Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-16
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 1. ?Алмаз, бриллиант иль просто камень?
Часть 16. ?Вечернее кино?
Я лежала, долго не могла подняться, меня тревожили думы о вче-
рашнем новогоднем вечере и про то, что он всё-таки пошёл её про-
вожать. А может, он просто ради приличия пошёл проводить, а там
постоянно расспрашивал обо мне? Я уже нервничала. В то время те-
лефон был не в каждом доме, а мне так хотелось узнать все подроб-
ности! Меня одолевал страх: а вдруг он влюбился в неё, ведь любовь
зла... Я постоянно отбрасывала эти мысли. Подруга Лили ещё была
в Ереване на каникулах, и мне не с кем было поделиться. Нехотя я
поднялась с постели. У меня была привычка – утром подойти к окну.
Оно выходило на улицу Шаумяна, а сейчас её называют проспектом,
там было пустынно, но даже те, кто и проходил, так доброжелатель-
но здоровались друг с другом, передавая сладкую конфетку в краси-
вом фантике. Мне нравился такой обычай – чтобы сладко встретить
Новый год. Наблюдая за прохожими, я немного отвлеклась.
Звонят в дверь. В дверях стоит Света. Она была в таком при-
поднятом настроении, красиво одета, даже немного подвела глаза
и намазала ресницы тушью. Я никогда не замечала, чтобы она упо-
требляла косметику. Правда, из нашего класса все красились, уже
после школы или в выходные, но мы – нет. И меня очень удивил
Светин макияж, но я скорей хотела узнать у неё, о чём они говори-
ли. Она разделась, и мы вошли в комнату. Моя сестра копошилась
на кухне, и нам никто не мешал. Света долго не касалась этой темы,
потом, как ошпаренная, выдавила – мол, прости, он мне назначил
на восемнадцатое января встречу, свидание, и он мне тоже очень
понравился... Меня этими словами как будто облили кипятком. Она
знала, что я его полюбила. Конечно, выбор делает мужчина, тем
более на Кавказе, но почему она, зная, что я люблю, согласилась
на свидание?! Света заметила, что мне неприятно всё это слышать,
сказала, что куда-то спешит, и вышла в коридор. А я только слы-
шала, как хлопнула дверь, и долго, как застывшая, сидела на кро-
вати, потому что стулья были перевёрнуты на стол, моя сестра до
этого мыла пол. Я почувствовала, что не выдержу сейчас и начну
плакать. Мне было пятнадцать лет. Я никогда никого не любила, а
сейчас, когда чувствую, что люблю, прямо из-под носа его уводит
одноклассница, подруга, которую сама же пригласила, чтобы по-
знакомить с ним. Я не знала, куда себя девать. Я точно знала – уже
разрушена неначавшаяся любовь, – и слёзы градом сами стали ка-
титься из глаз моих.
Возвратился отец с братьями. Мама с работы пришла. Все сели,
уже своей семьёй, за стол. Такое всё было вкусное, а мне ничего не
хотелось. Сидела за столом, чтобы поддержать разговор. Дни, как на-
зло, проходили медленно. Сестра продолжала встречаться со своими
одноклассниками. Вечером четвёртого января она сказала, что идёт
в кино в кинотеатр ?Тбилиси?, который находился на площади Ле-
нина, на восемь часов вечера, и я с ними. Они купили билет для меня
тоже. Конечно, я очень обрадовалась, правда, на вечерние сеансы я
раньше не ходила, последний раз мы с Лили могли бы пойти на два
часа, чтобы до темноты быть дома. Именно на этот час была хоро-
шая картина, или же они работали днём. Но меня ничего подробно
не интересовало, а только то, скажет ли она, моя сестра, кто будет
среди одноклассников? И когда она назвала его имя, я согласилась.
Хотелось хотя бы ещё один раз посмотреть на него. А может, я оши-
баюсь и это не любовь, а просто девичье влечение. Заранее я стала
готовиться к этому дню, даже перемерила все платья сестры и туфли.
Она была немного выше меня, а обувь на один размер больше. Ког-
да я надела каблучки и её платье, я полностью изменилась. Правду
говорят, что человека украшает одежда, тем более, что её одежда вся
была завезённой из разных городов, где она побывала, когда вылета-
ла по работе стюардессой.
Мы сами подъехали к кинотеатру за полчаса до картины. Одно-
классники сестры стояли у входа, ждали только нас, потому что все
остальные уже пришли. Среди них я сразу заметила Ашота и Мишу,
который несколько раз меня хотел пригласить на танцы, но я отка-
зывала. Я рассмотрела его получше: красивый парень, широкопле-
чий, высокий и, мне сейчас показалось, даже красивее Ашота. У него
были такие красивые большие глаза и длинные ресницы, что любая
девушка могла бы позавидовать, чёрные волнистые волосы, краси-
вый нос. Я всегда обращаю внимание на нос, потому что у моей под-
руги Лили нос был большим, и она много страдала из-за этого. И во-
обще, живя в Грузии, часто встречаешь людей с большими носами, а
маленький – это редкость, как и голубые глаза. Миша очень красиво
и разнообразно одевался. Я его видела в третий раз, но заметила, что
он одевался лучше всех.
Было холодно, я достаточно озябла, пока дошли до кинотеатра, и
чувствовала, что руки–ноги уже заледенели. Хотя Тбилиси – тёплый
город, но в тот день была морозная погода, а мальчики всё стояли и
курили у входа, беседовали и не хотели ещё заходить в кинотеатр.
Миша так смотрел на меня, словно хотел глазами раздеть. Я чув-
ствовала, как он смотрит на меня снизу вверх. Стала стесняться, по-
думала: неужели он заметил, что я надела обувь сестры? Почему он
так смотрит на ноги? В то время было модно очень коротко, носи-
лось всё выше колена, и нельзя было не заметить моих стройных
ног. Наконец прозвенел звонок. Мы вошли в кинотеатр, в который
я попала впервые. Почему Миша сидел с другого бока от меня, я
так и не поняла. Он сидел и за столом рядом, и сейчас рядом. Я не
понимала, и какая картина сейчас идёт. Меня раздражало: зачем он
рядом?! У меня прокралась такая мысль: может, он меня полюбил и
сказал друзьям, и Ашот как друг отступил? После такой мысли меня
ещё больше стал привлекать Ашот. Ведь, значит, он поступил благо-
родно, значит, он всё-таки меня любил, когда пел песню для меня. И
смотрел он на меня всю картину. Мысли надежды меня не покидали.
Зажёгся свет. Все встали. Оказалось, что картина была двухсерий-
ной, а я не знала даже, о чём. Все стали обсуждать её, я не вмеши-
валась в их разговоры, продолжала молчать, потому что мысли меня
тревожили. Думала: неужели он меня любит и уступил своему другу,
даже не смог побороться за себя, за свою любовь. Так, не обронив ни
слова, мы дошли до автобусной остановки.
Простояли на автобусной остановке полчаса, а автобус нужный
так и не приехал. Несколько мальчиков не оставили нас одних позд-
но вечером, стояли с нами и ещё долго обсуждали картину. Среди
них были Миша и Ашот. Мне было непонятно, почему он не уходит,
почему? Ведь он живёт где-то рядом и мог бы уже быть дома. Ещё
полчаса, опять нет автобуса. Миша предлагает пойти пешком, гово-
ря, что будет теплее и быстрее, ведь если б не стояли, уже были бы
дома. Моя сестра согласилась, и мы пошли через Мухранский мост,
потом по подъёму Бараташвили. Настолько был холодный день, что
по наклону подъёма Бараташвили были сосульки в полметра. А ле-
том там течёт лечебная вода, и многие наполняют сосуды. Говорили
про воду – хороша для глаз. Я совсем окоченела от холода, зажала
свои зубы, чтобы не стучать ими. Я думала: ?О Господи, как ещё
далеко нам идти!? Но красота подъёма Бараташвили меня очаровы-
вала. Неужели я на всё смотрю уже другими глазами? Я чувствую
сильный шум движения реки Куры, который почему-то раньше не
замечала. Мне было очень холодно, и это заметил Ашот. Он подошёл
ко мне, снял с себя тёплый шерстяной шарф и укутал мне голову. Он
стоял так близко ко мне, было приятно. Он взял мою руку в свою.
Почувствовал – ледяная. И засунул себе под руку, как бы под мышку,
сказав, что так мне будет теплее дойти. У него было мохеровое паль-
то и шарф. Видно, его одежда меня согрела, а может, грела мысль,
что иду рядом с ним, вместе. Проезжали автобусы и трамваи, но мы
уже не останавливались. Мне так хорошо было рядом... Я думала
о его руках, какими они были тёплыми. Вспоминала, как он нежно
покрыл мою голову, чтобы не растрепать волосы. Он так дышал на
меня паром, лаская моё лицо, что мне становилось иногда не по себе,
меня колотило от холода и любви. Да, я всё больше убеждалась, что
я его хочу видеть каждый час и каждый день.
Мне было приятно, что он один из первых увидел мою дрожь от
холода, а может, дрожь от первой моей девичьей любви. Я не стес-
нялась, а уже чувствовала, что люблю только его. Не знаю, что он
мог заметить в ту минуту, когда мы стояли рядом вместе на подъёме
Бараташвили, но он стал каждый день навещать мою сестру у нас
дома, а когда приглашал её в кино, то обязательно предлагал мне
пойти с ними, как бы показывая, что у него лишние билеты. Всегда
потом проводит и долго не уходит, а один раз мы пошли в кино, а там
встретился Миша. И когда мы подошли к двери, он попрощался, но
не дал даже войти в квартиру Мише. Я не понимала его. Он так на
меня смотрел! – и в то же время у него было назначено свидание со
Светой на восемнадцатое. Я не понимала, как себя вести, за несколь-
ко встреч. Он ни разу не спросил о Свете. Были школьные каникулы.
Лили ещё не приехала из Еревана, и он всегда мог застать меня дома.
Он даже спрашивал у сестры: неужели твоя сестра не выходит из
дома? Но я была очень домашняя и преданная, и если нет моей под-
руги, значит, я жду её.
После новогоднего вечера к нам часто заходили друзья сестры. Я
уже не стеснялась, их уже знали даже мои братья и родители. Они
были взрослыми, и мне с ними было очень интересно. Они так хо-
рошо проводили время, но так как многим им исполнилось по во-
семнадцать лет, многих забирали в армию. Ребята все вместе орга-
низовывали проводы и вечно шутили по этому поводу. Я к ним стала
привыкать и немного стала уже сидеть около них. Они обсуждали
жизнь, и мне всё было интересно, о чём разговаривают, никогда не
вмешивалась.
Из разговора я узнала, что Ашот, хоть и на три года старше меня,
учится в вечерней школе 32 на Воронцова, а оставался из-за своей
шаловливости. По нему не было видно, что шаловливый, но я только
слышала, что работает он на заводе им. Орджоникидзе револьверщи-
ком и ему нравится там работать. Меня тогда удивляло, как: молодой
парень – и нравится работать? Потому что уже многие только и си-
дели на шее родителей и не работали, как я слышала о Мише, у кото-
рого был отчим, который хорошо зарабатывал за границей и хорошо
обеспечивал свою семью. С каждым днём отдельными фразами я
стала узнавать о нём всё больше и больше. Я уже знала, что его се-
мья живет в Чугурети, на переулке Гамцемлидзе, 25, в старом доме,
и даже не в собственном, а на квартире, и что у него есть отец, мать,
ещё два брата и сестра. Почему мне так интересно, с кем он живёт,
почему мне всё о нём надо знать? Может, моё сердце уже полностью
им околдовано, заполнено любовью?..
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/04/01/2033
Начало главы №1 http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
? Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211033001800
http://www.proza.ru/2011/03/30/1800
Роман
Глава 1. ?Алмаз, бриллиант иль просто камень?
Часть 16. ?Вечернее кино?
Я лежала, долго не могла подняться, меня тревожили думы о вче-
рашнем новогоднем вечере и про то, что он всё-таки пошёл её про-
вожать. А может, он просто ради приличия пошёл проводить, а там
постоянно расспрашивал обо мне? Я уже нервничала. В то время те-
лефон был не в каждом доме, а мне так хотелось узнать все подроб-
ности! Меня одолевал страх: а вдруг он влюбился в неё, ведь любовь
зла... Я постоянно отбрасывала эти мысли. Подруга Лили ещё была
в Ереване на каникулах, и мне не с кем было поделиться. Нехотя я
поднялась с постели. У меня была привычка – утром подойти к окну.
Оно выходило на улицу Шаумяна, а сейчас её называют проспектом,
там было пустынно, но даже те, кто и проходил, так доброжелатель-
но здоровались друг с другом, передавая сладкую конфетку в краси-
вом фантике. Мне нравился такой обычай – чтобы сладко встретить
Новый год. Наблюдая за прохожими, я немного отвлеклась.
Звонят в дверь. В дверях стоит Света. Она была в таком при-
поднятом настроении, красиво одета, даже немного подвела глаза
и намазала ресницы тушью. Я никогда не замечала, чтобы она упо-
требляла косметику. Правда, из нашего класса все красились, уже
после школы или в выходные, но мы – нет. И меня очень удивил
Светин макияж, но я скорей хотела узнать у неё, о чём они говори-
ли. Она разделась, и мы вошли в комнату. Моя сестра копошилась
на кухне, и нам никто не мешал. Света долго не касалась этой темы,
потом, как ошпаренная, выдавила – мол, прости, он мне назначил
на восемнадцатое января встречу, свидание, и он мне тоже очень
понравился... Меня этими словами как будто облили кипятком. Она
знала, что я его полюбила. Конечно, выбор делает мужчина, тем
более на Кавказе, но почему она, зная, что я люблю, согласилась
на свидание?! Света заметила, что мне неприятно всё это слышать,
сказала, что куда-то спешит, и вышла в коридор. А я только слы-
шала, как хлопнула дверь, и долго, как застывшая, сидела на кро-
вати, потому что стулья были перевёрнуты на стол, моя сестра до
этого мыла пол. Я почувствовала, что не выдержу сейчас и начну
плакать. Мне было пятнадцать лет. Я никогда никого не любила, а
сейчас, когда чувствую, что люблю, прямо из-под носа его уводит
одноклассница, подруга, которую сама же пригласила, чтобы по-
знакомить с ним. Я не знала, куда себя девать. Я точно знала – уже
разрушена неначавшаяся любовь, – и слёзы градом сами стали ка-
титься из глаз моих.
Возвратился отец с братьями. Мама с работы пришла. Все сели,
уже своей семьёй, за стол. Такое всё было вкусное, а мне ничего не
хотелось. Сидела за столом, чтобы поддержать разговор. Дни, как на-
зло, проходили медленно. Сестра продолжала встречаться со своими
одноклассниками. Вечером четвёртого января она сказала, что идёт
в кино в кинотеатр ?Тбилиси?, который находился на площади Ле-
нина, на восемь часов вечера, и я с ними. Они купили билет для меня
тоже. Конечно, я очень обрадовалась, правда, на вечерние сеансы я
раньше не ходила, последний раз мы с Лили могли бы пойти на два
часа, чтобы до темноты быть дома. Именно на этот час была хоро-
шая картина, или же они работали днём. Но меня ничего подробно
не интересовало, а только то, скажет ли она, моя сестра, кто будет
среди одноклассников? И когда она назвала его имя, я согласилась.
Хотелось хотя бы ещё один раз посмотреть на него. А может, я оши-
баюсь и это не любовь, а просто девичье влечение. Заранее я стала
готовиться к этому дню, даже перемерила все платья сестры и туфли.
Она была немного выше меня, а обувь на один размер больше. Ког-
да я надела каблучки и её платье, я полностью изменилась. Правду
говорят, что человека украшает одежда, тем более, что её одежда вся
была завезённой из разных городов, где она побывала, когда вылета-
ла по работе стюардессой.
Мы сами подъехали к кинотеатру за полчаса до картины. Одно-
классники сестры стояли у входа, ждали только нас, потому что все
остальные уже пришли. Среди них я сразу заметила Ашота и Мишу,
который несколько раз меня хотел пригласить на танцы, но я отка-
зывала. Я рассмотрела его получше: красивый парень, широкопле-
чий, высокий и, мне сейчас показалось, даже красивее Ашота. У него
были такие красивые большие глаза и длинные ресницы, что любая
девушка могла бы позавидовать, чёрные волнистые волосы, краси-
вый нос. Я всегда обращаю внимание на нос, потому что у моей под-
руги Лили нос был большим, и она много страдала из-за этого. И во-
обще, живя в Грузии, часто встречаешь людей с большими носами, а
маленький – это редкость, как и голубые глаза. Миша очень красиво
и разнообразно одевался. Я его видела в третий раз, но заметила, что
он одевался лучше всех.
Было холодно, я достаточно озябла, пока дошли до кинотеатра, и
чувствовала, что руки–ноги уже заледенели. Хотя Тбилиси – тёплый
город, но в тот день была морозная погода, а мальчики всё стояли и
курили у входа, беседовали и не хотели ещё заходить в кинотеатр.
Миша так смотрел на меня, словно хотел глазами раздеть. Я чув-
ствовала, как он смотрит на меня снизу вверх. Стала стесняться, по-
думала: неужели он заметил, что я надела обувь сестры? Почему он
так смотрит на ноги? В то время было модно очень коротко, носи-
лось всё выше колена, и нельзя было не заметить моих стройных
ног. Наконец прозвенел звонок. Мы вошли в кинотеатр, в который
я попала впервые. Почему Миша сидел с другого бока от меня, я
так и не поняла. Он сидел и за столом рядом, и сейчас рядом. Я не
понимала, и какая картина сейчас идёт. Меня раздражало: зачем он
рядом?! У меня прокралась такая мысль: может, он меня полюбил и
сказал друзьям, и Ашот как друг отступил? После такой мысли меня
ещё больше стал привлекать Ашот. Ведь, значит, он поступил благо-
родно, значит, он всё-таки меня любил, когда пел песню для меня. И
смотрел он на меня всю картину. Мысли надежды меня не покидали.
Зажёгся свет. Все встали. Оказалось, что картина была двухсерий-
ной, а я не знала даже, о чём. Все стали обсуждать её, я не вмеши-
валась в их разговоры, продолжала молчать, потому что мысли меня
тревожили. Думала: неужели он меня любит и уступил своему другу,
даже не смог побороться за себя, за свою любовь. Так, не обронив ни
слова, мы дошли до автобусной остановки.
Простояли на автобусной остановке полчаса, а автобус нужный
так и не приехал. Несколько мальчиков не оставили нас одних позд-
но вечером, стояли с нами и ещё долго обсуждали картину. Среди
них были Миша и Ашот. Мне было непонятно, почему он не уходит,
почему? Ведь он живёт где-то рядом и мог бы уже быть дома. Ещё
полчаса, опять нет автобуса. Миша предлагает пойти пешком, гово-
ря, что будет теплее и быстрее, ведь если б не стояли, уже были бы
дома. Моя сестра согласилась, и мы пошли через Мухранский мост,
потом по подъёму Бараташвили. Настолько был холодный день, что
по наклону подъёма Бараташвили были сосульки в полметра. А ле-
том там течёт лечебная вода, и многие наполняют сосуды. Говорили
про воду – хороша для глаз. Я совсем окоченела от холода, зажала
свои зубы, чтобы не стучать ими. Я думала: ?О Господи, как ещё
далеко нам идти!? Но красота подъёма Бараташвили меня очаровы-
вала. Неужели я на всё смотрю уже другими глазами? Я чувствую
сильный шум движения реки Куры, который почему-то раньше не
замечала. Мне было очень холодно, и это заметил Ашот. Он подошёл
ко мне, снял с себя тёплый шерстяной шарф и укутал мне голову. Он
стоял так близко ко мне, было приятно. Он взял мою руку в свою.
Почувствовал – ледяная. И засунул себе под руку, как бы под мышку,
сказав, что так мне будет теплее дойти. У него было мохеровое паль-
то и шарф. Видно, его одежда меня согрела, а может, грела мысль,
что иду рядом с ним, вместе. Проезжали автобусы и трамваи, но мы
уже не останавливались. Мне так хорошо было рядом... Я думала
о его руках, какими они были тёплыми. Вспоминала, как он нежно
покрыл мою голову, чтобы не растрепать волосы. Он так дышал на
меня паром, лаская моё лицо, что мне становилось иногда не по себе,
меня колотило от холода и любви. Да, я всё больше убеждалась, что
я его хочу видеть каждый час и каждый день.
Мне было приятно, что он один из первых увидел мою дрожь от
холода, а может, дрожь от первой моей девичьей любви. Я не стес-
нялась, а уже чувствовала, что люблю только его. Не знаю, что он
мог заметить в ту минуту, когда мы стояли рядом вместе на подъёме
Бараташвили, но он стал каждый день навещать мою сестру у нас
дома, а когда приглашал её в кино, то обязательно предлагал мне
пойти с ними, как бы показывая, что у него лишние билеты. Всегда
потом проводит и долго не уходит, а один раз мы пошли в кино, а там
встретился Миша. И когда мы подошли к двери, он попрощался, но
не дал даже войти в квартиру Мише. Я не понимала его. Он так на
меня смотрел! – и в то же время у него было назначено свидание со
Светой на восемнадцатое. Я не понимала, как себя вести, за несколь-
ко встреч. Он ни разу не спросил о Свете. Были школьные каникулы.
Лили ещё не приехала из Еревана, и он всегда мог застать меня дома.
Он даже спрашивал у сестры: неужели твоя сестра не выходит из
дома? Но я была очень домашняя и преданная, и если нет моей под-
руги, значит, я жду её.
После новогоднего вечера к нам часто заходили друзья сестры. Я
уже не стеснялась, их уже знали даже мои братья и родители. Они
были взрослыми, и мне с ними было очень интересно. Они так хо-
рошо проводили время, но так как многим им исполнилось по во-
семнадцать лет, многих забирали в армию. Ребята все вместе орга-
низовывали проводы и вечно шутили по этому поводу. Я к ним стала
привыкать и немного стала уже сидеть около них. Они обсуждали
жизнь, и мне всё было интересно, о чём разговаривают, никогда не
вмешивалась.
Из разговора я узнала, что Ашот, хоть и на три года старше меня,
учится в вечерней школе 32 на Воронцова, а оставался из-за своей
шаловливости. По нему не было видно, что шаловливый, но я только
слышала, что работает он на заводе им. Орджоникидзе револьверщи-
ком и ему нравится там работать. Меня тогда удивляло, как: молодой
парень – и нравится работать? Потому что уже многие только и си-
дели на шее родителей и не работали, как я слышала о Мише, у кото-
рого был отчим, который хорошо зарабатывал за границей и хорошо
обеспечивал свою семью. С каждым днём отдельными фразами я
стала узнавать о нём всё больше и больше. Я уже знала, что его се-
мья живет в Чугурети, на переулке Гамцемлидзе, 25, в старом доме,
и даже не в собственном, а на квартире, и что у него есть отец, мать,
ещё два брата и сестра. Почему мне так интересно, с кем он живёт,
почему мне всё о нём надо знать? Может, моё сердце уже полностью
им околдовано, заполнено любовью?..
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/04/01/2033
Начало главы №1 http:// www.proza.ru/2011/03/16/208
? Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211033001800
http://www.proza.ru/2011/03/30/1800
Метки:
