Я нервничаю

Недавно зашел в магазин, чтобы купить что-нибудь подешевле. Хорошенькая продавщица стала на меня коситься, думая, что я наркоман, поэтому, немного потолкавшись, так ничего и не взяв, я вынужден был ретироваться. Хреновый отпуск, подумал я, выходя на улицу. Агонизирующий. Уже какой раз за этот отпуск у меня появляются барьеры для моего бега, то есть для счастья. Терапевт, которая меня слушала и утверждала, что у меня тахикардия, сегодня утром довела меня до исступления. Я принес акт обследования, чистый – по нему меня хоть сегодня в космонавты. Она поцокала-поцокала языком, вся такая мегера покоцанная и въедливая, потом заявила: дай-ка, я тебя послушаю (неплохая аллюзия, подумал я). Все равно, говорит, диагноз у тебя остается. Как же так, спрашиваю. Сердце, говорит, у тебя, как молоток колотится. Она даже помахала в воздухе пальцами, стараясь, если не словами, то жестикуляцией убедить меня, что ее намерения относительно меня абсолютно чисты и медицински обоснованны. Я тебе говорю правду, как бы говорила она. У меня даже и в жестах нет намека на мошенническую операцию, связанную с установлением новых для тебя и, конечно же, незаконных препятствий. Ее помощница стала за меня заступаться. – Ладно, пусть работает, – небрежно бросила эта ведьма. Я был в бешенстве. Купив джин-тоник, ходил вокруг стеклянного ларька, любуясь своим отражением и надписью на деревянном заборе, сделанной каким-то придурком: знай, что тебя любят даже те, которые тебя не знают. Надо было выпить перед проверкой, думал я, выпивка была бы препятствием для сердцебиения, Гелла ничего бы не услышала.
В о с п и т ы в а й т е в о л ю, м о л о д о й ч е л о в е к. Как же! Они меня окончательно запутали и заставили весь день мотаться по городу в жалких попытках преодолеть те хитроумные препятствия, которые они мне расставили и расставляют все время, даже сейчас, когда мне уже все равно.
В о с п и т ы в а й т е в о л ю. Легко сказать, а если я на свидании, разве я могу приказать сердцу, чтобы оно тише стучало? Вот и здесь, когда я на приеме у врача, от которого зависит мое будущее, и который запросто может организовать для меня пару-тройку хорошеньких препятствий, я тоже волнуюсь. И сердце у меня поэтому стучит, а не потому что у меня функциональная тахикардия. Такие дела, как писала Райт-Ковалева.