Divine

?Вокруг Него кружится облако цветов и витает аромат мёда, яблок и тёплых слив. Вишнёвый цвет и лепестки красного мака заволакивают Его лицо и волнистые волосы. Листья оливкового дерева, подхваченные песней королька, несутся за ним с голубыми вспышками неза


будок и лиловыми хлопьями бархатных фиалок. В каштановых волосах путается жаркий солнечный свет и остаётся в них налитыми теплом зёрнами золотистой ржи и полными колосьями пшеницы. Его глаза темны и теплы, как августовские южные ночи и звёздными мириадами сверкают в них Любовь, Доброта и Всепрощение; лучатся они солнцем безоговорочной Открытости и Доверия. Его бронзовая, овеянная всеми ветрами кожа, хранит запах розовой воды и кокосового молока…?
Я встретила Его, когда шла по бульвару вдоль канала, где плавало несколько голубиных перьев. День был светел, прозрачен и испещрён вкраплениями золотистых пылинок. Бульвар запружен такими же обыкновенными, куда-то спешащими, как и я, людьми. Я тогда ещё подумала, откуда здесь запах корицы и ванили?
?…Он идёт, и из его рук сыпется земляника, лимонник и карамель. Он несёт букеты сирени, ирисов, жёлтых тюльпанов и настурций. Он окружён ярким топазовым светом, в коем одна-единственная, подлинная, истинная драгоценность, не знавшая ни руки, ни слова человека. В этом свете персиково-полынный настой Его бессловесного Учения. Он источает сироп Знания из имбиря и мяты, что бы со временем он засахарился в сердцах внявших в изумрудно-золотистый кристалл Абсолютной Мудрости…?
Все и каждый, кто находился в тот день на бульваре, широко раскрытыми, прояснившимися глазами смотрел на Него. Он же не смотрел ни на кого в отдельности, но мы знали, что Он видит каждого из нас, и каждый чувствовал на себе тепло Его ласкового и успокаивающего взгляда.
?… в Его шагах слышится глубокий и вечный шум океанов. Его одежды источают солёный и терпкий запах моря и накалённого солнцем песка. Его руки говорят об апельсиновой цедре, лимонных рощах и горячем миндале. В них листья лавра и розмарина. Там, где Его сердце, горит и алеет шипами приколотая дамасская роза, и лепестки её осыпаны сладким бисером сахара. Его ноги омыты маслами сандала и можжевельника из янтарных и малахитовых сосудов. Он ступает по дымным опалам, и там зацветают фиолетовый цикорий, бузина и шиповник. По ногам вьются гибкие виноградные лозы и налитые сладким винным соком гроздья клонятся к душистым солнечным лугам, где пестреют цветы васильков, горечавки и медового клевера. Из Его сердца льются, журча и переливаясь, потоки серебряных ручьёв. Проливаются на шелковистые луга обильными алмазными росами и дурманят ароматами клубники малины и душицы. Он дышит воздухом, заполненным радугой и соловьиной трелью. В воздухе вкус фруктового мармелада, марципана и сладкой тягучей нуги; свежесть зелёного чая с персидским жасмином и бодрость горячих кофейных зёрен Аравии…?
Не могу сказать точно, сколько это длилось, так как время перестало существовать вообще – оно не остановилось и не замедлилось, его просто не стало. Не могу и более ли менее точно описать то, что посчастливилось мне увидеть, почувствовать и понять. Вопросом кто Он, думаю, задаются все, кто находился тогда на бульваре. Но думаю так же, все они, как и я, без сомнений знают, кого довелось нам встретить в тот день, и чей путь, пусть несколько шагов, мы тогда наблюдали. Я полагаю что никто, и я в том числе, не осмелится сказать вслух кто же он такой, и лишь тихим шёпотом сердца, очень редко, произносим Его имя, испытывая при этом трепет. И ещё неотвязную мысль, вопрос, который некому задать – почему именно я, почему каждый из нас был озарён ЧУДОМ.