Печка
Вряд ли кто-нибудь будет спорить с тем, что сердцем русской избы является печь. Русская печь – это не просто архаичный отопительный прибор, как думают многие из обитателей городских хрущоб. Она одна заменяет столько всяких приборов, что диву даёшься. Тут и хлебопечка с мультиваркой, сушилка для всего, начиная с сухарей, овощей с грибами и заканчивая рукавицами с шапками и валенками. Ещё это уникальный физиотерапевтический прибор или домашний пляж – как кому нравиться – нигде так не прогреешься холодной слякотной осенью или студёной зимой, как на печи. Пока печка топится – можно накипятить воды, поставить опару или ещё чего-нибудь поставить, что можно поставить.
Как приятно просыпаться под тихое потрескивание дров, слушать шум трубы и скрип печной дверцы, когда подкладывают в подтопок новые звонкие поленья. А танец огненных языков на горящих дровах, а тлеющие угольки, над которыми тихо колышется синее пламя – это же незабываемое неотразимое зрелище!
Печка – излюбленное место кошек и котов, на ней в большой корзинке бабушка держала только что вылупившихся цыплят, а соседи в подпечке помещали новорожденных козлят. Да что говорить, там, где печи были большие – в них даже мылись!
На праздники – Пасху или Рождество – у печки заделывали трещины и белили, а некоторые даже разрисовывали, почти как в одном из мультфильмов про Простоквашино, только не ?фигвамами?, а разными красивыми орнаментами. Печь становилась нарядной, праздничной.
Затапливать печь – тоже целая наука, особенно русскую. Мне полюбилось это дело ещё в детстве. Да кто из мальчишек не любит разводить костры? Наверное, таких детей просто не существует. Это как зажигать свечи, устраивать фейерверки, жечь бенгальские огни, греметь петардами и хлопушками. Ещё надо уметь поддерживать огонь, а не только им любоваться. Но развести костёр у себя дома – в современном городском жилье штука совершенно невозможная! А в старинном доме, тем более деревенском, явление обычное и даже обязательное. Правда, надо ещё ни раньше, ни позже, а вовремя закрыть трубу, чтобы в неё не улетело тепло и чтобы не угореть!..
Я хорошо помню всю сложную процедуру растапливания русской печи, которую регулярно выполняла бабушка, та, что Анна Павловна. У бабушки Александры Фёдоровны печка была другой конструкции, топить её было легче, хотя, имелись и свои тонкости. Но всё, что связано с русской печью маминой мамы, было каким-то ритуалом, за выполнением которого я благоговейно наблюдал.
Сначала надо было принести дров, к этому почти сразу стали привлекать и меня, только носил я не охабкой, а по одному-два полена. Беготни много, а что ещё надо ребёнку, который так жаждет помочь любимой бабушке? Затем нужно было надрать с берёзовых поленьев бересты – самое лучшее естественное средство для разжигания. Пока я трудился над добычей этой части растопки, баба Нюра резала лучины. Поленце для этого выбиралось прямое, без сучков, тогда лучины получались прямыми и легко отсоединялись под действием большого ножа. Вы только представьте звук, какой издаёт полено, когда его разделывают на лучины! Щ-щ-щик, щ-щ-щик, щ-щ-щик, всё это с потрескиванием и звонким падением ровных красивых палочек, и вот уже целая гора готовой растопки лежит на полу. Запах высохшей берёзы, свежезаготовленной бересты, а если полено сосновое, то ни с чем несравнимый аромат смолы. Часть лучин бабушка прячет в подпечек, вместе с новым поленом-кандидатом на следующие лучины – они понадобятся для розжига самовара – после чего начинается укладка дров. Дрова в русской печи обычно складывают колодцем. Два достаточно ровных полена – вдоль, два – поперёк, а сверху уже можно положить три или четыре самых корявых. Для того, чтобы протопить бабушкину печь семи-восьми поленьев было достаточно – наш вариант русской печки был маленьким. Осенью и зимой приходилось добавлять ещё три-четыре, но об этом я узнал, когда повзрослел и вернулся на родину.
Берёзу бабушка берегла. Поэтому летом берёзовых поленцев было не больше двух. В северной русской деревне всегда найдётся, что можно употребить на дрова. Более жаркую древесину крестьяне берегли для холодной зимы, да и стоила она дороже. Правда, в детстве я этих тонкостей не понимал, много позже им меня обучал дед.
Между нижними поленьями, во время или после укладки, помещали растопку, и наступал торжественный момент затапливания печи. Тут самое главное не забыть открыть трубу… Представляете, что произойдёт, если этого не сделать?.. Бабушка о таких вещах не забывала, а вот я, когда топил эту самую печку самостоятельно… Эх, не будем о грустном…
Со всякой обычной печью дело этим и заканчивается – захлопнул дверцу и слушай себе, как гудит в трубе, да подкидывай дров, если надо. Но с русской печью этот номер не пройдёт! Когда дрова разгорятся, нужно всю эту пылающую конструкцию кочергой сдвинуть вглубь печи. Представляете, как это действо воспринималось моим детским воображением… Этот момент можно назвать кульминацией всего процесса превращения дерева в тепло. Кроме того, приходилось регулировать поток дыма, иначе он не убирался в трубу. Не знаю, что это было – дефект печи или все они себя так капризно ведут, но бабушка ставила заслонку на бок и всё у неё получалось. Потом другая бабушка подсказала мне ещё более хитрый способ – нужно было ставить в устье большой чугунок с водой. И вода греется, и дым успевает отправиться в нужном направлении – всё по поговорке: ?И волки целы, и овцы сыты?, если, конечно, я ничего не напутал.
А ведь имелось ещё два подтопка и одна буржуйка, которую хозяйка устанавливала в большой комнате ближе к зиме. И каждая отопительная составляющая этого древнего сооружения, именуемого русской печью, гармонично дополняла другую. Большой подтопок грел большую комнату, отдавая тепло почти сразу, малый – создавал тепловую завесу возле выхода из жилой части дома и позволял, что хочешь сварить или разогреть, а главная печь, которая нагревалась долго – долго и отдавала это тепло, даже под утро, радуя нас тёплыми кирпичными боками.
У соседей – Чередиловых, когда у них ещё была цела большая – больше нашей раза в полтора – русская печь, мне запомнилась тёплая лежанка. Мы к ним ходили смотреть диковинный ещё в те времена цветной телевизор. На этой лежанке, так было удобно и тепло сидеть!..
А как любила греться у своей маленькой печки папина мама – баба Шура. Она ставила рядом с печью табурет, так, что можно было прогреть всю спину. Да и сам я этим не брезговал, особенно когда наработаешься зимой на улице и придёшь весь мокрый от снега и пота.
А ещё мне всегда нравились печурки – в них можно было положить мокрые рукавицы и взять другие уже высохшие, тёплые. Вообще-то их использовали ещё для того, чтобы забираться на печку или полати. Вот уж где по-настоящему тепло. Смутно-смутно помню, как маленьким лежал я на печи, а бабушка мне читала некрасовское:
?…Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои…?
Вы только представьте. Зима. Печь. Бабушка наизусть читает маленькому внуку стихи…
Вот такая вот незатейливая, но тёплая история про русскую печь, и вспоминаю я об этом с каким-то особенным сердечным теплом…
Кострома, 22.12.2019 г.
Как приятно просыпаться под тихое потрескивание дров, слушать шум трубы и скрип печной дверцы, когда подкладывают в подтопок новые звонкие поленья. А танец огненных языков на горящих дровах, а тлеющие угольки, над которыми тихо колышется синее пламя – это же незабываемое неотразимое зрелище!
Печка – излюбленное место кошек и котов, на ней в большой корзинке бабушка держала только что вылупившихся цыплят, а соседи в подпечке помещали новорожденных козлят. Да что говорить, там, где печи были большие – в них даже мылись!
На праздники – Пасху или Рождество – у печки заделывали трещины и белили, а некоторые даже разрисовывали, почти как в одном из мультфильмов про Простоквашино, только не ?фигвамами?, а разными красивыми орнаментами. Печь становилась нарядной, праздничной.
Затапливать печь – тоже целая наука, особенно русскую. Мне полюбилось это дело ещё в детстве. Да кто из мальчишек не любит разводить костры? Наверное, таких детей просто не существует. Это как зажигать свечи, устраивать фейерверки, жечь бенгальские огни, греметь петардами и хлопушками. Ещё надо уметь поддерживать огонь, а не только им любоваться. Но развести костёр у себя дома – в современном городском жилье штука совершенно невозможная! А в старинном доме, тем более деревенском, явление обычное и даже обязательное. Правда, надо ещё ни раньше, ни позже, а вовремя закрыть трубу, чтобы в неё не улетело тепло и чтобы не угореть!..
Я хорошо помню всю сложную процедуру растапливания русской печи, которую регулярно выполняла бабушка, та, что Анна Павловна. У бабушки Александры Фёдоровны печка была другой конструкции, топить её было легче, хотя, имелись и свои тонкости. Но всё, что связано с русской печью маминой мамы, было каким-то ритуалом, за выполнением которого я благоговейно наблюдал.
Сначала надо было принести дров, к этому почти сразу стали привлекать и меня, только носил я не охабкой, а по одному-два полена. Беготни много, а что ещё надо ребёнку, который так жаждет помочь любимой бабушке? Затем нужно было надрать с берёзовых поленьев бересты – самое лучшее естественное средство для разжигания. Пока я трудился над добычей этой части растопки, баба Нюра резала лучины. Поленце для этого выбиралось прямое, без сучков, тогда лучины получались прямыми и легко отсоединялись под действием большого ножа. Вы только представьте звук, какой издаёт полено, когда его разделывают на лучины! Щ-щ-щик, щ-щ-щик, щ-щ-щик, всё это с потрескиванием и звонким падением ровных красивых палочек, и вот уже целая гора готовой растопки лежит на полу. Запах высохшей берёзы, свежезаготовленной бересты, а если полено сосновое, то ни с чем несравнимый аромат смолы. Часть лучин бабушка прячет в подпечек, вместе с новым поленом-кандидатом на следующие лучины – они понадобятся для розжига самовара – после чего начинается укладка дров. Дрова в русской печи обычно складывают колодцем. Два достаточно ровных полена – вдоль, два – поперёк, а сверху уже можно положить три или четыре самых корявых. Для того, чтобы протопить бабушкину печь семи-восьми поленьев было достаточно – наш вариант русской печки был маленьким. Осенью и зимой приходилось добавлять ещё три-четыре, но об этом я узнал, когда повзрослел и вернулся на родину.
Берёзу бабушка берегла. Поэтому летом берёзовых поленцев было не больше двух. В северной русской деревне всегда найдётся, что можно употребить на дрова. Более жаркую древесину крестьяне берегли для холодной зимы, да и стоила она дороже. Правда, в детстве я этих тонкостей не понимал, много позже им меня обучал дед.
Между нижними поленьями, во время или после укладки, помещали растопку, и наступал торжественный момент затапливания печи. Тут самое главное не забыть открыть трубу… Представляете, что произойдёт, если этого не сделать?.. Бабушка о таких вещах не забывала, а вот я, когда топил эту самую печку самостоятельно… Эх, не будем о грустном…
Со всякой обычной печью дело этим и заканчивается – захлопнул дверцу и слушай себе, как гудит в трубе, да подкидывай дров, если надо. Но с русской печью этот номер не пройдёт! Когда дрова разгорятся, нужно всю эту пылающую конструкцию кочергой сдвинуть вглубь печи. Представляете, как это действо воспринималось моим детским воображением… Этот момент можно назвать кульминацией всего процесса превращения дерева в тепло. Кроме того, приходилось регулировать поток дыма, иначе он не убирался в трубу. Не знаю, что это было – дефект печи или все они себя так капризно ведут, но бабушка ставила заслонку на бок и всё у неё получалось. Потом другая бабушка подсказала мне ещё более хитрый способ – нужно было ставить в устье большой чугунок с водой. И вода греется, и дым успевает отправиться в нужном направлении – всё по поговорке: ?И волки целы, и овцы сыты?, если, конечно, я ничего не напутал.
А ведь имелось ещё два подтопка и одна буржуйка, которую хозяйка устанавливала в большой комнате ближе к зиме. И каждая отопительная составляющая этого древнего сооружения, именуемого русской печью, гармонично дополняла другую. Большой подтопок грел большую комнату, отдавая тепло почти сразу, малый – создавал тепловую завесу возле выхода из жилой части дома и позволял, что хочешь сварить или разогреть, а главная печь, которая нагревалась долго – долго и отдавала это тепло, даже под утро, радуя нас тёплыми кирпичными боками.
У соседей – Чередиловых, когда у них ещё была цела большая – больше нашей раза в полтора – русская печь, мне запомнилась тёплая лежанка. Мы к ним ходили смотреть диковинный ещё в те времена цветной телевизор. На этой лежанке, так было удобно и тепло сидеть!..
А как любила греться у своей маленькой печки папина мама – баба Шура. Она ставила рядом с печью табурет, так, что можно было прогреть всю спину. Да и сам я этим не брезговал, особенно когда наработаешься зимой на улице и придёшь весь мокрый от снега и пота.
А ещё мне всегда нравились печурки – в них можно было положить мокрые рукавицы и взять другие уже высохшие, тёплые. Вообще-то их использовали ещё для того, чтобы забираться на печку или полати. Вот уж где по-настоящему тепло. Смутно-смутно помню, как маленьким лежал я на печи, а бабушка мне читала некрасовское:
?…Не ветер бушует над бором,
Не с гор побежали ручьи,
Мороз-воевода дозором
Обходит владенья свои…?
Вы только представьте. Зима. Печь. Бабушка наизусть читает маленькому внуку стихи…
Вот такая вот незатейливая, но тёплая история про русскую печь, и вспоминаю я об этом с каким-то особенным сердечным теплом…
Кострома, 22.12.2019 г.
Метки:
