Приключения четырёх дервишей ч. III
В одной из башен человек возник внезапно,
Стал на верёвке опускать сундук.
Мелькнула мысль: грабитель, вероятно,
Или воришка из домашних слуг.
Меж тем сундук до края рва спустился,
Верёвка сброшена, а человек исчез.
- Куда же негодяй из виду скрылся?
За новой порцией добра, что ли полез?
Чуть подождал, никто не появился…
И алчность вдруг зажглась огнём во мне.
Взвалив сундук, от страха я трусился,
Но нёс к развалинам невдалеке.
Там вскрыл сундук… и просто изумился,
В нём девушка, как полная луна.
Душа вселенной, я без слов влюбился…
Всё тело в ранах от холодного клинка.
Густые волосы от крови взмокли,
Она дышала, но была слаба…
Успел лишь дьяволу проклятие исторгнуть,
Как девушка, вздохнув, пришла в себя.
- За что мою любовь предАл забвенью,
Светильник моей жизни потушил?!
Я ж, лепетал ей что-то о спасенье,
Увидеть друга пред собой молил…
Твердил, что чужеземец-горемыка,
Готов на всё, что разум потерял,
Не видел ранее такого лика.
Спросил о том, кто смел поднять кинжал…
- Предав меня земле, беги отсюда,
Сотри мой образ в памяти своей!
Счастливой никогда уже не буду,
Не зазвенит моей любви ручей…
И девушка сознанье потеряла,
Я растерялся, но не убежал.
Любовь быть стойким мне повелевала,
И до утрА глаз вовсе не смыкал.
Когда ворота отворили городские,
Сундук с красавицей по городу повёз.
Конь был не только резвым, но и сильным,
Легко решив о транспорте вопрос.
Он вывез прямо к караван-сараю,
Где комнату я снял и внёс сундук.
Где только силы я нашёл, не знаю…
Любовь и божество, и верный друг.
Лицо у девушки так сильно побелело,
Когда её я уложил в постель,
Что лекаря найти счёл первым делом,
И полчаса спустя достигнул цель.
Тот, раны осмотрев, меня ударил.
- Как ты жесток, насильник и тиран!
- Клянусь Аллахом, я б злодея обезглавил,
Не я источник бессердечных ран…
К святой обители мы ехали семьёю,
Из Йемена в Байтуль-МукъАддас путь.
Да, видно, время выпало нам злое,
Грабителей пришлось в пути спугнуть.
Погоней за одним из них увлёкся.
Вернулся, вся семья уже мертва…
Но стон расслышал чей-то раздаётся,
Живой осталась младшая сестра.
Я положил её в сундук… и вот мы в Шоме,
Готов за излеченье заплатить.
Товары чуть отстали по дороге,
Нам будут деньги, чтоб неплохо жить.
И тут… торговец мне товар привозит,
Увидев, лекарь согласился помогать.
Слуга и мази, и бинты приносит,
Обмыли раны, стали зашивать…
И дважды в день затем менялись мази,
Египетская ива в ход пошла,
Дней через 10 для меня был праздник,
До этого почти не видел сна.
- Она поправится… уж нет сомнений!
И я от счастья был готов кричать…
Я целовал ей руки и колени,
Совсем немного оставалось ждать.
Дней через 40 раны все зажИли,
У девушки проснулся аппетит.
Её слова как громом поразили:
- Хочу шербет, базар уже открыт?
А денежный запас мой истощился,
Уплыло золото… и негде взять.
- Ты, вижу, на леченье разорился?!
Она велела мне перо подать.
(продолжение следует)
Стал на верёвке опускать сундук.
Мелькнула мысль: грабитель, вероятно,
Или воришка из домашних слуг.
Меж тем сундук до края рва спустился,
Верёвка сброшена, а человек исчез.
- Куда же негодяй из виду скрылся?
За новой порцией добра, что ли полез?
Чуть подождал, никто не появился…
И алчность вдруг зажглась огнём во мне.
Взвалив сундук, от страха я трусился,
Но нёс к развалинам невдалеке.
Там вскрыл сундук… и просто изумился,
В нём девушка, как полная луна.
Душа вселенной, я без слов влюбился…
Всё тело в ранах от холодного клинка.
Густые волосы от крови взмокли,
Она дышала, но была слаба…
Успел лишь дьяволу проклятие исторгнуть,
Как девушка, вздохнув, пришла в себя.
- За что мою любовь предАл забвенью,
Светильник моей жизни потушил?!
Я ж, лепетал ей что-то о спасенье,
Увидеть друга пред собой молил…
Твердил, что чужеземец-горемыка,
Готов на всё, что разум потерял,
Не видел ранее такого лика.
Спросил о том, кто смел поднять кинжал…
- Предав меня земле, беги отсюда,
Сотри мой образ в памяти своей!
Счастливой никогда уже не буду,
Не зазвенит моей любви ручей…
И девушка сознанье потеряла,
Я растерялся, но не убежал.
Любовь быть стойким мне повелевала,
И до утрА глаз вовсе не смыкал.
Когда ворота отворили городские,
Сундук с красавицей по городу повёз.
Конь был не только резвым, но и сильным,
Легко решив о транспорте вопрос.
Он вывез прямо к караван-сараю,
Где комнату я снял и внёс сундук.
Где только силы я нашёл, не знаю…
Любовь и божество, и верный друг.
Лицо у девушки так сильно побелело,
Когда её я уложил в постель,
Что лекаря найти счёл первым делом,
И полчаса спустя достигнул цель.
Тот, раны осмотрев, меня ударил.
- Как ты жесток, насильник и тиран!
- Клянусь Аллахом, я б злодея обезглавил,
Не я источник бессердечных ран…
К святой обители мы ехали семьёю,
Из Йемена в Байтуль-МукъАддас путь.
Да, видно, время выпало нам злое,
Грабителей пришлось в пути спугнуть.
Погоней за одним из них увлёкся.
Вернулся, вся семья уже мертва…
Но стон расслышал чей-то раздаётся,
Живой осталась младшая сестра.
Я положил её в сундук… и вот мы в Шоме,
Готов за излеченье заплатить.
Товары чуть отстали по дороге,
Нам будут деньги, чтоб неплохо жить.
И тут… торговец мне товар привозит,
Увидев, лекарь согласился помогать.
Слуга и мази, и бинты приносит,
Обмыли раны, стали зашивать…
И дважды в день затем менялись мази,
Египетская ива в ход пошла,
Дней через 10 для меня был праздник,
До этого почти не видел сна.
- Она поправится… уж нет сомнений!
И я от счастья был готов кричать…
Я целовал ей руки и колени,
Совсем немного оставалось ждать.
Дней через 40 раны все зажИли,
У девушки проснулся аппетит.
Её слова как громом поразили:
- Хочу шербет, базар уже открыт?
А денежный запас мой истощился,
Уплыло золото… и негде взять.
- Ты, вижу, на леченье разорился?!
Она велела мне перо подать.
(продолжение следует)
Метки:
