Бук3. Давай, Тургенев, сходим на охоту!

БУКОЛИКИ

3.

Давай, Тургенев, сходим на охоту!
Чтоб в селезня прицелиться, как с трех шагов в туза.
Мерцают в темноте утиные болота,
как Виардо Полины манящие глаза.

Таинственная связь любви и мазохизма…
О, сладостный момент нажатья на курок!
Ну, как постичь загадку простого механизма?
Прищурен глаз. Хлопок. И падает чирок.

Дыра в тузе. Крыло у кряквы перебито.
И тушками набит тяжеленький ягдташ.
Навылет прострелить все то, что не забыто…
Как все же хороша! За сорок, а не дашь!

Что ж! Время перечесть печальные трофеи.
Кусочек дописать нечаянной главы.
Побит пиковой дамой, твой верный туз трефей и
Бежин луг простерт крылом ночной совы.

Твой сеттер поутих. И сам ты, утомленный,
уставился в костер – под бок клочок скирды
подсунув. Он такой же упруго-раскаленный,
как тело без корсета Полины Ви-орды.

Не морщься ты, Иван, ведь то не опечатка!
Ведь, как по тем полям, вскачь двигалась орда,
так голых баб табун купальской ночью, чавкая
ступнями по болотам, вскачь движется сюда.

На селезневый кряк. На ржанье жеребячье.
На выстрелы ружья. На хохот в камышах.
Для них, Иван Сергеевич, вы верная добыча.
Ведь все они мечтают о рае в шалашах.

Охота так охота! Тургеневских красавиц
мечтательных и юных печальный перелет.
А мы с тобой в скрадке. При нас один мерзавец
такой же похотливый, как книжный переплет.

Тряхни –ка ягдташом—и вылетят, оживши,
крылатые мечты тех барышень, что ты,
сводил с ума романами, ночами сна лишивши,
их души обращая в стеклянные цветы.

Зачем тогда стрелять? И по стеблям косою
удары наносить, тревожа эту тишь?
Но близится рассвет. Ружье твое росою
покрылось, охладев. И ты, Тургенев, спишь.
20. 07.2002.