Вещь в себе-1
Вещь в себе
Повесть
Моему самому верному читателю Г.Г.
1
– Хочу есть, – подумала Наина и открыла глаза.
Сон приснился. В последнее время под утро ей снятся странные, тревожные сны. Не страшные, по сути, но пугающе реальные. Во сне каждый предмет, чёткий, будто рассматриваемый в микроскоп, экзальтировал, лопался от внутреннего напряжения, с восторгом возрождался – в другом цвете, форме, с новыми рефлексами, и в то же время, прежний, узнаваемый, умопостигаемый.
Иногда, просыпаясь, Наина не понимала, спит ли она ещё или бодрствует. Размытые, бесформенные, иррациональные пространства мгновенно менялись, сужались, расширялись, перевоплощались, являя суть одного и того же помещения – её дома. Стол из столовой оказывался в саду; за окном, среди яблонь бушевали волны; буфет трещал и звенел посудой, как снасти корабля.
Во сне каждая вещь в доме являла свою истинную суть. Вещь – не тёплая и не холодная, ни твердая и не мягкая, без вкуса, без цвета; вещь – материя без чувств и свойств, определяемых на ощупь, взглядом, вкусом; вещь – сама по себе, как есть…И, всё же, Наина знала, хотя непостижимые вещи в её доме постоянно меняются, но в следующее мгновенье, когда она проснётся, дом – единственное, что останется неизменным и реальным в жизни.
Сегодня приснился Лёня. Так же, как и тридцать лет назад, в день его смерти… Он плыл вдаль по бескрайнему яблоневому саду. Спокойные, неспешные взмахи рук, широкие плечи над блестящим зеркалом воды.
Наина наблюдала за Лёней из окна столовой и волновалась, что муж заплыл слишком далеко.
Он повернулся и помахал рукой. Наина помахала в ответ…
Пространство изменилось. День сменился ночью… В ярком свете полной луны Наина из окна смотрела на чёрную воду. Она испугалась: это уже не вода, а топь, бесформенная, трансцендентная масса… В платиновом всполохе поднялась высокая волна: гладкая, блестящая, как нефть, тёмная материя, и накрыла Лёню… Когда волна схлынула, Лёня, как ни в чём ни бывало, продолжал плыть.
Он снова повернулся и помахал рукой.
Наина разглядела лицо: высокий лоб с залысинами, гладко выбритый подбородок, яркие серые глаза и улыбка… Кончики губ, чуть изогнутые луком…
Лёня смотрел на неё. Между ними всего лишь стекло, но оба знают, что это предел, нерушимая граница миров. Её не перейти. Не сейчас…
Вторая волна была больше первой. Третья – совсем маленькая, как бугорок, но Лёня не вынырнул…
Сад опустел. Только платиновые всполохи тёмной энергии и деревья: высокие, чёрные, живые.
Кто сказал, что ад мёртвый… Он вполне себе живой… и вечный.
В сегодняшнем сне Наина впервые вышла за пределы дома. Она стояла на крыльце и смотрела в тёмную воду. Дом, будто плыл по бескрайнему морю среди деревьев в лунном свете. Хлопнула калитка – кто-то пришёл. Ночь сразу же сменилась светлым днём с высоким, ослепительно голубым небом в полупрозрачных овалах облаков. Трансцендентная масса ушла в глубину, обнажив зелёную траву в море жёлтых одуванчиков.
Наина с тревогой смотрела на приближающихся гостей. Дочь Эмма шла в сопровождении Лёлькиной подруги. Лёлька, старшая Наинина внучка. Вечно она водится с каким-то сбродом… Кажется, подругу зовут Марина. Она грузинка, мать-одиночка с десятилетним сыном, и ей негде жить.
?Сладкоречивая, холера, ласковая?.
Но было в ней что-то, что напугало Наину ещё в первую встречу. Глаза. Чёрные, как вода из её сна… и таращится из них на Наину что-то паукообразное, безжалостное.
– Мама, – решительно поджала губы Эмма, – помнишь Марину? Лёлина подружка. Ей негде жить. С мужем развелась, вот теперь делят квартиру. Мариша поживет с тобой недолго, пока не решится квартирный вопрос… Дом пустует, а Мариша поможет тебе по хозяйству.
– Недолго, – улыбнулась Марина, и пауки в её глазах зашевелились, – всего двенадцать дней, а потом всё… вопрос будет решён.
Наина хотела ответить, что дом вовсе не пустует – она всё ещё живет в доме! Но трансцендентная масса стремительно возвращалась, поглощая одуванчики, и Наина проснулась.
Апрель 2018 года, Голицыно
Продолжение: Вещь в себе-2 http://stihi.ru/2021/02/25/6901
Повесть
Моему самому верному читателю Г.Г.
1
– Хочу есть, – подумала Наина и открыла глаза.
Сон приснился. В последнее время под утро ей снятся странные, тревожные сны. Не страшные, по сути, но пугающе реальные. Во сне каждый предмет, чёткий, будто рассматриваемый в микроскоп, экзальтировал, лопался от внутреннего напряжения, с восторгом возрождался – в другом цвете, форме, с новыми рефлексами, и в то же время, прежний, узнаваемый, умопостигаемый.
Иногда, просыпаясь, Наина не понимала, спит ли она ещё или бодрствует. Размытые, бесформенные, иррациональные пространства мгновенно менялись, сужались, расширялись, перевоплощались, являя суть одного и того же помещения – её дома. Стол из столовой оказывался в саду; за окном, среди яблонь бушевали волны; буфет трещал и звенел посудой, как снасти корабля.
Во сне каждая вещь в доме являла свою истинную суть. Вещь – не тёплая и не холодная, ни твердая и не мягкая, без вкуса, без цвета; вещь – материя без чувств и свойств, определяемых на ощупь, взглядом, вкусом; вещь – сама по себе, как есть…И, всё же, Наина знала, хотя непостижимые вещи в её доме постоянно меняются, но в следующее мгновенье, когда она проснётся, дом – единственное, что останется неизменным и реальным в жизни.
Сегодня приснился Лёня. Так же, как и тридцать лет назад, в день его смерти… Он плыл вдаль по бескрайнему яблоневому саду. Спокойные, неспешные взмахи рук, широкие плечи над блестящим зеркалом воды.
Наина наблюдала за Лёней из окна столовой и волновалась, что муж заплыл слишком далеко.
Он повернулся и помахал рукой. Наина помахала в ответ…
Пространство изменилось. День сменился ночью… В ярком свете полной луны Наина из окна смотрела на чёрную воду. Она испугалась: это уже не вода, а топь, бесформенная, трансцендентная масса… В платиновом всполохе поднялась высокая волна: гладкая, блестящая, как нефть, тёмная материя, и накрыла Лёню… Когда волна схлынула, Лёня, как ни в чём ни бывало, продолжал плыть.
Он снова повернулся и помахал рукой.
Наина разглядела лицо: высокий лоб с залысинами, гладко выбритый подбородок, яркие серые глаза и улыбка… Кончики губ, чуть изогнутые луком…
Лёня смотрел на неё. Между ними всего лишь стекло, но оба знают, что это предел, нерушимая граница миров. Её не перейти. Не сейчас…
Вторая волна была больше первой. Третья – совсем маленькая, как бугорок, но Лёня не вынырнул…
Сад опустел. Только платиновые всполохи тёмной энергии и деревья: высокие, чёрные, живые.
Кто сказал, что ад мёртвый… Он вполне себе живой… и вечный.
В сегодняшнем сне Наина впервые вышла за пределы дома. Она стояла на крыльце и смотрела в тёмную воду. Дом, будто плыл по бескрайнему морю среди деревьев в лунном свете. Хлопнула калитка – кто-то пришёл. Ночь сразу же сменилась светлым днём с высоким, ослепительно голубым небом в полупрозрачных овалах облаков. Трансцендентная масса ушла в глубину, обнажив зелёную траву в море жёлтых одуванчиков.
Наина с тревогой смотрела на приближающихся гостей. Дочь Эмма шла в сопровождении Лёлькиной подруги. Лёлька, старшая Наинина внучка. Вечно она водится с каким-то сбродом… Кажется, подругу зовут Марина. Она грузинка, мать-одиночка с десятилетним сыном, и ей негде жить.
?Сладкоречивая, холера, ласковая?.
Но было в ней что-то, что напугало Наину ещё в первую встречу. Глаза. Чёрные, как вода из её сна… и таращится из них на Наину что-то паукообразное, безжалостное.
– Мама, – решительно поджала губы Эмма, – помнишь Марину? Лёлина подружка. Ей негде жить. С мужем развелась, вот теперь делят квартиру. Мариша поживет с тобой недолго, пока не решится квартирный вопрос… Дом пустует, а Мариша поможет тебе по хозяйству.
– Недолго, – улыбнулась Марина, и пауки в её глазах зашевелились, – всего двенадцать дней, а потом всё… вопрос будет решён.
Наина хотела ответить, что дом вовсе не пустует – она всё ещё живет в доме! Но трансцендентная масса стремительно возвращалась, поглощая одуванчики, и Наина проснулась.
Апрель 2018 года, Голицыно
Продолжение: Вещь в себе-2 http://stihi.ru/2021/02/25/6901
Метки:
