Каждому своё. Трудовое счастье
Ольга тоже вскоре ушла в отпуск. Который ещё не подходил к концу, а о выходе на работу ей было страшно даже думать - нынешнюю работу она воспринимала, как каторгу, ад на земле.
?Для чего? Для чего живёт человек? Для чего он трудится?.. Неужели для того, чтобы вылизывать все места начальству? …Неужели нельзя просто работать, делать своё дело, общее дело, созидать? Зачем же у нас столько насилия над людьми? Никто не ценит никого, будь ты семи пядей во лбу. Везде одно и то же, две касты – ?мы? и ?кто они такие??.
Мысли Ольги шли по кругу, как лошадки в цирке. Много лет она не находила выхода в работе. Поначалу она стремилась и рвалась, после просто стремилась, а ещё время спустя, и не стремилась вовсе, только рвалась. В её жизни было много всего. А для чего? Обладая тремя профессиями, имея жизненный опыт, она не имела самого главного в этом мире – нормального дохода. В который раз ей приходилось сводить концы с концами. А почему? Разве она глупее других? Разве ленивее?.. Нет. Но за то, чтобы жить с прямой душой, нужно было платить свою цену, и она платила.
Она знала, что неудобна для окружающих, но и они никогда не были удобны для неё. ?Почему одни люди ?подстраиваются? под других людей, и это считается нормальным? А когда приходит черёд ?других? людей учесть интересы первых, то это вызывает отторжение и негодование?.. В чём разница между этими и теми людьми? Или у них рук больше, или ума, или одухотворённости? – Злилась мысленно Ольга. – Приходит один жлоб, усаживает свой жирный зад на тёплый стул и пока не пропердит там дыру, чтобы свалиться, так и не пошевелит ни одним органом ни полраза ради чьей-то пользы, кроме лично своей. За время его проседания подтянется вся родня, сводня и создастся вполне ?приятное? для определённой жопы окружение. Проходят годы, все считают бабки… А с экранов и газет не сходит тема: от чего же мы так живём хреново?..?
Ей хотелось жить иначе. Не то чтобы лучше, а именно иначе. Ей хотелось иного устроения мира – разумного. Разумного – означало: умного, доброго, умеющего учитывать интересы других и умерять свои… Давно её не прельщал внешний блеск роскоши. Последние соблазны оставили, когда она пришла работать в ?Останкино? и повстречала сотни публичных, считавшихся успешными людей. Людей, на месте которых хотели бы оказаться многие.
Однако из хотящих мало кто задумывался, что у этих людей, имеющих власть, имеющих деньги, внешний успех… были свои заботы, свои проблемы, были заняты чем-то мысли, у них точно также были слабые, уязвимые места, бренное тело и душевные раны. С той лишь разницей: чем выше статус, тем меньше возможности обратиться за помощью. А, собственно, к кому?.. Если вам не подключили отопление, вы можете обратиться в ДЭЗ, в управу, в префектуру. А теперь представьте, что ваш обидчик не сотрудник ДЭЗа, а, скажем, президент или олигарх?..
Ещё Ольга не видела прока в том, чтобы, например, дорого одеваться, носить бриллианты и не иметь возможности быть собой… Как не видела смысла в современных светских мероприятиях – тусовках, где собирались сомнительные компании часто по надуманным поводам, натужно веселились и непонятно что именно получали от общения?..
?Люди будто забыли, для чего живут. Неужели для того, чтобы врать, изворачиваться, гадить? Неужели, чтобы всю жизнь носить маску? – и дальше её мысли переключились с верхних эшелонов вниз, - Неужели для того, чтобы пить, курить, избивать, грабить? Неужели для того, чтобы делать вид, что ничего вокруг не происходит? …Как приятно, наверное, стало бы жить некоторым особям, будь у них возможность придушить летально голос совести? Творишь, что и раньше, а в глаза смотришь прямо, голосок не искажаешь… - продолжала и продолжала ненавидеть Ольга, - Вот придёт такой человек на суд Божий и скажет: ?Мне начальник сказал, вот я и сделал так…? или ?А мне до пенсии два года оставалось, вот я и сделал так…?, или ?У меня зарплата низкая была…? - и варианты: я уволил, я отнял зарплату, я убил… А сам ты, что за человек?.. Кусок какашки на бумажке в житейском море? Которую носит ветром по волнам то туда, то сюда?.. Тогда ты и вправду сделать не можешь ничего. Но парадокс в том, что именно от таких людей больше всего зла выходит… Вот поэтому мы живём в дерьме, потому что сами дерьмо?
Ольга понимала, что она просто устала. Что злость, горечь, обида пытаются прорвать её истончённую сейчас плотину внутреннего равновесия. Плотину, возводившуюся годами большим трудом из понимания, прощения, забвения, любви… А сейчас, под натиском череды неурядиц, в голове то и дело всплывали неудачные картинки.
…Завод древесных плит. Накануне замужество. Работа в три смены у распиловочного станка по скользящему графику. И это после защиты и получения красного диплома… Кругом пыль, грязь и мат. …Рождение сына. Развод. Получение ещё одного красного диплома – бухгалтера… Неизбежность выхода на работу и осознание полного отсутствия желания туда идти. …Предложение выйти на работу в планово-экономический отдел.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье, инженерная должность… Но нет, не оно. Вечно красные, как у кролика, глаза от бесконечного подсчёта безумного количества цифр. Начальница дурында, да и, как время показало позже, ещё и сволочь. Два участка работы поручить новичку, за одну, по пониженной ставке зарплату… Зато как им было приятно каждый месяц делить ?пирог? с начальником отдела труда и заработной платы на протяжении года… Не любила её не только Ольга. Да и насчёт умственных способностей сомнений не было ни у кого. Но она была женой директора леспромхоза – поставщика сырья…
Запаса терпения у Ольги тогда хватило на три года. За это время из их отдела уволилось уже несколько человек по ?собственному? желанию – не сочли, так сказать, себя достойными соответствовать высокому званию экономиста. Не сочла в итоге и сама Ольга…
Ольга перешла работать в местную газету. По сути, на вольные хлеба. И эти вольные хлеба кружили поначалу голову. За один день она заработала свой месячный планово-экономический оклад и была счастлива. Она, наконец, видела сына не только при электрическом освещении. Она его теперь не просто видела, у неё появились ещё время и силы, чтобы уделять внимание, кроме накормить и обогреть… Статьи публиковались, доход был.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье… Но нет, не оно. К делам денежным хозяин издания решил вменить себе в обязанность и решение дел творческих – уволил главного редактора и стал у руля единолично и полновластно. Последовала череда других увольнений и назначений. Ольга в штате не состояла, не рвалась, поэтому особо не вникала. Да и заход со стороны новоиспечённого главного редактора в её направление оказался совсем с другой стороны.
Хозяину газеты вдруг резко ?перестали нравиться? материалы Ольги. Разумеется, что такие материалы в номер не шли. Ольга старалась изо всех сил. Но материалов шло мало, а главный редактор вызывал её к себе всё чаще. И ей бы смекнуть, в чём дело, но она по-прежнему старалась… Ей стало понятно, что происходит лишь тогда, когда он откровенно заговорил о коленках и о том, что не может их видеть, и чтобы она уходила.
Делать было нечего. Равно, как и идти некуда – в городе выходили ещё две газеты, но там всё было занято давно и беспросветно надолго.
Одна с ребёнком, без работы, без зарплаты на четвёртом курсе факультета журналистики… и ни одной намётки.
Опускать руки было не в правилах Ольги. Не имея ничего другого, она решила вспомнить о своём проекте, о своей мечте… Ольга отправилась в интернет-кафе, чтобы заполнить анкету для телекомпании ?Вид?, проводившей в то время конкурс что-то вроде ?Мечты сбываются?. Заполнила, отправила. Заодно заглянула наобум к директору – а вдруг у них имеется какая-то работа. Ольга рассказала коротко о себе, директор заинтересовался. Сказал, что они как раз собираются делать информационный портал. Через неделю Ольгу пригласили на работу с очень хорошей зарплатой.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье. Да, это было оно. Первый раз в своей жизни Ольга была счастлива на работе. Она занималась не просто любимым делом, а чем хотела. При этом ещё платили и разве только пылинки не сдували. Из-за жары на работу ей предложили приходить после пяти. Днём они с сыном пропадали на речке, где Ольга успешно готовилась к очередной сессии, а вечерком приходила на работу и лишь по необходимости изредка в какое-то другое время. Первый раз в жизни она узнала и поняла, как это приятно и прекрасно, когда тебя не прессуют и ещё она поняла, как ужасно совершить ошибку, когда тебя за неё никто не осудит…
Но счастье длилось недолго. Совсем недолго. Ольга почувствовала, что безнадёжно влюблена. Влюблена в своего любимого директора. Он был т-а-к-о-й – самый лучший. Но он был женат…
После она устроилась на радио, делала новостную программу, и уже год как работала, имела постоянный хороший доход, много знакомств. С ленцой отмахивалась от поклонников. Сын учился у лучшего педагога в лучшем классе. На носу был журфаковский диплом. (Имея два красных и невесёлый опыт с работой, она молилась о синем и хорошей работе.) И ещё на её носу назревало, судя по всему, замужество. И вроде всё то, и вроде всё так, но… Возвращаясь из отпуска, как, собственно, и сейчас, выходить на работу в редакцию не хотелось. При мысли о новостях Ольге становилось тошно.
Подруга с предложением о работе тогда оказалась как нельзя кстати. Ольга сомневалась, но сумма была убедительной, отказаться было невозможно. Да и должность новая – новый опыт. Ольга ?забила? на местную журналистику и пошла работать снова в планово-экономический отдел, только на этот раз начальником отдела на домостроительный комбинат. Защитилась в университете. Поступила в Академию управления при Президенте…
Зарплата в три раза выше, чем у мужа; на работу, с работы на служебной машине; командировки, поздние совещания… Вот, казалось бы, оно – трудовое счастье. Но снова не оно.
Муж начал проявлять доселе невиданные внимание и заботу:
- Ты так устаёшь… Столько думаешь о работе… Ты даже засыпать стала плохо…
Ольге было смешно всё это слушать, но вместе с тем приятно. С работы она уходить не собиралась, и муж сделал шаг конём – он сказал, что найдёт работу в Москве и спросил, согласна ли будет она переехать. Ольга колебалась:
- На что мы будем жить там и где? Съёмное жильё дорогое, на него будет уходить зарплата… У нас гражданство другое. У них свои законы…
- Ольчик, Славкин кум работает уже больше года, у него зарплата тысяча баксов. Пусть съёмная квартира триста пятьдесят, нам всё равно хватит. Тебе не придётся работать, будешь заниматься домом. Ты же всегда хотела этого.
Москва для Ольги была городом-любовью. Нет, не мечтой, а именно любовью. Единственным городом, где она чувствовала себя дома. Муж уговаривал несколько месяцев, приводя новые и новые аргументы. Отказаться становилось невозможным…
И вот, спустя всего несколько лет, она в Москве, в телецентре – совсем рядом с домом и мечтой. ?Где же ты, моё трудовое счастье?? – спрашивала у себя Ольга.
Продолжение следует
?Для чего? Для чего живёт человек? Для чего он трудится?.. Неужели для того, чтобы вылизывать все места начальству? …Неужели нельзя просто работать, делать своё дело, общее дело, созидать? Зачем же у нас столько насилия над людьми? Никто не ценит никого, будь ты семи пядей во лбу. Везде одно и то же, две касты – ?мы? и ?кто они такие??.
Мысли Ольги шли по кругу, как лошадки в цирке. Много лет она не находила выхода в работе. Поначалу она стремилась и рвалась, после просто стремилась, а ещё время спустя, и не стремилась вовсе, только рвалась. В её жизни было много всего. А для чего? Обладая тремя профессиями, имея жизненный опыт, она не имела самого главного в этом мире – нормального дохода. В который раз ей приходилось сводить концы с концами. А почему? Разве она глупее других? Разве ленивее?.. Нет. Но за то, чтобы жить с прямой душой, нужно было платить свою цену, и она платила.
Она знала, что неудобна для окружающих, но и они никогда не были удобны для неё. ?Почему одни люди ?подстраиваются? под других людей, и это считается нормальным? А когда приходит черёд ?других? людей учесть интересы первых, то это вызывает отторжение и негодование?.. В чём разница между этими и теми людьми? Или у них рук больше, или ума, или одухотворённости? – Злилась мысленно Ольга. – Приходит один жлоб, усаживает свой жирный зад на тёплый стул и пока не пропердит там дыру, чтобы свалиться, так и не пошевелит ни одним органом ни полраза ради чьей-то пользы, кроме лично своей. За время его проседания подтянется вся родня, сводня и создастся вполне ?приятное? для определённой жопы окружение. Проходят годы, все считают бабки… А с экранов и газет не сходит тема: от чего же мы так живём хреново?..?
Ей хотелось жить иначе. Не то чтобы лучше, а именно иначе. Ей хотелось иного устроения мира – разумного. Разумного – означало: умного, доброго, умеющего учитывать интересы других и умерять свои… Давно её не прельщал внешний блеск роскоши. Последние соблазны оставили, когда она пришла работать в ?Останкино? и повстречала сотни публичных, считавшихся успешными людей. Людей, на месте которых хотели бы оказаться многие.
Однако из хотящих мало кто задумывался, что у этих людей, имеющих власть, имеющих деньги, внешний успех… были свои заботы, свои проблемы, были заняты чем-то мысли, у них точно также были слабые, уязвимые места, бренное тело и душевные раны. С той лишь разницей: чем выше статус, тем меньше возможности обратиться за помощью. А, собственно, к кому?.. Если вам не подключили отопление, вы можете обратиться в ДЭЗ, в управу, в префектуру. А теперь представьте, что ваш обидчик не сотрудник ДЭЗа, а, скажем, президент или олигарх?..
Ещё Ольга не видела прока в том, чтобы, например, дорого одеваться, носить бриллианты и не иметь возможности быть собой… Как не видела смысла в современных светских мероприятиях – тусовках, где собирались сомнительные компании часто по надуманным поводам, натужно веселились и непонятно что именно получали от общения?..
?Люди будто забыли, для чего живут. Неужели для того, чтобы врать, изворачиваться, гадить? Неужели, чтобы всю жизнь носить маску? – и дальше её мысли переключились с верхних эшелонов вниз, - Неужели для того, чтобы пить, курить, избивать, грабить? Неужели для того, чтобы делать вид, что ничего вокруг не происходит? …Как приятно, наверное, стало бы жить некоторым особям, будь у них возможность придушить летально голос совести? Творишь, что и раньше, а в глаза смотришь прямо, голосок не искажаешь… - продолжала и продолжала ненавидеть Ольга, - Вот придёт такой человек на суд Божий и скажет: ?Мне начальник сказал, вот я и сделал так…? или ?А мне до пенсии два года оставалось, вот я и сделал так…?, или ?У меня зарплата низкая была…? - и варианты: я уволил, я отнял зарплату, я убил… А сам ты, что за человек?.. Кусок какашки на бумажке в житейском море? Которую носит ветром по волнам то туда, то сюда?.. Тогда ты и вправду сделать не можешь ничего. Но парадокс в том, что именно от таких людей больше всего зла выходит… Вот поэтому мы живём в дерьме, потому что сами дерьмо?
Ольга понимала, что она просто устала. Что злость, горечь, обида пытаются прорвать её истончённую сейчас плотину внутреннего равновесия. Плотину, возводившуюся годами большим трудом из понимания, прощения, забвения, любви… А сейчас, под натиском череды неурядиц, в голове то и дело всплывали неудачные картинки.
…Завод древесных плит. Накануне замужество. Работа в три смены у распиловочного станка по скользящему графику. И это после защиты и получения красного диплома… Кругом пыль, грязь и мат. …Рождение сына. Развод. Получение ещё одного красного диплома – бухгалтера… Неизбежность выхода на работу и осознание полного отсутствия желания туда идти. …Предложение выйти на работу в планово-экономический отдел.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье, инженерная должность… Но нет, не оно. Вечно красные, как у кролика, глаза от бесконечного подсчёта безумного количества цифр. Начальница дурында, да и, как время показало позже, ещё и сволочь. Два участка работы поручить новичку, за одну, по пониженной ставке зарплату… Зато как им было приятно каждый месяц делить ?пирог? с начальником отдела труда и заработной платы на протяжении года… Не любила её не только Ольга. Да и насчёт умственных способностей сомнений не было ни у кого. Но она была женой директора леспромхоза – поставщика сырья…
Запаса терпения у Ольги тогда хватило на три года. За это время из их отдела уволилось уже несколько человек по ?собственному? желанию – не сочли, так сказать, себя достойными соответствовать высокому званию экономиста. Не сочла в итоге и сама Ольга…
Ольга перешла работать в местную газету. По сути, на вольные хлеба. И эти вольные хлеба кружили поначалу голову. За один день она заработала свой месячный планово-экономический оклад и была счастлива. Она, наконец, видела сына не только при электрическом освещении. Она его теперь не просто видела, у неё появились ещё время и силы, чтобы уделять внимание, кроме накормить и обогреть… Статьи публиковались, доход был.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье… Но нет, не оно. К делам денежным хозяин издания решил вменить себе в обязанность и решение дел творческих – уволил главного редактора и стал у руля единолично и полновластно. Последовала череда других увольнений и назначений. Ольга в штате не состояла, не рвалась, поэтому особо не вникала. Да и заход со стороны новоиспечённого главного редактора в её направление оказался совсем с другой стороны.
Хозяину газеты вдруг резко ?перестали нравиться? материалы Ольги. Разумеется, что такие материалы в номер не шли. Ольга старалась изо всех сил. Но материалов шло мало, а главный редактор вызывал её к себе всё чаще. И ей бы смекнуть, в чём дело, но она по-прежнему старалась… Ей стало понятно, что происходит лишь тогда, когда он откровенно заговорил о коленках и о том, что не может их видеть, и чтобы она уходила.
Делать было нечего. Равно, как и идти некуда – в городе выходили ещё две газеты, но там всё было занято давно и беспросветно надолго.
Одна с ребёнком, без работы, без зарплаты на четвёртом курсе факультета журналистики… и ни одной намётки.
Опускать руки было не в правилах Ольги. Не имея ничего другого, она решила вспомнить о своём проекте, о своей мечте… Ольга отправилась в интернет-кафе, чтобы заполнить анкету для телекомпании ?Вид?, проводившей в то время конкурс что-то вроде ?Мечты сбываются?. Заполнила, отправила. Заодно заглянула наобум к директору – а вдруг у них имеется какая-то работа. Ольга рассказала коротко о себе, директор заинтересовался. Сказал, что они как раз собираются делать информационный портал. Через неделю Ольгу пригласили на работу с очень хорошей зарплатой.
Казалось бы, вот оно трудовое счастье. Да, это было оно. Первый раз в своей жизни Ольга была счастлива на работе. Она занималась не просто любимым делом, а чем хотела. При этом ещё платили и разве только пылинки не сдували. Из-за жары на работу ей предложили приходить после пяти. Днём они с сыном пропадали на речке, где Ольга успешно готовилась к очередной сессии, а вечерком приходила на работу и лишь по необходимости изредка в какое-то другое время. Первый раз в жизни она узнала и поняла, как это приятно и прекрасно, когда тебя не прессуют и ещё она поняла, как ужасно совершить ошибку, когда тебя за неё никто не осудит…
Но счастье длилось недолго. Совсем недолго. Ольга почувствовала, что безнадёжно влюблена. Влюблена в своего любимого директора. Он был т-а-к-о-й – самый лучший. Но он был женат…
После она устроилась на радио, делала новостную программу, и уже год как работала, имела постоянный хороший доход, много знакомств. С ленцой отмахивалась от поклонников. Сын учился у лучшего педагога в лучшем классе. На носу был журфаковский диплом. (Имея два красных и невесёлый опыт с работой, она молилась о синем и хорошей работе.) И ещё на её носу назревало, судя по всему, замужество. И вроде всё то, и вроде всё так, но… Возвращаясь из отпуска, как, собственно, и сейчас, выходить на работу в редакцию не хотелось. При мысли о новостях Ольге становилось тошно.
Подруга с предложением о работе тогда оказалась как нельзя кстати. Ольга сомневалась, но сумма была убедительной, отказаться было невозможно. Да и должность новая – новый опыт. Ольга ?забила? на местную журналистику и пошла работать снова в планово-экономический отдел, только на этот раз начальником отдела на домостроительный комбинат. Защитилась в университете. Поступила в Академию управления при Президенте…
Зарплата в три раза выше, чем у мужа; на работу, с работы на служебной машине; командировки, поздние совещания… Вот, казалось бы, оно – трудовое счастье. Но снова не оно.
Муж начал проявлять доселе невиданные внимание и заботу:
- Ты так устаёшь… Столько думаешь о работе… Ты даже засыпать стала плохо…
Ольге было смешно всё это слушать, но вместе с тем приятно. С работы она уходить не собиралась, и муж сделал шаг конём – он сказал, что найдёт работу в Москве и спросил, согласна ли будет она переехать. Ольга колебалась:
- На что мы будем жить там и где? Съёмное жильё дорогое, на него будет уходить зарплата… У нас гражданство другое. У них свои законы…
- Ольчик, Славкин кум работает уже больше года, у него зарплата тысяча баксов. Пусть съёмная квартира триста пятьдесят, нам всё равно хватит. Тебе не придётся работать, будешь заниматься домом. Ты же всегда хотела этого.
Москва для Ольги была городом-любовью. Нет, не мечтой, а именно любовью. Единственным городом, где она чувствовала себя дома. Муж уговаривал несколько месяцев, приводя новые и новые аргументы. Отказаться становилось невозможным…
И вот, спустя всего несколько лет, она в Москве, в телецентре – совсем рядом с домом и мечтой. ?Где же ты, моё трудовое счастье?? – спрашивала у себя Ольга.
Продолжение следует
Метки:
