Рассуждения в Гробу III. Добрый труп

***
Я гнию в доспехах дорогих,
И запах отсыревшего картона,
Я чувствую прилив последних сил:
Трещит, над крышкой, море из облома.

Я пахну непонятною живой
Гниющей очерствеющей судьбою,
Я разлагаю труп и, над собой-
Смеюсь и вою от тоски с собою.

Ломаю пальцы – раны черви жрут,
Лоснятся жиром, чавкают- довольны,
В моих костях находится приют
Для этих белых тварей не безвольных.

Вгрызаясь в осинеющую плоть,
Они жуют меня не преставая:
Я слышу, как стричит по венам кровь,
Жующий шёпот странно заглушая.

И заползают в пазухи ноздрей,
Я вижу бежь мерзотного кольца,
Стремится гной покинуть, вдруг, лицо:
Забрызгал пол из дуба и ветвей.

На пальцах, измождённых от годов,
Рубцы прогрызли, словно бороздой,
Прошёлся червь и спрятался внутри,
Тотчас пронзила ноющая боль.

Я не могу пошевелить ногой,
Вторую съела злая сколопендра,
Шуршит, и здесь, живущий, в ранах – гной
Течёт куда-то медленно, степенно.


Могильщики скрежещут плоть мою,
Глодают кости, суки – муравьи,
Однако, твари, я ещё живу:
Подумаешь – гнию на раз-два-три!

Трещит, над крышкой, море из облома,
И так прекрасно в ссученной душе,
Я чую непривычные позывы,
Свалить или остаться в скорлупе!

Последний из шершавых трупоедов,
Обвил кадык и крутится вокруг,
Блестящий череп – выйдены глазницы,
Змеющий ящер показался вдруг.

Конвульсий непрерывна канонада,
Стучу, по домовине, изнывая:
И струпья осыпаются немного,
Я на пороге созданного Рая.

На пальцах, измождённых от годов,
Я ухватил от розы лепесток:
Зубастый Глицерид погрыз росток,
И вытек сукравичный кровоток.

Дожрали, мрази, пазухи ноздрей,
Я вижу бежь мерзотного кольца,
Стремится гной покинуть, вдруг, лицо:
Забрызгал пол из дуба и ветвей.

Могильщики скрежещут плоть мою,
Глодают кости, суки – муравьи,
Однако, твари, я ещё живу:
Подумаешь – гнию на раз-два-три!