Наш первый, взрослый, новогодний бал-маскарад

Мы с подружкой Тонькой учились в восьмом классе. Решили мы с ней в первый раз сходить на сельский бал-маскарад, в честь Нового года. Только восьмиклассникам разрешалось принимать участие в новогоднем празднике, но, с обязательным условием – быть в карнавальных костюмах.

Жили сельчане не богато, а чтобы хороший костюм сделать, нужны были деньги, которых у нас не было. Вот и придумали мы нарядиться... старухами! Из старых занавесок сшили цветастые юбки, на них добавили заплат, чтобы было поинтереснее и посмешнее. Позаимствовали у знакомых бабушек платки поярче, да с кистями. У кого-то взяли маски непонятные – не то клоуны-паяцы, не то старики, с улыбающимися, большими ртами. Затем подумали, что неинтересно быть просто бабками, решили "оживить" наши костюмы – частушки попеть.

Пошли по селу, к знакомым тётям, собирать частушки, непременно, про старух и стариков, да чтобы тема Нового года присутствовала. Таких частушек оказалось не так много, а про Новый год, тем более. Но одна, новогодняя, всё же нашлась. Наша, сельская почтальонка нам её и напела, а мы обрадовались, что будет у наших частушек новогодний колорит!

Вечером отправились мы с подружкой на бал-маскарад, а одноклассникам сказали, что не придём, так как костюмов у нас нет. На маскараде узнали многих сельчан в костюмах, кто без масок был. И кого только там не было! И "Мушкетёры", и "Африканцы", и "Царица-Ночь", и "Немецкая чета", и "Итальянцы"! А продавец тётя Надя нарядилась в рыбака, с настоящей удочкой, но с большим, не настоящим крючком, имитируя рыбалку. Вместо рыбок она "подцепляла" мужчин, которые, судя по их виду, были слегка "навеселе". Медсестра Люся была в чудесном костюме Карабаса-Барабаса – загляденье одно! Ходила она в огромных, блестящих башмаках, с острыми носами. На длинную бороду, танцуя и смеясь, наступали Карабасу-Барабасу многие. Пришлось Люсе намотать бороду вокруг себя. Она-то и получила первую премию за костюм.

Но я отвлеклась немного. Дошла и до нас с Тонькой очередь "защищать" свои костюмы. Пропели мы несколько куплетов, голоса у обеих были звонкие. Подыграл нам на баяне наш школьный учитель физики Дмитрий Юрьевич. Он хорошо играл и на баяне, и на аккордеоне, всегда был заядлым участником художественной самодеятельности. Учителем он был строгим, но ведь в Новый год веселье кругом...

Пропев предпоследний куплет, как бабка старая ходила с батогом, увидала лет семнадцати – забегала бегом, мы начали последний куплет, который нам, радушно, "подарила" почтальонка:
Старику-то, – сто годов,
А старухе – двести,
Старик лестницу принёс...
И тут все зрители загоготали, завизжали, затопали ногами... Мы, ничего не понимая, перестали петь. Смотрим на Дмитрия Юрьевича, а он, улыбаясь, говорит:
– Продолжайте, продолжайте! Ну, мы и допели:
– Чтоб на ёлку лезти.
Галдёж, почти, прекратился, но, какие-то тётеньки кричали:
– Они же не так поют, что вы ржёте!

Уже после мы узнали, (святая простота) что вместо слова "ёлку" должно было быть
слово "старуху"... Сначала расстроились, думали, что влетит нам, комсомолкам, за такую частушку, но всё обошлось.

Позже, встретив почтальонку, мы ей выговорили свою обиду, а она только рассмеялась. А Дмитрий Юрьевич, конечно же, узнал нас по голосам, так как мы часто пели на школьных вечерах. Вот такие воспоминания о ранней юности, о первом, не школьном бал-маскараде.