Ана Бландиана. Августовская ночь
Я лежала в гамаке, привязанном е двум сливовым деревьям, под ночным августовским небом, развесившим по своему куполу спелые звезды, огромные, влажные, четко видные сквозь добротный, незамаранный лампочками мрак. Я лежала в гамаке, меня качали август и степь, ночь пахла забродившими сливами, ночь гудела от сверчков. Как бы я передала это блаженство, как бы я назвала это счастье? Я покачивалась в гамаке, тонкие стволы слив мерно кланялись и с глухим стуком роняли на меня сладкий сливовый дождь, а тем временем от влаги звезд все мягче, все пышней становилась ночь, и степные сверчки без умолку и без рефлексий триумфальным гимном праздновали факт своего бытия. Гудел воздух, гудела трава, гудели ветки от их непрерывного, не знающего сомнений трезвона, и меня качало в такт их триумфу, меня качало.
Редко так услышишь гудящую тишину вселенной, редко так глубоко поймешь, так близко к сердце примешь красоту мира — мне это выпало в ту августовскую ночь, в Бэрэгане, в кругу звезд, слив и сверчков.
И я думала: если бы этот гамак висел в тропическом лесу, если бы мы никогда не видели слив, а сверчки были для нас маленькими экзотическими существами, я бы во всю свою жизнь не забыла эту ночь, как редкостнейшее приключение, как неповторимое таинство. Я бы запомнила и потом подробно описала этот чувственный аромат плодов и браги, почти материально блуждающий в воздухе, этот воздух, празднично взбитый влажным светом, и звенящий хорал сверчков — эхо вселенной, самодостаточного живого организма. Но все было как нельзя более ординарно: летнее небо в румынской степи, пара сливовых деревьев, сверчки. Все по-домашнему. Все доступно, повторяемо, возможно когда угодно. Но быть как у себя дома (касается ли это места, ситуации, времени, собственного тела или собственного духа) разве не есть условие счастья? Мне не нужно было никому ничего описывать. Кто не знает песню сверчков или стук падающих слив? Мне не понадобились слова, и это было по-настоящему ново, это и примирило меня со счастьем, позволило принять его без угрызений совести. Сверчки постарались за меня.
Перевод с румынского Анастасии Старостиной
Редко так услышишь гудящую тишину вселенной, редко так глубоко поймешь, так близко к сердце примешь красоту мира — мне это выпало в ту августовскую ночь, в Бэрэгане, в кругу звезд, слив и сверчков.
И я думала: если бы этот гамак висел в тропическом лесу, если бы мы никогда не видели слив, а сверчки были для нас маленькими экзотическими существами, я бы во всю свою жизнь не забыла эту ночь, как редкостнейшее приключение, как неповторимое таинство. Я бы запомнила и потом подробно описала этот чувственный аромат плодов и браги, почти материально блуждающий в воздухе, этот воздух, празднично взбитый влажным светом, и звенящий хорал сверчков — эхо вселенной, самодостаточного живого организма. Но все было как нельзя более ординарно: летнее небо в румынской степи, пара сливовых деревьев, сверчки. Все по-домашнему. Все доступно, повторяемо, возможно когда угодно. Но быть как у себя дома (касается ли это места, ситуации, времени, собственного тела или собственного духа) разве не есть условие счастья? Мне не нужно было никому ничего описывать. Кто не знает песню сверчков или стук падающих слив? Мне не понадобились слова, и это было по-настоящему ново, это и примирило меня со счастьем, позволило принять его без угрызений совести. Сверчки постарались за меня.
Перевод с румынского Анастасии Старостиной
Метки:
