эдем-44
ЭДЕМ
Звали Эдема воздушные жители \В царство, где Роза цветет у Креста \Вот уж я с ними в их тихой обители. \?Где же я медлил?? — шептали уста. Константин Бальмонт
Здесь лев прилег под лиственный навес, \и мирно дремлет волк, а в отдаленье \павлин уснул и слон-тяжеловес, \и прочее лесное населенье. Александр Ревич
ФЕДОР ГЛИНКА
Звезда
Ты не спрашивай, друг!
Как мой долгий досуг
В тишине провожу:
Я сижу и гляжу
Далеко в высоту;
День пришел и исчез,
И покатость небес
В голубую тафту,
Мне неведомо, кто одевает,
И на той высоте,
В голубой пустоте
Бриллиант одинокий сияет:
Он дрожит и горит,
Он меня веселит,
Он меня в свой эдем зазывает.
И к нему я парю
И ему говорю:
?О! светочь дивная годины полуночной!
Кто ты- Цветок в невидимом венце,
Алмаз в святом небес кольце,
Иль искра вечности бессрочной -
Мне говорят: ты плавающий мир;
Твои моря — лазурь; твой океан — эфир…
О божья дочь! ты выше бед и рока,
Ты выше смерти и скорбей:
И не дойдет дыхание порока
До голубых твоих зыбей!
И что тебе земные наши годы -
Ты скольких царств судьбу пережила!
Как искры, вихрились и гаснули народы,
А ты, как жизнь бессмертная, цела! ?
Так с звездой говорю,
И дрожу, и горю
В непонятном души упоенье;
И весь полон я дум,
И не слышен мне шум,
Ни раздор, ни земное волненье…
Там мечами звенят,
И народы кипят,
И везде мятежи и движенья;
Бодро, легкой стопой,
Непробитой тропой,
Молодые спешат поколенья, —
Огневые глаза
И в устах их гроза;
Они рвут ослабевшие звенья
Связей ветхих, земных,
И желают иных
Наслаждений, и мук, и деяний.
И разбит и забыт
Праотеческий быт,
И обломков былого — преданий
Жадно ищет поэт…
Ускорился полет
И событий и лет,
Всякий смотрит и ждет…
Невозможного нет:
Обновляется свет
Средь тоски и неясных желаний…
Но я тихо сижу,
Я судьбы не сужу
И на небо гляжу
До поры, как мечты и надежды,
Зароясь с вышины,
Обаяньем полны,
Закрывают мне томные вежды.
1839
Строфы века 1999 (Евтушенко)
ТАТЬЯНА МАКСИМЕНКО
Выпускница Московского кооперативного института, Максименко работала и проводником на железной дороге, и экономистом в научно-исследовательском институте, и редактором радиогазеты. Но
главным для нее оставались стихи.
* *
Российские вороны сгорают от стыда:
Сыр выпал... Птичьи стоны и тощие стада,
И дети человечьи, и сукины сыны —
Им расплатиться нечем, они должны,
должны...
Ох, эти кредиторы, неумолимый суд!
Истории повторы — Змей прежде, нынче —
Спрут,
В трущобах, в райских кущах свивается
кольцом,
В паноптикум имущих власть — и с восковым
лицом —
Проламывая двери, как в этот век, и в тот,
В народе будит зверя, задев его живот.
Народ похлебку варит, частушку сочиня,
Расслабившись, кемарит под боком у меня.
Народ, чем голоднее, тем лучше видит он:
Даль, ангелов над нею, детей, собак, ворон...
Библейские мотивы в русской поэзии (Антология 2008)
Яков Петрович Полонский 1819–1898
В потерянном раю
Уже впервые дымной мглою
Подернут был Едемский сад,
Уже пожелкнувшей листвою
Усеян синий был Евфрат,
Уж райская не пела птица —
Над ней орел шумел крылом,
И тяжело рычала львица,
В пещеру загнанная львом.
И озирал злой дух с презреньем
Добычу смерти – пышный мир
И мыслил: смертным поколеньям
Отныне буду я кумир.
И вдруг он видит, в райской сени,
Уязвлена, омрачена,
Идет, подобно скорбной тени,
Им соблазненная жена.
Невольно прядью кос волнистых
Она слегка прикрыла грудь,
Уже для помыслов нечистых
Пролег ей в душу знойный путь.
И, ей десницу простирая,
Встает злой дух, – он вновь готов,
Ей сладкой лестью слух лаская,
Петь о блаженстве грешных снов.
Но что уста его сковало?
Зачем он пятится назад?
Чем эта жертва испугала
Того, кому не страшен ад?
Он ждал слезы, улыбки рая,
Молений, робкого стыда…
И что ж в очах у ней? – такая
Непримиримая вражда,
Такая мощь души без страха,
Такая ненависть, какой
Не ждал он от земного праха
С его минутной красотой.
Грозы божественной сверканье —
Тех молний, что его с небес
Низвергли, – не без содроганья
В ее очах увидел бес,
И в мглу сокрылся привиденьем,
Холодным облаком осел,
Змеей в траву прополз с шипеньем,
В деревьях бурей прошумел.
Но сила праведного гнева
Земного рая не спасла,
И канула слеза у древа
Познания добра и зла…
Адам Мицкевич (1798-1855) ?Стихотворения Поэмы? БВЛ
Дзяды
Поэма
Части II и IV
Перевод Л. Мартынова
Хор
Слушайте вы все и разумейте,
Знайте — так господь повелевает:
Кто с землей не знался здесь на свете,
Тот на небесах не побывает!
Кудесник
(к нескольким крестьянам)
Что ж вы бежите от ничтожной тени?
До вас бедняжка ручек не дотянет!
Одно лишь ветра дуновенье —
Виденья этого не станет!
(Девушке.)
Не рыдай! Тебе до срока
И молитва не поможет?
Но вперед гляжу далеко:
Поблуждаешь одиноко
Года два еще, быть может,
И — за райским ты порогом
Будешь! Улетай же с богом!
А чье ухо к просьбам глухо —
Во имя отца и сына и святого духа! —
Видите господень крест?
Кто не пьет здесь и не ест —
Убирайтесь прочь от нас!
Кыш! Сгиньте с глаз!
Хор
А чье ухо к просьбам глухо —
Во имя отца и сына и святого духа! —
Видите господень крест?
Кто не пьет здесь и не ест —
Убирайтесь прочь от нас!
Кыш! Сгиньте с глаз!
Девушка исчезает.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН (1887-1941) Сочинения в пяти томах 1995 Том 1. Громокипящий кубок
Балькис и Валтасар
Лириза (по Анатолию Франсу)
Прекрасною зовут тебя поэты,
Великою зовут тебя жрецы.
Мирра Лохвицкая
Царь Валтасар у стен Сабата
Повеял шумный аромат
Цветов, забвенней, чем Нирвана.
Конец пути для каравана:
Вот и она, страна Сабат!
Царь Эфиопский Валтасар
Вскричал рабам: ?Поторопитесь!
О, маг мой мудрый, Сембобитис.
Мы у Балькис, царицы чар!
Снимайте пыльные тюки
С присевших в устали верблюдов,
И мирру, в грани изумрудов,
И золотые пустяки?.
Гостей приветствует весна,
Цветут струистые гранаты;
Как птицы, девушки крылаты,
Все жаждет ласки и вина!
Где золотеют купола —
Фонтан, лук сабель влажно-певчих,
Ракетит ароматный жемчуг
И рассекает пополам!
Волнуйно-теневый эскиз
Скользнул по зубчикам дворцовым, —
В наряде чувственно-пунцовом
К гостям спускается Балькис.
Цветет улыбка на губах,
Разгоряченных соком пальмы, —
И Валтасар, как раб опальный,
Повержен долу при рабах…
В шатре блаженства
Улыбно светит с неба Синь —
Цветка эдемского тычинкой.
Царь кипарисною лучинкой
Разлепесточил апельсин.
В углу распластан леопард,
И — кобылицею на воле —
Балькис, в гирляндах центифолий,
На нем волшбит колоду карт.
Ланитный алый бархат смугл,
И губы алчущие пряны…
Глаза — беспочвенные страны,
Куда — ни слон, ни конь, ни мул…
Омиррен палевый шатер,
И царь, омгленный ароматом,
От страсти судорожно-матов,
К царице руки распростер…
Менкера, евнух женофоб,
Бледнеет желтою досадой…
А в окна льется ночь из сада —
Черна, как истый эфиоп.
