Чей-то Бог

Мне жаль исписанных листов
И сабо с недохоженных дорог.
Он слабый - напиться у реки не смог,
Загадывал - у осени просил весны.
И, вдруг, сбылось - она настала...
Он однобоко и ворча, закутываясь,
И урча в халат чернее ночи,
Смотрел в неё, и удивленно,
Чуть не плача, возражал.
Хотелось снега и метелей, -
Кого весной тут поражать?
Сбылись его апрели... старел, -
Ворчливость заменила блеск,
И бархат кожи, - запах неги.
Совсем истрясся и залез
В печные дебри, где соседи -
Сверчок пел песни, и клопы
Кусали в ноги... Но путы чужие.
Все дОроги его мечты - в зачет.
Прощание его не ждет, ведь.
Нет того, на что молились...
Крестясь и пятясь, занемог.
Но не выходит только срок:
Не отпустило, он скрипел,
Ведь ждать, надеяться и верить,
Он не умел, - да и зачем?
В те чувства раненый, ходил.
Когда был молодым, - любил,
Ну а сейчас - хотелось смерти, -
Не забирала всё, никак.
Он даже звал, поверьте, -
Та заходила, пила чай,
Грызя окурок, дура...
Но не звала, - вот подлая
Натура! Не злилась только
Голова, - она творила, и слова
Сплетались в сотканные стены.
Он строил замки во вселенной,
Реконструировал мольбы.
Он, гений, в жизни от судьбы
Не ждал подарков...
Было жаль его слова:
Все не для тех, неоценили,
И взяли самый страшный грех...
В ночь на весну убили.
Пришла зима,
Сверчок молчал,
Клопы скоблились...
И первый раз
Мир затрещал.
Чудо свершилось!
Шел снег, метя метелью,
Изба стояла. На дворе
Звенел апрелем май...
Замёрзло всё, - а очень жаль, -
Красивый сад и тихий пруд
Да яблоня... И только тут
Он понял, что не то просил.
Не тех! Не так! Не там!
Себя он в жизни не убил,
А превратился... в храм.
Навеки... тем, кто верил,
Знал и любил... Отмерил
Чуть нежности и доброты.
Как жаль, что не сбылись мечты
Творца-отца и без лица,
Без взоров, невзирая на плевки,
Смотрит с укором тот самый -
Добрый, чей-то Бог с икон...
И плачет на восторг толпы,
Что НЕ ЗА ТО он осужден...
НЕ ТЕ сбылись мечты!!!