Части 1, 2, 3
Часть 1.
"Русских видно издалека."
Почему надо всегда прятаться по углам?
Не выйти ли открыто на схватку с этой плутовкой жизнью?
Все чего-то боюсь, перед кем-то прогибаюсь. Всегда: ?ах, кабы чего не вышло!?
А в результате вечное недовольство собой, боязнь иллюзий, выдуманных мною же...
"так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых, всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных!?
Увы! Я не молодой, и не наследник.
И мчусь я не на почтовых, а в переполненном вагоне метро, где ежесекундно кто-то наступает на ноги, висит над головой, дышит луком или пивом, и дешевой брагой амбрирует по вагону ?французский? парфюм.
Согласитесь граждане-сотоварищи, что настоящими французскими духами в утреннем переполненном вагоне метро пахнуть не может. Те дамочки еще в кроватках!
И вот я мчусь и думаю (а ехать мне очень далеко: из одного конца города в другой. Кстати,в Питер можно было сгонять туда и обратно),и рассматриваю людей,
и уже думаю о тех, на кого смотрю. Да и вообще... О жизни.
Если кому-нибудь прямехонько въехать глазами в глаза, и пусть даже с добрыми намерениями, получишь в ответ взгляд-удар: ?не смей смотреть на меня!? И всё.
Реже встретишь безразличие и понимание, еще реже спокойствие, и практически никогда — улыбку. Да что там!
Никогда не встретишь.
В переполненном метро, особенно в часы ?пик? все наши граждане похожи на бульдожек (простите, господа, за сравнение!):
уголки губ опущены вниз, взгляд затравленного животного говорит одно: ?Не подходи, укушу?.
Да нет... и мне их жалко. И сам, наверное, такой...хотя, нет! Я пытаюсь быть радушным, а может только мне это кажется? Ладно, сейчас не об этом.
Так вот, если вы всё-таки встречаете улыбку во весь рот, к бабке не ходи: и н о с т р а н е ц! Вычищен, надушен, подтянут и... с улыбкой. Ну что ты с ним сделаешь? Улыбается и всё тут. И всё то у него срослось, и всё по "модьнему, по-хранцузски", а ?у нас на водку не хватает?...
Нет, граждане, ну нельзя же так. Ну давайте уже и мы улыбаться.
Вот я, например, уже начал. Вспомнил,что сегодня зряплата! Деньги, то есть, нам будут давать. И рассмеялся даже. Не то, чтобы улыбнулся, а рассмеялся на весь уважаемый вагон! Дело в том, что получаю я девять зелёненьких бумажек — на каждой написано: ?Билет банка России. Тысяча рублей?. Что можно купить на эти деньги в наше пост перестроечное, военно-бандитское время? К примеру, конечно: 10 кило говядины, четыре кг колбасы копченой, тройку литров молока, немного творога и заплатить за маленькую квартирку, в коей я живу с супругой и двумя малолетними ребятишками.
Как на эти деньги одеваться, обуваться и прочее — никого не волнует в нашем немаленьком Государстве.
Жена моя тоже актриса.
Да! Я забыл представиться — я актер. Маленький актер одного из маленьких театров, на окраине большого города.
Так вот, моя жена актриса, но в театре она не работает. Дети учатся в начальной школе, за которую тоже надо платить. И супруга моя ?распространяет? косметику, то есть бегает по всяким весям и предлагает ?парфюм? польского разлива. И вот так мы потихоньку выживаем. Сначала, когда удивительно быстро закончилась перестройка, и началось строительство капитализма, все, кому не лень, бросились в ?челноки?.
Ах, Константинополь! Константинополь!
Сколько раз ты принимал русских беженцев, нуждающихся в помощи!
Через тебя прошли тысячи эмигрантов, бежавших от Великой Революции, в твои жаркие объятия попали первые советские путаны от многочисленных и пошлых ?Конкурсов Красоты?!
И первые ?челноки? ринулись в этот много терпеливый и гостеприимный град, за второсортными дубленками и кожаными куртками, из дубленной свиной мездры.
Поистине, в этом городе есть загадка.
Моя Зинуля (жена),однажды заблудилась в переполненном повозками и машинами, жарком Стамбуле. На плечах ее был привязан огромный баул с куртками, в руках по сумке, с вязаными шапочками, и пальца не поднять!
Она стояла среди проезжающих и машин и плакала. Сзади, где-то вверху, услышала насмешливый голос, на великолепном русском языке ее спросили: ?Ну что ты ревешь? Заблудилась??. Зина обернулась.
Двухметровый африканец, с кипельно- белыми зубами, улыбнулся, и стал снимать с её плеч баул с куртками. Увидав растерянные глаза Зины, успокоил ее: ?Я не вор. Я помогу тебе?.
Как выяснилось, он учился в Москве, а судьба забросила в Турцию и работает, и живет он здесь.
?Русских видно издалека, я сразу понял, что тебе нужна помощь, какой отель??. И довел Зинулю прямо до места жительства. Поистине: ?Стамбул — город контрастов?.
Так вот, я о капитализме! Когда его начали строить в стране ?развитого социализма? — такое началась! Дали волю простому человечку, вернее возможность испытать свои коммерческие задатки. Смешно это все, конечно.
Всё уже было распределено, поделено и никто бы своих капиталов не отдал маленькому человечку, так, поиздевались немного: на полках магазинов появился кое-какой товар, но стоимость его превышала месячную заработную плату простого советского гражданина, законопослушного и затравленного государственной машиной.
Например, в то время, в театре мы с женой получали одну тысячу рублей на двоих, а сапоги зимние стоили две тысячи! Но вы ведь сами все помните. Чего там рассказывать! Над нашим народом по жизни издеваются по полной программе. Известный факт.
А наши бедные русские женщины! Увидев на прилавках: стильные платья и прочую одежду, просто дурели! Вот тогда и начался великий исход интеллигенции в купечество!
И тогда то вот моя жена поехала ?завоевывать? турецкий рынок. Многие её подруги и мои друзья, с хорошим образованием и неплохими ?манерами? встали за прилавок привезенного, стамбульского товара.
Но немногие смогли открыть свои киоски и ларечки, это всегда безумно дорого было, для всех нормальных людей. Бандиты и ?ловкачи от времени? — не в счет. Позже все эти маленькие ларечки, торговые точки съелись большими торговыми центрами, как и везде, одним словом — "капитализмус".
Зина в театр не вернулась. Привыкла в суете торговли, и ей понравилось. Как она говорит, ?У меня теперь одна роль — до конца жизни: приказчик торгового товара?. Главное — свободное время, семья требует самоотречения. Детей, коли родила — воспитывай и образовы?вай! Молодец она у меня. Памятник ей, при жизни. Золотой!
Да, впрочем, не только ей, а всем русским женщинам, которые во все времена тянули на себе смрад нашей русской жизни при любом царе, генсеке, или президенте; работали, как волы: готовили, стирали, штопали, шили, консервировали, выстаивали очереди за мукой, или сапогами, за детскими вещами, или кроличьими шапками и при этом успевали забежать в парикмахерскую и успевали выкроить себе на платье, детям на сладенькое, мужу на пиво.
Нет, граждане, дорогие мои соотечественники!
Ничего у нас не изменилось с некрасовских времен.
По-прежнему, наша женщина ?и коня остановит, и в горящую избу войдет!?
Я, опять же говорю о простых русских женщинах, а не о тех, которые и понятия не имеют, что вставать надо в шесть утра, готовить завтрак, заниматься уборкой, бежать на работу и носить штопаные колготки.
Но та категория женщин очень мала, и что о ней говорить?
Об этой категории можно узнать из ?Светской хроники? — да и то, если вам интересно. Мне, например, неинтересно.
В данный момент мне интересен гражданин, который мило прикорнул на моем плече: ?Эй, товарищчь! Проснитесь, следующая станция конечная?. Просыпается, и даже спасибо не сказал. Вагон затормозил, и вся толпа подалась вперед. Приехали.
?Поезд дальше не пойдет, просьба освободить... и т. д.? Все, понесли. Толпа выплывает из душных вагонов на платформу метро.
Уф! На одной ножке прыгаю к эскалатору, вторая зажата ?сзади бегущими?, скок-поскок, и я на движущейся лестнице, которая еле-еле ползет сегодня.
А иногда, напротив, несется как оголтелая! Все зависит от моего настроения и от расположения или нерасположения самой движущейся лестницы. Ну и главное от Времени, с этим товарищем шутки плохи. Оно само по себе, у него, у Времени, много всяких фишек в запасе. Хочет, растягивается, хочет, сжимается, недаром Оно среднего рода, т. е. неопределенного!
Правда, иногда хочется у него спросить: ?Не самонадеянно ли вы, Время, думаете, что вы само по себе?? Когда-нибудь спрошу!
Так, еще рывок, и я глотаю полными легкими свежесть зимнего утра.
