Владимиру Высоцкому

Владимиру Высоцкому

Под сильным ветром и деревья гнутся,
От диких бурь уже не продохнуть,
Мне до тебя рукой не дотянуться,
Так дай хотя бы в душу заглянуть,

И зачерпнуть из чистого колодца
Соленых слез, как терпкого вина,
Но очи ослепило ярким солнцем,
Когда терпенье черпалось со дна.

И как тебе, в той беспросветной мути
Остаться удавалось на плаву,
Ведь ложь и подлость, как ничто живучи,
Когда измену ставят во главу.

Своим незащищенным голым нервом
Я ощущаю тот вселенский крик,
Ты в вечность уходил, увы, не первым,
Увы, не первый в памяти твой лик!

А кто придет на смену этой силе,
Смиренья сети махом разорвет,
А кто играет так у нас в России,
Кто сердцем так взволновано поет?!

От сильных ветров и деревья гнуться,
От произвола вновь не продохнуть,
И у гитар от боли струны рвутся,
Когда хотят нам в души заглянуть!

***
В. Высоцкому

Никто теперь не скажет мне как он,
Хорош ли мир, а может, стал порочен,
Наш футболист герой и чемпион,
А может быть поставить многоточье?

Никто не крикнет, голосом осев,
Что их давно пора сослать в Аляску,
Такой футбол изрядно надоев,
И через год затеет свистопляску.

Никто не крикнет: - взяточник и вор!
Ведь вам давно пора сидеть на нарах,
А вы к несчастью так же до сих пор
Гуляете по пляжам на Канарах.

И не споет о нищей голытьбе,
И мужиках, допившихся в трущобах,
И женщинах, что курят при ходьбе,
А о других и разговор особый.

Никто не выпьет, стоя у могил
Бойцов вчерашних, павших от измены,
Мне жаль, что говорю сегодня - был,
И что ему не знаю я замены.

***
В. Высоцкому

Ты говорил: - не пойте за меня,
И не пытайтесь хрипотцу подделать,
А лучше дайте стройного коня
Любой окраски лишь бы чистотелом.

И ты пройдешь по самой крутизне.
По краешку, но чтоб не оступиться,
Не искупаться в пенной белизне,
Хотя ты мог до чертиков напиться.

Ты слов на ветер дамам не бросал,
А только деньги, да цветы под ноги,
В театре - господин, в кино - вассал,
Но в жизни вряд ли оббивал пороги.

За друга мог последнее отдать,
И в душу не плевал, кому придется,
Не помышлял кого-нибудь предать,
Не говорил, что кто-то перебьется.

Ты балагурить был всегда мастак,
И шел по жизни верною дорогой,
Ты не мудрец, но вовсе не простак,
Иначе мог еще пожить немного!