Театр

Безропотный фонарик кропотливо выводит силуэт на дощатом полу, укрывая окружение пледом из мнимого тепла и мягкого света.
А туман вносит ясность в размытые очертания лиц,
Пока боги прячутся за тучами, боясь сорвать концерт.
Это обычный театр, как и везде, лишь тени в нём искренние.
По сценарию - на сцене утопленник в море, чей воздух является кракеном.
Компиляция чувств в пустыне стенаний сочиняет сухие сказки на выдохе
?Браво! Бис!? - актёр филигранно отыграл свою роль,
Сумел спрятать истинное лицо у всех на виду. НО.
Сетка лопнувших глазных капилляров больше не может молчать про место надрыва:
Где глазами цвета звёздной ночи Ван Гога видно намного дальше порогов рассудка.
Где за берегом разрушенных душ солнце убивает луну под чугунным колпаком изумрудного города.
Где свобода жадно струится по жилам, изгоняя красную жидкость.
Но число возводимых заборов всё так же воздвигается в степень.
Где бескровные демоны самосозданной стеной ломают голову,
А противный хруст, словно гонг, извещает о начале последней битвы оловянных солдатиков с небом.
Где светлячки без крова и родины, пытаясь сбежать из мира почти полуночи, летят вдоль млечного пути, окаймлённого досадой.
Окаменелости тел гонят по венам сплав замогильной стали с искрой низко павшей звезды, но теплом сердец уже прокисла та дорога в рай.
Где пауки вяжут тени растягивая мысли,
А паутина миров сливается в нить.
Идеальная прямая без конца и начала.
И пока от палящих лучей в нас мокрым снегом прячется хаос бескрайний космос не научить плести макраме.
Где мурчание котов запускает часовой механизм, замыкая реальность вокруг
Его сон – уроборос, что гнойными язвами сидит внутри каждого из нас, его кошмар – это явь со дна лужи пространства и времени.
Переплавить бы бездумную поросль в слова из инфракрасного спектра,
Но готов ли тот утопленник к жизни, чей воздух является кракеном?