Ах, друзья мои, какое дивное утро! ?Мороз и солнце, день чудесный? — как проста и совершенна эта фраза. У многих была на устах, а выразить радостное настроение русского зимнего утра — смог кудрявый наследник эфиопского князя!
Удивительные, с позволения сказать, выверты, совершает судьба над человеками.
Часть 2.
А вот и театрик, где я служу. Бегом, бегом, не опоздать бы на репетицию, а то еще и без оклада оставят. Тикает 10 ноль, ноль. Вбегаю. Не опоздал. Ура. Со всеми здороваюсь, перешучиваюсь, но понимаю, что в воздухе висит напряжение. Актёры сидят в зрительном зале, и я плюхаюсь в кресло к ?амплуа? (кликуха моего приятеля).
— Что за сыр с бором? — спрашиваю.
— Боб, ты ничего, не понимаешь? Или притворяешься?
Я говорю:
- Нет, не понимаю.
?Амплуа? отвечает нежно:
- Ну, посиди минут пять и поймешь.
И тут до меня доходит. У него пар идет изо рта! Холод собачий. Бедные дамы закутались в пальтишки и платочки, мужчины тоже не отстают. Актеры, конечно ко всему привыкши, как говаривали в старину, но доколе же?
На мой взгляд, в администрациях наших городов сидят нездоровые люди.
А иначе говоря, какую же логику можно подвести под распоряжения властей о том, чтобы в лютые морозы отключали отопления в домах, равно же: не выключали его, когда на улице уже плюсовая температура! А ведь это повсеместно! Всегда было интересно узнать, каким таким местом думает администрация? ...
Хотя, если почитать Салтыкова-Щедрина и Чехова, не говорю о Гоголе и Булгакове - мастерах сатиры,: в администрациях уже лет двести сидят одни и те же люди.
Они бессмертны.
Помощник режиссера, ?девочка лет шестидесяти?, застрявшая в театре с рождения, как она говорит сама, объявила маленьким, накрашенным до носа, ртом:
- Главный режиссер приказал репетировать в одежде!
По залу посыпались усмешки моих собратьев:
?Да мы, собственно, всегда в одежде?,
?Новое дело — репетировать на морозе?,
?Интересно, а главный режиссер в одежде??,
?Послушайте, господа, ну как в военное время! Холод и мрак!?,
?Да у нас всегда военное время!?,
?Это точно!?,
?Элке надо сказать, пусть со своим миллионщиком поговорит и тот пусть поставит кондишен!?,
?Точно! А то спонсор называется! А на здоровье актеров ему жалко денег?,
?Ой, ой удивили! Кому и когда было дело до простых актеров, да пусть хоть совсем окочурятся!?.
А мне вдруг стало тепло.
Не оглядываясь знаю : пришла Она.
И огоньки забегали по залу.
- Салют всем! Салют Боб! (Боб это я. И мне приветствие отдельно всегда).
Коллектив оценивает это обращения однозначно: у нас роман.
Да что вы!
Она же Королева! Королева Огня.
Поворачиваюсь, и безразлично бросаю:
- Салют! Может правда, поговоришь с Цукало? Замерзли все как жирафы в Сибири.
Элка начинает веселиться:
- Борис Васильевич, это они вам сами сказали?
— Кто? — спрашиваю и теряюсь, как мальчишка.
— Жирафы, кто же еще? — и смеется,- обязательно передам спонсору ваши пожелания. И завтра же на сцене и в зале будет подано тепло. Господа актеры не должны мерзнуть!
И обращаясь лично ко мне сказала:
- Борис Васильевич, не хотите покурить?
Я насмешливо отвечаю:
- С вами, Элла, даже огонь не страшен!
— Огонь от сигареты, или пожар? — веселится Элка.
— Иногда огонь от сигареты становится причиной пожара, — почему-то очень серьезно говорит мой друг ?амплуа?, и разводит руками.
А мы, под завистливые взгляды, уходим в курилку.
Плетясь по заброшенным комнатам, через старые декорации, доходим до черного выхода, здесь наш ?мкад?, то есть ?место курения для?.
Затягиваемся смертоносным дымом. Элка мне говорит:
- Салют, Равик!
И я отвечаю:
- Салют Жоан!
( В шутку мы называем друг друга именами любимых героев Ремарка из "Триумфальной арки")
Вот в этой обшарпанной курилке всё и началось.
Вернее всё началось с появления Элеоноры в нашем театре.
В белой, волнующей своей изысканностью, шубке, в беленьких сапожках,она была похожа на эльфа.... Нет! Пожалуй всё началось с приснившегося стихотворения. Мне иногда снятся стихи, как это объяснить не знаю, и не запоминаю их. Но тогда, то стихотворение, одну строчку, я запомнил. Чей-то нежный голос тихо, под музыку вальса напевал:
Едва касаясь млечного пути, кружИмся в вальсе мы с тобою, бесконечном.
Мерцают звёзды,улыбается луна! И музыка Любви несёт нас в вечность...
А потом я увидел пару, кружащуюся в вальсе среди звёзд и мерцаний светил. Я даже рассмотрел лицо девушки. Оно было прекрасно. Огромные глаза её смотрели с нежностью на своего партнёра,рука твёрдо лежала на плече мужчины, и они кружились, кружились...Удивительный был сон...
Так вот, когда к нам в театр пришла Элеонора, и я увидел её лицо, мне показалось, что она напоминает мне ту девушку из сна. Но впрочем, когда она заговорила, все иллюзии лопнули как мыльный пузырь. Голос её был низким, и самоуверенным. Та девушка, из сна, с её нежным взглядом, не могла обладать таким голосом.
Когда директор представил коллективу новую актрису,она грубо его перебив на полуфразе,отрезала:
- Я в состоянии сама представиться.
И бращаясь ко всем, произнесла:
— Элеонора Вольская. Можно просто Эл, — и улыбнулась.
А что было потом, я сначала не понял. Как-то, каким-то образом, её улыбка смыла с неё маску надменности и грубости, открылась душа: нежная и ранимая.
И после её улыбки зал и сцена осветились сотнями огней.
И засверкали, запрыгали по креслам, по стенам эти маленькие огоньки.
И согрели мою душу. Один огонек попал в сердце и растопил его.
Гармония не нарушилась.
И мне стало так славно в себе. Так тепло и светло стало моему сердцу! Точь в точь по сказке Андерсена, но с точностью наоборот. Там Королева была снежная, и Каю в сердце, попал лед. А мне пламень. Пламень любви. И я назвал ее Королевой Огня. И откуда что появляется вдруг? Но раскисать: ни-ни!
Я попытался, и у меня получилось, спросить грубовато и насмешливо:
- И зачем же в наш,с позволения дам, сказать,замухрышечный театр, залетела райская птица?Звезда сериалов и рекламы?
Королева разбросала вокруг себя огоньки и тихо ответила:
- А чем же ваш театр хуже именитых? У вас разве что-то по-другому? Везде одно и то ж, но вы на окраине, и у вас меньше зрителей. Моя занятость никого не будет волновать.А стало быть, больше времени на телевидение и кино! Я люблю сниматься.
Помошник режиссёра цокнула языком и пробурчала:
- Удивила! Сниматься она любит. Все любят.
Королева ответила:
- Но не всех снимают.
А я тогда подумал: ?Да,эта сумеет за себя постоять?
Началась репетиция. Элеонору вводили в спектакль на ходу, так как актриса, игравшая ранее,уехала в другой город. Пьеса была по теме. По теме сегодняшнего дня. Богатый (почему обязательно богатый — не пойму). В нашем городе десять миллионов жителей, но почему-то современные пьесы пишутся в основном о богатых, а где же бедные и средний класс? Что они делают в то время, когда их грабят — эти пресловутые ?богатые?? И, вообще, куда смотрят верхи? Или они не могут? Чего-то они всегда не могут — эти верхи!
И куда опять мчится Русь-тройка?.. Нет. Молчит. Как прежде молчит она. Не дает ответа. А позвольте вам напомнить, что в тройке той сидит Чичиков! Шулер и пройдоха! Как совершенно правильно заметил уважаемый наш Василий Макарович Шукшин.Один классик сказал, что неизвестно ему, куда мчится птица- тройка. А другой ответил, что ему тоже не известно, хотя он доподлинно знает, кто сидит в ней, в этой тройке. А она все мчится и мчится, и нет конца этой ее дороге. Жаль, конечно, что там пройдоха сидит. Ну, да и в этом Господь разберется! Дайте время.
Но это все отступление — прошу не пугаться. Так о чем бишь я? О пьесе новой. Так вот ?богатенький Буратино?, ну уже очень преклонного возраста, влюбился в молодую красотку, а у него жена, как водится, и т. д., и тому подобное. Да откройте любую бульварную книжонку, или сериал посмотрите! Тема та же, но мне это и не важно. Важно, что красотку играла Элка. А я играл ?богатенького Буратинку?.
?
"Русских видно издалека."
Почему надо всегда прятаться по углам?
Не выйти ли открыто на схватку с этой плутовкой жизнью?
Все чего-то боюсь, перед кем-то прогибаюсь. Всегда: ?ах, кабы чего не вышло!?
А в результате вечное недовольство собой, боязнь иллюзий, выдуманных мною же...
"так думал молодой повеса, летя в пыли на почтовых, всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных!?
Увы! Я не молодой, и не наследник.
И мчусь я не на почтовых, а в переполненном вагоне метро, где ежесекундно кто-то наступает на ноги, висит над головой, дышит луком или пивом, и дешевой брагой амбрирует по вагону ?французский? парфюм.
Согласитесь граждане-сотоварищи, что настоящими французскими духами в утреннем переполненном вагоне метро пахнуть не может. Те дамочки еще в кроватках!
И вот я мчусь и думаю (а ехать мне очень далеко: из одного конца города в другой. Кстати,в Питер можно было сгонять туда и обратно),и рассматриваю людей,
и уже думаю о тех, на кого смотрю. Да и вообще... О жизни.
Если кому-нибудь прямехонько въехать глазами в глаза, и пусть даже с добрыми намерениями, получишь в ответ взгляд-удар: ?не смей смотреть на меня!? И всё.
Реже встретишь безразличие и понимание, еще реже спокойствие, и практически никогда — улыбку. Да что там!
Никогда не встретишь.
В переполненном метро, особенно в часы ?пик? все наши граждане похожи на бульдожек (простите, господа, за сравнение!):
уголки губ опущены вниз, взгляд затравленного животного говорит одно: ?Не подходи, укушу?.
Да нет... и мне их жалко. И сам, наверное, такой...хотя, нет! Я пытаюсь быть радушным, а может только мне это кажется? Ладно, сейчас не об этом.
Так вот, если вы всё-таки встречаете улыбку во весь рот, к бабке не ходи: и н о с т р а н е ц! Вычищен, надушен, подтянут и... с улыбкой. Ну что ты с ним сделаешь? Улыбается и всё тут. И всё то у него срослось, и всё по "модьнему, по-хранцузски", а ?у нас на водку не хватает?...
Нет, граждане, ну нельзя же так. Ну давайте уже и мы улыбаться.
Вот я, например, уже начал. Вспомнил,что сегодня зряплата! Деньги, то есть, нам будут давать. И рассмеялся даже. Не то, чтобы улыбнулся, а рассмеялся на весь уважаемый вагон! Дело в том, что получаю я девять зелёненьких бумажек — на каждой написано: ?Билет банка России. Тысяча рублей?. Что можно купить на эти деньги в наше пост перестроечное, военно-бандитское время? К примеру, конечно: 10 кило говядины, четыре кг колбасы копченой, тройку литров молока, немного творога и заплатить за маленькую квартирку, в коей я живу с супругой и двумя малолетними ребятишками.
Как на эти деньги одеваться, обуваться и прочее — никого не волнует в нашем немаленьком Государстве.
Жена моя тоже актриса.
Да! Я забыл представиться — я актер. Маленький актер одного из маленьких театров, на окраине большого города.
Так вот, моя жена актриса, но в театре она не работает. Дети учатся в начальной школе, за которую тоже надо платить. И супруга моя ?распространяет? косметику, то есть бегает по всяким весям и предлагает ?парфюм? польского разлива. И вот так мы потихоньку выживаем. Сначала, когда удивительно быстро закончилась перестройка, и началось строительство капитализма, все, кому не лень, бросились в ?челноки?.
Ах, Константинополь! Константинополь!
Сколько раз ты принимал русских беженцев, нуждающихся в помощи!
Через тебя прошли тысячи эмигрантов, бежавших от Великой Революции, в твои жаркие объятия попали первые советские путаны от многочисленных и пошлых ?Конкурсов Красоты?!
И первые ?челноки? ринулись в этот много терпеливый и гостеприимный град, за второсортными дубленками и кожаными куртками, из дубленной свиной мездры.
Поистине, в этом городе есть загадка.
Моя Зинуля (жена),однажды заблудилась в переполненном повозками и машинами, жарком Стамбуле. На плечах ее был привязан огромный баул с куртками, в руках по сумке, с вязаными шапочками, и пальца не поднять!
Она стояла среди проезжающих и машин и плакала. Сзади, где-то вверху, услышала насмешливый голос, на великолепном русском языке ее спросили: ?Ну что ты ревешь? Заблудилась??. Зина обернулась.
Двухметровый африканец, с кипельно- белыми зубами, улыбнулся, и стал снимать с её плеч баул с куртками. Увидав растерянные глаза Зины, успокоил ее: ?Я не вор. Я помогу тебе?.
Как выяснилось, он учился в Москве, а судьба забросила в Турцию и работает, и живет он здесь.
?Русских видно издалека, я сразу понял, что тебе нужна помощь, какой отель??. И довел Зинулю прямо до места жительства. Поистине: ?Стамбул — город контрастов?.
Так вот, я о капитализме! Когда его начали строить в стране ?развитого социализма? — такое началась! Дали волю простому человечку, вернее возможность испытать свои коммерческие задатки. Смешно это все, конечно.
Всё уже было распределено, поделено и никто бы своих капиталов не отдал маленькому человечку, так, поиздевались немного: на полках магазинов появился кое-какой товар, но стоимость его превышала месячную заработную плату простого советского гражданина, законопослушного и затравленного государственной машиной.
Например, в то время, в театре мы с женой получали одну тысячу рублей на двоих, а сапоги зимние стоили две тысячи! Но вы ведь сами все помните. Чего там рассказывать! Над нашим народом по жизни издеваются по полной программе. Известный факт.
А наши бедные русские женщины! Увидев на прилавках: стильные платья и прочую одежду, просто дурели! Вот тогда и начался великий исход интеллигенции в купечество!
И тогда то вот моя жена поехала ?завоевывать? турецкий рынок. Многие её подруги и мои друзья, с хорошим образованием и неплохими ?манерами? встали за прилавок привезенного, стамбульского товара.
Но немногие смогли открыть свои киоски и ларечки, это всегда безумно дорого было, для всех нормальных людей. Бандиты и ?ловкачи от времени? — не в счет. Позже все эти маленькие ларечки, торговые точки съелись большими торговыми центрами, как и везде, одним словом — "капитализмус".
Зина в театр не вернулась. Привыкла в суете торговли, и ей понравилось. Как она говорит, ?У меня теперь одна роль — до конца жизни: приказчик торгового товара?. Главное — свободное время, семья требует самоотречения. Детей, коли родила — воспитывай и образовы?вай! Молодец она у меня. Памятник ей, при жизни. Золотой!
Да, впрочем, не только ей, а всем русским женщинам, которые во все времена тянули на себе смрад нашей русской жизни при любом царе, генсеке, или президенте; работали, как волы: готовили, стирали, штопали, шили, консервировали, выстаивали очереди за мукой, или сапогами, за детскими вещами, или кроличьими шапками и при этом успевали забежать в парикмахерскую и успевали выкроить себе на платье, детям на сладенькое, мужу на пиво.
Нет, граждане, дорогие мои соотечественники!
Ничего у нас не изменилось с некрасовских времен.
По-прежнему, наша женщина ?и коня остановит, и в горящую избу войдет!?
Я, опять же говорю о простых русских женщинах, а не о тех, которые и понятия не имеют, что вставать надо в шесть утра, готовить завтрак, заниматься уборкой, бежать на работу и носить штопаные колготки.
Но та категория женщин очень мала, и что о ней говорить?
Об этой категории можно узнать из ?Светской хроники? — да и то, если вам интересно. Мне, например, неинтересно.
В данный момент мне интересен гражданин, который мило прикорнул на моем плече: ?Эй, товарищчь! Проснитесь, следующая станция конечная?. Просыпается, и даже спасибо не сказал. Вагон затормозил, и вся толпа подалась вперед. Приехали.
?Поезд дальше не пойдет, просьба освободить... и т. д.? Все, понесли. Толпа выплывает из душных вагонов на платформу метро.
Уф! На одной ножке прыгаю к эскалатору, вторая зажата ?сзади бегущими?, скок-поскок, и я на движущейся лестнице, которая еле-еле ползет сегодня.
А иногда, напротив, несется как оголтелая! Все зависит от моего настроения и от расположения или нерасположения самой движущейся лестницы. Ну и главное от Времени, с этим товарищем шутки плохи. Оно само по себе, у него, у Времени, много всяких фишек в запасе. Хочет, растягивается, хочет, сжимается, недаром Оно среднего рода, т. е. неопределенного!
Правда, иногда хочется у него спросить: ?Не самонадеянно ли вы, Время, думаете, что вы само по себе?? Когда-нибудь спрошу!
Так, еще рывок, и я глотаю полными легкими свежесть зимнего утра.
Ах, друзья мои, какое дивное утро! ?Мороз и солнце, день чудесный? — как проста и совершенна эта фраза. У многих была на устах, а выразить радостное настроение русского зимнего утра — смог кудрявый наследник эфиопского князя!
Удивительные, с позволения сказать, выверты, совершает судьба над человеками.
Часть 2.
А вот и театрик, где я служу. Бегом, бегом, не опоздать бы на репетицию, а то еще и без оклада оставят. Тикает 10 ноль, ноль. Вбегаю. Не опоздал. Ура. Со всеми здороваюсь, перешучиваюсь, но понимаю, что в воздухе висит напряжение. Актёры сидят в зрительном зале, и я плюхаюсь в кресло к ?амплуа? (кликуха моего приятеля).
— Что за сыр с бором? — спрашиваю.
— Боб, ты ничего, не понимаешь? Или притворяешься?
Я говорю:
- Нет, не понимаю.
?Амплуа? отвечает нежно:
- Ну, посиди минут пять и поймешь.
И тут до меня доходит. У него пар идет изо рта! Холод собачий. Бедные дамы закутались в пальтишки и платочки, мужчины тоже не отстают. Актеры, конечно ко всему привыкши, как говаривали в старину, но доколе же?
На мой взгляд, в администрациях наших городов сидят нездоровые люди.
А иначе говоря, какую же логику можно подвести под распоряжения властей о том, чтобы в лютые морозы отключали отопления в домах, равно же: не выключали его, когда на улице уже плюсовая температура! А ведь это повсеместно! Всегда было интересно узнать, каким таким местом думает администрация? ...
Хотя, если почитать Салтыкова-Щедрина и Чехова, не говорю о Гоголе и Булгакове - мастерах сатиры,: в администрациях уже лет двести сидят одни и те же люди.
Они бессмертны.
Помощник режиссера, ?девочка лет шестидесяти?, застрявшая в театре с рождения, как она говорит сама, объявила маленьким, накрашенным до носа, ртом:
- Главный режиссер приказал репетировать в одежде!
По залу посыпались усмешки моих собратьев:
?Да мы, собственно, всегда в одежде?,
?Новое дело — репетировать на морозе?,
?Интересно, а главный режиссер в одежде??,
?Послушайте, господа, ну как в военное время! Холод и мрак!?,
?Да у нас всегда военное время!?,
?Это точно!?,
?Элке надо сказать, пусть со своим миллионщиком поговорит и тот пусть поставит кондишен!?,
?Точно! А то спонсор называется! А на здоровье актеров ему жалко денег?,
?Ой, ой удивили! Кому и когда было дело до простых актеров, да пусть хоть совсем окочурятся!?.
А мне вдруг стало тепло.
Не оглядываясь знаю : пришла Она.
И огоньки забегали по залу.
- Салют всем! Салют Боб! (Боб это я. И мне приветствие отдельно всегда).
Коллектив оценивает это обращения однозначно: у нас роман.
Да что вы!
Она же Королева! Королева Огня.
Поворачиваюсь, и безразлично бросаю:
- Салют! Может правда, поговоришь с Цукало? Замерзли все как жирафы в Сибири.
Элка начинает веселиться:
- Борис Васильевич, это они вам сами сказали?
— Кто? — спрашиваю и теряюсь, как мальчишка.
— Жирафы, кто же еще? — и смеется,- обязательно передам спонсору ваши пожелания. И завтра же на сцене и в зале будет подано тепло. Господа актеры не должны мерзнуть!
И обращаясь лично ко мне сказала:
- Борис Васильевич, не хотите покурить?
Я насмешливо отвечаю:
- С вами, Элла, даже огонь не страшен!
— Огонь от сигареты, или пожар? — веселится Элка.
— Иногда огонь от сигареты становится причиной пожара, — почему-то очень серьезно говорит мой друг ?амплуа?, и разводит руками.
А мы, под завистливые взгляды, уходим в курилку.
Плетясь по заброшенным комнатам, через старые декорации, доходим до черного выхода, здесь наш ?мкад?, то есть ?место курения для?.
Затягиваемся смертоносным дымом. Элка мне говорит:
- Салют, Равик!
И я отвечаю:
- Салют Жоан!
( В шутку мы называем друг друга именами любимых героев Ремарка из "Триумфальной арки")
Вот в этой обшарпанной курилке всё и началось.
Вернее всё началось с появления Элеоноры в нашем театре.
В белой, волнующей своей изысканностью, шубке, в беленьких сапожках,она была похожа на эльфа.... Нет! Пожалуй всё началось с приснившегося стихотворения. Мне иногда снятся стихи, как это объяснить не знаю, и не запоминаю их. Но тогда, то стихотворение, одну строчку, я запомнил. Чей-то нежный голос тихо, под музыку вальса напевал:
Едва касаясь млечного пути, кружИмся в вальсе мы с тобою, бесконечном.
Мерцают звёзды,улыбается луна! И музыка Любви несёт нас в вечность...
А потом я увидел пару, кружащуюся в вальсе среди звёзд и мерцаний светил. Я даже рассмотрел лицо девушки. Оно было прекрасно. Огромные глаза её смотрели с нежностью на своего партнёра,рука твёрдо лежала на плече мужчины, и они кружились, кружились...Удивительный был сон...
Так вот, когда к нам в театр пришла Элеонора, и я увидел её лицо, мне показалось, что она напоминает мне ту девушку из сна. Но впрочем, когда она заговорила, все иллюзии лопнули как мыльный пузырь. Голос её был низким, и самоуверенным. Та девушка, из сна, с её нежным взглядом, не могла обладать таким голосом.
Когда директор представил коллективу новую актрису,она грубо его перебив на полуфразе,отрезала:
- Я в состоянии сама представиться.
И бращаясь ко всем, произнесла:
— Элеонора Вольская. Можно просто Эл, — и улыбнулась.
А что было потом, я сначала не понял. Как-то, каким-то образом, её улыбка смыла с неё маску надменности и грубости, открылась душа: нежная и ранимая.
И после её улыбки зал и сцена осветились сотнями огней.
И засверкали, запрыгали по креслам, по стенам эти маленькие огоньки.
И согрели мою душу. Один огонек попал в сердце и растопил его.
Гармония не нарушилась.
И мне стало так славно в себе. Так тепло и светло стало моему сердцу! Точь в точь по сказке Андерсена, но с точностью наоборот. Там Королева была снежная, и Каю в сердце, попал лед. А мне пламень. Пламень любви. И я назвал ее Королевой Огня. И откуда что появляется вдруг? Но раскисать: ни-ни!
Я попытался, и у меня получилось, спросить грубовато и насмешливо:
- И зачем же в наш,с позволения дам, сказать,замухрышечный театр, залетела райская птица?Звезда сериалов и рекламы?
Королева разбросала вокруг себя огоньки и тихо ответила:
- А чем же ваш театр хуже именитых? У вас разве что-то по-другому? Везде одно и то ж, но вы на окраине, и у вас меньше зрителей. Моя занятость никого не будет волновать.А стало быть, больше времени на телевидение и кино! Я люблю сниматься.
Помошник режиссёра цокнула языком и пробурчала:
- Удивила! Сниматься она любит. Все любят.
Королева ответила:
- Но не всех снимают.
А я тогда подумал: ?Да,эта сумеет за себя постоять?
Началась репетиция. Элеонору вводили в спектакль на ходу, так как актриса, игравшая ранее,уехала в другой город. Пьеса была по теме. По теме сегодняшнего дня. Богатый (почему обязательно богатый — не пойму). В нашем городе десять миллионов жителей, но почему-то современные пьесы пишутся в основном о богатых, а где же бедные и средний класс? Что они делают в то время, когда их грабят — эти пресловутые ?богатые?? И, вообще, куда смотрят верхи? Или они не могут? Чего-то они всегда не могут — эти верхи!
И куда опять мчится Русь-тройка?.. Нет. Молчит. Как прежде молчит она. Не дает ответа. А позвольте вам напомнить, что в тройке той сидит Чичиков! Шулер и пройдоха! Как совершенно правильно заметил уважаемый наш Василий Макарович Шукшин.Один классик сказал, что неизвестно ему, куда мчится птица- тройка. А другой ответил, что ему тоже не известно, хотя он доподлинно знает, кто сидит в ней, в этой тройке. А она все мчится и мчится, и нет конца этой ее дороге. Жаль, конечно, что там пройдоха сидит. Ну, да и в этом Господь разберется! Дайте время.
Но это все отступление — прошу не пугаться. Так о чем бишь я? О пьесе новой. Так вот ?богатенький Буратино?, ну уже очень преклонного возраста, влюбился в молодую красотку, а у него жена, как водится, и т. д., и тому подобное. Да откройте любую бульварную книжонку, или сериал посмотрите! Тема та же, но мне это и не важно. Важно, что красотку играла Элка. А я играл ?богатенького Буратинку?.
?
Метки:
