Песочные часы
Песочные часы опаснее механических-их стрелки невозможно перевести назад...
За винным заводом тянется насыпь. Куда именно она тянется- я не знаю. Она упирается в зелено-желтый горизонт,не рассказывая ничего о своем пути.Из года в год сквозь коричневые шпалы прорастают травы и гибкие кустики вербы. Весной они усыпаны пушистыми почками,напоминающими хвосты зайчат.Поезда здесь ходят редко. А когди идут,то их ход настолько медленный,что ивнячок успевает изогнуться и безопасно проскользнуть в клиренс. Товарняк пыхтит себе дальше,а встрепаная веточка разогнулась и смотрит ему в след,прямая словно струнка...
Когда непроходимые снега стаяли,то желтая горбина насыпи усыпали звезды мать-и-мачехи. Травы еще нет,а они,наглые блестят.Улыбаются первым каплям солнца...
От основного полотна отходит ветка. Эта ветка "слепая"-то есть ведет в тупик. Мне неоднократно рассказывали,что в ее конце есть то ли садоводство,то ли деревня-где никто не живет. Почему я в этом так уверен?Ведь я не был там ни разу?Но машины приезжают и уезжают,везде проникают вездесущие подростки,в поисках приключений,но никто и никогда не шел и не ехал в садоводство,а уж тем более,не возвращался из него. Мысль о непонятной деревушке(или призраке деревушки-в наших краях случается и такое) не давала мне покоя ни днем ни ночью.
Я живу в городе(проницательный читатель заметит,что в большинстве городов,в некотором отдалении от центра начинаются нескончаемые сети железных дорог,этих вен и капилларов города). Ветка находиться совсем недалеко от моего дома(на ней же я и работаю).
В последних числах апреля,рано утром я тихо выбрался из своего дома,ускользнув от вопросов жены,и направился к депо. Там я перешел на ту линию,которой не пользовались уже лет пятнадцать. Моросил дождь. На сияющих от потоков воды рельсах сиротливо жалась допотопная дрезина(ею тоже не пользовались,но она стояла на всякий случай,например если рельсы повредят).На листах вербочек сияли хрустальные сережки капель,и даже шпалы не воняли мазутом и прочей дрянью,а пахли свежестью,весной,мхом,дождливостью.
Я долго возился с застоявшейся,скучающей дрезиной,заливая бензин и заводя непослушный двигатель. Потом вняв моим внутренним "восторгам" и пожеланиям по ее адресу,дрезина таки тяжко взрогнула,всхрипнула и затряслась по разбитым рельсам.
Поплыли густые заросли ольхи,столбы с рваными проводами,ровесники Великой Отечественной,и прочие прелести нашей российской помойки.
Учитывая скорость моей дрезины,наш с ней путь был весьма долгим. А потом из сияющей в струях ливня листвы вынырнула ....белая бетонная платформа.Конечно,ее вид был жалок до невозможности-полуобвалившееся,с торчашей отовсюда арматурой,и ступенями терявшимися где то в буйной зелени.Я на нее забрался. С платформы открывался вид на то самое садоводство.Оно было большим. Заборы и домики. Домики и заборы. Еще росло много яблонь,которые только-только собирались зацветать.
В зарослях камыша,на берегу пруда,видимо некогда бывшего живописным,лежал утопая в грязи всеми позаброшенный "Ундервуд".Я наклонился над ним,прикоснулся к клавишам. Они были железные,с облупившейся серо-зеленой краской,мокрые и холодные. Ощущение этого холода,пробежавшего от кончиков пальцев до плеча,заставило руку отдернуться и сжаться в кулак.
...Когда то такие машинки были шиком,и стоили очень дорого. Наверное,какой нибудь столичный писатель забрался в эту глухую даль и выстукивал на клавишах "Ундервуда" слова,вкладывая в каждое из них всю жизнь...А теперь машинка,помнящаяя тепло рук и пламя вдохновения,сама причастная к созданию чего то нового,прекрасного,тонет в грязи под весенним ливнем...
Уже больше часа я ходил по густым зарослям,некогда бывшим тропинками. На меня смотрела Пустота. Смотрела,наверное враждебно,ведь здесь не было никого. Ее покой нарушили. Хотелось крикнуть,позвать кого-нибудь. Но голос застрял в горле. В тишине сам становишься немым.
За спиной зашуршал гравий. Я повернулся,уже было открыв рот,что бы спросить -где все?
Сзади никого не было. Только жалась к забору белобрюхая дворняжка с голубоватыми подпалинами на узком лбу.У нее была острая мордочка,поджатый хвост и выгнутая дугой спина,чем она сильно смахивала на шакала.Я отвернулся и пошел дальше. Краем глаза я заметил что собака потрусила следом за мной...
По высокой траве волнами пробежал ветер. Дождь усиливался. Волна травы хлестнула по бокам собаки,и она испуганно отскочила в сторону,притискиваясь к моей ноге.Наверное ища защиты.
За высоким,поваленным на бок забором,словно руки,воздетые к серому небу торчали ветки яблонь. Я вошел во двор. Собака,словно тень трусила сзади. Во дворе стоял дом.Его крыша была похожа на скелет рыбы-с торчащими костями -стропилами.Дверь дома,раскачивалась на ржавых петлях,и когда очередной порыв ветра начинал водить ею,она издавала протяжный стон-"Ааах так...Аааах тааак,аааах тааак!"
Внутри было темно. По потолку,со стен струйками падали слезы дождя. Она падала в ржавые,подставленные тазы,на пол,на поблескивающие груды стеклянных и зеркальных осколков,усыпавших пол...
-Есть здесь кто?!!-вырвалось у меня.
-Хоть кто то,живой???!!!-я крикнул это с отчаянием,срывая голос до хрипоты. Внутри поднялось что то страшное,темное,заполняющее голову,и заставляющее землю вырываться из под ног. Чувство что никого больше нет. И нет меня. Тишина. Пустота. Дождь. И никого в мире....
Собака,про которую я успел забыть взвыла протяжно и мерзко. По виску скользнул холод от капель воды,падавшей с потолка. -Есть кто!!!!!-еще раз крикнул я в пустоту и шагнул в нее. Я наткнулся на ведро,с скрежетом пролетевшее вдоль стены,нащупал лестницу. Лестницу на чердак.
На чердаке пахло плесенью и крысами. Впереди меня в темноте цокали когти собаки,видимо решившей обследовать чердак по своему,чутьем. Я зажег спичку. В углу зашевелилась какая то груда тряпья,и из под нее высунулась голова и рука. Передо мной был старик,тощий и грязный,лет восьмидесяти.
-Что тебе тут нужно?-прохрипел он,моргая слезящимися от света спички,розовыми глазами.
-Почему вы молчали?Где все?-пробормотал я.
-Тихо! Тихо! Чего ты орешь тут!Разбудишь...Разбудил...Какого черта тебя принесло сюда!
-Извините..Кого разбудил?Кроме вас сдесь есть кто то еще?
-Он посмотрел на меня,как на сумасшедшего.
-Ты,что сам не видишь?Тут Тишина. Она спит. Спит семнадцать лет. А ты..Пришел,нашумел,осквернил здесь все! Здесь должно быть тихо! Тихо...Убирайся.Убирайся,пожалуйста. Ты все испортил. Мир меня ловил,но не поймал.Я живу с Тишиной. А ты спугнул ее. Этот дом грязный. От света и гула шагов. Убирайся.
Я струдом вышел на свет. Дождь продолжал моросить. Некоторое время я шел не оглядываясь. Вдруг собака опять завыла за моей спиной. Я повернул голову назад. Над садоводством стоял широкий столб пламени. Это горел дом старика. Неужели он сам поджег его,что бы очистить его пламенем?В этом было что то языческое. Дом полыхал,и струи дождя шипели попадая в кумач пламени.
Ничего так и не поняв,я зашагал по рельсам,в ту сторону где мокла несчастная дрезина. Следом по шпалам,как будто привязанная ко мне незримыми нитями бежала странная истина заброшенного садоводства-желтая собака с голубоватыми подпалинами на лбу.
За винным заводом тянется насыпь. Куда именно она тянется- я не знаю. Она упирается в зелено-желтый горизонт,не рассказывая ничего о своем пути.Из года в год сквозь коричневые шпалы прорастают травы и гибкие кустики вербы. Весной они усыпаны пушистыми почками,напоминающими хвосты зайчат.Поезда здесь ходят редко. А когди идут,то их ход настолько медленный,что ивнячок успевает изогнуться и безопасно проскользнуть в клиренс. Товарняк пыхтит себе дальше,а встрепаная веточка разогнулась и смотрит ему в след,прямая словно струнка...
Когда непроходимые снега стаяли,то желтая горбина насыпи усыпали звезды мать-и-мачехи. Травы еще нет,а они,наглые блестят.Улыбаются первым каплям солнца...
От основного полотна отходит ветка. Эта ветка "слепая"-то есть ведет в тупик. Мне неоднократно рассказывали,что в ее конце есть то ли садоводство,то ли деревня-где никто не живет. Почему я в этом так уверен?Ведь я не был там ни разу?Но машины приезжают и уезжают,везде проникают вездесущие подростки,в поисках приключений,но никто и никогда не шел и не ехал в садоводство,а уж тем более,не возвращался из него. Мысль о непонятной деревушке(или призраке деревушки-в наших краях случается и такое) не давала мне покоя ни днем ни ночью.
Я живу в городе(проницательный читатель заметит,что в большинстве городов,в некотором отдалении от центра начинаются нескончаемые сети железных дорог,этих вен и капилларов города). Ветка находиться совсем недалеко от моего дома(на ней же я и работаю).
В последних числах апреля,рано утром я тихо выбрался из своего дома,ускользнув от вопросов жены,и направился к депо. Там я перешел на ту линию,которой не пользовались уже лет пятнадцать. Моросил дождь. На сияющих от потоков воды рельсах сиротливо жалась допотопная дрезина(ею тоже не пользовались,но она стояла на всякий случай,например если рельсы повредят).На листах вербочек сияли хрустальные сережки капель,и даже шпалы не воняли мазутом и прочей дрянью,а пахли свежестью,весной,мхом,дождливостью.
Я долго возился с застоявшейся,скучающей дрезиной,заливая бензин и заводя непослушный двигатель. Потом вняв моим внутренним "восторгам" и пожеланиям по ее адресу,дрезина таки тяжко взрогнула,всхрипнула и затряслась по разбитым рельсам.
Поплыли густые заросли ольхи,столбы с рваными проводами,ровесники Великой Отечественной,и прочие прелести нашей российской помойки.
Учитывая скорость моей дрезины,наш с ней путь был весьма долгим. А потом из сияющей в струях ливня листвы вынырнула ....белая бетонная платформа.Конечно,ее вид был жалок до невозможности-полуобвалившееся,с торчашей отовсюда арматурой,и ступенями терявшимися где то в буйной зелени.Я на нее забрался. С платформы открывался вид на то самое садоводство.Оно было большим. Заборы и домики. Домики и заборы. Еще росло много яблонь,которые только-только собирались зацветать.
В зарослях камыша,на берегу пруда,видимо некогда бывшего живописным,лежал утопая в грязи всеми позаброшенный "Ундервуд".Я наклонился над ним,прикоснулся к клавишам. Они были железные,с облупившейся серо-зеленой краской,мокрые и холодные. Ощущение этого холода,пробежавшего от кончиков пальцев до плеча,заставило руку отдернуться и сжаться в кулак.
...Когда то такие машинки были шиком,и стоили очень дорого. Наверное,какой нибудь столичный писатель забрался в эту глухую даль и выстукивал на клавишах "Ундервуда" слова,вкладывая в каждое из них всю жизнь...А теперь машинка,помнящаяя тепло рук и пламя вдохновения,сама причастная к созданию чего то нового,прекрасного,тонет в грязи под весенним ливнем...
Уже больше часа я ходил по густым зарослям,некогда бывшим тропинками. На меня смотрела Пустота. Смотрела,наверное враждебно,ведь здесь не было никого. Ее покой нарушили. Хотелось крикнуть,позвать кого-нибудь. Но голос застрял в горле. В тишине сам становишься немым.
За спиной зашуршал гравий. Я повернулся,уже было открыв рот,что бы спросить -где все?
Сзади никого не было. Только жалась к забору белобрюхая дворняжка с голубоватыми подпалинами на узком лбу.У нее была острая мордочка,поджатый хвост и выгнутая дугой спина,чем она сильно смахивала на шакала.Я отвернулся и пошел дальше. Краем глаза я заметил что собака потрусила следом за мной...
По высокой траве волнами пробежал ветер. Дождь усиливался. Волна травы хлестнула по бокам собаки,и она испуганно отскочила в сторону,притискиваясь к моей ноге.Наверное ища защиты.
За высоким,поваленным на бок забором,словно руки,воздетые к серому небу торчали ветки яблонь. Я вошел во двор. Собака,словно тень трусила сзади. Во дворе стоял дом.Его крыша была похожа на скелет рыбы-с торчащими костями -стропилами.Дверь дома,раскачивалась на ржавых петлях,и когда очередной порыв ветра начинал водить ею,она издавала протяжный стон-"Ааах так...Аааах тааак,аааах тааак!"
Внутри было темно. По потолку,со стен струйками падали слезы дождя. Она падала в ржавые,подставленные тазы,на пол,на поблескивающие груды стеклянных и зеркальных осколков,усыпавших пол...
-Есть здесь кто?!!-вырвалось у меня.
-Хоть кто то,живой???!!!-я крикнул это с отчаянием,срывая голос до хрипоты. Внутри поднялось что то страшное,темное,заполняющее голову,и заставляющее землю вырываться из под ног. Чувство что никого больше нет. И нет меня. Тишина. Пустота. Дождь. И никого в мире....
Собака,про которую я успел забыть взвыла протяжно и мерзко. По виску скользнул холод от капель воды,падавшей с потолка. -Есть кто!!!!!-еще раз крикнул я в пустоту и шагнул в нее. Я наткнулся на ведро,с скрежетом пролетевшее вдоль стены,нащупал лестницу. Лестницу на чердак.
На чердаке пахло плесенью и крысами. Впереди меня в темноте цокали когти собаки,видимо решившей обследовать чердак по своему,чутьем. Я зажег спичку. В углу зашевелилась какая то груда тряпья,и из под нее высунулась голова и рука. Передо мной был старик,тощий и грязный,лет восьмидесяти.
-Что тебе тут нужно?-прохрипел он,моргая слезящимися от света спички,розовыми глазами.
-Почему вы молчали?Где все?-пробормотал я.
-Тихо! Тихо! Чего ты орешь тут!Разбудишь...Разбудил...Какого черта тебя принесло сюда!
-Извините..Кого разбудил?Кроме вас сдесь есть кто то еще?
-Он посмотрел на меня,как на сумасшедшего.
-Ты,что сам не видишь?Тут Тишина. Она спит. Спит семнадцать лет. А ты..Пришел,нашумел,осквернил здесь все! Здесь должно быть тихо! Тихо...Убирайся.Убирайся,пожалуйста. Ты все испортил. Мир меня ловил,но не поймал.Я живу с Тишиной. А ты спугнул ее. Этот дом грязный. От света и гула шагов. Убирайся.
Я струдом вышел на свет. Дождь продолжал моросить. Некоторое время я шел не оглядываясь. Вдруг собака опять завыла за моей спиной. Я повернул голову назад. Над садоводством стоял широкий столб пламени. Это горел дом старика. Неужели он сам поджег его,что бы очистить его пламенем?В этом было что то языческое. Дом полыхал,и струи дождя шипели попадая в кумач пламени.
Ничего так и не поняв,я зашагал по рельсам,в ту сторону где мокла несчастная дрезина. Следом по шпалам,как будто привязанная ко мне незримыми нитями бежала странная истина заброшенного садоводства-желтая собака с голубоватыми подпалинами на лбу.
Метки:
