глава 1

Глава первая.

За лесами, за полями,
за бескрайними морями,
средь семи высоких гор
до небес стоит забор.

за забором дворец царский
охраняет полк гусарский.
У парадного крыльца.
Два огромных молодца.

Стоят, пиками сверкая,
ничего не понимая,
лишь глядят, чтоб во дворец,
не прошел какой хитрец.

Хитрецов теперь не сеют,
не растят и не лелеют.
Они сами ведь родятся
и к царю спешат пробраться.

Пред дворцом шагая в ряд,
два полка простых солдат.
Роты две гусаров стройных,
восемь пушек дальнобойных.

То как люди говорят.
Здесь готовится парад.
В честь красавицы- царицы
разбитной такой девицы.

Вправо не окинуть глазом
сотни две стоят лабазов.
За дворцом же тьмою-тьма
разместились терема.

Что не терем, то бояре.
Иль князья иль просто барин.
Все они из своих слуг
выколачивают дух.

Часто чтоб набить карманы,
они злы как басурманы,
и тогда бьют за оброк,
что не сдал бедняга в срок.

А бывает что бояре,
когда пьяны иль в угаре,
лупят бедных по чем зря,
ничего не говоря.

Ну бояр пока оставим.
Будет время их заставят
испытать что значит труд,
от чего людишки мрут.

А пока пускай не тужат
и царю прилежно служат.
Но придет для них черед -
всё пойдет наоборот.

Давай бросим эту свору
и пойдем тихонько в гору,
лишь да тем, чтоб на свободе
нам подумать о народе.

Я в начале разговора
говорил, что у забора,
там и сям во все концы
терема стоят, дворцы.

Это правда. Так и было.
Там боярство только жило.
Бедный люд, известно мне
жил в глуши по всей стране.

Вон в лощине, что к нам ближе,
до полсотни дряхлых хижин.
Где простые бедняки
жизнь влачат на медяки.

Они пашут, они сеют.
Сил на это не жалеют.
Собирают же зерно
на господское гумно.

В деревушке сей несыто
жил бедняцкий сын Никита.
Он имел козу, хатенку,
да хромую лошаденку.

Не сидел Никит без дела.
Но нужда его всё ела.
Словно верная жена
куда он, туда она.

Он бывало за дровами,
а нужда уже меж пнями
и, схватившись за топор
нарубить мешает дров.

Он весеннюю порою
всё тащится за сохою,
а она уже давно
подожгла ему гумно.

Так нужда за ним ходила
и порядком изводила,
нагоняла где попало,
что житья ему не стало.

Долго честно и открыто
вел борьбу с нуждой Никита
наконец в одну седмицу
босиком удрал в столицу.

Нам не выдумать иного
говорю слова Ершова:
"...знать столица та была
недалече от села..."

Вот Никит перед забором,
за которым зычно, хором
бирючи теряя глас
зычно чтут царев указ.

По нему должны миряне,
худородные дворяне -
все, кто жил недалеко
везти в город молоко.