Про чёрта
Пришла к поэту Пупкину соседка Люська.
– Что делать, Степан? – взмолилась она. - Мой дурак и так все мозга пропил, а сейчас и вовсе. Напьётся порошкового вина по 37 рублей за бутылку и ревновать начинает. Говорит, меня черти через щели в полу за пятки щекотят.
- Ладно, подумаю,- ответил Пупкин.
Пошёл он в сельмаг, набрал портвейна ?777?, по 37 рублей за бутылку и стал пить. День пьёт, второй пьёт, третий. Поспит, снова пьёт. Спит он однажды, чувствует, кто-то его за пятки щекотит. Лягнул ногой, дальше спит. Опять щекотят. Заругался, поднял голову - видит, чёрт сидит. С козлиной бородой, с рогами, шерстью обросший.
– Нажаловалась на меня Люська? – спросил чёрт.
- Было дело, - буркнул Пупкин.
- Понятно, - вздохнул чёрт. Помолчали.
- Знаешь, Степан, от меня, когда моя чертовка к другому сбежала, лапы на себя наложить хотел, так плохо было. И боль, и злость, и обида - всё перемешалось, места себе не находил. Душа чёрной стала, как выжженное поле.
?У всех одно и то же?- подумал Пупкин.
А чёрт продолжал: – Но со временем, потихоньку, боль отпускать стала. Только с одиночеством сладить не могу. Вот и понравилась мне Люська. Баба ладная, хозяйственная, а мужик непутящий попался. Но кто я для неё - образина страшная. Вот думаю, дай хоть через щели в полу коснусь её, чтоб не видела.
И опустил голову.
- Да, дела… Слушай, а имя у тебя есть? – спросил Пупкин.
- Есть, Нубий меня зовут.
- Давай-ка, Нубий, картошки нажарим, и есть у меня бутылочка хорошего коньяка. И к чёрту эту бодягу самопальную!
- К чёрту, – улыбнулся Нубий.
?Вот ведь оно как, - подумал Степан Пупкин. – Бывает и в чёрте порой души больше, чем в ином человечишке?.
– Что делать, Степан? – взмолилась она. - Мой дурак и так все мозга пропил, а сейчас и вовсе. Напьётся порошкового вина по 37 рублей за бутылку и ревновать начинает. Говорит, меня черти через щели в полу за пятки щекотят.
- Ладно, подумаю,- ответил Пупкин.
Пошёл он в сельмаг, набрал портвейна ?777?, по 37 рублей за бутылку и стал пить. День пьёт, второй пьёт, третий. Поспит, снова пьёт. Спит он однажды, чувствует, кто-то его за пятки щекотит. Лягнул ногой, дальше спит. Опять щекотят. Заругался, поднял голову - видит, чёрт сидит. С козлиной бородой, с рогами, шерстью обросший.
– Нажаловалась на меня Люська? – спросил чёрт.
- Было дело, - буркнул Пупкин.
- Понятно, - вздохнул чёрт. Помолчали.
- Знаешь, Степан, от меня, когда моя чертовка к другому сбежала, лапы на себя наложить хотел, так плохо было. И боль, и злость, и обида - всё перемешалось, места себе не находил. Душа чёрной стала, как выжженное поле.
?У всех одно и то же?- подумал Пупкин.
А чёрт продолжал: – Но со временем, потихоньку, боль отпускать стала. Только с одиночеством сладить не могу. Вот и понравилась мне Люська. Баба ладная, хозяйственная, а мужик непутящий попался. Но кто я для неё - образина страшная. Вот думаю, дай хоть через щели в полу коснусь её, чтоб не видела.
И опустил голову.
- Да, дела… Слушай, а имя у тебя есть? – спросил Пупкин.
- Есть, Нубий меня зовут.
- Давай-ка, Нубий, картошки нажарим, и есть у меня бутылочка хорошего коньяка. И к чёрту эту бодягу самопальную!
- К чёрту, – улыбнулся Нубий.
?Вот ведь оно как, - подумал Степан Пупкин. – Бывает и в чёрте порой души больше, чем в ином человечишке?.
Метки:
