14. Отрывки
Отрывки из большого стихо.Место действия Ср.Азия, 20-е годы, борьба с басмачеством.
Г е р м А н Б А Б А Е В
Уж много лет тому назад,
В степях киргизских* иль подале, (за казахскими)
Где без воды - безводный ад
И адски глухо, как в подвале.
Где день на день похожи очень,
И ночь отрада от жары.
Где дар бахчи бывает сочен
И глаза девушек "кары".
Где ковш Большого Едыгана* (Бол. Медведицы)
Касается главы кургана.
Где дальнозоркий Карагуш* (орёл беркут)
Снимает свой кровавый куш.
Где люди смуглы, глаза узки,
Не говорят они по-русски,
Имеют не одну жену,
Но также тянет их к вину.
Живут, воюют, умирают
И от любви, да и от ран.
Рожают, учатся, страдают
И свой Закон зовут Коран.
Поп называется муллой,
Сестра - апай, отец атой,
Одежда верхняя саншой
Итак всё верно - "Блям шулой!" (так, всё правильно)
Суров однако их Коран,
Хотя ряд праздников им дан.
Есть Рамазан, Байрам Ураза,
Теперь уже не вспомнить сразу
Как называется оно,
Молочное - почти вино!
Тум-там, туз-кыз* (соль;девушка).
Кум-хам, камус-CAMUS* ("КАМЮ"франц.коньяк)
Нет, я не то уж говорю.
Камаз, Нукус*, кумыс (столица Кара-Калпакии)
Ур-ра-а!
Какие сложные слова.
Кумыс! Припомнил, Слава Богу!
О, Господи! Прости мне грех.
Под зад Пегасу "за подмогу"
И меньше мне таких помех!
Итак, в краю том молятся Аллаху,
Во гневе посылают к шаху.
Доносы пишут Визирю,
Гашиш вдыхают чрез ноздрю.
С шамширом* Славу добывают, (самая изогнутая
Жену и должность покупают. Персидская сабля)
Текинец - главное богатство,
Семья - давно мужское царство!
Муж любит жён, сперва своих,
Потом соседских и других.
И женшина - она, как вещь,
Чуть провинилась - мир зловещ!
Так сказывал один хранцуз,
Любитель не семейных уз.
Сбежав с Армении в Мешхед*, (город в Иране)
Тому прошло немало лет.
В Европе прочно приживясь,
В покои королей вселясь,
Нисколько Бога не боясь,
Греху сказать не смели "нет"!
И оный опыт королей блудливых,
Дошел до наших казаков.
В тринадцатом уж больно шаловливых,
Но не наивных простаков.
Познав премудрости любви,
В подарок жёнам привезли
Они из Франции далекой,
Пороки древности глубокой.
И наши русские Маруськи
Любили так мужей своих,
Иные может и чужих,
Коль рядом не было родного Кузьки.
Но, вот, церковники решили
Анафеме предать
ту сатанинскую утеху,
Да стали скоро забывать.
Испробовав иль на потеху,
Иль чтобы не было греха,
И не хи-хи, и не ха-ха,
В основу взяли леденец!
От леденца уж под венец.
У мужа верно будет слаще,
Да и побольше и почаще.
Так прижилось, чуток забылось,
Но суть никак не изменилась.
Вот, купишь банку "Монпасье" (Ландрин-леденцы)
И вспомнишь первого мусье!
Как время медленно порой,
Но дни бесследно убегали
Стираясь в памяти людской.
Лишь революции взрывали
Уклады старой тишины;
Обряды, быт и Веру в Бога.
Люди не видели вины
Избравши новую дорогу.
В войне дымилась вся Европа.
Смерть, кровь - кромешный ад
На поле боя.
Здесь голова лежит, ещё там, что-то,
Нет у истории пути назад!
В России было много крови
И много горя, много слёз.
Народ роптал, но Крест свой нёс,
Согнувши спину к "светлой нови"!
Была единая Россия и неделимая была.
Была Романовской Россия,
А большевистской не была.
Но час пробил, оковы пали,
Россия стала Ф С Р,
Тут братьев меньших всех позвали
В Союз свободных С С Р.
Те поначалу не желали,
Скрываясь в темноте ночей.
Да, к ним Будённого прислали
Ловить коварных басмачей.
Он с казаками пробежался
От моря к морю на Восток
И так он сильно разогнался,
Что им Аллах уж не помог!
...Отряд донцов из Первой конной
Трусцой пылил в Сандыкачи*.
Навстречу им в рассвет холодный
К реке тянулись басмачи.
Две силы медленно сходились
Ещё не ведая беды.
И тучи по небу носились,
И ветер дул на их ряды.
Текинцы** изредка храпели,
Неся на спинах седоков,
А люди молча вдаль глядели,
Желая зреть своих врагов.
С Востока солнце пробивалось,
День просыпался и вставал.
Тревога болью отдавалась
И страх под ложечкой сосал...
.............................
Хаким был знаменит когда-то
Богатством, скупостью, родством.
Боялся русского солдата
И не блистал своим умом.
Водил знакомства по доходу,
Своих соседей не любил
И полный власти над народом
Бесчинства всякие творил.
Он службы царской тяготился,
Перед военными дрожал.
Брал крупно взятки и молился,
И с заграницей связь держал.
Его гарем давно распался,
Остаток жизни он блудил.
С женой последнею подрался
И в злобе ядом отравил.
Два сына у него остались
Без материнского тепла
И как уж няньки не старались,
Их жизнь разбойная влекла.
Сначала овцы пропадали,
Потом текинцев табуны,
А как царю по шапке дали,
Царьками стали шалуны.
С тез пор наш Дей забыл покой.
От новостей ломая руки,
От дел нахлынувших рекой,
Уже не помня барской скуки,
Растопчина*** аффектный стих,
Старик в унынии затих.
Меж тем завистливый сосед
Творивший Дею много бед
Иль Абдалла, иль Магомет,
Скорей последний, он поплоше.
Они и так-то все похожи,
А тут два брата, близнеца,
Поди узнай из них чья рожа?!
Привёз ему письмо отца,
Хакима нашего, вдовца.
Тот явно набивался в гости,
Вёз чётки из слоновой кости,
Хвалил британцев, их начальство
И желчью брызгал в христианство.
Проклятья посылал Москве,
Всем русским, Ленину в Кремле
И объявляя газават
Замучил пленного - вот гад!
Бахвалясь низкою победой,
Тимура соблюдя наказ:
-"Врага трофеи напоказ!"
Глава на шест была воздета,
И тело брошено зверЯм.
Последних слов не слышать нам,
Лишь видит Бог деянье это.
Да, мать в предчувствии всплакнёт,
А жизнь своим чредом идёт.
И не найти в пустыне дикой,
С природой бедной и безликой
Могилы наших сыновей.
Их нет. Лишь в памяти друзей
Места, где вместе они бились
И где навек они простились.
.................................
С испугу челюсть вниз отвисла,
Донец по-своему понял - "знак!"
Усы поправил, как-никак,
А в жилах кровь ещё не скисла.
Он девке важно подмигнул,
Кудрями русыми тряхнул,
Приладил шашку боевую
И осмотрелся вкруговую,
Та пуще прежнего зарделась.
Стремглав в овчарню, там уселась.
Уж то ли места было мало,
То ли уселась как попало,
Под нею что-то шевелилось,
Вмиг сердце в пятки провалилось.
В ушах свистит, в глазах темно,
Сдавило горло, как назло.
В пух растерялась, онемела,
Открыла рот и побледнела.
Герой сей миг летит с коня,
Как вихрь, шпорами звеня.
Девица снова покраснела
Перечить ласкам не сумела,
Потом себя во всём виня,
В рыданьях содрагалась вся.
Казак поправил шаровары,
Так ничего ей не сказал,
Лишь хлопнул дверию кошары,
Сел на коня и ускакал.
Опять одна она осталась,
Вновь слёзы хлынули рекой,
Но ненадолго, уж смеркалось
И ей пора была домой.
Едва порог перешагнула,
Мать поняла всё и смекнула,
Как скрыть ей девичий позор
И от людей не прятать взор.
Тихонько дочку позвала,
Шепнула что-то раза два
И за собою увела,
Здесь тайна женская была!
Но, что за таинства такие
Которых нам не отгадать!
Я мог бы Вам их сейчас назвать,
Однако, нужно ль начинать,
Мужчины дорогие?!!
Пойдут последствия какие!
Ещё Давыдов говорил:
- "Дурак, кто всё болтает!"
Господь бы мне сие простил
И я грехи бы замолил,
Прослыть же дураком,
Вот, что пугает!!!
Коль есть у Вас в семействе дочь,
Может и Вам придётся в точь
Столкнуться с этой тайной женской
На лоне жизни деревенской,
Иль в городской квартире?
Что происходит в этом мире?!!
Гадать я право не берусь,
Да и за Вас не поручусь.
У нас, у каждого есть нервы!
Пусть дочь, жена - всё бабы! ......(шельмы)!
Что им отцовский Ваш наказ?!
Здесь нужен только глаз да глаз!!!
Коль ей пришла пора влюбиться,
Дочь, стало быть, уже девица!
Глядите шибче, чтоб стыд не жог бы
Ваши лица!!!
Итак.
Мать дочку долго поучала,
Что значит Нафс*, что значит Рух**,
А не какой-нибудь пастух,
Но речь невнятно прозвучала.
Вот, Вам, чудесное начало!
И девять месяцев минуло,
Хан уж подсчитывать устал.
И понял - шельма обманула,
Вдруг день рождения настал!
Аллах послал семье малайку,(мальчика)
Дей сына отослал к мулле
И под степную балалайку
Предали казаков хуле.
Их шейх кричал "от А до Я",
Гяур шакал, Иблис*, свинья! (злой дух)
Да, делать нечего, ведь дочь
Ребёнка принесла им в ночь.
Тут повитухи налетели,
Плод оценили н а с в и с т е л и,
Крича друг-дружке: - "кель манда!"
По нашему - давай сюда!
Малайка был не великан.
Ни бел, ни смугл, но в отца,
Имел "два - три"
И плакал, плакал без конца.
Что за напастия такая,
Никто подобного не знал
И за браду других хватая
Наш хан беспомощно стонал.
- "О, чем Аллах я виноват?!!
За что мучения такие?!!"
Рыданья слышались глухие
И звуки всхлипывания в лад.
Все аксакалы в кучу сбились,
Дело не двигалось к концу
И слёзы крупные катились
По измождённому лицу.
Нарвав пучок волос седых,
Не вняв советам всех родных,
Хан пропостился целый день,
Но к ночи Дея одолела лень
И меланхолия благая.
Напился он хмельной бузы,
И ничего не понимая,
Спать повели его дайзы. (тётушки)
Ночь, правда, быстро пролетела,
Хотя и мучили кошмары.
Душа болела, ныло тело,
Что тяжелее этой кары?
От перепитья горло ссохло,
Хотелось ....., язык прилип
И........................,
И наконец озноб прошиб.
Дей нехотя постель оставил,
Зевнул разок, потом другой.
Руками бороду оправил
Да и согнулся кочергой.
Шажками мелкими поплёлся,
Крикнуть слугу хотел,
Открыл уж рот, но вдруг осёкся,
В жар бросило - вспотел.
И ухватясь за правый бок,
Перешагнул родной порог.
Восход начался, час молитвы,
Но слуг не видно, ни души.
Мысль полоснула острой бритвой:
-Шайтан с урусом поспешил!
Что скажут добрые соседи?
Позор покрыл мой древний род,
Пусть дочь не сын, но всё же дети
..............................
И наподдав ногою таз,
Ушёл вершить он свой намаз!
- Хаким, чиновничья должность, как "раис" = глава, начальник.
* - Сандыкачи, город на ю-востоке Туркмении.
** - Текинцы, порода туркменских лошадей. Очень красивая. Национальное достояние.
*** - граф Фёдор Ростопчин был генерал-губернатором Москвы, под своим портретом начертал: - "Без дела и без скуки сижу поджавши руки." ,
Г е р м А н Б А Б А Е В
Уж много лет тому назад,
В степях киргизских* иль подале, (за казахскими)
Где без воды - безводный ад
И адски глухо, как в подвале.
Где день на день похожи очень,
И ночь отрада от жары.
Где дар бахчи бывает сочен
И глаза девушек "кары".
Где ковш Большого Едыгана* (Бол. Медведицы)
Касается главы кургана.
Где дальнозоркий Карагуш* (орёл беркут)
Снимает свой кровавый куш.
Где люди смуглы, глаза узки,
Не говорят они по-русски,
Имеют не одну жену,
Но также тянет их к вину.
Живут, воюют, умирают
И от любви, да и от ран.
Рожают, учатся, страдают
И свой Закон зовут Коран.
Поп называется муллой,
Сестра - апай, отец атой,
Одежда верхняя саншой
Итак всё верно - "Блям шулой!" (так, всё правильно)
Суров однако их Коран,
Хотя ряд праздников им дан.
Есть Рамазан, Байрам Ураза,
Теперь уже не вспомнить сразу
Как называется оно,
Молочное - почти вино!
Тум-там, туз-кыз* (соль;девушка).
Кум-хам, камус-CAMUS* ("КАМЮ"франц.коньяк)
Нет, я не то уж говорю.
Камаз, Нукус*, кумыс (столица Кара-Калпакии)
Ур-ра-а!
Какие сложные слова.
Кумыс! Припомнил, Слава Богу!
О, Господи! Прости мне грех.
Под зад Пегасу "за подмогу"
И меньше мне таких помех!
Итак, в краю том молятся Аллаху,
Во гневе посылают к шаху.
Доносы пишут Визирю,
Гашиш вдыхают чрез ноздрю.
С шамширом* Славу добывают, (самая изогнутая
Жену и должность покупают. Персидская сабля)
Текинец - главное богатство,
Семья - давно мужское царство!
Муж любит жён, сперва своих,
Потом соседских и других.
И женшина - она, как вещь,
Чуть провинилась - мир зловещ!
Так сказывал один хранцуз,
Любитель не семейных уз.
Сбежав с Армении в Мешхед*, (город в Иране)
Тому прошло немало лет.
В Европе прочно приживясь,
В покои королей вселясь,
Нисколько Бога не боясь,
Греху сказать не смели "нет"!
И оный опыт королей блудливых,
Дошел до наших казаков.
В тринадцатом уж больно шаловливых,
Но не наивных простаков.
Познав премудрости любви,
В подарок жёнам привезли
Они из Франции далекой,
Пороки древности глубокой.
И наши русские Маруськи
Любили так мужей своих,
Иные может и чужих,
Коль рядом не было родного Кузьки.
Но, вот, церковники решили
Анафеме предать
ту сатанинскую утеху,
Да стали скоро забывать.
Испробовав иль на потеху,
Иль чтобы не было греха,
И не хи-хи, и не ха-ха,
В основу взяли леденец!
От леденца уж под венец.
У мужа верно будет слаще,
Да и побольше и почаще.
Так прижилось, чуток забылось,
Но суть никак не изменилась.
Вот, купишь банку "Монпасье" (Ландрин-леденцы)
И вспомнишь первого мусье!
Как время медленно порой,
Но дни бесследно убегали
Стираясь в памяти людской.
Лишь революции взрывали
Уклады старой тишины;
Обряды, быт и Веру в Бога.
Люди не видели вины
Избравши новую дорогу.
В войне дымилась вся Европа.
Смерть, кровь - кромешный ад
На поле боя.
Здесь голова лежит, ещё там, что-то,
Нет у истории пути назад!
В России было много крови
И много горя, много слёз.
Народ роптал, но Крест свой нёс,
Согнувши спину к "светлой нови"!
Была единая Россия и неделимая была.
Была Романовской Россия,
А большевистской не была.
Но час пробил, оковы пали,
Россия стала Ф С Р,
Тут братьев меньших всех позвали
В Союз свободных С С Р.
Те поначалу не желали,
Скрываясь в темноте ночей.
Да, к ним Будённого прислали
Ловить коварных басмачей.
Он с казаками пробежался
От моря к морю на Восток
И так он сильно разогнался,
Что им Аллах уж не помог!
...Отряд донцов из Первой конной
Трусцой пылил в Сандыкачи*.
Навстречу им в рассвет холодный
К реке тянулись басмачи.
Две силы медленно сходились
Ещё не ведая беды.
И тучи по небу носились,
И ветер дул на их ряды.
Текинцы** изредка храпели,
Неся на спинах седоков,
А люди молча вдаль глядели,
Желая зреть своих врагов.
С Востока солнце пробивалось,
День просыпался и вставал.
Тревога болью отдавалась
И страх под ложечкой сосал...
.............................
Хаким был знаменит когда-то
Богатством, скупостью, родством.
Боялся русского солдата
И не блистал своим умом.
Водил знакомства по доходу,
Своих соседей не любил
И полный власти над народом
Бесчинства всякие творил.
Он службы царской тяготился,
Перед военными дрожал.
Брал крупно взятки и молился,
И с заграницей связь держал.
Его гарем давно распался,
Остаток жизни он блудил.
С женой последнею подрался
И в злобе ядом отравил.
Два сына у него остались
Без материнского тепла
И как уж няньки не старались,
Их жизнь разбойная влекла.
Сначала овцы пропадали,
Потом текинцев табуны,
А как царю по шапке дали,
Царьками стали шалуны.
С тез пор наш Дей забыл покой.
От новостей ломая руки,
От дел нахлынувших рекой,
Уже не помня барской скуки,
Растопчина*** аффектный стих,
Старик в унынии затих.
Меж тем завистливый сосед
Творивший Дею много бед
Иль Абдалла, иль Магомет,
Скорей последний, он поплоше.
Они и так-то все похожи,
А тут два брата, близнеца,
Поди узнай из них чья рожа?!
Привёз ему письмо отца,
Хакима нашего, вдовца.
Тот явно набивался в гости,
Вёз чётки из слоновой кости,
Хвалил британцев, их начальство
И желчью брызгал в христианство.
Проклятья посылал Москве,
Всем русским, Ленину в Кремле
И объявляя газават
Замучил пленного - вот гад!
Бахвалясь низкою победой,
Тимура соблюдя наказ:
-"Врага трофеи напоказ!"
Глава на шест была воздета,
И тело брошено зверЯм.
Последних слов не слышать нам,
Лишь видит Бог деянье это.
Да, мать в предчувствии всплакнёт,
А жизнь своим чредом идёт.
И не найти в пустыне дикой,
С природой бедной и безликой
Могилы наших сыновей.
Их нет. Лишь в памяти друзей
Места, где вместе они бились
И где навек они простились.
.................................
С испугу челюсть вниз отвисла,
Донец по-своему понял - "знак!"
Усы поправил, как-никак,
А в жилах кровь ещё не скисла.
Он девке важно подмигнул,
Кудрями русыми тряхнул,
Приладил шашку боевую
И осмотрелся вкруговую,
Та пуще прежнего зарделась.
Стремглав в овчарню, там уселась.
Уж то ли места было мало,
То ли уселась как попало,
Под нею что-то шевелилось,
Вмиг сердце в пятки провалилось.
В ушах свистит, в глазах темно,
Сдавило горло, как назло.
В пух растерялась, онемела,
Открыла рот и побледнела.
Герой сей миг летит с коня,
Как вихрь, шпорами звеня.
Девица снова покраснела
Перечить ласкам не сумела,
Потом себя во всём виня,
В рыданьях содрагалась вся.
Казак поправил шаровары,
Так ничего ей не сказал,
Лишь хлопнул дверию кошары,
Сел на коня и ускакал.
Опять одна она осталась,
Вновь слёзы хлынули рекой,
Но ненадолго, уж смеркалось
И ей пора была домой.
Едва порог перешагнула,
Мать поняла всё и смекнула,
Как скрыть ей девичий позор
И от людей не прятать взор.
Тихонько дочку позвала,
Шепнула что-то раза два
И за собою увела,
Здесь тайна женская была!
Но, что за таинства такие
Которых нам не отгадать!
Я мог бы Вам их сейчас назвать,
Однако, нужно ль начинать,
Мужчины дорогие?!!
Пойдут последствия какие!
Ещё Давыдов говорил:
- "Дурак, кто всё болтает!"
Господь бы мне сие простил
И я грехи бы замолил,
Прослыть же дураком,
Вот, что пугает!!!
Коль есть у Вас в семействе дочь,
Может и Вам придётся в точь
Столкнуться с этой тайной женской
На лоне жизни деревенской,
Иль в городской квартире?
Что происходит в этом мире?!!
Гадать я право не берусь,
Да и за Вас не поручусь.
У нас, у каждого есть нервы!
Пусть дочь, жена - всё бабы! ......(шельмы)!
Что им отцовский Ваш наказ?!
Здесь нужен только глаз да глаз!!!
Коль ей пришла пора влюбиться,
Дочь, стало быть, уже девица!
Глядите шибче, чтоб стыд не жог бы
Ваши лица!!!
Итак.
Мать дочку долго поучала,
Что значит Нафс*, что значит Рух**,
А не какой-нибудь пастух,
Но речь невнятно прозвучала.
Вот, Вам, чудесное начало!
И девять месяцев минуло,
Хан уж подсчитывать устал.
И понял - шельма обманула,
Вдруг день рождения настал!
Аллах послал семье малайку,(мальчика)
Дей сына отослал к мулле
И под степную балалайку
Предали казаков хуле.
Их шейх кричал "от А до Я",
Гяур шакал, Иблис*, свинья! (злой дух)
Да, делать нечего, ведь дочь
Ребёнка принесла им в ночь.
Тут повитухи налетели,
Плод оценили н а с в и с т е л и,
Крича друг-дружке: - "кель манда!"
По нашему - давай сюда!
Малайка был не великан.
Ни бел, ни смугл, но в отца,
Имел "два - три"
И плакал, плакал без конца.
Что за напастия такая,
Никто подобного не знал
И за браду других хватая
Наш хан беспомощно стонал.
- "О, чем Аллах я виноват?!!
За что мучения такие?!!"
Рыданья слышались глухие
И звуки всхлипывания в лад.
Все аксакалы в кучу сбились,
Дело не двигалось к концу
И слёзы крупные катились
По измождённому лицу.
Нарвав пучок волос седых,
Не вняв советам всех родных,
Хан пропостился целый день,
Но к ночи Дея одолела лень
И меланхолия благая.
Напился он хмельной бузы,
И ничего не понимая,
Спать повели его дайзы. (тётушки)
Ночь, правда, быстро пролетела,
Хотя и мучили кошмары.
Душа болела, ныло тело,
Что тяжелее этой кары?
От перепитья горло ссохло,
Хотелось ....., язык прилип
И........................,
И наконец озноб прошиб.
Дей нехотя постель оставил,
Зевнул разок, потом другой.
Руками бороду оправил
Да и согнулся кочергой.
Шажками мелкими поплёлся,
Крикнуть слугу хотел,
Открыл уж рот, но вдруг осёкся,
В жар бросило - вспотел.
И ухватясь за правый бок,
Перешагнул родной порог.
Восход начался, час молитвы,
Но слуг не видно, ни души.
Мысль полоснула острой бритвой:
-Шайтан с урусом поспешил!
Что скажут добрые соседи?
Позор покрыл мой древний род,
Пусть дочь не сын, но всё же дети
..............................
И наподдав ногою таз,
Ушёл вершить он свой намаз!
- Хаким, чиновничья должность, как "раис" = глава, начальник.
* - Сандыкачи, город на ю-востоке Туркмении.
** - Текинцы, порода туркменских лошадей. Очень красивая. Национальное достояние.
*** - граф Фёдор Ростопчин был генерал-губернатором Москвы, под своим портретом начертал: - "Без дела и без скуки сижу поджавши руки." ,
Метки:
