Последний романтик моего мира
Реквием по Человеку.
?Папа лёг в кардиологию, по приезду из Башкирии плохо себя чувствовал.
Сделали две коронарографии, сказали, что один шунт не работает…
Видимо, он и был забит тромбами…
Это было в среду, а в пятницу – обширный инсульт…
Полностью левое полушарие…
Неделя в реанимации и всё…
…Господь не дал лежать овощем…?
(Из горького письма дочери Марины)
…Мне Господь, не иначе, как за мои грехи, наложил невыносимой горечи епитимью,- пережить многих замечательных вуктыльцев, ветеранов нашей Всесоюзной ударной комсомольско-молодёжной стройки…
Сегодня уже на ?том свете?, наших дорогих и славных ветеранов больше, чем на этом…
…Я убеждён, что и буровые, и газопровод ?Сияние Севера?, и сам Вуктыл – городок газовиков - строить приехали самые замечательные юноши и девушки нашей, тогда ещё необъятно огромной и счастливой страны – Советского Союза.
Они приезжали молодые задорные, по-настоящему патриотичные и были из одной касты, касты пионеров – первооткрывателей и патриотов своей Родины.
Здесь они поднимались как на дрожжах тесто, строили свою трудовую карьеру, из рядовых рабочих превращаясь в руководителей среднего, а то и высшего руководящего звена.
Тот, наш, Советский Север умел ценить людей по их качествам и заслугам…
…В нашу Вуктыльскую автобазу АТК ?Главкомигазнефтестроя? прибыл новый начальник – Пётр Васильевич Чеберев.
Представляющий его заместитель начальника АТК Николай Васильевич Гречишников, курирующий нашу автобазу, попросил актив автобазы собраться в Красном уголке. Желающих познакомиться с новым начальником собралось немало, в маленьком Красном уголке места всем не хватило, оставили открытой дверь и желающие топтались в коридорном проходе и даже стояли по лестнице.
На нашей Всесоюзной ударной стройке в те годы правил рабочий класс и требовательные, но справедливые северные законы. Не было ни чинопочитания, ни привилегированности, ни расслоения на касты, которое через 40 лет уничтожило тот наш мир…
Опытный северянин Николай Васильевич Гречишников, представил Чеберева коротко и сжато, предоставив самому коллективу задавать уточняющие вопросы.
Новый начальник автобазы, крепкий коренастый, что называется, ладно скроенный, молодой мужчина, широкоскулый и улыбчивый, мгновенно оценив обстановку, вышел в коридор, чтобы быть видным всем. Его выступление было коротким:
- На ударную стройку приехал добровольно. С большим желанием. Коммунист. При постановке на учёт мне, как профессиональному автомобилисту, предложили должность начальника вашей автобазы. Работать хочу и умею. Но прекрасно понимаю, что сам я погоды не сделаю. Если не поможет актив и коллектив автобазы. Поэтому обращаюсь к вам всем с просьбой поддержать меня и помочь мне! Этот аванс отработаю!...
Его красивый баритон с хрипотцой, по-мужски короткие и рубленные фразы, и в не меньшей мере его широкая и по-мальчишески открытая улыбка, в которой проглядывала и доверчивость, и просьба не могли не вызвать симпатии у придирчиво-требовательного, умудрённого жизненным опытом, проницательного, но отзывчивого водительского народа…
Так Петр Васильевич Чеберев вошёл в нашу шофёрскую семью.
А потом…
Потом были годы работы.
Работы первооткрывателей.
Работы трудной.
Порой невыносимо трудной!
В мороз за минус 40 и в жару за плюс 30…
В дождь и слякоть. И в гнус. Сутками, не снимая с ног унты или сапоги-болотники, ?наматывали сотни на кардан? тяжелейших и рискованных зимних таёжных дорог, точнее, бездорожья по имени ?зимник?.
Тогда все повально; и простой рабочий люд, и начальники разного калибра жили во временных строительных вагончиках, сведённых в каре и гордо названных Полевыми городками.
Первооткрыватели этот трудный быт разнообразили красивыми названиями.
Полевой городок Вуктыльской автобазы гордо и любовно назвали ?Берёзка?.
Жила в рабочем вагончике и семья начальника автобазы Петра Васильевича Чеберева. Его маленькая дочурка Маринка и молодая жена – акушерка Настенька.
Анастасия Фёдоровна. Первый профессиональный акушер нашей стройки!
Это была замечательная пара! Петр Васильевич большой и крупный увалень, басовитый и громогласный и его Настенька, тоненькая стройная, как молодая берёзка, тихая и спокойная женщина с удивительной милой и всегда доброжелательной улыбкой, от которой распространялись какое-то домашнее тепло и уют.
Настенька Фёдоровна из породы тех женщин-матерей, женщин-жен, встретить которых мечтают все мужчины, да награждает Бог такими Чудышками далеко не всех! Видно, только своих любимцев…
Петр Васильевич трепетно любил свою Настеньку, но был из породы мужей патриархальных.
Взращённый в глухом хуторе необъятной Башкирии, он имел перед глазами образ отца, мордвина, который властной рукой держал семейный патриархат и инстинктивно сам стремился к такому отношению в семье.
А Настенка, ему не перечила. Как всякая мудрая женщина, она брала не криком, да сварой, а своим трудолюбием и золотыми руками хозяйки дома. Знала, что Петро её любит. Что он добрый и отходчивый. Что покричит, покомандует своим красивым баритоном, да успокоившись, примет правильное решение и покается в резкости.
Как любящая жена она считала, что работа мужа гораздо беспокойнее, чем её работа. Что он больше устаёт, больше имеет нагрузок, больше рискует и нервничает.
Вообще-то, это так и было.
Зимник приносил жизнь всему строящемуся городу Вуктылу, приносил медали и ордена, приносил славу и неплохой заработок его строителям-трудягам – в Советской стране ценился трудовой человек.
Но Крайний Север брал за это, порой, человеческие жизни. И в любой момент руководитель любого звена мог потерять всё и обрести арестантскую робу, если у следователя вдруг выяснится, что гибель человека произошла из-за упущения руководства…
А упущениями ?при ловком движении руки? следователя могло стать всё, что угодно…
Сегодняшние тридцатилетние, выросшие при звериных законах капитализма могут и не поверить в то, что страна по имени СССР бережно как мать относилась к каждому своему гражданину…
…На Крайнем Севере существует свой ?Кодекс Северов?. В нём чтиться взаимовыручка и человеческая порядочность. Отзывчивость и добрососедство. Трудолюбие и… умение ?красиво отдыхать?.
Иначе говоря, Севера, как с гордостью называют этот край его обитатели, любят общительность и застолье.
Здесь гостеприимство возведено в ранг закона!
Это в городе мы приходим в гости и по зову, и по уважительной причине, и хорошо подготовившись, и… хорошо подумав.
На Северах гостей не зазывают, потому что их всегда ждут и их приходу не удивляются.
Им просто открывают двери.
В любое время…
И в этом Петр Васильевич Чеберев был ?своим в доску?. К нему можно было завалиться среди ночи по любому поводу; рождение ребёнка, неприятности дома на ?Большой Земле?, да и просто ?что-то плохо на сердце?!
А уж в компаниях плановых; праздничных ?Огоньках?, вечерах отдыха, юбилеях и празднествах, этот компанейский сын башкирского народа, Петро, всегда был, что называется, душой компании.
Он любил песни и красиво их пел, он любил стихи и знал их великое множество, он умел красиво танцевать…
…Автобаза тоже вставала на ноги. Вначале это был пустырь, наскоро обнесённый проволочным забором. На территории в зимнюю горячую пору стояли только поломанные автомашины, да аварийное старьё, дожидающееся отправки в металлолом. Рабочие машины водители ставили на холостом ходу прямо у своего жилья, чтобы маленько отдохнув, да по-быстрому перекусив, рвануть на этот осточертевший, но нужный зимник. Нужный для всей стройки. И нужный для заработка и жизни каждой семьи.
Порой такая гуляй-вольница приносила свои горькие плоды, водители, среди которых только пару человек из десяти были комсомольцами-добровольцами, а восемь - из числа условно осужденных или условно освобождённых, порой уходили в рейс под хмельком, а зимник такого пренебрежения не прощал…
Петр Васильевич начал с быта водителей-холостяков. Он выстроил и оборудовал рабочее общежитие. Оказалось, что он умеет очаровывать не только своих подчинённых, но и начальство и, что важнее всего, финансистов АТК. Ему давали субсидии на стройку, помогали запчастями и материалами.
Изменялась и ремзона автобазы. На территории появился шлагбаум и к нему прилепилась будочка диспетчера и дежурного выпускного механика. В разгар зимника на территории стояли, работающие на холостом ходу машины, за которыми присматривали специально выделенные водители. Потихоньку анархия первых лет шла на спад и ей на смену появлялась трудовая дисциплина.
…К сожалению, в нашем светлом советском прошлом, активным сторонником которого я являюсь, тоже были пятна.
Чиновники, которые нынче взяли полную власть над российским народом и нагло, жадно, беззастенчиво и ненасытно растаскивают накопленное всем народом страны за 70 лет Советской власти богатство.
Чиновники есть при любом строе, были и при Советской власти. Гениальный Владимир Ильич Ленин ещё при жизни предупреждал об опасности давать волю этому племени хищников. Он писал в 1924 году: ?Вся работа всех хозорганов страдает у нас больше всего бюрократизмом. Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это.? (В.И.Ленин ПСС т.54, стр.180)
К тому времени, о котором я пишу, КПСС уже опасно обюрократилась и, что страшнее всего, коммунисты забыли об этом предостережении В.И.Ленина и стали давать всё большую волю ненасытным хищникам по имени чиновник, да и сами стали перерождаться с в самую страшную разновидность этих хищников – в правящих чиновников.
...Чтобы преувеличить свою значимость, чиновник всегда искусственно усложняет дело бюрократическими препонами. И в силу этого стремиться получить и свою личную корыстную выгоду от своего участия в общем нужном деле. К слову сказать, сегодня мы живём в условиях, когда распоясавшиеся чиновники в России стали гегемоном, создали свою партию, захватили в правящих структурах большинство, подавляющее любые попытки возмущения народных масс, и пируют, безнаказанно разворовывая страну и разлагая общество…
…Это я пишу для того, чтобы современному молодому читателю стало понятно, что и в славные Советские времена, чтобы построить нужное для производства общежитие, и ?выбить? для него штатную единицу заведующего, и финансирование, вообще сделать что-то полезное, надо было проявить немалую изобретательность и умаслить кучу голодных чиновников, которых приходилось обходить инициатору дела, чтобы добиться одобрения своих инициатив. Сто’ящие руководители производства вынуждены были проявлять немалую изобретательность, а то и ходить по лезвию ножа, именуемого законом. Потому-то такой руководитель всегда ?ходил под статьёй?, к вящему удовлетворению других чиновников, - из силовых органов.
Эрнест Химингуэй сказал: ?Для того, чтобы в жизни сделать что-то, хоть отчасти хорошее, приходится нарушать законы?.
Гораздо спокойнее было руководителю сидеть и не высовываться со своими инициативами. Но тогда страдало производство и коллектив. Поэтому хорошие руководители покряхтывали и шли грудью, как Матросов на ДЗОТ, на свои неприятности и риски. Толкало их на это и самолюбие, и гордость, а многих ещё и их романтизм!
Герой моего очерка был именно таким руководителем…
…На Северах хороший работник ценится на вес золота и карьера, в самом благоприятном смысле этого слова, строится у него быстро.
Так и Петра Васильевича Чеберева заметили быстро и вскоре ему предложили новую должность – начальника управления механизации работ № 14.
Это было бесспорное повышение, ибо он становился полновластным руководителем хозрасчётной единицы, отдельного предприятия, а не его подразделения, как ВАТБ. Перед ним, толковым и честолюбивым романтиком, открывались новые возможности и новые масштабы. В немалой степени стимулировал и увеличенный оклад. Хотя оклады начальника предприятия с заплатой его работников разнились на десятки процентов, а не в сотни раз, как ныне...
...Ныне руководитель, когда-то всенародного Газпрома СССР, получает свой фантастический в бедной стране оклад в полторы тысячи раз превышающий заработок его рабочих.
Генсек КПСС Л.Брежнев получал 800 руб. в месяц при средней зарплате инженера в 120 руб.
А господин Миллер получает заплату 5 100 000 рублей в день!...
В день! И оклады у Газпрома, распродающего ОБЩЕНАРОДНЫЕ недра у всех такие фантастические, что не только народу – владельцу недр ничего не достаётся, но даже на повышение пенсии ветеранам не хватает средств…
…Так что, не новый оклад в советские годы стимулировал руководителей, и конкретно романтика из Башкирии Петра Васильевича Чеберева, по зову души добровольцем рванувшего в тайгу Крайнего Севера, способствовать добыче газа, а желание сделать доброе дело на благо родной державы и этим оставить в людях славную память о себе.
К тому же, надо заметить, что эти новые масштабы руководителя всегда пропорционально повышали и риски, и ответственность…
…В коллективе автобазы по-разному отнеслись к переходу Петра Чеберева. Все, без сомнения, понимали, что это – рост руководителя и желали ему удачи. Но были и такие, которые критически отнеслись к его переводу.
В числе таких расстроенных, был и я, которого к этому времени связывали не только служебные, но и тёплые дружеские отношения с Петром Васильевичем. С присущей мне молодой горячностью, я посчитал его переход изменой. И наша дружба, как мне тогда казалось, ?дала трещину?…
…А взлёт башкирского джигита продолжался.
Народная мудрость гласит: ?Большому кораблю – большое плавание!?
Отработав несколько лет в должности начальника УМР-14, Петр Васильевич приглянулся кому-то из руководства Республики Коми и ?верного сына башкирского народа?, как любил, шутя себя называть, Петр Васильевич, сманили в столицу республики – Сыктывкар.
Там ему предложили возглавить вновь созданное предприятие трест "Комирыбпром".
Старые друзья подшучивали над Петром Васильевичем:
- Ну теперь к тебе, Петро Васильевич, на кривой козе не подъедешь! Как же! Начальник всей сёмги республики!
Шутили. Потому что знали – Петро в дружбе надёжный. Да и ?звёздности? не подвержен…
…После переезда Чеберевых в Сыктывкар, я долгое время не виделся с Петром Васильевичем. Только через несколько лет, когда я учился в Сыктывкарском университете и часто стал бывать в столице таёжного края, как-то созвонился с ним и был приглашен в гости.
Чеберевы встретили радушно. По-другому они и не умели. Хозяин дома, как всегда шутливо демонстрируя показной патриархат, своим сочным баритоном командовал своей красавице жене.
А Анастасия Фёдоровна, мимо которой, казалось, пронеслись все эти года, не изменив ни её по-девичьи стройную фигурку, ни её генетически устойчивую доброжелательность и хлебосольство, была всё так же мила и скромна. Недаром все друзья любили называть её не иначе как уменьшительно-ласкательно – Настенька…
…Разговорившись, мы засиделись за полночь. Вспомнили минувшие дни и перебрали всех вуктыльских общих друзей. Чеберев с интересом расспрашивал о вуктыльских делах, об общих друзьях, о моих занятиях.
При этом он ни словом не обмолвился про размолвку, которая произошла между нами после его ухода из ВАТБ, несмотря на то, что, по большому счёту, размолвка-то произошла по вине моей ершистой и несдержанной вспыльчивости, да моего взрывчатого максимализма.
Чего-чего, а злопамятности никогда не было в натуре этого достойного сына башкирского народа!...
Потом мы пели наши старые песни! Петр Васильевич умел и любил петь.
Потом, когда мы выпили тосты за всех старых друзей, за нашу Всесоюзную ударную добровольческую, за Коми край и за его столицу, и я стал собираться, ссылаясь, что в гостиницу не пустят, Петр Васильевич, как всегда громогласно, по-другому говорить он просто не умел, предложил постелить мне на диване, а когда я отказался, ссылаясь на завтрашние ранние лекции, Чеберев собрался проводить меня, чтобы ?заодно прогуляться перед сном?…
…С годами у человека слабеют не только здоровье и мускулы, но и дружеские связи. Когда мы с женой вернулись в Питер после 25-летней службы на Вуктыле, мы лишь редко перезванивались с Чеберевыми. Помнится, мы всё мечтали ?встретиться и посидеть как-нибудь летом в Питере?...
Но приходило лето, Чеберевы ехали в свою благословенную Башкирию, а в Питер у них всё ?струя не шла?. Да и мы каждое лето улетали на юг к тёплому морю…
…Потом, через несколько лет, Петр Васильевич появился на нашем питерском горизонте, он пристраивал своего любимого внука на учёбу в питерский ВУЗ и попросил меня посодействовать ему и взять его внука под свой патронаж. Это было мне не в новинку; уже несколько детей вуктыльских товарищей учились в нашем городе и я исправно опекал их. Но внук Чеберева был весь в своего деда - тоже башкирских гордых кровей, и всячески бойкотировал мой дедовский контроль – в юные годы хочется полной самостоятельности…
…Позже, когда мы с моим сверстником Петром Чеберевым вошли в штопорный возраст и наши разговоры стали скучными до зубовного скрежета; о болячках, которые с каждым годом прогрессировали, о наших залётах в больницы и о перенесённых операциях, мы стали названивать друг другу всё реже. Честно говоря, чаще всего ему названивал я. Он искренне радовался звонку, всегда утверждал, что вот – вот и он бы позвонил, "только как раз планировал", призывал в свидетели свою милую Настеньку...
Эти разговоры были недолгими, я всё уговаривал его освоить новые программы связи типа Ватсапп или Вайбер, чтобы чаще общаться, не нанося урона нашим пенсиям, он отнекивался, ссылаясь на свою нелюбовь у этой современной аппаратуре…
Чаще всего он с воодушевлением рассказывал об очередной их с Настенькой поездке в Башкирию, которую он ещё больше с годами стал любить и поездки туда его явно вдохновляли.
Их с Настенькой всё сильнее с годами манило их любимое Ермолаево – по-башкирски раздольное красивое село, где проходила их юность, куда была занаряжена после обучения молодой специалист – акушерка Настенька, которую по её приезду сразу заметил джигит Петро Чеберев, чтобы уже никогда её в своей жизни не потерять…
В этом раскидистом как город селе, видимо многие места им напоминали об их зародившейся когда-то любви. Любви светлой, горячей и на всю жизнь.
Лебединой любви!
…Эти поездки, видимо, нужны были Петру Чебереву, как воздух, Они давали ему жизненных сил…
…А в последней их поездке, этих сил ему, видимо, не хватило.
И даже его родное благословенное село не смогло ему их дать...
Кто знает окончание своего пути?!
Никто!
И слава за это незнание Господу…
?Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.?
(Евгений Евтушенко)
=======================
24 сентября 2021 г. Питер
?Папа лёг в кардиологию, по приезду из Башкирии плохо себя чувствовал.
Сделали две коронарографии, сказали, что один шунт не работает…
Видимо, он и был забит тромбами…
Это было в среду, а в пятницу – обширный инсульт…
Полностью левое полушарие…
Неделя в реанимации и всё…
…Господь не дал лежать овощем…?
(Из горького письма дочери Марины)
…Мне Господь, не иначе, как за мои грехи, наложил невыносимой горечи епитимью,- пережить многих замечательных вуктыльцев, ветеранов нашей Всесоюзной ударной комсомольско-молодёжной стройки…
Сегодня уже на ?том свете?, наших дорогих и славных ветеранов больше, чем на этом…
…Я убеждён, что и буровые, и газопровод ?Сияние Севера?, и сам Вуктыл – городок газовиков - строить приехали самые замечательные юноши и девушки нашей, тогда ещё необъятно огромной и счастливой страны – Советского Союза.
Они приезжали молодые задорные, по-настоящему патриотичные и были из одной касты, касты пионеров – первооткрывателей и патриотов своей Родины.
Здесь они поднимались как на дрожжах тесто, строили свою трудовую карьеру, из рядовых рабочих превращаясь в руководителей среднего, а то и высшего руководящего звена.
Тот, наш, Советский Север умел ценить людей по их качествам и заслугам…
…В нашу Вуктыльскую автобазу АТК ?Главкомигазнефтестроя? прибыл новый начальник – Пётр Васильевич Чеберев.
Представляющий его заместитель начальника АТК Николай Васильевич Гречишников, курирующий нашу автобазу, попросил актив автобазы собраться в Красном уголке. Желающих познакомиться с новым начальником собралось немало, в маленьком Красном уголке места всем не хватило, оставили открытой дверь и желающие топтались в коридорном проходе и даже стояли по лестнице.
На нашей Всесоюзной ударной стройке в те годы правил рабочий класс и требовательные, но справедливые северные законы. Не было ни чинопочитания, ни привилегированности, ни расслоения на касты, которое через 40 лет уничтожило тот наш мир…
Опытный северянин Николай Васильевич Гречишников, представил Чеберева коротко и сжато, предоставив самому коллективу задавать уточняющие вопросы.
Новый начальник автобазы, крепкий коренастый, что называется, ладно скроенный, молодой мужчина, широкоскулый и улыбчивый, мгновенно оценив обстановку, вышел в коридор, чтобы быть видным всем. Его выступление было коротким:
- На ударную стройку приехал добровольно. С большим желанием. Коммунист. При постановке на учёт мне, как профессиональному автомобилисту, предложили должность начальника вашей автобазы. Работать хочу и умею. Но прекрасно понимаю, что сам я погоды не сделаю. Если не поможет актив и коллектив автобазы. Поэтому обращаюсь к вам всем с просьбой поддержать меня и помочь мне! Этот аванс отработаю!...
Его красивый баритон с хрипотцой, по-мужски короткие и рубленные фразы, и в не меньшей мере его широкая и по-мальчишески открытая улыбка, в которой проглядывала и доверчивость, и просьба не могли не вызвать симпатии у придирчиво-требовательного, умудрённого жизненным опытом, проницательного, но отзывчивого водительского народа…
Так Петр Васильевич Чеберев вошёл в нашу шофёрскую семью.
А потом…
Потом были годы работы.
Работы первооткрывателей.
Работы трудной.
Порой невыносимо трудной!
В мороз за минус 40 и в жару за плюс 30…
В дождь и слякоть. И в гнус. Сутками, не снимая с ног унты или сапоги-болотники, ?наматывали сотни на кардан? тяжелейших и рискованных зимних таёжных дорог, точнее, бездорожья по имени ?зимник?.
Тогда все повально; и простой рабочий люд, и начальники разного калибра жили во временных строительных вагончиках, сведённых в каре и гордо названных Полевыми городками.
Первооткрыватели этот трудный быт разнообразили красивыми названиями.
Полевой городок Вуктыльской автобазы гордо и любовно назвали ?Берёзка?.
Жила в рабочем вагончике и семья начальника автобазы Петра Васильевича Чеберева. Его маленькая дочурка Маринка и молодая жена – акушерка Настенька.
Анастасия Фёдоровна. Первый профессиональный акушер нашей стройки!
Это была замечательная пара! Петр Васильевич большой и крупный увалень, басовитый и громогласный и его Настенька, тоненькая стройная, как молодая берёзка, тихая и спокойная женщина с удивительной милой и всегда доброжелательной улыбкой, от которой распространялись какое-то домашнее тепло и уют.
Настенька Фёдоровна из породы тех женщин-матерей, женщин-жен, встретить которых мечтают все мужчины, да награждает Бог такими Чудышками далеко не всех! Видно, только своих любимцев…
Петр Васильевич трепетно любил свою Настеньку, но был из породы мужей патриархальных.
Взращённый в глухом хуторе необъятной Башкирии, он имел перед глазами образ отца, мордвина, который властной рукой держал семейный патриархат и инстинктивно сам стремился к такому отношению в семье.
А Настенка, ему не перечила. Как всякая мудрая женщина, она брала не криком, да сварой, а своим трудолюбием и золотыми руками хозяйки дома. Знала, что Петро её любит. Что он добрый и отходчивый. Что покричит, покомандует своим красивым баритоном, да успокоившись, примет правильное решение и покается в резкости.
Как любящая жена она считала, что работа мужа гораздо беспокойнее, чем её работа. Что он больше устаёт, больше имеет нагрузок, больше рискует и нервничает.
Вообще-то, это так и было.
Зимник приносил жизнь всему строящемуся городу Вуктылу, приносил медали и ордена, приносил славу и неплохой заработок его строителям-трудягам – в Советской стране ценился трудовой человек.
Но Крайний Север брал за это, порой, человеческие жизни. И в любой момент руководитель любого звена мог потерять всё и обрести арестантскую робу, если у следователя вдруг выяснится, что гибель человека произошла из-за упущения руководства…
А упущениями ?при ловком движении руки? следователя могло стать всё, что угодно…
Сегодняшние тридцатилетние, выросшие при звериных законах капитализма могут и не поверить в то, что страна по имени СССР бережно как мать относилась к каждому своему гражданину…
…На Крайнем Севере существует свой ?Кодекс Северов?. В нём чтиться взаимовыручка и человеческая порядочность. Отзывчивость и добрососедство. Трудолюбие и… умение ?красиво отдыхать?.
Иначе говоря, Севера, как с гордостью называют этот край его обитатели, любят общительность и застолье.
Здесь гостеприимство возведено в ранг закона!
Это в городе мы приходим в гости и по зову, и по уважительной причине, и хорошо подготовившись, и… хорошо подумав.
На Северах гостей не зазывают, потому что их всегда ждут и их приходу не удивляются.
Им просто открывают двери.
В любое время…
И в этом Петр Васильевич Чеберев был ?своим в доску?. К нему можно было завалиться среди ночи по любому поводу; рождение ребёнка, неприятности дома на ?Большой Земле?, да и просто ?что-то плохо на сердце?!
А уж в компаниях плановых; праздничных ?Огоньках?, вечерах отдыха, юбилеях и празднествах, этот компанейский сын башкирского народа, Петро, всегда был, что называется, душой компании.
Он любил песни и красиво их пел, он любил стихи и знал их великое множество, он умел красиво танцевать…
…Автобаза тоже вставала на ноги. Вначале это был пустырь, наскоро обнесённый проволочным забором. На территории в зимнюю горячую пору стояли только поломанные автомашины, да аварийное старьё, дожидающееся отправки в металлолом. Рабочие машины водители ставили на холостом ходу прямо у своего жилья, чтобы маленько отдохнув, да по-быстрому перекусив, рвануть на этот осточертевший, но нужный зимник. Нужный для всей стройки. И нужный для заработка и жизни каждой семьи.
Порой такая гуляй-вольница приносила свои горькие плоды, водители, среди которых только пару человек из десяти были комсомольцами-добровольцами, а восемь - из числа условно осужденных или условно освобождённых, порой уходили в рейс под хмельком, а зимник такого пренебрежения не прощал…
Петр Васильевич начал с быта водителей-холостяков. Он выстроил и оборудовал рабочее общежитие. Оказалось, что он умеет очаровывать не только своих подчинённых, но и начальство и, что важнее всего, финансистов АТК. Ему давали субсидии на стройку, помогали запчастями и материалами.
Изменялась и ремзона автобазы. На территории появился шлагбаум и к нему прилепилась будочка диспетчера и дежурного выпускного механика. В разгар зимника на территории стояли, работающие на холостом ходу машины, за которыми присматривали специально выделенные водители. Потихоньку анархия первых лет шла на спад и ей на смену появлялась трудовая дисциплина.
…К сожалению, в нашем светлом советском прошлом, активным сторонником которого я являюсь, тоже были пятна.
Чиновники, которые нынче взяли полную власть над российским народом и нагло, жадно, беззастенчиво и ненасытно растаскивают накопленное всем народом страны за 70 лет Советской власти богатство.
Чиновники есть при любом строе, были и при Советской власти. Гениальный Владимир Ильич Ленин ещё при жизни предупреждал об опасности давать волю этому племени хищников. Он писал в 1924 году: ?Вся работа всех хозорганов страдает у нас больше всего бюрократизмом. Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это.? (В.И.Ленин ПСС т.54, стр.180)
К тому времени, о котором я пишу, КПСС уже опасно обюрократилась и, что страшнее всего, коммунисты забыли об этом предостережении В.И.Ленина и стали давать всё большую волю ненасытным хищникам по имени чиновник, да и сами стали перерождаться с в самую страшную разновидность этих хищников – в правящих чиновников.
...Чтобы преувеличить свою значимость, чиновник всегда искусственно усложняет дело бюрократическими препонами. И в силу этого стремиться получить и свою личную корыстную выгоду от своего участия в общем нужном деле. К слову сказать, сегодня мы живём в условиях, когда распоясавшиеся чиновники в России стали гегемоном, создали свою партию, захватили в правящих структурах большинство, подавляющее любые попытки возмущения народных масс, и пируют, безнаказанно разворовывая страну и разлагая общество…
…Это я пишу для того, чтобы современному молодому читателю стало понятно, что и в славные Советские времена, чтобы построить нужное для производства общежитие, и ?выбить? для него штатную единицу заведующего, и финансирование, вообще сделать что-то полезное, надо было проявить немалую изобретательность и умаслить кучу голодных чиновников, которых приходилось обходить инициатору дела, чтобы добиться одобрения своих инициатив. Сто’ящие руководители производства вынуждены были проявлять немалую изобретательность, а то и ходить по лезвию ножа, именуемого законом. Потому-то такой руководитель всегда ?ходил под статьёй?, к вящему удовлетворению других чиновников, - из силовых органов.
Эрнест Химингуэй сказал: ?Для того, чтобы в жизни сделать что-то, хоть отчасти хорошее, приходится нарушать законы?.
Гораздо спокойнее было руководителю сидеть и не высовываться со своими инициативами. Но тогда страдало производство и коллектив. Поэтому хорошие руководители покряхтывали и шли грудью, как Матросов на ДЗОТ, на свои неприятности и риски. Толкало их на это и самолюбие, и гордость, а многих ещё и их романтизм!
Герой моего очерка был именно таким руководителем…
…На Северах хороший работник ценится на вес золота и карьера, в самом благоприятном смысле этого слова, строится у него быстро.
Так и Петра Васильевича Чеберева заметили быстро и вскоре ему предложили новую должность – начальника управления механизации работ № 14.
Это было бесспорное повышение, ибо он становился полновластным руководителем хозрасчётной единицы, отдельного предприятия, а не его подразделения, как ВАТБ. Перед ним, толковым и честолюбивым романтиком, открывались новые возможности и новые масштабы. В немалой степени стимулировал и увеличенный оклад. Хотя оклады начальника предприятия с заплатой его работников разнились на десятки процентов, а не в сотни раз, как ныне...
...Ныне руководитель, когда-то всенародного Газпрома СССР, получает свой фантастический в бедной стране оклад в полторы тысячи раз превышающий заработок его рабочих.
Генсек КПСС Л.Брежнев получал 800 руб. в месяц при средней зарплате инженера в 120 руб.
А господин Миллер получает заплату 5 100 000 рублей в день!...
В день! И оклады у Газпрома, распродающего ОБЩЕНАРОДНЫЕ недра у всех такие фантастические, что не только народу – владельцу недр ничего не достаётся, но даже на повышение пенсии ветеранам не хватает средств…
…Так что, не новый оклад в советские годы стимулировал руководителей, и конкретно романтика из Башкирии Петра Васильевича Чеберева, по зову души добровольцем рванувшего в тайгу Крайнего Севера, способствовать добыче газа, а желание сделать доброе дело на благо родной державы и этим оставить в людях славную память о себе.
К тому же, надо заметить, что эти новые масштабы руководителя всегда пропорционально повышали и риски, и ответственность…
…В коллективе автобазы по-разному отнеслись к переходу Петра Чеберева. Все, без сомнения, понимали, что это – рост руководителя и желали ему удачи. Но были и такие, которые критически отнеслись к его переводу.
В числе таких расстроенных, был и я, которого к этому времени связывали не только служебные, но и тёплые дружеские отношения с Петром Васильевичем. С присущей мне молодой горячностью, я посчитал его переход изменой. И наша дружба, как мне тогда казалось, ?дала трещину?…
…А взлёт башкирского джигита продолжался.
Народная мудрость гласит: ?Большому кораблю – большое плавание!?
Отработав несколько лет в должности начальника УМР-14, Петр Васильевич приглянулся кому-то из руководства Республики Коми и ?верного сына башкирского народа?, как любил, шутя себя называть, Петр Васильевич, сманили в столицу республики – Сыктывкар.
Там ему предложили возглавить вновь созданное предприятие трест "Комирыбпром".
Старые друзья подшучивали над Петром Васильевичем:
- Ну теперь к тебе, Петро Васильевич, на кривой козе не подъедешь! Как же! Начальник всей сёмги республики!
Шутили. Потому что знали – Петро в дружбе надёжный. Да и ?звёздности? не подвержен…
…После переезда Чеберевых в Сыктывкар, я долгое время не виделся с Петром Васильевичем. Только через несколько лет, когда я учился в Сыктывкарском университете и часто стал бывать в столице таёжного края, как-то созвонился с ним и был приглашен в гости.
Чеберевы встретили радушно. По-другому они и не умели. Хозяин дома, как всегда шутливо демонстрируя показной патриархат, своим сочным баритоном командовал своей красавице жене.
А Анастасия Фёдоровна, мимо которой, казалось, пронеслись все эти года, не изменив ни её по-девичьи стройную фигурку, ни её генетически устойчивую доброжелательность и хлебосольство, была всё так же мила и скромна. Недаром все друзья любили называть её не иначе как уменьшительно-ласкательно – Настенька…
…Разговорившись, мы засиделись за полночь. Вспомнили минувшие дни и перебрали всех вуктыльских общих друзей. Чеберев с интересом расспрашивал о вуктыльских делах, об общих друзьях, о моих занятиях.
При этом он ни словом не обмолвился про размолвку, которая произошла между нами после его ухода из ВАТБ, несмотря на то, что, по большому счёту, размолвка-то произошла по вине моей ершистой и несдержанной вспыльчивости, да моего взрывчатого максимализма.
Чего-чего, а злопамятности никогда не было в натуре этого достойного сына башкирского народа!...
Потом мы пели наши старые песни! Петр Васильевич умел и любил петь.
Потом, когда мы выпили тосты за всех старых друзей, за нашу Всесоюзную ударную добровольческую, за Коми край и за его столицу, и я стал собираться, ссылаясь, что в гостиницу не пустят, Петр Васильевич, как всегда громогласно, по-другому говорить он просто не умел, предложил постелить мне на диване, а когда я отказался, ссылаясь на завтрашние ранние лекции, Чеберев собрался проводить меня, чтобы ?заодно прогуляться перед сном?…
…С годами у человека слабеют не только здоровье и мускулы, но и дружеские связи. Когда мы с женой вернулись в Питер после 25-летней службы на Вуктыле, мы лишь редко перезванивались с Чеберевыми. Помнится, мы всё мечтали ?встретиться и посидеть как-нибудь летом в Питере?...
Но приходило лето, Чеберевы ехали в свою благословенную Башкирию, а в Питер у них всё ?струя не шла?. Да и мы каждое лето улетали на юг к тёплому морю…
…Потом, через несколько лет, Петр Васильевич появился на нашем питерском горизонте, он пристраивал своего любимого внука на учёбу в питерский ВУЗ и попросил меня посодействовать ему и взять его внука под свой патронаж. Это было мне не в новинку; уже несколько детей вуктыльских товарищей учились в нашем городе и я исправно опекал их. Но внук Чеберева был весь в своего деда - тоже башкирских гордых кровей, и всячески бойкотировал мой дедовский контроль – в юные годы хочется полной самостоятельности…
…Позже, когда мы с моим сверстником Петром Чеберевым вошли в штопорный возраст и наши разговоры стали скучными до зубовного скрежета; о болячках, которые с каждым годом прогрессировали, о наших залётах в больницы и о перенесённых операциях, мы стали названивать друг другу всё реже. Честно говоря, чаще всего ему названивал я. Он искренне радовался звонку, всегда утверждал, что вот – вот и он бы позвонил, "только как раз планировал", призывал в свидетели свою милую Настеньку...
Эти разговоры были недолгими, я всё уговаривал его освоить новые программы связи типа Ватсапп или Вайбер, чтобы чаще общаться, не нанося урона нашим пенсиям, он отнекивался, ссылаясь на свою нелюбовь у этой современной аппаратуре…
Чаще всего он с воодушевлением рассказывал об очередной их с Настенькой поездке в Башкирию, которую он ещё больше с годами стал любить и поездки туда его явно вдохновляли.
Их с Настенькой всё сильнее с годами манило их любимое Ермолаево – по-башкирски раздольное красивое село, где проходила их юность, куда была занаряжена после обучения молодой специалист – акушерка Настенька, которую по её приезду сразу заметил джигит Петро Чеберев, чтобы уже никогда её в своей жизни не потерять…
В этом раскидистом как город селе, видимо многие места им напоминали об их зародившейся когда-то любви. Любви светлой, горячей и на всю жизнь.
Лебединой любви!
…Эти поездки, видимо, нужны были Петру Чебереву, как воздух, Они давали ему жизненных сил…
…А в последней их поездке, этих сил ему, видимо, не хватило.
И даже его родное благословенное село не смогло ему их дать...
Кто знает окончание своего пути?!
Никто!
И слава за это незнание Господу…
?Уходят люди… Их не возвратить.
Их тайные миры не возродить.
И каждый раз мне хочется опять
от этой невозвратности кричать.?
(Евгений Евтушенко)
=======================
24 сентября 2021 г. Питер
Метки:
