О колодце вечности, куда Райнер идти вознамерился

Не знаю, хочу ли тебе путь подсказывать, о котором просишь ты. Не ведаю, о добре ли, о зле ты мечтаешь, когда по ночам приходишь и смотришь в даль бескрайнего поля нежных, дурманом да шёпотом сочащихся маков молочных.

Уверен, что назад вернёшься? Что закрыть глаза любимого в сердце своём навсегда сможешь соком цветов свежескошенных, мольбами исчезнувших тысячей? Никто до тебя не мог, вся надежда их уплыла с туманом утренним вдоль реки берегов молчащих, росы прекрасные на волосы нежные, водоросли-девственницы.

Не проси сказать, где колодец тот, и дары свои, подкупы, не показывай. Ведь не выйдешь ты, не вернёшься, останешься - на зрачке любимого, маленькой чёрной точечкой. Память к другим перейдёт, говоришь? Да не будет никакой памяти, если тебя не станет! Кричи на всё поле маковое - я есть! Вот я, память твоя! А не та вечность заветная, что из колодца в деревне за дальним лесом огромным глазом-луной на всех печальных смотрит. Придумали люди ту вечность, а сами взяли да умерли!

Видишь, сказал я, где колодец тот. В сердцах обмолвился. А ты иди - к началу, к смерти своей.

Я теперь твоей памятью буду, потому что - я есть.