Высоцкому. Возьми моё сердце
На стерильных столах, да не шатких…
Голос тех, что не сеют, не жнут…
Светлых Ангелов в белых перчатках:
“У тебя есть двенадцать минут.”
Ты прости! Пусть оно – маловато!!!
И не первую, да не вторую…
Свежесть сердца – она без возврата…
Я ведь то, что дарю – не ворую.
Я своё, что болеть очумело,
Что гореть – не сгорая – привычно..,
Отдаю добровольно – для Дела,
Для того, что пропаще – обычно…
Я ведь рвался – с тобою – к причалам!...
Я держал – и стонал – что срывалось…
Я крыл золотом, чтоб замечал Он!
Пил и плакал, когда не сбывалось…
Ты живи!!! Ты живи, сколько можешь.
Сколько петь тебя буду, и ранить
Этим лезвием тонкую кожу.,
Этим тембром рассудок дурманить…
На! Возьми! Мне с ним тесно, ей-богу…
Ты мне жизнь осветил лет в двенадцать…
И теперь, выбирая Дорогу,
Я навряд ли смогу обознаться.
Голос тех, что не сеют, не жнут…
Светлых Ангелов в белых перчатках:
“У тебя есть двенадцать минут.”
Ты прости! Пусть оно – маловато!!!
И не первую, да не вторую…
Свежесть сердца – она без возврата…
Я ведь то, что дарю – не ворую.
Я своё, что болеть очумело,
Что гореть – не сгорая – привычно..,
Отдаю добровольно – для Дела,
Для того, что пропаще – обычно…
Я ведь рвался – с тобою – к причалам!...
Я держал – и стонал – что срывалось…
Я крыл золотом, чтоб замечал Он!
Пил и плакал, когда не сбывалось…
Ты живи!!! Ты живи, сколько можешь.
Сколько петь тебя буду, и ранить
Этим лезвием тонкую кожу.,
Этим тембром рассудок дурманить…
На! Возьми! Мне с ним тесно, ей-богу…
Ты мне жизнь осветил лет в двенадцать…
И теперь, выбирая Дорогу,
Я навряд ли смогу обознаться.
Метки: