На кладбище

Два холмика могильных чернеют средь снегов
И памятник гранитный с насечкой двух крестов.
Глаза родные смотрят на меня,
Сынуля, здравствуй, словно говоря.

Присядь-ка возле нас, поговорим,
Не встать не осмотреться нам двоим.
Расскажешь нам быть может обо всем,
Мы твоего прихода долго ждем.

Расчищу я скамейку и присяду,
Облокотясь немного на ограду.
Смахну снег с гранита, в лица вновь посмотрев,
Застыну в надежде, что гранит я согрел.

Но не вспыхнут глаза на гранитной плите,
Их живые увижу я только во сне.
Только там мне возможность сегодня дана
Услышать такие родные слова.

Ощутить то тепло и обнять мать, отца,
Сняв украдкой слезинку с лица.
А пока только холод кладбища кругом,
Где они и нашли новый дом.

Выйду я за ограду, постою, оглянусь,
И в глаза на граните я снова вгляжусь.
У меня есть надежда, что в эти глаза,
После смерти проникает частичкой душа.

Через них она смотрит украдкой на мир,
И несет эти вести обратно в эфир.
По тропинке на выход я тихо иду,
Про себя обещаю, что скоро приду.

В память словно заметку внося,
Что весной на могиле родных появлюсь снова я.
И опять мы втроем меж собой помолчим,
На скамейке могильной часок посидим.

Чтобы время не стерло все черты лица,
Чтоб снова увидеть мне маму мою и отца.
Прикоснуться с надеждой к гранитной плите,
Присутствие почувствовав в душе.

А ночною порою увижу опять,
Их живых и веселых, но буду молчать.
Ведь в стране этих красочных снов,
Мне и так всё понятно, без слов.