всё это порядком надоело, уволить её формально было не за что, хотя как научный сотрудник она собой ничего не представляла, и выполняла чаще всего техническую работу и разные поручения. Поэтому я предложила заведующей отделом избавиться от неё мирно - перевести её в соседний, вновь сформированный отдел, где как раз набирали сотрудников. Нам это удалось сделать, и мы вздохнули свободней, избавившись от мало полезного в работе и к тому же склочного сотрудника.
Руководил новым отделом довольно молодой мужчина, ещё не имевший достаточных навыков в руководстве коллективом, и, почувствовав слабинку в его характере, наша крикунья развернулась у него в полную силу. Вскоре он уже был не рад ничему, к тому же случилось так, что она получила производственную травму на работе – поскользнулась на мокром кафеле в женском туалете и получила двойной перелом костей голени. Во всем этом она обвинила, конечно же, своего руководителя отдела, заставила его везти её на своей машине в травмпункт, потом в стационар, затем выписывать из стационара, постоянно кричала на весь институт, что её здоровье окончательно погубили у нас и т.д.
Однажды, совершенно измученный, в слезах он пришёл ко мне посоветоваться, что ему делать с этой хулиганкой. Мне откровенно стало жаль ни в чём не повинного человека, я, как могла, успокоила его и посоветовала ему также тихо, как это сделали мы раньше, передвинуть её в соседний отдел, где не хватало, как было мне известно, в этот момент сотрудников. Тем отделом руководила тоже довольно странная женщина, которая ела поедом своих сотрудников и не смогла поэтому за много лет подобрать себе даже небольшую группу постоянных добросовестных исполнителей. Мой собеседник поблагодарил меня за совет, и сделал всё, как я ему сказала, и вздохнул с облегчением! А наша крикунья на новом месте была почти полностью изолирована от общения с сотрудниками: ей давали работу на дом на неделю, потом она приходила, сдавала её и получала новую. Общаться с ней никто не хотел.
Случай, о котором я рассказала, происходил ещё в советское время, сейчас в период перестройки, наверное, такое уже невозможно. В данном случае мы имели место явно с психопатической личностью, частично с распущенностью и безнаказанностью, ведь, когда хотела, она могла вести себя вполне прилично. Насколько мне было известно, в семейной жизни она была заботливой женой и мамой. Однажды, мне пришлось поехать с ней в туристическую поездку, и я испугалась, что она будет постоянно скандалить и испортит нам отпуск. Но она пообещала, что всё будет хорошо, и поездка прошла совершенно спокойно. Значит, она была в состоянии, когда хотела, контролировать свои эмоции, но на работе почему-то выбрала другую тактику поведения. Возможно, причиной этому была её неспособность к творческой исследовательской работе, и она маскировала свою неудовлетворённость скандалами. Возможно, ей нужно было найти другую, более конкретную работу.
Вспоминаю ещё одно интересное наблюдение примерно в тот же период. У нас в вычислительном центре было отделение подготовки цифровых данных для обработки на компьютере. Руководила им одна очень милая, симпатичная женщина, но она тоже любила покричать. Причину для скандала всегда ведь при желании можно найти – то мы заполнили бланки не теми чернилами – синими, а надо чёрными, то принесли поздно, а у них много работы и т. д. (можно подумать, что только они одни работают!). Когда она расшумится, лицо у неё краснеет, глаза гневно блестят (симптомы нарушения вегетативной нервной системы), но вскоре она, покричав, успокаивается и становится опять милым и приятным человеком. Я, как врач, наблюдала несколько раз её в такие приступы гнева, и пришла к выводу, что ей надо попить что-то успокаивающее. Я посоветовала ей попробовать принимать препарат беллоид, который снимает вегетоневрозы. Это лекарство ей подошло удивительно хорошо, приступы гнева у неё почти прекратились. Она сама, смеясь, потом рассказывала мне, что иногда перед выходом на работу забудет принять лекарство, а придя на работу, начинает волноваться и кричать, как прежде, потом вдруг спохватывается, что забыла выпить таблетку, принимает её и успокаивается. В данном случае мы имеем пример не леченного невротического состояния, которое длительное время принималось за трудный характер.
Метки:
