Кузнец
Зеркало для Крошки Енота
(Когда-то мы все находим своё отражение.)
Козявки
=========================================
Жил-был Кузнец.
Здоровенный такой богатырь, коваль металла, кататель и гонщик колёс своей тяжёлой, но при том резвой и быстрокрылой, серой с яркими фиолетовыми фонарями и молодильными яблоками загадочной судьбы... А гонщик-то - как от слова "гнать", так и от слова "гнуть"... Гнуть и сгибать в рога и трубы, закручивая и гайки чуть ли не в те же колёса... Да нет, всё это не про то... Это ж присказка была. Сказка будет впереди!... Хотя...
Итак...
Жил да был Кузнец.
Маленький Чёрный Кузнечик. Он скакал себе по травкам-муравкам и весело и бойко стрекотал. В мире человекоподобных инсектоидов это звучало тикающими часами слов его сердца. Такого же зелёного, как и сам кузнечик. Да-да, кузнечик наш был... разноцветный - как хамелеон, и потому мог становиться любого цвета... Мог оставаться чёрным рыцарем печального образа, мог в другое время становиться белее бледной тени, а то и совсем меланин его души смывался, и наш герой становился удивительно белым, похожим на ангелоподобного мотылька... Он мог менять цвет, и иногда хитин его экзоскелета, только что позолоченный долгожданным светилом Северного Града, наливался свинцом и вслед за скрывшимся обратно в чертоги небес начинал отражать окружающее, становясь похожим одновременно на реку и камень... Быстротекучим и недвижимым, пластичным и бесформенным - и твёрдым и неизменным... Он мог быть и становиться любым...
Правда, узнал он об этом не сразу...
Далеко не сразу. Очень далеко... Много часов сломалось, много батареек село, пока он понял, что может становится не просто любого цвета, каким захочет, чтоб его воспринимал мир, но любого цвета, каким он сам захочет быть, каким он сам может захотеть быть, каким он только захочет нести себя миру!
Кузнечик был пацифистом и традиционно не трогал козявок. Т.е. трогал, конечно, касался... И сначала даже старался делать это максимально безболезненно. Но потом что-то произошло, и ему стало казаться, что до этого мир был каким-то тусклым, - привычным, но безжизненным. А теперь он стал высвечивать его. И отныне кузнечик стал всё более активно трогать козявок, терзая их уже сознательно - ковырялся, доставал их, но при этом любовался ими... Они сверкали на солнце - россыпь изумрудов нооантропосферы...
Он доставал этих козявок из глубины своих внутренних миров на свет... и они видели, как огромен и прекрасен мир возможностей по сравнению с затхлыми трущобами их панцирных клеток.
Он и с мухами дружил... Настолько тесно снюхался своим вездесующимся хоботком с ними, что они его приняли за своего и, поняв, что он не просто авторитет - большая чёрная муха коленками назад, но и... да сами посудите, как воспринимали конкистадоров индейцы, как воспринимали амазонок и других кочевых всадников простые пешеходы... - огромный, закованный в малахитовую броню каменный рыцарь в переливающимся небесными красками такого далёкого северного сияния хитоне. Он научился их языку, стал понимать и чувствовать... Этот тонкий микромир в макромире... Он стал разбираться в тонкостях добра, которое они высиживали, и научился отделять его от другого добра - килограммы варенья в одну сторону, килограммы... печенья - в другую... Хотя порой смысл разделять был только для того, чтоб разделить мух по интересам, не сталкивая их в противоборстве... Потому что добро едино... И это его любезные мухи поняли. Так в итоге он стал их повелителем.
И он смотрел на них, гладил взглядом...
Даже когда он забывал, что одним своим взглядом может цеплять... нет, он не царапал - он касался им - взглядом, и он казался им - своим козявкам - кем-то другим... Он отводил взгляд, первое время - свой, когда поражался, что уже не может просто так даже вскользь бросить-метнуть в кого свою огненную плеть зазубренной конечности - когда его орудия стали его продолжением, - потом, когда вспомнил силу взглядов, он стал отводить взгляды других - в сторону от тех дорог, что не пожелал бы себе, - в другие стороны, где их взгляды могли осветить другие миры...
И теперь уже не только словом, а одним даже взглядом своим он стал двигать мир, расцвечивая его своей радугой... И движимое словом его расцветало, а радужка его в ответ меняла цвет и окрашивалась таким родным и чудесным - цветом боевого панциря рассветного рыцаря, выковавшего себе свои доспехи...
И движимое взглядом его искрилось миллионами незримых блестинок - бриллиантами далёких дорог, и лазоревым становился блеск его острых, как мечи, зеркал, отражая пронзительно чистую небесную гладь, будто только появился на свет...
Кузнец. Он открыл глаза.
А однажды он взял свой молот и выковал себе (ли?) новое произведение искусства...
Маленький кузнечик своего счастья и его ослепительно "Белый" Бог, "молочный" "брат".
Но это он так думал, что он куёт...
А ведь где-то в параллельной ему Вселенной, с которой он однажды наконец-то пересёкся (и такое бывает! - Неевклидова геометрия!), другой чем-то очень похожий на него такой же Кузнец дул в свои меха, разгоняя одни созвездия и сдувая вместе другие, зажигая своим горносердцем и запуская своим молотовзглядом чьи-то ракеты и кометы...
Он тоже ковал себе своё новое произведение искусства...
И каждый работал над своими заготовками, обтачивая их и выковывая себе меч...ту субстанцию, в которую хотел воплотить все свои чаяния, которую хотел беречь и охранять, но на которую и сам возлагал тяжёлую миссию орудия судьбы, которое поднимет на бой со своими драконами, которое будет отражать удары и ограждать от пламени, полыхающего из пасти Зверя.
И наконец Вселенные сошлись. Друг в ДруГИ и друг в друга. И параллельные прямые где-то снова пересеклись. И в незримом доселе воздухе завертелся вихрь, и прахом обратился, закручиваясь, сводя в единицу пространства и времени отвердевающую материю, и из праха восстал Феникс, как чудо творения,... чудо их совместного творения.
П.с.: То был конец занимательный, научно-фантастический, а вот как бывает в жизни да в сказках:
А вот и... Да, и именно этими словами заканчивался красочный сюжет этой нашей сказки, которую кузнечик читал иногда по ночам, когда сильно не спалось... или не сильно спалось... Так вот, значит, даже скажем так: "Но вот пришла..." Да, пожалуй, можно сказать и так. Пришла - и всё!... Да уж, и действительно никак не ожидал наш кузнечик такой развязки этого узла, - потому что самое желанное бывает самым нереальным, потому что сложно поверить не столько в мечты, сколько в то, что они действительно сбываются, а ещё сложнее поверить уже в реальность, в которой ты видишь, как это происходит у тебя на глазах, что как тут удержаться - хотя ж вроде туго ему пуповину завязали, крепко держит... да, наверное, потому и развязка такая приключилась, что как раз хорошенько завязался узелок... хорошенько и так незаметно завязался меж ними этот узелок, и пошли они уже вместе болтать лапками с тапками и ляпками с тряпками... потому что кто уж там кого и как съел, а кто уж там кого поцеловал да расколдовал, - так это уже совсем другая сказка... Правда, герои в ней те же... Те же да немного теперь уже Другие...
/24/09/2015
/06/10/2015
/13/01/2017
(Когда-то мы все находим своё отражение.)
Козявки
=========================================
Жил-был Кузнец.
Здоровенный такой богатырь, коваль металла, кататель и гонщик колёс своей тяжёлой, но при том резвой и быстрокрылой, серой с яркими фиолетовыми фонарями и молодильными яблоками загадочной судьбы... А гонщик-то - как от слова "гнать", так и от слова "гнуть"... Гнуть и сгибать в рога и трубы, закручивая и гайки чуть ли не в те же колёса... Да нет, всё это не про то... Это ж присказка была. Сказка будет впереди!... Хотя...
Итак...
Жил да был Кузнец.
Маленький Чёрный Кузнечик. Он скакал себе по травкам-муравкам и весело и бойко стрекотал. В мире человекоподобных инсектоидов это звучало тикающими часами слов его сердца. Такого же зелёного, как и сам кузнечик. Да-да, кузнечик наш был... разноцветный - как хамелеон, и потому мог становиться любого цвета... Мог оставаться чёрным рыцарем печального образа, мог в другое время становиться белее бледной тени, а то и совсем меланин его души смывался, и наш герой становился удивительно белым, похожим на ангелоподобного мотылька... Он мог менять цвет, и иногда хитин его экзоскелета, только что позолоченный долгожданным светилом Северного Града, наливался свинцом и вслед за скрывшимся обратно в чертоги небес начинал отражать окружающее, становясь похожим одновременно на реку и камень... Быстротекучим и недвижимым, пластичным и бесформенным - и твёрдым и неизменным... Он мог быть и становиться любым...
Правда, узнал он об этом не сразу...
Далеко не сразу. Очень далеко... Много часов сломалось, много батареек село, пока он понял, что может становится не просто любого цвета, каким захочет, чтоб его воспринимал мир, но любого цвета, каким он сам захочет быть, каким он сам может захотеть быть, каким он только захочет нести себя миру!
Кузнечик был пацифистом и традиционно не трогал козявок. Т.е. трогал, конечно, касался... И сначала даже старался делать это максимально безболезненно. Но потом что-то произошло, и ему стало казаться, что до этого мир был каким-то тусклым, - привычным, но безжизненным. А теперь он стал высвечивать его. И отныне кузнечик стал всё более активно трогать козявок, терзая их уже сознательно - ковырялся, доставал их, но при этом любовался ими... Они сверкали на солнце - россыпь изумрудов нооантропосферы...
Он доставал этих козявок из глубины своих внутренних миров на свет... и они видели, как огромен и прекрасен мир возможностей по сравнению с затхлыми трущобами их панцирных клеток.
Он и с мухами дружил... Настолько тесно снюхался своим вездесующимся хоботком с ними, что они его приняли за своего и, поняв, что он не просто авторитет - большая чёрная муха коленками назад, но и... да сами посудите, как воспринимали конкистадоров индейцы, как воспринимали амазонок и других кочевых всадников простые пешеходы... - огромный, закованный в малахитовую броню каменный рыцарь в переливающимся небесными красками такого далёкого северного сияния хитоне. Он научился их языку, стал понимать и чувствовать... Этот тонкий микромир в макромире... Он стал разбираться в тонкостях добра, которое они высиживали, и научился отделять его от другого добра - килограммы варенья в одну сторону, килограммы... печенья - в другую... Хотя порой смысл разделять был только для того, чтоб разделить мух по интересам, не сталкивая их в противоборстве... Потому что добро едино... И это его любезные мухи поняли. Так в итоге он стал их повелителем.
И он смотрел на них, гладил взглядом...
Даже когда он забывал, что одним своим взглядом может цеплять... нет, он не царапал - он касался им - взглядом, и он казался им - своим козявкам - кем-то другим... Он отводил взгляд, первое время - свой, когда поражался, что уже не может просто так даже вскользь бросить-метнуть в кого свою огненную плеть зазубренной конечности - когда его орудия стали его продолжением, - потом, когда вспомнил силу взглядов, он стал отводить взгляды других - в сторону от тех дорог, что не пожелал бы себе, - в другие стороны, где их взгляды могли осветить другие миры...
И теперь уже не только словом, а одним даже взглядом своим он стал двигать мир, расцвечивая его своей радугой... И движимое словом его расцветало, а радужка его в ответ меняла цвет и окрашивалась таким родным и чудесным - цветом боевого панциря рассветного рыцаря, выковавшего себе свои доспехи...
И движимое взглядом его искрилось миллионами незримых блестинок - бриллиантами далёких дорог, и лазоревым становился блеск его острых, как мечи, зеркал, отражая пронзительно чистую небесную гладь, будто только появился на свет...
Кузнец. Он открыл глаза.
А однажды он взял свой молот и выковал себе (ли?) новое произведение искусства...
Маленький кузнечик своего счастья и его ослепительно "Белый" Бог, "молочный" "брат".
Но это он так думал, что он куёт...
А ведь где-то в параллельной ему Вселенной, с которой он однажды наконец-то пересёкся (и такое бывает! - Неевклидова геометрия!), другой чем-то очень похожий на него такой же Кузнец дул в свои меха, разгоняя одни созвездия и сдувая вместе другие, зажигая своим горносердцем и запуская своим молотовзглядом чьи-то ракеты и кометы...
Он тоже ковал себе своё новое произведение искусства...
И каждый работал над своими заготовками, обтачивая их и выковывая себе меч...ту субстанцию, в которую хотел воплотить все свои чаяния, которую хотел беречь и охранять, но на которую и сам возлагал тяжёлую миссию орудия судьбы, которое поднимет на бой со своими драконами, которое будет отражать удары и ограждать от пламени, полыхающего из пасти Зверя.
И наконец Вселенные сошлись. Друг в ДруГИ и друг в друга. И параллельные прямые где-то снова пересеклись. И в незримом доселе воздухе завертелся вихрь, и прахом обратился, закручиваясь, сводя в единицу пространства и времени отвердевающую материю, и из праха восстал Феникс, как чудо творения,... чудо их совместного творения.
П.с.: То был конец занимательный, научно-фантастический, а вот как бывает в жизни да в сказках:
А вот и... Да, и именно этими словами заканчивался красочный сюжет этой нашей сказки, которую кузнечик читал иногда по ночам, когда сильно не спалось... или не сильно спалось... Так вот, значит, даже скажем так: "Но вот пришла..." Да, пожалуй, можно сказать и так. Пришла - и всё!... Да уж, и действительно никак не ожидал наш кузнечик такой развязки этого узла, - потому что самое желанное бывает самым нереальным, потому что сложно поверить не столько в мечты, сколько в то, что они действительно сбываются, а ещё сложнее поверить уже в реальность, в которой ты видишь, как это происходит у тебя на глазах, что как тут удержаться - хотя ж вроде туго ему пуповину завязали, крепко держит... да, наверное, потому и развязка такая приключилась, что как раз хорошенько завязался узелок... хорошенько и так незаметно завязался меж ними этот узелок, и пошли они уже вместе болтать лапками с тапками и ляпками с тряпками... потому что кто уж там кого и как съел, а кто уж там кого поцеловал да расколдовал, - так это уже совсем другая сказка... Правда, герои в ней те же... Те же да немного теперь уже Другие...
/24/09/2015
/06/10/2015
/13/01/2017
Метки:
