Когда желание равно преступлению

Остававшаяся всегда для меня загадкой, теперь мне уже ясна причина, по которой дворняги, наравне с дебоширскою пьянью, облаивают также тех из прохожих, в чьих котелках души пускай и варятся яды, но тем не менее с окружающими они любезны и обходительны и стараются лишний раз никому не досаждать. Наиболее допустимым объяснением здесь мне видится то эволюционно-обусловленное обстоятельство, что собаки по природе своей — плохие телепаты; словно бы компенсируя высокие заслуги охотничьего нюха и интуиции, у них начисто отсутствует навык распознавания сдерживающих механизмов психики: вроде силы воли и социальной ответственности, внутренней цензуры и моральности, — качеств, в своих обточенных формах присущих единственно человеку. Как вид млекопитающих, расположившийся на дарвиновской лестнице на целый пролет ниже приматов, они крайне прямолинейны и не способны трансформировать свои эмоции, — из-за чего всего-навсего потенцию к броску — воспринимают за намерение.