Чужой человек

Чужой человек
Меня покинул возлюбленный и горю не было конца. Как человек правдивый, офицер этот на протяжении всего нашего знакомства повторял мне одни и те же слова: ?Я всегда любил только свою жену и до треклятой встречи с тобой не изменял ей даже в мыслях. Получу квартиру, вызову сюда семью, и поминай как звали.? Как его звали я не поминала, поскольку, прекрасно помнила, просто кухня на многие дни превратилась в настоящую обитель скорби. Однажды, когда я по обыкновению сидела там и плакала, вошла мама. Выражение лица её было неприязненным. ?С жиру вы беситесь,? – осуждающе сказала она. Что означает ?вы?, я не спросила, сильно опасаясь нарваться на перечень моих подруг. ?Хватит убиваться. Кто тебе этот солдафон? Совершенно чужой человек,? – резко продолжила мама. ?Тебе не понять, оставь меня,? – сказала я голосом, свидетельствующим о крайней степени изнеможения. ?Где уж мне понять! Можно подумать, я никогда не была молодой!? – раздраженно ответила она и вышла. Из всего услышанного меня задели только два слова, – чужой человек.
?Поиграй мне,? – попросила под вечер мама. ?Отказать не могу,– подходя к пианино, подумала я, – а потому, исходя слезами, я обречена играть песни её молодости.? Слушала она всегда стоя у меня за спиной, тяжело опираясь на спинку моего стула. Слушала всем сердцем, всем существом, слушала так, что играя для неё, даже самый последний, давно спившийся тапер, вновь бы ощутил былой трепет былых своих крыл. Едва скрывая недовольство, я начала играть ?Утомленное солнце?, но от частых её, незаслуженных мною, всхлипываний, вдруг поняла, что испытываю странное волнение. Передо мною проходила робкая сирота, молодая моя мама. Познавшая многие обиды и унижения и более всего боящаяся познать их снова, молодая моя мама не стала бы оплакивать потерю чужого мужа, не говоря уже о том, что никогда не позволила бы себе с ним сойтись и получить неминуемые пощечины, если не от него, так, один черт, от его жены. Все мое горе вдруг обратилось в маленький шарик и укатилось прочь. Остался только жгучий стыд и холодные слова, – чужой человек, представшие в новом, почти осязаемом смысле.
Через пять дней мама умерла. Потеряв её, я поняла, что даже взрослый человек, лишившись корней, все одно сирота. И поняла, что никогда на земле у меня уже не будет столь близких людей как мать и отец. Тех самых, которыми столь беспечно и жестоко пренебрегала я ради подруг, ради друзей, ради любого, о котором и сказать-то нечего кроме двух холодных слов, – чужой человек.
9 апреля 2013