И вот несет уже кувшин
С водой душистою Алави…
И Суламифь, в истомной славе,
Ждет жгучей бездны, как вершин…
Адам Мицкевич (1798-1855) ?Стихотворения Поэмы? БВЛ
Дзяды
Поэма
Часть III
Перевод В. Левика
И я пришел к тебе, чтоб средство обрести,
Со мною только мысль — мой двигатель чудесный,
Та мысль, что у тебя исторгла гром небесный,
Разверзла глубь морей, узнала звезд пути.
Есть сила у меня, что из себя родится,
Есть чувство у меня, оно в себе таится,
То — песней огненной клокочущий вулкан.
Не древом райским был язык певца мне дай,
Я почерпнул его не из плода познанья
И не из книг, не из преданья,
Не из пророчества сивилл,
Я сам ту силу сотворил,
Как ты, себя в себе рождая,
Себя собою создавая, —
Я силу черпал не из внешних сил
И не могу теперь ее лишиться.
И пусть не я, пускай твоя десница
Дала моим очам их мощь и быстроту, —
Не все ль равно! Я птицу на лету
Остановить могу моим единым взором,
Когда она летит над полевым простором.
Вот стаи собрались в отлет,
Но я не захочу — твой ветер не помчит их,
Вперю горящий взор в полночный небосвод —
И сонмы дальних солнц остановлю в орбитах.
Лишь развращенный мир людей,
Бессмертный в слепоте своей,
Тебя не чтит, меня не знает тоже,
Служить не хочет мне,
И потому, о боже,
Я путь к сердцам ищу в надзвездной вышине.
Сб. “Среди других имен”1990 (о лагерной поэзии)
Варлам Шаламов
Варлам Тихонович Шаламов (1907–1982). Поэт. Находился в заключении с 1929 по 1932 год на Северном Урале и с 1937 по 1951 год на Колыме. Был в ссылке до 1956 года.
Зимний день
Свет как в первый день творенья —
Без мучительных светил
И почти без напряженья
Пресловутых вышних сил.
Будто светит воздух самый,
Отражая светлый лед,
И в прозрачной райской драме
Освещает людям вход.
Там стоят Адам и Ева,
Не найдя теплей угла,
Чем у лиственницы — древа
Знания добра и зла.
Уильям Блейк (1757-1827) ?Стихотворения: Сборник? The Voice of the Soft Изречения невинности.
Перевод В. Топорова
Небо синее — в цветке,
В горстке праха — бесконечность;
Целый мир держать в руке,
В каждом миге видеть вечность.
Если птицу в клетку прячут,
Небеса над нею плачут.
Голубятня с голубями
Гасит дьяволово пламя.
Пес голодный околеет —
Англия не уцелеет.
Конь, исхлестанный плетьми, —
Сигнал к расправе над людьми.
Крик затравленного зайца
В человечий мозг вонзается.
Жаворонка подобьешь —
Добрых ангелов спугнешь.
Петушиный бой начнется —
Солнце в небесах качнется.
Волчий вой и львиный рев
Будят спящих мертвецов.
Лань, крадущаяся в кущах,
Охраняет сон живущих.
Трус-мясник и храбрый воин —
Близнецы со скотобоен.
Нетопырь родится серый
Из души, лишенной веры.
Что безбожник, что сова —
Нет им сна, душа мертва.
Тот, кто птицу бьет впустую,
Заслужит йенависть людскую.
Тот, кто холостит свой скот,
Тщетно женской ласки ждет.
Если мальчик шлепнет мошку —
Паучьей он пойдет дорожкой.
Тот, кто мучает жука,
Будет мучиться века.
В гусенице разумей
Горе матери твоей.
Коль погибнет стрекоза —
Грянет Божия гроза.
Кто коня к сраженьям школит,
Сей грех вовеки не замолит.
Покорми кота и пса —
Тебя прокормят небеса.
Яд комаров, жужжащих летом, —
Брат меньшой иным наветам.
Зависть вечно вся в поту,
Этот пот — у змей во рту.
По части яда превзошел
Любой поэт медвяных пчел.
И червонцы, и полушки
У скупца в руках — гнилушки.
Правду подлую скажи —
Выйдет гаже подлой лжи.
Вот что нужно знать всегда:
Слитны радость и беда.
Знай об этом — и тогда
Не споткнешься никогда.
Радость и беда — одно
Платье, хитро сплетено:
Под невзрачное рядно
Поддето тонкое сукно.
Жизнь ребенка поважней
Им испорченных вещей:
Стукни по столу. От стуку
Станет жаль не стол, а руку.
Слезы, пролитые нами,
Станут нашими сынами —
Сыновья отыщут мать,
Чтоб смеяться и сверкать.
Блеянье, мычанье, ржанье —
Волны в райском океане.
Мальчуган, наказан розгой, —
Раю твоему угроза.
Платье нищего убого,
Но не лучше и у Бога.
Воин с саблей и ружьем
Солнце делает ржавьем.
Грош поденщика ценнее,
Чем сокровища Гвинеи.
Грош бедняге не уступишь —
Край скупцов продашь и купишь,
А коль властью наделен —
Продашь и купишь Альбион.
Отучить дитя от веры —
Заслужить потоки серы.
Научить дитя сомненьям —
Распроститься с Воскресеньем.
Тот, кто веру в детях чтит,
Муки ада посрамит.
Игры малых, мысли старых —
Урожай в земных амбарах.
Тот, кто хитро вопрошает,
Как ответить, сам не знает.
Речам сомненья не ответствуй,
А не то погасишь свет свой.
Лавры Цезаря таили
Яд, убийственный по силе.
Где человек бывает хуже,
Чем среди своих оружий?
Плуг цени дороже злата —
И не будешь ведать зла ты.
Точнейший — и наверняка —
Ответ сомненью — скрип сверчка.
Орел — стремглав, мураш — ползком,
А мудрость — сиднем, но верхом.
Чуть философ усомнится —
Стукни. Он решит, что мнится.
Солнце, знай оно сомненья,
Грело б дьявола в геенне.
Страстью хорошо пылать,
Плохо — хворостом ей стать.
Взятку дав, игрок и ****ь
Страною стали заправлять.
Зазываньями блудницы
Саван Англии кроится.
Выиграл иль проигрался —
Гроб страны засыпать взялся.
Темной ночью и чуть свет
Люди явятся на свет.
Люди явятся на свет,
А вокруг — ночная тьма.
И одних — ждет Счастья свет,
А других — Несчастья тьма.
Если б мы глядели глазом,
То во лжи погряз бы разум.
Глаз во тьму глядит, глаз во тьму скользит,
А душа меж тем в бликах света спит.
Тем, кто странствует в ночи,
Светят Господа лучи.
К тем, кто в странах дня живет,
Богочеловек грядет.
Звали Эдема воздушные жители \В царство, где Роза цветет у Креста \Вот уж я с ними в их тихой обители. \?Где же я медлил?? — шептали уста. Константин Бальмонт
Здесь лев прилег под лиственный навес, \и мирно дремлет волк, а в отдаленье \павлин уснул и слон-тяжеловес, \и прочее лесное населенье. Александр Ревич
ФЕДОР ГЛИНКА
Звезда
Ты не спрашивай, друг!
Как мой долгий досуг
В тишине провожу:
Я сижу и гляжу
Далеко в высоту;
День пришел и исчез,
И покатость небес
В голубую тафту,
Мне неведомо, кто одевает,
И на той высоте,
В голубой пустоте
Бриллиант одинокий сияет:
Он дрожит и горит,
Он меня веселит,
Он меня в свой эдем зазывает.
И к нему я парю
И ему говорю:
?О! светочь дивная годины полуночной!
Кто ты- Цветок в невидимом венце,
Алмаз в святом небес кольце,
Иль искра вечности бессрочной -
Мне говорят: ты плавающий мир;
Твои моря — лазурь; твой океан — эфир…
О божья дочь! ты выше бед и рока,
Ты выше смерти и скорбей:
И не дойдет дыхание порока
До голубых твоих зыбей!
И что тебе земные наши годы -
Ты скольких царств судьбу пережила!
Как искры, вихрились и гаснули народы,
А ты, как жизнь бессмертная, цела! ?
Так с звездой говорю,
И дрожу, и горю
В непонятном души упоенье;
И весь полон я дум,
И не слышен мне шум,
Ни раздор, ни земное волненье…
Там мечами звенят,
И народы кипят,
И везде мятежи и движенья;
Бодро, легкой стопой,
Непробитой тропой,
Молодые спешат поколенья, —
Огневые глаза
И в устах их гроза;
Они рвут ослабевшие звенья
Связей ветхих, земных,
И желают иных
Наслаждений, и мук, и деяний.
И разбит и забыт
Праотеческий быт,
И обломков былого — преданий
Жадно ищет поэт…
Ускорился полет
И событий и лет,
Всякий смотрит и ждет…
Невозможного нет:
Обновляется свет
Средь тоски и неясных желаний…
Но я тихо сижу,
Я судьбы не сужу
И на небо гляжу
До поры, как мечты и надежды,
Зароясь с вышины,
Обаяньем полны,
Закрывают мне томные вежды.
1839
Строфы века 1999 (Евтушенко)
ТАТЬЯНА МАКСИМЕНКО
Выпускница Московского кооперативного института, Максименко работала и проводником на железной дороге, и экономистом в научно-исследовательском институте, и редактором радиогазеты. Но
главным для нее оставались стихи.
* *
Российские вороны сгорают от стыда:
Сыр выпал... Птичьи стоны и тощие стада,
И дети человечьи, и сукины сыны —
Им расплатиться нечем, они должны,
должны...
Ох, эти кредиторы, неумолимый суд!
Истории повторы — Змей прежде, нынче —
Спрут,
В трущобах, в райских кущах свивается
кольцом,
В паноптикум имущих власть — и с восковым
лицом —
Проламывая двери, как в этот век, и в тот,
В народе будит зверя, задев его живот.
Народ похлебку варит, частушку сочиня,
Расслабившись, кемарит под боком у меня.
Народ, чем голоднее, тем лучше видит он:
Даль, ангелов над нею, детей, собак, ворон...
Библейские мотивы в русской поэзии (Антология 2008)
Яков Петрович Полонский 1819–1898
В потерянном раю
Уже впервые дымной мглою
Подернут был Едемский сад,
Уже пожелкнувшей листвою
Усеян синий был Евфрат,
Уж райская не пела птица —
Над ней орел шумел крылом,
И тяжело рычала львица,
В пещеру загнанная львом.
И озирал злой дух с презреньем
Добычу смерти – пышный мир
И мыслил: смертным поколеньям
Отныне буду я кумир.
И вдруг он видит, в райской сени,
Уязвлена, омрачена,
Идет, подобно скорбной тени,
Им соблазненная жена.
Невольно прядью кос волнистых
Она слегка прикрыла грудь,
Уже для помыслов нечистых
Пролег ей в душу знойный путь.
И, ей десницу простирая,
Встает злой дух, – он вновь готов,
Ей сладкой лестью слух лаская,
Петь о блаженстве грешных снов.
Но что уста его сковало?
Зачем он пятится назад?
Чем эта жертва испугала
Того, кому не страшен ад?
Он ждал слезы, улыбки рая,
Молений, робкого стыда…
И что ж в очах у ней? – такая
Непримиримая вражда,
Такая мощь души без страха,
Такая ненависть, какой
Не ждал он от земного праха
С его минутной красотой.
Грозы божественной сверканье —
Тех молний, что его с небес
Низвергли, – не без содроганья
В ее очах увидел бес,
И в мглу сокрылся привиденьем,
Холодным облаком осел,
Змеей в траву прополз с шипеньем,
В деревьях бурей прошумел.
Но сила праведного гнева
Земного рая не спасла,
И канула слеза у древа
Познания добра и зла…
Адам Мицкевич (1798-1855) ?Стихотворения Поэмы? БВЛ
Дзяды
Поэма
Части II и IV
Перевод Л. Мартынова
Хор
Слушайте вы все и разумейте,
Знайте — так господь повелевает:
Кто с землей не знался здесь на свете,
Тот на небесах не побывает!
Кудесник
(к нескольким крестьянам)
Что ж вы бежите от ничтожной тени?
До вас бедняжка ручек не дотянет!
Одно лишь ветра дуновенье —
Виденья этого не станет!
(Девушке.)
Не рыдай! Тебе до срока
И молитва не поможет?
Но вперед гляжу далеко:
Поблуждаешь одиноко
Года два еще, быть может,
И — за райским ты порогом
Будешь! Улетай же с богом!
А чье ухо к просьбам глухо —
Во имя отца и сына и святого духа! —
Видите господень крест?
Кто не пьет здесь и не ест —
Убирайтесь прочь от нас!
Кыш! Сгиньте с глаз!
Хор
А чье ухо к просьбам глухо —
Во имя отца и сына и святого духа! —
Видите господень крест?
Кто не пьет здесь и не ест —
Убирайтесь прочь от нас!
Кыш! Сгиньте с глаз!
Девушка исчезает.
ИГОРЬ СЕВЕРЯНИН (1887-1941) Сочинения в пяти томах 1995 Том 1. Громокипящий кубок
Балькис и Валтасар
Лириза (по Анатолию Франсу)
Прекрасною зовут тебя поэты,
Великою зовут тебя жрецы.
Мирра Лохвицкая
Царь Валтасар у стен Сабата
Повеял шумный аромат
Цветов, забвенней, чем Нирвана.
Конец пути для каравана:
Вот и она, страна Сабат!
Царь Эфиопский Валтасар
Вскричал рабам: ?Поторопитесь!
О, маг мой мудрый, Сембобитис.
Мы у Балькис, царицы чар!
Снимайте пыльные тюки
С присевших в устали верблюдов,
И мирру, в грани изумрудов,
И золотые пустяки?.
Гостей приветствует весна,
Цветут струистые гранаты;
Как птицы, девушки крылаты,
Все жаждет ласки и вина!
Где золотеют купола —
Фонтан, лук сабель влажно-певчих,
Ракетит ароматный жемчуг
И рассекает пополам!
Волнуйно-теневый эскиз
Скользнул по зубчикам дворцовым, —
В наряде чувственно-пунцовом
К гостям спускается Балькис.
Цветет улыбка на губах,
Разгоряченных соком пальмы, —
И Валтасар, как раб опальный,
Повержен долу при рабах…
В шатре блаженства
Улыбно светит с неба Синь —
Цветка эдемского тычинкой.
Царь кипарисною лучинкой
Разлепесточил апельсин.
В углу распластан леопард,
И — кобылицею на воле —
Балькис, в гирляндах центифолий,
На нем волшбит колоду карт.
Ланитный алый бархат смугл,
И губы алчущие пряны…
Глаза — беспочвенные страны,
Куда — ни слон, ни конь, ни мул…
Омиррен палевый шатер,
И царь, омгленный ароматом,
От страсти судорожно-матов,
К царице руки распростер…
Менкера, евнух женофоб,
Бледнеет желтою досадой…
А в окна льется ночь из сада —
Черна, как истый эфиоп.
И вот несет уже кувшин
С водой душистою Алави…
И Суламифь, в истомной славе,
Ждет жгучей бездны, как вершин…
Адам Мицкевич (1798-1855) ?Стихотворения Поэмы? БВЛ
Дзяды
Поэма
Часть III
Перевод В. Левика
И я пришел к тебе, чтоб средство обрести,
Со мною только мысль — мой двигатель чудесный,
Та мысль, что у тебя исторгла гром небесный,
Разверзла глубь морей, узнала звезд пути.
Есть сила у меня, что из себя родится,
Есть чувство у меня, оно в себе таится,
То — песней огненной клокочущий вулкан.
Не древом райским был язык певца мне дай,
Я почерпнул его не из плода познанья
И не из книг, не из преданья,
Не из пророчества сивилл,
Я сам ту силу сотворил,
Как ты, себя в себе рождая,
Себя собою создавая, —
Я силу черпал не из внешних сил
И не могу теперь ее лишиться.
И пусть не я, пускай твоя десница
Дала моим очам их мощь и быстроту, —
Не все ль равно! Я птицу на лету
Остановить могу моим единым взором,
Когда она летит над полевым простором.
Вот стаи собрались в отлет,
Но я не захочу — твой ветер не помчит их,
Вперю горящий взор в полночный небосвод —
И сонмы дальних солнц остановлю в орбитах.
Лишь развращенный мир людей,
Бессмертный в слепоте своей,
Тебя не чтит, меня не знает тоже,
Служить не хочет мне,
И потому, о боже,
Я путь к сердцам ищу в надзвездной вышине.
Сб. “Среди других имен”1990 (о лагерной поэзии)
Варлам Шаламов
Варлам Тихонович Шаламов (1907–1982). Поэт. Находился в заключении с 1929 по 1932 год на Северном Урале и с 1937 по 1951 год на Колыме. Был в ссылке до 1956 года.
Зимний день
Свет как в первый день творенья —
Без мучительных светил
И почти без напряженья
Пресловутых вышних сил.
Будто светит воздух самый,
Отражая светлый лед,
И в прозрачной райской драме
Освещает людям вход.
Там стоят Адам и Ева,
Не найдя теплей угла,
Чем у лиственницы — древа
Знания добра и зла.
Уильям Блейк (1757-1827) ?Стихотворения: Сборник? The Voice of the Soft Изречения невинности.
Перевод В. Топорова
Небо синее — в цветке,
В горстке праха — бесконечность;
Целый мир держать в руке,
В каждом миге видеть вечность.
Если птицу в клетку прячут,
Небеса над нею плачут.
Голубятня с голубями
Гасит дьяволово пламя.
Пес голодный околеет —
Англия не уцелеет.
Конь, исхлестанный плетьми, —
Сигнал к расправе над людьми.
Крик затравленного зайца
В человечий мозг вонзается.
Жаворонка подобьешь —
Добрых ангелов спугнешь.
Петушиный бой начнется —
Солнце в небесах качнется.
Волчий вой и львиный рев
Будят спящих мертвецов.
Лань, крадущаяся в кущах,
Охраняет сон живущих.
Трус-мясник и храбрый воин —
Близнецы со скотобоен.
Нетопырь родится серый
Из души, лишенной веры.
Что безбожник, что сова —
Нет им сна, душа мертва.
Тот, кто птицу бьет впустую,
Заслужит йенависть людскую.
Тот, кто холостит свой скот,
Тщетно женской ласки ждет.
Если мальчик шлепнет мошку —
Паучьей он пойдет дорожкой.
Тот, кто мучает жука,
Будет мучиться века.
В гусенице разумей
Горе матери твоей.
Коль погибнет стрекоза —
Грянет Божия гроза.
Кто коня к сраженьям школит,
Сей грех вовеки не замолит.
Покорми кота и пса —
Тебя прокормят небеса.
Яд комаров, жужжащих летом, —
Брат меньшой иным наветам.
Зависть вечно вся в поту,
Этот пот — у змей во рту.
По части яда превзошел
Любой поэт медвяных пчел.
И червонцы, и полушки
У скупца в руках — гнилушки.
Правду подлую скажи —
Выйдет гаже подлой лжи.
Вот что нужно знать всегда:
Слитны радость и беда.
Знай об этом — и тогда
Не споткнешься никогда.
Радость и беда — одно
Платье, хитро сплетено:
Под невзрачное рядно
Поддето тонкое сукно.
Жизнь ребенка поважней
Им испорченных вещей:
Стукни по столу. От стуку
Станет жаль не стол, а руку.
Слезы, пролитые нами,
Станут нашими сынами —
Сыновья отыщут мать,
Чтоб смеяться и сверкать.
Блеянье, мычанье, ржанье —
Волны в райском океане.
Мальчуган, наказан розгой, —
Раю твоему угроза.
Платье нищего убого,
Но не лучше и у Бога.
Воин с саблей и ружьем
Солнце делает ржавьем.
Грош поденщика ценнее,
Чем сокровища Гвинеи.
Грош бедняге не уступишь —
Край скупцов продашь и купишь,
А коль властью наделен —
Продашь и купишь Альбион.
Отучить дитя от веры —
Заслужить потоки серы.
Научить дитя сомненьям —
Распроститься с Воскресеньем.
Тот, кто веру в детях чтит,
Муки ада посрамит.
Игры малых, мысли старых —
Урожай в земных амбарах.
Тот, кто хитро вопрошает,
Как ответить, сам не знает.
Речам сомненья не ответствуй,
А не то погасишь свет свой.
Лавры Цезаря таили
Яд, убийственный по силе.
Где человек бывает хуже,
Чем среди своих оружий?
Плуг цени дороже злата —
И не будешь ведать зла ты.
Точнейший — и наверняка —
Ответ сомненью — скрип сверчка.
Орел — стремглав, мураш — ползком,
А мудрость — сиднем, но верхом.
Чуть философ усомнится —
Стукни. Он решит, что мнится.
Солнце, знай оно сомненья,
Грело б дьявола в геенне.
Страстью хорошо пылать,
Плохо — хворостом ей стать.
Взятку дав, игрок и ****ь
Страною стали заправлять.
Зазываньями блудницы
Саван Англии кроится.
Выиграл иль проигрался —
Гроб страны засыпать взялся.
Темной ночью и чуть свет
Люди явятся на свет.
Люди явятся на свет,
А вокруг — ночная тьма.
И одних — ждет Счастья свет,
А других — Несчастья тьма.
Если б мы глядели глазом,
То во лжи погряз бы разум.
Глаз во тьму глядит, глаз во тьму скользит,
А душа меж тем в бликах света спит.
Тем, кто странствует в ночи,
Светят Господа лучи.
К тем, кто в странах дня живет,
Богочеловек грядет.
Метки:
