Крестное знамение. Стихира
Верь чертвероногому, но никому не верь на четвереньках, когда четвертован дух, ибо четвертинка духа – чёрт, ему не чета – даже червь земной.
С нами крестная сила! Криводушен тот, у кого вместо креста кресло.
Всё течёт после дождичка в четверг, когда чёт и нечет чётки на тайной вечере и на своих двоих Иуда отправляется продавать Триединого за серую рябь тридесятого царства.
Молчанье – зал залетного лотоса, а речь серое ребро, за которым сердце – сирота.
Глубину Мертвого моря измеряет Лот, чтобы отплыл плот, на котором разрешается запретный плод.
Соляной столп – Евино распятие, когда ставят Еве ?пять? за то, что Ева пятится.
Столп слан – послание в иероглифах позвоночника, коими пишет ночь, ибо перпендикуляр, аппендикс дикости, не кланяется, а ломается.
Однако горе ползучей горизонтали грехопадения, ибо горЕ устремлена лишь вертикаль Веры.
Время – ярем, ниспровержение коего – Вера, ибо Вера вверх ведет, даже падая ниц.
Хрящ параллелей – тлен, пока параллели не перекрещиваются в бесконечности.
Упряжь всемирной пряжи упреждает: Премудрость – пряха, а прямота – лишь пря.
Столп и ствол – схема небытия за неимением плотской схимы.
Древо без ветвей – незаживающая рана и урон, а древо ветвистое – оборона; только тронь его, и оно трон на сто сторон, а у тебя лишь две руки, чтобы ветви приветствовать, и ты двуногий, ибо рукокрылый, даже если рылом не вышел.
Ветви дланям соответствуют, а плод запретный, ибо, если ты срываешь его, подобает тебе выдержать с ним дерево, ибо ты образ и подобие Того, Кто до сих пор на Себе несет мировое древо, которое в Нем же коренится.
Змий – корысть, и Змий – короста, на Змие нет креста.
Иуда на дереве висит, и его казнь – вес, когда под запретом высь.
А Тебя к древу прибьют, нет, привьют, ибо гвоздь – для Духа кость, для дерева – гость, пока твоя горсть взыскует звезд.
Аристотель – сын совы Софии; он для матери своей Орест, ибо для него рождение – арест.
А твое тулово – тул, в коем религия, оперенная стрела.
Лишь триединство летает: кровь и два крыла.
А творение – парение, когда Дух с Душою спаривается, и одр крыла – Крест.
8.04.1988.
С нами крестная сила! Криводушен тот, у кого вместо креста кресло.
Всё течёт после дождичка в четверг, когда чёт и нечет чётки на тайной вечере и на своих двоих Иуда отправляется продавать Триединого за серую рябь тридесятого царства.
Молчанье – зал залетного лотоса, а речь серое ребро, за которым сердце – сирота.
Глубину Мертвого моря измеряет Лот, чтобы отплыл плот, на котором разрешается запретный плод.
Соляной столп – Евино распятие, когда ставят Еве ?пять? за то, что Ева пятится.
Столп слан – послание в иероглифах позвоночника, коими пишет ночь, ибо перпендикуляр, аппендикс дикости, не кланяется, а ломается.
Однако горе ползучей горизонтали грехопадения, ибо горЕ устремлена лишь вертикаль Веры.
Время – ярем, ниспровержение коего – Вера, ибо Вера вверх ведет, даже падая ниц.
Хрящ параллелей – тлен, пока параллели не перекрещиваются в бесконечности.
Упряжь всемирной пряжи упреждает: Премудрость – пряха, а прямота – лишь пря.
Столп и ствол – схема небытия за неимением плотской схимы.
Древо без ветвей – незаживающая рана и урон, а древо ветвистое – оборона; только тронь его, и оно трон на сто сторон, а у тебя лишь две руки, чтобы ветви приветствовать, и ты двуногий, ибо рукокрылый, даже если рылом не вышел.
Ветви дланям соответствуют, а плод запретный, ибо, если ты срываешь его, подобает тебе выдержать с ним дерево, ибо ты образ и подобие Того, Кто до сих пор на Себе несет мировое древо, которое в Нем же коренится.
Змий – корысть, и Змий – короста, на Змие нет креста.
Иуда на дереве висит, и его казнь – вес, когда под запретом высь.
А Тебя к древу прибьют, нет, привьют, ибо гвоздь – для Духа кость, для дерева – гость, пока твоя горсть взыскует звезд.
Аристотель – сын совы Софии; он для матери своей Орест, ибо для него рождение – арест.
А твое тулово – тул, в коем религия, оперенная стрела.
Лишь триединство летает: кровь и два крыла.
А творение – парение, когда Дух с Душою спаривается, и одр крыла – Крест.
8.04.1988.
Метки:
