4. Уроки арабского. 3 языковая стажировка
До чего же удивительно изучать арабский на языке изучения! Конечно в том случае, когда ты уже что-то понимаешь из услышанного. Если в первые два года изучения языка я пыталась лишь понять смысл услышанных слов, а не фраз, то теперь, понимая большую часть слов, у меня появилась возможность понимать смысл не только целых фраз, но и правил арабской грамматики. И это действительно завораживает. Особенно от того, как преподают наши замечательные преподаватели.
В этом году мне посчастливилось учиться в знаменитом университете Марокко Аль-Карауин на факультете основ религии. Если в прошлые годы в университете Малика Саади на факультете лингвистики я восхищалась энтузиазмом учителей (устазов), у которых словно с рождения был талант преподавания, то на этот раз нам преподавали Профессионалы с большой буквы – профессора, имеющие большой опыт преподавания как своего предмета и методики преподавания, а так же опыт работы с иностранными студентами.
В начале языковой стажировки я даже не поняла, что разные преподаватели-профессора преподают нам четыре разных предмета в день. Лишь через неделю, немного осознав происходящее, я завела четыре тетради, переписав в них изученное, и после этого увидела, насколько четкая, продуманная и последовательная программа у каждого из наших уважаемых профессоров. Их методика преподавания восхищает меня каждый день.
Например, устаз Мухаммад Шаба, преподающий нам арабскую морфологию (сарф), в начале каждого урока объявляет, чем мы будем заниматься (причем поминутно). А потом, строго следуя своему плану, удивительным образом успевает все задуманное. Уже доброй традицией стало первые пол часа урока разбирать правила грамматики, вторые пол часа разбирать какой-нибудь текст (как-то совсем неуместно звучит здесь слово ?какой-то?, т.к. каждый текст очень интересен, несет воспитательную исламскую направленность, причем это либо пьеса в лицах, либо стихи). Оставшиеся несколько минут занятия устаз дает нам новые слова для заучивания, виртуозно объясняя их. Причем, если два года назад мои первые марокканские учителя объясняли простые слова, которые в то время я еще не знала (Аллах знает в какое время что давать!), то теперь устаз Мухаммад Шаба удивительным образом разъясняет философские термины, которые и по-русски объяснить довольно словно, приводя к ним так же синонимы. Признаться честно, только через две недели я поняла важность даваемых им слов, т.к. каждое из них раз за разом встречалось в изучаемых впоследствии текстах, и устаз находился в полном недоумении, почему мы не знаем слов, которые записали:
– Как? Записали и не знаете? Не знаете? Почему? Не учили? Записали и не учили? А зачем тогда записывали? А зачем тогда приехали сюда? – эмоционально вопрошал Мухаммад Шаба, говоря, что если бы марокканские студенты не выучили то, что дается на уроках, они тут же бы были отчислены из университета. (После этого я аккуратно выписала все новые слова в словарик, чему устаз был несказанно рад. Но признаться честно, на этом мой энтузиазм поостыл, т.к. учить слова совсем не хотелось).
Так же устаза очень удивило то, что мы не читаем после уроков то, что записали на занятии:
– А зачем тогда писать, если не читаете? Пишут для того, чтобы читать! А вы что, записали, закрыли тетрадь и все? Халас? Лимезе? Ме хезе? – далее идет непереводимый поток слов, который поймет только тот, кто, знаком с арабским.
На уроках грамматики нас обучают не только самой грамматике, но и методике ее преподавания, а также постановке голоса. Как-то после объяснения одной из тем, устаз театрально занял место в классе, всем своим видом показывая, что он ничего не знающий ученик, желающий понять тему.
– Кто хочет объяснить мне эту тему? Мэн турид? Где учитель? Эйне устаз?
Мы по очереди выходили, пытаясь подобрать арабские слова, чтобы объяснить правило арабской грамматики. Однако это оказалось очень сложным, так как здесь не достаточно только разговорных слов, требуются так же знания грамматических терминов, артистизм, последовательность изложение, а главное – понимание самому того, что хочешь объяснить другим.
И вот мой первый урок арабского в качестве преподавателя состоялся! Конечно же опыт преподавания в России очень помог. Я могла свободно держаться у доски, видеть аудиторию, да и эмоций с артистизмом у меня не занимать, а вот с грамматическими терминами была настоящая проблема. Это не разговоры ни о чем на улице с марокканцами. Только здесь я в полной мере осознала значение слов устаза Маймуни (моего первого марокканского преподавателя):
– Не переводи, не переводи, пытайся сразу думать по-арабски.
Наверное каждый, кто изучал арабскую грамматику по-русски знает, что ее практически невозможно понять нашим русским умом, так как в русском языке просто нет например, пород, маздаров и еще массы непонятных слов. Но если ее не переводить, то все становится понятно. Парадокс, не правда ли? Но это действительно так.
И вот я стою у доски в качестве преподавателя арабского, и не позволяя себе переводить то, что хочу сказать даже в уме, говорю… Не знаю, как это выглядело со стороны, но ощущение было непередаваемое! Я шутила, задавала вопросы по-арабски, хвалила слушателей… Да! Это моя стихия! Да еще по-арабски!
А с какой же любовью и удовольствием устазы рассказывают про каждую арабскую букву, каждую огласовку. Иногда они преподносят правила арабской грамматики в форме сказок, нараспев, и тогда их глаза светятся таким завораживающе сказочным светом, что невозможно оторвать взгляд. Но если вдруг кто-то все таки позволит себе отвлечься, с такой же любовью и добротой в глазах устаз запускает в студента то, что есть у него под руками, будь то маркер, или стерка с доски, и весело кричит:
– Смотри на меня: Унзур алейе!
Один раз студент, отвечающий у доски, в некоторой растерянности крутил в руках маркер и тот выпал у него из рук. Студент поднял его, но маркер выпал снова. Как вы думаете, что сделал устаз? Он кинул студенту свой маркер со словами:
– Лови!
К нашему удивлению парень его поймал, но устаз не унимался:
– Кидай мне.
Студент кинул.
– Отойди подальше и лови. Кидай.
Игра продолжалась несколько минут. Потом устаз хитро прищурился и спросил:
– Наигрался? А теперь давай в Россию. У нас учатся, а не играют.
Вот такие необычные, но действенные методы воспитания мне удалось наблюдать в Марокко. Да…, на уроках нужно быть всегда наготове, расслабляться и отвлекаться хоть на минуту просто нет возможности.
Так же хочется рассказать об устазе Ахмаде Муни – интеллигентнейшем образованном бербере, преподающем не только философию и логику сразу в нескольких университетах, но и арабскую грамматику, имеющем опыт работы с иностранными студентами – не носителями языка (гайр натык). Всегда выдержанный, строгий, но приветливо улыбающийся он в течении трех недель разъяснял нам один из сложнейших разделов арабской грамматики – синтаксис (нахуа). Те правила, которые он искусно разъяснял каждый урок, я не успела изучить в России, а потому слышала их впервые по-арабски и к своему удивлению понимала практически все. Все таки опыт работы с иностранцами – очень важный компонент в обучении языку.
– ХАсанан жидден! (очень хорошо) Браво! – раз за разом подбадривал наши робкие ответы устаз. И интонация его голоса, четкая, выдержанная, но очень убедительная, вселяла надежду, что все у нас получится. Ни одного студента он не обделял своим вниманием, задавая и задавая свои сложные вопросы, которые не только нужно было попытаться понимать, но еще и ответить правильно. Ох и сложно же приходилось порой, когда он внимательно смотрит на тебя твердым доброжелательным взглядом, ожидая ответа на вопрос, который ты еще не понял до конца, и не отступится, пока ты не ответить, причем обязательно правильно. А потому приходится прилагать все свои силы, и даже больше имеющегося, чтобы понять и ответить, причем очень быстро, так как вообще все, что происходило на уроках, проходило в очень быстром темпе.
Урок начинался с того, что приходя в класс к назначенному времени, мы чаще всего заставали Ахмада Муни пишущим арабские предложения на доске. Поздоровавшись с нами, он продолжал писать. И что оставалось нам? Писать то, что пишет он. Как только он заканчивал свое дело, сразу приступал к разбору предложений, и если мы не успевали что-то записать – это были уже наши проблемы. За неделю мы научились приходить на урок раньше, чтобы успевать записывать все необходимое, научились думать и переключаться с одного задания на другое быстро, и результат не заставил себя ждать!
На последней неделе своего преподавания Ахмад Муни предупредил, что нас ожидает экзамен по пройденным темам. В назначенный день каждому были розданы листы с заданиями по всем изученным темам. Мы сидели каждый за своим столом и… и писали экзамен. Через час устаз собрал наши работы, пообещав до завтра их проверить. Возвращаясь домой я осознала, что до этих занятий с Ахмадом Муни я не смогла бы ответить ни на один вопрос экзамена. А тут девять заданий были выполнены.
На следующий день устаз раздал каждому из нас наши работы с исправлениями и начал подробный разбор каждой допущенной ошибки, подбадривая нас своим неподражаемым: ?ХАсанан жидден! (очень хорошо)?. Не знаю как другие, но я поняла все свои ошибки и все недопонятое на занятиях. В заключении Ахмад Муни анализировал наши мини-сочинения о Магрибе – последнее задание экзамена, говоря, что каждое хорошо по-своему. Выбирая наиболее удачные цитаты из работ, он записывал на доске наше совместное творчество. К концу урока получилось настоящее полноценное коллективное сочинение о нашем пребывании в Марокко.
Заканчивая урок, устаз читал суру из Корана и дуа (молитву), прося Создателя, чтобы все полученные знания принесли нам пользу и успех. Я слушала его и сердце переполнялось благодарностью и любовью к людям, миру, к Аллаху!
Продолжение: Уроки мираса// http://www.stihi.ru/2014/09/02/196
В этом году мне посчастливилось учиться в знаменитом университете Марокко Аль-Карауин на факультете основ религии. Если в прошлые годы в университете Малика Саади на факультете лингвистики я восхищалась энтузиазмом учителей (устазов), у которых словно с рождения был талант преподавания, то на этот раз нам преподавали Профессионалы с большой буквы – профессора, имеющие большой опыт преподавания как своего предмета и методики преподавания, а так же опыт работы с иностранными студентами.
В начале языковой стажировки я даже не поняла, что разные преподаватели-профессора преподают нам четыре разных предмета в день. Лишь через неделю, немного осознав происходящее, я завела четыре тетради, переписав в них изученное, и после этого увидела, насколько четкая, продуманная и последовательная программа у каждого из наших уважаемых профессоров. Их методика преподавания восхищает меня каждый день.
Например, устаз Мухаммад Шаба, преподающий нам арабскую морфологию (сарф), в начале каждого урока объявляет, чем мы будем заниматься (причем поминутно). А потом, строго следуя своему плану, удивительным образом успевает все задуманное. Уже доброй традицией стало первые пол часа урока разбирать правила грамматики, вторые пол часа разбирать какой-нибудь текст (как-то совсем неуместно звучит здесь слово ?какой-то?, т.к. каждый текст очень интересен, несет воспитательную исламскую направленность, причем это либо пьеса в лицах, либо стихи). Оставшиеся несколько минут занятия устаз дает нам новые слова для заучивания, виртуозно объясняя их. Причем, если два года назад мои первые марокканские учителя объясняли простые слова, которые в то время я еще не знала (Аллах знает в какое время что давать!), то теперь устаз Мухаммад Шаба удивительным образом разъясняет философские термины, которые и по-русски объяснить довольно словно, приводя к ним так же синонимы. Признаться честно, только через две недели я поняла важность даваемых им слов, т.к. каждое из них раз за разом встречалось в изучаемых впоследствии текстах, и устаз находился в полном недоумении, почему мы не знаем слов, которые записали:
– Как? Записали и не знаете? Не знаете? Почему? Не учили? Записали и не учили? А зачем тогда записывали? А зачем тогда приехали сюда? – эмоционально вопрошал Мухаммад Шаба, говоря, что если бы марокканские студенты не выучили то, что дается на уроках, они тут же бы были отчислены из университета. (После этого я аккуратно выписала все новые слова в словарик, чему устаз был несказанно рад. Но признаться честно, на этом мой энтузиазм поостыл, т.к. учить слова совсем не хотелось).
Так же устаза очень удивило то, что мы не читаем после уроков то, что записали на занятии:
– А зачем тогда писать, если не читаете? Пишут для того, чтобы читать! А вы что, записали, закрыли тетрадь и все? Халас? Лимезе? Ме хезе? – далее идет непереводимый поток слов, который поймет только тот, кто, знаком с арабским.
На уроках грамматики нас обучают не только самой грамматике, но и методике ее преподавания, а также постановке голоса. Как-то после объяснения одной из тем, устаз театрально занял место в классе, всем своим видом показывая, что он ничего не знающий ученик, желающий понять тему.
– Кто хочет объяснить мне эту тему? Мэн турид? Где учитель? Эйне устаз?
Мы по очереди выходили, пытаясь подобрать арабские слова, чтобы объяснить правило арабской грамматики. Однако это оказалось очень сложным, так как здесь не достаточно только разговорных слов, требуются так же знания грамматических терминов, артистизм, последовательность изложение, а главное – понимание самому того, что хочешь объяснить другим.
И вот мой первый урок арабского в качестве преподавателя состоялся! Конечно же опыт преподавания в России очень помог. Я могла свободно держаться у доски, видеть аудиторию, да и эмоций с артистизмом у меня не занимать, а вот с грамматическими терминами была настоящая проблема. Это не разговоры ни о чем на улице с марокканцами. Только здесь я в полной мере осознала значение слов устаза Маймуни (моего первого марокканского преподавателя):
– Не переводи, не переводи, пытайся сразу думать по-арабски.
Наверное каждый, кто изучал арабскую грамматику по-русски знает, что ее практически невозможно понять нашим русским умом, так как в русском языке просто нет например, пород, маздаров и еще массы непонятных слов. Но если ее не переводить, то все становится понятно. Парадокс, не правда ли? Но это действительно так.
И вот я стою у доски в качестве преподавателя арабского, и не позволяя себе переводить то, что хочу сказать даже в уме, говорю… Не знаю, как это выглядело со стороны, но ощущение было непередаваемое! Я шутила, задавала вопросы по-арабски, хвалила слушателей… Да! Это моя стихия! Да еще по-арабски!
А с какой же любовью и удовольствием устазы рассказывают про каждую арабскую букву, каждую огласовку. Иногда они преподносят правила арабской грамматики в форме сказок, нараспев, и тогда их глаза светятся таким завораживающе сказочным светом, что невозможно оторвать взгляд. Но если вдруг кто-то все таки позволит себе отвлечься, с такой же любовью и добротой в глазах устаз запускает в студента то, что есть у него под руками, будь то маркер, или стерка с доски, и весело кричит:
– Смотри на меня: Унзур алейе!
Один раз студент, отвечающий у доски, в некоторой растерянности крутил в руках маркер и тот выпал у него из рук. Студент поднял его, но маркер выпал снова. Как вы думаете, что сделал устаз? Он кинул студенту свой маркер со словами:
– Лови!
К нашему удивлению парень его поймал, но устаз не унимался:
– Кидай мне.
Студент кинул.
– Отойди подальше и лови. Кидай.
Игра продолжалась несколько минут. Потом устаз хитро прищурился и спросил:
– Наигрался? А теперь давай в Россию. У нас учатся, а не играют.
Вот такие необычные, но действенные методы воспитания мне удалось наблюдать в Марокко. Да…, на уроках нужно быть всегда наготове, расслабляться и отвлекаться хоть на минуту просто нет возможности.
Так же хочется рассказать об устазе Ахмаде Муни – интеллигентнейшем образованном бербере, преподающем не только философию и логику сразу в нескольких университетах, но и арабскую грамматику, имеющем опыт работы с иностранными студентами – не носителями языка (гайр натык). Всегда выдержанный, строгий, но приветливо улыбающийся он в течении трех недель разъяснял нам один из сложнейших разделов арабской грамматики – синтаксис (нахуа). Те правила, которые он искусно разъяснял каждый урок, я не успела изучить в России, а потому слышала их впервые по-арабски и к своему удивлению понимала практически все. Все таки опыт работы с иностранцами – очень важный компонент в обучении языку.
– ХАсанан жидден! (очень хорошо) Браво! – раз за разом подбадривал наши робкие ответы устаз. И интонация его голоса, четкая, выдержанная, но очень убедительная, вселяла надежду, что все у нас получится. Ни одного студента он не обделял своим вниманием, задавая и задавая свои сложные вопросы, которые не только нужно было попытаться понимать, но еще и ответить правильно. Ох и сложно же приходилось порой, когда он внимательно смотрит на тебя твердым доброжелательным взглядом, ожидая ответа на вопрос, который ты еще не понял до конца, и не отступится, пока ты не ответить, причем обязательно правильно. А потому приходится прилагать все свои силы, и даже больше имеющегося, чтобы понять и ответить, причем очень быстро, так как вообще все, что происходило на уроках, проходило в очень быстром темпе.
Урок начинался с того, что приходя в класс к назначенному времени, мы чаще всего заставали Ахмада Муни пишущим арабские предложения на доске. Поздоровавшись с нами, он продолжал писать. И что оставалось нам? Писать то, что пишет он. Как только он заканчивал свое дело, сразу приступал к разбору предложений, и если мы не успевали что-то записать – это были уже наши проблемы. За неделю мы научились приходить на урок раньше, чтобы успевать записывать все необходимое, научились думать и переключаться с одного задания на другое быстро, и результат не заставил себя ждать!
На последней неделе своего преподавания Ахмад Муни предупредил, что нас ожидает экзамен по пройденным темам. В назначенный день каждому были розданы листы с заданиями по всем изученным темам. Мы сидели каждый за своим столом и… и писали экзамен. Через час устаз собрал наши работы, пообещав до завтра их проверить. Возвращаясь домой я осознала, что до этих занятий с Ахмадом Муни я не смогла бы ответить ни на один вопрос экзамена. А тут девять заданий были выполнены.
На следующий день устаз раздал каждому из нас наши работы с исправлениями и начал подробный разбор каждой допущенной ошибки, подбадривая нас своим неподражаемым: ?ХАсанан жидден! (очень хорошо)?. Не знаю как другие, но я поняла все свои ошибки и все недопонятое на занятиях. В заключении Ахмад Муни анализировал наши мини-сочинения о Магрибе – последнее задание экзамена, говоря, что каждое хорошо по-своему. Выбирая наиболее удачные цитаты из работ, он записывал на доске наше совместное творчество. К концу урока получилось настоящее полноценное коллективное сочинение о нашем пребывании в Марокко.
Заканчивая урок, устаз читал суру из Корана и дуа (молитву), прося Создателя, чтобы все полученные знания принесли нам пользу и успех. Я слушала его и сердце переполнялось благодарностью и любовью к людям, миру, к Аллаху!
Продолжение: Уроки мираса// http://www.stihi.ru/2014/09/02/196
Метки:
