Живому мертвому барду

В очереди желаний, жизнь вековали где мы,
Сеял тревогу крайний – дерзкий излишне демон.
Чёрен лицом от боли пел, под крылами горбясь.
С общей мириться долей не позволяла гордость.

Мир тысячи коридоров, нет счета дверям, в которых
Нумера, нумера, нумера…
Демон ты мой болезный, здесь кричать бесполезно –
Кто же пустит тебя в свой рай?

Чтоб обеспечить старость, мы в землю пускаем корни.
Демона же гитара звоном своим не кормит.
Пел он ?о счастье трудном?, сам себе еле веря,
Рвал на гитаре струны перед закрытой дверью.

Но замочной скважины глаз обезображенный
Не от слез почернел и облез.
Он до подлости падок, целит между лопаток
Как кулацкий обрез.

Ну что ж это, в самом деле? Мы уже были рады
Пить втихомолку зелье неразведенной правды…
Что-то сломалось в мире. Песня застряла в горле…
Демон в своей квартире тоже пускает корни!

Вот и нет больше горлопана. Бывший демон стал ныне паном.
Так и будет до пенсии тлеть.
Ах, до чего ж невесело! Вот, даже дверь повесилась
На скрипучей петле…


Это песня. Игорь написал ее в те времена, когда ?крик души? стал превращаться в товар, когда от костров и из кухонь часть бардов рванула на сцену, предварительно согласовав свой репертуар с теми, ?кто заведовал истиной?. Вторая половина восьмидесятых…

Фото - того же периода. Еще безбородый Игорь...