Жизнь моя, как осенний листочек. Роман 1-23
Жизнь моя, как осенний листочек.
Роман
Глава 1. ?Алмаз, бриллиант иль просто камень?
Часть 23. ?Он твоя судьба?
Я очень удивилась, когда увидела Ашота, но он сразу сказал, что
по пятницам уходит пораньше с работы. Но было уже поздно – около
десяти часов вечера. Мы даже в кино опоздали на последние сеансы
и остались дома. Я не знала, как поступить – так и осталась в мами-
ном платье. Он смотрел на меня и не знал, что сказать. А когда я ска-
зала, что хочу его одеть завтра, он на меня как-то странно посмотрел.
Что означал его взгляд, я не понимала, но через пять минут он ска-
зал: ?Оденься попроще, потому что оттуда мы пойдём в парк в Ваке.
Ты, наверно, не была ещё там?. Я кивнула и пошла переодеться. Вы-
пили на кухне чай. Дома никого не было. Людмила часто вылетала в
командировки. У неё оставалось только лето, чтобы подзаработать,
потому что с сентября она уже начинала учиться в институте. Братья,
как всегда, задерживались допоздна. Мама работала в ночную смену,
а отец часто по пятницам уезжал к сестре и мог даже там остаться
на ночь. Так было уютно нам – мы сидели напротив друг друга. Он
так смотрел на меня, как будто бы хотел съесть своим взглядом, по-
стоянно вставая из-за стола, курил сигареты. В то время он курил
?Курортные?, и я видела, как он нервничает и кусает постоянно кон-
чик сигареты, тушит, потом опять начинает. Я не понимала: а что же
ему мешает, что он хочет сказать? Наконец он, видно, успокоился и
сказал, даже просил, чтобы я перешла к нему в вечернюю школу. Он
боится за меня и хочет меня видеть постоянно каждый день. А я на-
столько любила его, что, даже не подумав, согласилась, потому что
мне и самой хотелось постоянно быть вместе с ним каждый день.
Первая любовь захватывала нас. Мы не хотели даже на некоторое
время разлучаться. Когда он услышал, что я согласна, то подошёл ко
мне и поцеловал в щёчку, пока по-детски, но страсть охватила нас
обоих, и мы час, наверное, не могли оторваться друг от друга. Он
лишнего себе не позволял, но я чувствовала, насколько приятно мне
было находиться с ним рядом. Братья задерживались, а он не хотел
уходить. Мы перешли в комнату и, уже сидя на кровати, целовались,
пока не пришли мои братья. Он ушёл, попрощавшись. Утром он при-
шёл пораньше. Такое лицо было у него, как будто не спал ночью. И
я, уже одетая, выбежала на улицу. Я не стеснялась никого из нашего
двора, и ребята только смотрели со стороны. Что они думали про
меня в то время, когда Ашот демонстративно или держал меня за
руки, или же засовывал мою руку себе под ручку, я не знаю. Знаю
только, что я его любила, и их мнение мне было безразлично. Мы
долго прождали такси. Приехал пустой трамвай, и мы быстро по-
бежали и сели в него. Номер 7: он поворачивал на Колхозной пло-
щади, а дальше нам немного надо было пройти пешком. Когда мы
сели, Ашот заметил, что на нас все обращают внимание, то ли я была
слишком белая по сравнению с ним, то ли они любовались двумя
подростками, которые светились от счастья. Но я также поняла: это
будет последняя наша поездка на трамвае. Я поняла – он ревнует. Он
не хочет, чтобы кто-то даже смотрел на меня. Немного смущал тот
факт, что он переводит меня в вечернюю школу. Как мы будем ехать
домой, ведь школа 32 у него в районе, а мне надо будет добираться
на восьмом трамвае оттуда одной?
Мы спустились. Он взял меня под ручку. По наклонной горе по
булыжным неасфальтированным улицам всё дальше и выше подхо-
дили к его дому. Нас уже ждали. Он мне не сказал, что из Батуми
приехала сестра его отца, которая очень захотела меня увидеть. Мне
показалось это каким-то совпадением, ведь завтра, в воскресенье, я
должна показать Ашота своей бабушке Кате. На самом деле она мне
не бабушка, а родная сестра моего отца, просто мы её называли ба-
бушкой Катей, потому что у нас не было родной бабушки, а она с
удовольствием нам её заменяла. Вот и Aшот тоже должен был позна-
комить меня со своей тётей, отцовой сестрой. Её звали Горкур. Это,
конечно, не имя, в переводе с армянского так и будет – сестра отца.
Но все её называли именно так. Её знало всё Батуми, и там тоже весь
город так её и называл. Мы вошли. Уже все сидели за столом, там
двинуться даже не было места, но все встали, пропустили к ней. Она
меня поцеловала в лобик, я даже заметила, как Ашот в первый раз.
Значит, такой поцелуй – это у них семейное знакомство.
Все ко мне хорошо относились, и я, уже не стесняясь, могла рас-
смотреть его мать. Симпатичная белолицая женщина, ростом почти
с Ашота, чёрные краски волос, бровей, ресниц. Длинные волосы, но
красиво впереди закрученные с двух сторон, а позади закрученные
и собранные приколками, и красная помада, красиво намазанная,
без косметики – всё натуральное. А главное, она была хорошей хо-
зяйкой. Отец Ашота был небольшого роста. Он даже мне показался
ниже неё ростом, с широкими губами и торчавшим впереди одним
золотым зубом. Он, наверное, был возраста моего отца, а она – моей
матери. После обеда я немного помогла убрать со стола, и мы быстро
попрощались и вышли погулять.
Мы сели в троллейбус и поехали уже в район Ваке посмотреть
прекрасный парк, где также было много развлечений и каруселей,
цепей. Я так любила всё экстремальное и ничего не боялась, может,
потому, что у меня был второй взрослый разряд по спортивной гим-
настике, или же я знала, что рядом человек, парень, которого я лю-
блю, который никогда не даст меня в обиду. Этот день был незабы-
ваемым. Мы катались на всех машинах по несколько раз, посидели
на лавочке, съели по две порции эскимо на палочке и даже потом
он меня повёз на проспект Руставели. Мы спустились в подвальчик.
Там были три-четыре лестницы вниз, продавали ?Воды Лагидзе? и
хачапури. Достаточно уставшие, мы на такси приехали домой. Дома
все были в сборе. Ашот немного растерялся и быстро ушёл, сказав,
что завтра зайдет опять в 12 часов. Когда он ушёл, я долго думала о
его тёте, которая была такая маленькая, как его отец, о том, как она
много целовала меня за такой короткий вечер. Мне хотелось, чтобы и
моя бабушка Катя поцеловала бы Ашота хотя бы один раз.
Прошёл обычный вечер. Я сразу же легла спать и так крепко за-
снула, что когда проснулась, дома уже никого не было. Я пошла в
ванну искупаться. Мне захотелось попариться. Налила полную ван-
ну. Хотелось ещё раз освежиться и отдохнуть после вчерашнего
большого похода в парк. От горячей воды и от пара меня уже раз-
морило, и я вышла, надела халат. Начала одеваться и услышала, как
прозвенел дверной звонок, который сам Ашот уже недавно нам уста-
новил в дверь. Я открыла. Там стоял Ашот. Он подошёл ко мне, по-
целовал и прошёл в комнату. Подождал минут десять, и мы вместе
вышли из дома. Он постоянно демонстративно держал меня за руку,
показывая всем соседям и мальчикам нашего двора, что я – его и ни-
кто не имеет права меня обидеть или что-нибудь сказать. Мы прош-
ли к такси, потому что я заметила, что он не очень хочет, да ещё со
мной, ехать на трамвае. Мы сели на такси. Впервые я увидела, как он
заплатил за такси новенькой, сиреневого цвета, купюрой – двадцать
пять рублей. Мне стало его жалко – это был весь его однодневный
заработок, а если в переводе на нас, то мой отец приносил продукты
на такую сумму или же оставлял столько же на пропитание семьи
на целый день. Мы подъехали на такси прямо во двор к подъезду
бабушки Кати. Поднялись. Бабушка Катя нас уже ждала.
Я очень любила к ней ходить. В доме полностью царила экзотика
русской кухни – пирожки, пельмени, блинчики и пр., вареники (дары
украинской кухни). Она столько наготовила, что, когда мы уходили,
завернула нам гостинец. Ашот был удивлён таким приёмом, потому
что в моём доме было не так. Моя мама готовила мало и была не
очень хозяйственной женщиной. После Нового года мы ещё ни разу
специально для него стол не накрывали. Вечером был только чай и
часто, кроме конфитюра, больше ничего, а он никогда и не спрашивал
больше ничего. Ашот вёл себя очень скромно, но тут он даже сказал,
что его мама тоже не очень дружит с мукой и такого обеда она тоже
не сможет сделать. Я была счастлива, что ему всё понравилось, ведь
я уже могла готовить, переняв опыт у бабушки Кати. Правда, дома
особо не готовила, но я подумала, что надо бы хоть один раз сделать
для него такой же обед, раз ему понравилось. Мы у неё задержались
допоздна. Он пошёл в туалет, ведь в бараке туалет был во дворе.
Я спросила бабушку Катю про него. Она, покачав головой, ска-
зала: ?Он твоя судьба. Только пойми – будешь долго с ним жить, но
всю жизнь будешь маяться?. Я очень обрадовалась тому, что он будет
надолго мой, а вторая фраза, что я буду с ним маяться, у меня сразу
вылетела из головы. Я его любила и за любовь была согласна на всё.
Он быстро вернулся. Обратно мы добирались на трамваях, потому
что невозможно было поймать такси. Он сидел рядом и всю дорогу
не сводил с меня глаз.
Мы подъехали к нашей остановке. Уже было двенадцать часов
ночи. Я тихонько открыла дверь, и мы на цыпочках прошли на кух-
ню. После дома Ашота наша кухня мне показалась такой большой!..
Мы прошли к столу. Он сел на стул и нежно потянул к себе. Сначала
я стояла возле него, потом он меня посадил, как маленькую, к себе на
колени. Он стал мне рассказывать, что я очень понравилась его семье
и тёте, а особенно его отцу. Отец попросил Ашота не обижать меня
никогда, назвал ангелом, который даётся в жизни один раз. Он сказал
сыну: ?Ты должен всё сделать, чтобы между вами никогда не завязы-
вались плохие разговоры и ссоры?. Также он не очень хотел, чтобы
я переходила в вечернюю школу к Ашоту, но когда тот его убедил, то
понял, что так будет правильнее, так я буду на виду.
Ашот решил с сентября месяца перейти только на дневную рабо-
ту, а вечерами учиться вместе со мной, тем более, что ему оставался
один последний год учёбы. Он мне всё по полочкам разъяснил. Я
же не представляла вечернюю школу, – как будет мне трудно. Ради
любви я старалась не обижать его и уступала во всём. Он увидел, что
я соглашаюсь, стал нежно целовать меня, но наши поцелуи всегда
заканчивались страстными. Через несколько минут он уже бежал до-
мой, оставляя меня возбуждённой. Я долго не могла прийти в себя.
Потом, немного остыв, тихонько отодвинула ногу своей сестры и
легла на краешке кровати. Заснула. Не знаю, что мне ночью снилось,
но утром сестра сказала, что я швырялась руками и чуть ли не била
её ночью. Я, конечно, ничего не помнила.
У меня было много событий на этой неделе. Я должна была по-
делиться ещё с кем-то, конечно, с сестрой. А там уже и братья, и отец
с матерью – все знали, что Ашот мой жених. Они даже не говорили,
что он мой товарищ, так он с первого раза себя показал. Все прини-
мали его уже как члена семьи. Он мог приходить, когда ему хотелось,
а я должна была быть обязательно дома. Я просто не имела права
выйти без его разрешения даже к подружке, но меня пока не очень
стесняло такое положение. Он был у меня почти каждый день. Я его
любила. Он мне показал за полгода всё то, что я не видела за все
пятнадцать лет, столько мне было на то время.
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/04/09/1929
Начало главы №1 http://proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 04/07/2011
? Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211040800258
http://www.proza.ru/2011/04/08/258
Роман
Глава 1. ?Алмаз, бриллиант иль просто камень?
Часть 23. ?Он твоя судьба?
Я очень удивилась, когда увидела Ашота, но он сразу сказал, что
по пятницам уходит пораньше с работы. Но было уже поздно – около
десяти часов вечера. Мы даже в кино опоздали на последние сеансы
и остались дома. Я не знала, как поступить – так и осталась в мами-
ном платье. Он смотрел на меня и не знал, что сказать. А когда я ска-
зала, что хочу его одеть завтра, он на меня как-то странно посмотрел.
Что означал его взгляд, я не понимала, но через пять минут он ска-
зал: ?Оденься попроще, потому что оттуда мы пойдём в парк в Ваке.
Ты, наверно, не была ещё там?. Я кивнула и пошла переодеться. Вы-
пили на кухне чай. Дома никого не было. Людмила часто вылетала в
командировки. У неё оставалось только лето, чтобы подзаработать,
потому что с сентября она уже начинала учиться в институте. Братья,
как всегда, задерживались допоздна. Мама работала в ночную смену,
а отец часто по пятницам уезжал к сестре и мог даже там остаться
на ночь. Так было уютно нам – мы сидели напротив друг друга. Он
так смотрел на меня, как будто бы хотел съесть своим взглядом, по-
стоянно вставая из-за стола, курил сигареты. В то время он курил
?Курортные?, и я видела, как он нервничает и кусает постоянно кон-
чик сигареты, тушит, потом опять начинает. Я не понимала: а что же
ему мешает, что он хочет сказать? Наконец он, видно, успокоился и
сказал, даже просил, чтобы я перешла к нему в вечернюю школу. Он
боится за меня и хочет меня видеть постоянно каждый день. А я на-
столько любила его, что, даже не подумав, согласилась, потому что
мне и самой хотелось постоянно быть вместе с ним каждый день.
Первая любовь захватывала нас. Мы не хотели даже на некоторое
время разлучаться. Когда он услышал, что я согласна, то подошёл ко
мне и поцеловал в щёчку, пока по-детски, но страсть охватила нас
обоих, и мы час, наверное, не могли оторваться друг от друга. Он
лишнего себе не позволял, но я чувствовала, насколько приятно мне
было находиться с ним рядом. Братья задерживались, а он не хотел
уходить. Мы перешли в комнату и, уже сидя на кровати, целовались,
пока не пришли мои братья. Он ушёл, попрощавшись. Утром он при-
шёл пораньше. Такое лицо было у него, как будто не спал ночью. И
я, уже одетая, выбежала на улицу. Я не стеснялась никого из нашего
двора, и ребята только смотрели со стороны. Что они думали про
меня в то время, когда Ашот демонстративно или держал меня за
руки, или же засовывал мою руку себе под ручку, я не знаю. Знаю
только, что я его любила, и их мнение мне было безразлично. Мы
долго прождали такси. Приехал пустой трамвай, и мы быстро по-
бежали и сели в него. Номер 7: он поворачивал на Колхозной пло-
щади, а дальше нам немного надо было пройти пешком. Когда мы
сели, Ашот заметил, что на нас все обращают внимание, то ли я была
слишком белая по сравнению с ним, то ли они любовались двумя
подростками, которые светились от счастья. Но я также поняла: это
будет последняя наша поездка на трамвае. Я поняла – он ревнует. Он
не хочет, чтобы кто-то даже смотрел на меня. Немного смущал тот
факт, что он переводит меня в вечернюю школу. Как мы будем ехать
домой, ведь школа 32 у него в районе, а мне надо будет добираться
на восьмом трамвае оттуда одной?
Мы спустились. Он взял меня под ручку. По наклонной горе по
булыжным неасфальтированным улицам всё дальше и выше подхо-
дили к его дому. Нас уже ждали. Он мне не сказал, что из Батуми
приехала сестра его отца, которая очень захотела меня увидеть. Мне
показалось это каким-то совпадением, ведь завтра, в воскресенье, я
должна показать Ашота своей бабушке Кате. На самом деле она мне
не бабушка, а родная сестра моего отца, просто мы её называли ба-
бушкой Катей, потому что у нас не было родной бабушки, а она с
удовольствием нам её заменяла. Вот и Aшот тоже должен был позна-
комить меня со своей тётей, отцовой сестрой. Её звали Горкур. Это,
конечно, не имя, в переводе с армянского так и будет – сестра отца.
Но все её называли именно так. Её знало всё Батуми, и там тоже весь
город так её и называл. Мы вошли. Уже все сидели за столом, там
двинуться даже не было места, но все встали, пропустили к ней. Она
меня поцеловала в лобик, я даже заметила, как Ашот в первый раз.
Значит, такой поцелуй – это у них семейное знакомство.
Все ко мне хорошо относились, и я, уже не стесняясь, могла рас-
смотреть его мать. Симпатичная белолицая женщина, ростом почти
с Ашота, чёрные краски волос, бровей, ресниц. Длинные волосы, но
красиво впереди закрученные с двух сторон, а позади закрученные
и собранные приколками, и красная помада, красиво намазанная,
без косметики – всё натуральное. А главное, она была хорошей хо-
зяйкой. Отец Ашота был небольшого роста. Он даже мне показался
ниже неё ростом, с широкими губами и торчавшим впереди одним
золотым зубом. Он, наверное, был возраста моего отца, а она – моей
матери. После обеда я немного помогла убрать со стола, и мы быстро
попрощались и вышли погулять.
Мы сели в троллейбус и поехали уже в район Ваке посмотреть
прекрасный парк, где также было много развлечений и каруселей,
цепей. Я так любила всё экстремальное и ничего не боялась, может,
потому, что у меня был второй взрослый разряд по спортивной гим-
настике, или же я знала, что рядом человек, парень, которого я лю-
блю, который никогда не даст меня в обиду. Этот день был незабы-
ваемым. Мы катались на всех машинах по несколько раз, посидели
на лавочке, съели по две порции эскимо на палочке и даже потом
он меня повёз на проспект Руставели. Мы спустились в подвальчик.
Там были три-четыре лестницы вниз, продавали ?Воды Лагидзе? и
хачапури. Достаточно уставшие, мы на такси приехали домой. Дома
все были в сборе. Ашот немного растерялся и быстро ушёл, сказав,
что завтра зайдет опять в 12 часов. Когда он ушёл, я долго думала о
его тёте, которая была такая маленькая, как его отец, о том, как она
много целовала меня за такой короткий вечер. Мне хотелось, чтобы и
моя бабушка Катя поцеловала бы Ашота хотя бы один раз.
Прошёл обычный вечер. Я сразу же легла спать и так крепко за-
снула, что когда проснулась, дома уже никого не было. Я пошла в
ванну искупаться. Мне захотелось попариться. Налила полную ван-
ну. Хотелось ещё раз освежиться и отдохнуть после вчерашнего
большого похода в парк. От горячей воды и от пара меня уже раз-
морило, и я вышла, надела халат. Начала одеваться и услышала, как
прозвенел дверной звонок, который сам Ашот уже недавно нам уста-
новил в дверь. Я открыла. Там стоял Ашот. Он подошёл ко мне, по-
целовал и прошёл в комнату. Подождал минут десять, и мы вместе
вышли из дома. Он постоянно демонстративно держал меня за руку,
показывая всем соседям и мальчикам нашего двора, что я – его и ни-
кто не имеет права меня обидеть или что-нибудь сказать. Мы прош-
ли к такси, потому что я заметила, что он не очень хочет, да ещё со
мной, ехать на трамвае. Мы сели на такси. Впервые я увидела, как он
заплатил за такси новенькой, сиреневого цвета, купюрой – двадцать
пять рублей. Мне стало его жалко – это был весь его однодневный
заработок, а если в переводе на нас, то мой отец приносил продукты
на такую сумму или же оставлял столько же на пропитание семьи
на целый день. Мы подъехали на такси прямо во двор к подъезду
бабушки Кати. Поднялись. Бабушка Катя нас уже ждала.
Я очень любила к ней ходить. В доме полностью царила экзотика
русской кухни – пирожки, пельмени, блинчики и пр., вареники (дары
украинской кухни). Она столько наготовила, что, когда мы уходили,
завернула нам гостинец. Ашот был удивлён таким приёмом, потому
что в моём доме было не так. Моя мама готовила мало и была не
очень хозяйственной женщиной. После Нового года мы ещё ни разу
специально для него стол не накрывали. Вечером был только чай и
часто, кроме конфитюра, больше ничего, а он никогда и не спрашивал
больше ничего. Ашот вёл себя очень скромно, но тут он даже сказал,
что его мама тоже не очень дружит с мукой и такого обеда она тоже
не сможет сделать. Я была счастлива, что ему всё понравилось, ведь
я уже могла готовить, переняв опыт у бабушки Кати. Правда, дома
особо не готовила, но я подумала, что надо бы хоть один раз сделать
для него такой же обед, раз ему понравилось. Мы у неё задержались
допоздна. Он пошёл в туалет, ведь в бараке туалет был во дворе.
Я спросила бабушку Катю про него. Она, покачав головой, ска-
зала: ?Он твоя судьба. Только пойми – будешь долго с ним жить, но
всю жизнь будешь маяться?. Я очень обрадовалась тому, что он будет
надолго мой, а вторая фраза, что я буду с ним маяться, у меня сразу
вылетела из головы. Я его любила и за любовь была согласна на всё.
Он быстро вернулся. Обратно мы добирались на трамваях, потому
что невозможно было поймать такси. Он сидел рядом и всю дорогу
не сводил с меня глаз.
Мы подъехали к нашей остановке. Уже было двенадцать часов
ночи. Я тихонько открыла дверь, и мы на цыпочках прошли на кух-
ню. После дома Ашота наша кухня мне показалась такой большой!..
Мы прошли к столу. Он сел на стул и нежно потянул к себе. Сначала
я стояла возле него, потом он меня посадил, как маленькую, к себе на
колени. Он стал мне рассказывать, что я очень понравилась его семье
и тёте, а особенно его отцу. Отец попросил Ашота не обижать меня
никогда, назвал ангелом, который даётся в жизни один раз. Он сказал
сыну: ?Ты должен всё сделать, чтобы между вами никогда не завязы-
вались плохие разговоры и ссоры?. Также он не очень хотел, чтобы
я переходила в вечернюю школу к Ашоту, но когда тот его убедил, то
понял, что так будет правильнее, так я буду на виду.
Ашот решил с сентября месяца перейти только на дневную рабо-
ту, а вечерами учиться вместе со мной, тем более, что ему оставался
один последний год учёбы. Он мне всё по полочкам разъяснил. Я
же не представляла вечернюю школу, – как будет мне трудно. Ради
любви я старалась не обижать его и уступала во всём. Он увидел, что
я соглашаюсь, стал нежно целовать меня, но наши поцелуи всегда
заканчивались страстными. Через несколько минут он уже бежал до-
мой, оставляя меня возбуждённой. Я долго не могла прийти в себя.
Потом, немного остыв, тихонько отодвинула ногу своей сестры и
легла на краешке кровати. Заснула. Не знаю, что мне ночью снилось,
но утром сестра сказала, что я швырялась руками и чуть ли не била
её ночью. Я, конечно, ничего не помнила.
У меня было много событий на этой неделе. Я должна была по-
делиться ещё с кем-то, конечно, с сестрой. А там уже и братья, и отец
с матерью – все знали, что Ашот мой жених. Они даже не говорили,
что он мой товарищ, так он с первого раза себя показал. Все прини-
мали его уже как члена семьи. Он мог приходить, когда ему хотелось,
а я должна была быть обязательно дома. Я просто не имела права
выйти без его разрешения даже к подружке, но меня пока не очень
стесняло такое положение. Он был у меня почти каждый день. Я его
любила. Он мне показал за полгода всё то, что я не видела за все
пятнадцать лет, столько мне было на то время.
Продолжение романа http://www.proza.ru/2011/04/09/1929
Начало главы №1 http://proza.ru/2011/03/16/208
Nansy Ston USA 04/07/2011
? Copyright: Нина Галустян, 2011
Свидетельство о публикации №211040800258
http://www.proza.ru/2011/04/08/258
Метки:
